Война с соседом

Завтра должен был быть трудный день. Нет. Не просто трудный. Решающий день. Для жизни его друга. Киря. Не спать. Надо держаться… Надо… Мозг совершенно отказывался работать. Второй стакан виски слегка затуманил разум, расслабляя тело. Откинувшись на диван, парень закрыл лицо руками. В районе затылка ощущались неприятные покалывания, схожие на те, что были в лопатках. Когда работаешь на полную, совсем не замечаешь, как быстротечно время. Постепенное действие алкоголя работало вспомогательным лекарством. Стрелки на часах стали двигаться плавнее, а вместе с ним замедлялись и движения. Лёгкие глубоко наполнились воздухом, а спазм вокруг глаз и по всему телу исчез. Он устал. Устал как физически, так и морально. Не хотелось ни спать, ни есть, ни думать, ни выяснять что-либо. В ушах подобно миллиону муравьев раздавались громкие звуки. Как будто кто-то нервно и быстро переключал каналы по телевизору, так у него менялись картинки с темы на тему. И помимо всего этого месива о себе напоминала еще и боль в костяшках. Да. Было неудобно. После прошедшего времени Соколовский конечно же остыл. Не возьми эмоции верх, драки можно было бы избежать. Но стычки избежать было невозможно. Рано или поздно всё закончилось бы именно так. И Макс знал это с самого начала, как только увидел, что Калинина забывала его, проводя с Беляевым так много времени. Это было на инстинктивном уровне. Там, где разум уже не управлял. Где был исключительно он и его территория, а Беляев ступил на нее, покосившись на то, что принадлежало не ему. «Моё!» — рычал внутренний голос, намертво стискивая зубы. Глубоко внутри себя, он, возможно даже считал Беляева нормальным парнем. Все-таки, они немало успели пообщаться за тот период, что были знакомы. Но это не меняло того, что получил по роже он обосновано. Сам нарвался. Тем не менее, даже за такой «базар» Максим крайне редко прибегал к методу решения ссоры путем силы. Здесь было личное. Ему просто сорвало крышу. Соколовский нервно застучал по столу пальцами, пытаясь одновременно осудить себя и оправдать. Ему казалось, он перегнул, зная масштабы своей силы. Но, с другой стороны, он отстоял свою честь, воздав по заслугам тому, кто на него наезжал. И кто теперь объяснит ему, прав он или нет? Несчитанное количество мыслей, грызущих голову. Раздражающий зуд в самом черепе. Необходима была тишина. И он так ею сейчас наслаждался, сделав очередной глоток алкоголя. Мягкий диван продавился под локтем. Подтянув к себе подушку, Соколовский заметил на ткани маленькое бордовое пятно и устало нахмурился. Он вспомнил день, с чего всё началось и как Лера увидела. Познакомилась с его жизнью и… приняла ее. Без истерик и страха. С поддержкой. С любовью. С доверием. И он причинил ей столько боли, наговорил глупостей. Он чувствовал себя идиотом, но знал, что по-другому нельзя. Лучше держать её на расстоянии, подальше от себя, чем позволить себе снова утонуть в ней и сделать друг другу только хуже. В одну реку дважды не заходят. А значит он все делал правильно. Раздавшийся звонок в дверь вмиг взбодрил парня и он, потирая переносицу, глянул на наручные часы, недовольно хмуря брови. Кого это ещё занесло? Лениво шаркая босиком по полу, брюнет приблизился к дверному глазку и, недолго думая, открыл. Перед ним стояла его девушка, наполненная с ног до головы злостью. — Это правда?! Максим, это правда?! — ни единого слова приветствия, лишь недовольство и визг. И ощущения странные. Ефимова самонадеянно считала, что это было в порядке вещей — врываться к нему в дом ночью и закатывать скандал. Даже при том, что они были парой. — И тебе привет, — томный вздох. По ногам прошёл холодный сквозняк. Балконная дверь мигом стукнулась о стену из-за порыва ветра, но в ту же секунду ветер исчез и в помещении стало тепло. — Я задала тебе вопрос! — не дожидаясь приглашения войти, влетела в квартиру одногруппница. — Это правда?! Разумеется, он знал, почему она здесь. Злая, обиженная и не на шутку взволнованная ранее услышанной новостью от своей «подруги», тут же примчалась выяснять отношения. Закрыв дверь, Макс развернулся и посмотрел на Дашу. Она всё знала. Её тёмные глаза блестели настоящей яростью и тревогой, на лбу образовались морщины, а кулаки сдерживали гнев, рвущийся наружу. Её пухлые губы, налитые от волнения кровью, притягивали опьянённый взгляд парня, напрочь отключая мозги. И почему они все вечно выглядели так маняще, когда со злостью произносили его фамилию? — Что правда? — включив режим безразличного пофигиста, переспросил Максим. — Ты встречался с Калининой?! Сердце пропустило удар. Всего секунда, а в груди непривычное щекотание, пронёсшее за собой не пойми откуда взявшийся запах светлых волос. Видимо, за столько времени девчонка так врезалась под кожу, что мозг помнил всё до мельчайших деталей. Утвердительный, равнодушный кивок, сопровождаемый прикрытыми веками. Не было желания ни слушать ругань, ни объяснять. Внутри била волна безразличия и усталости, которую необходимо было перекрыть чем-то сильным, пьянящим, действующим. Она что-то упорно тараторила, но брюнет не слышал. Он прекратил внимать претензии, демонстративно скидывая покрывало и убирая его в сторону, а после стал заниматься непойми чем, лишь бы не слышать этот крик. — И ты избил Беляева?! — продолжала бубнить Ефимова вслед парню. «Не я это начал…» «Замолчи!» До чёртиков хотелось выкинуть эти воспоминания той драки. И их ядовитого разговора с Лерой. «Не смей больше ко мне подходить…» Хера с два. Раскомандовалась. Решила, если она начнёт упрямиться, то сможет остановить меня. Прогнать. Выгнать из своей светлой головы. И да, ей это удалось. В тот самый момент, когда тревога в её красивых глубоких глазах окутывала другого… лишь слепой мог не увидеть столь искренних чувств. — Как ты мог? — затуманенные мысли развеяла Даша. — Всё это время молчал и… Ефимова запнулась, потому как парень резко подошёл и схватил за подбородок, впиваясь в её губы. Не желая ничего слушать. Жёстко. Нагло. Эгоистично. Словно от этого ему становилось легче дышать. — Нет… — задрожал тоненький голосок. — Я здесь не для того… И вновь неудачная попытка возмущения и недовольства. Брюнет слишком сильно всё контролировал, совмещая грубость с нежностью. Его рука крепко держала волосы, зарывшись в затылке, а второй он намертво прижимал к себе хрупкое тело. И при столь сильном влиянии ничего больше не оставалось, кроме как поддаться разгоревшимся чувствам. Худые пальцы разжались, покорно отвечая на поцелуй. Она не могла возразить. Её характер был ничто по сравнению с Лерой. С виду стерва, но внутри… Не возразит. Растает. Калинина бы не размякла. И в этом проявлялась настоящая стервозность. Вовсе не в умении быть дерзкой и хамоватой. Не в сучьем искривлённом пафосном лице. А в кошачьей гордости, недоступности, непокорности. В самоуважении. Лера никогда бы не позволила так себя поцеловать, узнав, что Соколовский не честен по отношению к ней. Она бы отмахнула его наглые руки, заряжая справа горячую пощёчину. Она бы до последнего упиралась, не боясь возражать, защищая себя. А Даша… Видимо не хватало запала, он потухал, погашаясь разбушевавшемся в груди парня морем. Противостоять которому могла лишь не менее сильная стихия. Жаркий и пылкий огонь яркой светловолосой красавицы Леры. Которая светилась для другого. Которая отдавала свой запал другому. А раз она могла так делать, то что мешало Соколовскому? Забывая обо всем, Максим ещё ближе притянул Ефимову к себе, выхватывая у неё сумку и кидая на пол. В полу испуге, девушка содрогнулась, но не успела ничего возразить, так как парень рывком расстегнул на ней куртку, швырнув в тот же угол куда упала и сумочка. Головокружительные поцелуи отключили мозги обоим, останавливая мимолётную истерику Ефимовой. Всё, чего жаждала кровь — залить пустоту внутри души. Нижнее белье бордового цвета даже не сразу бросилось в глаза. На фоне полумрака, освещаемого единственным кухонным светом, девушка оставалась в тени. Протяжный стон. Оголённая шея сама подставлялась под губы. Худощавые ключицы пропустили волну мурашек и на зоне декольте осталось несколько отпечатков. Хоть так. Хоть немного. На несколько мгновений Максим мог забыться и провалиться в иллюзию, созданную своими же руками. И не париться о том, что где-то там вдалеке его Лера вовсе не думает о нём, проводя вечер с другим. Пусть хоть сегодня я забуду о тебе… Запах шоколадного молотого кофе сладко влетел в опухший красноватый нос. Калинина достала из пачки одноразовую салфетку и, вытерев лицо, бросила её в урну. Спина изрядно затекла после почти часового сидения за столом, поэтому нужно было как-то взбодриться. Помешивая кофе, девушка вновь потёрла нос и пошла на балкон. Воспалённые красные веки набухли вместе с порозовевшими губками, а ступни ощутили прохладный сквозняк от открытого окна, стоило ступить за порог лоджии. Юркнув ногами в серые тапочки и накинув махровый халат, Калинина облокотилась на подоконник и вдохнула прохладный свежий воздух, чувствуя, как горячий румянец на щеках постепенно стал отступать. Ощущение песка в глазах. Они пекли, словно вот-вот высохнут, и неясно, от слез это или от недосыпа. Сон практически не пришёл к ней за эту ночь, даже несмотря на то, что в кровати с Беляевым было куда уютнее и теплее. Связано ли это с не покидающим чувством вины перед ним? Возможно. Влад был влюблён, это очевидно. Он действительно испытывал к ней лишь самые искренние чувства, прощая даже то, что Лера сама себе не простила бы. Он был и впрямь отличным парнем, с которым было хорошо. Но все же после того, сколько она врала, после того, сколько причинила боли, она не решилась разбудить его, отдав предпочтение одиночеству. Уж очень хотелось побыть одной. Хотелось распутать наконец клубок запутанных мыслей, сидящий в голове и раз и навсегда поставить все точки над «и». Постепенно размышляя обо всем этом, блондинка сама не заметила, как начала засыпать, упираясь лбом в стол. Вдруг вибрация айфона заставила её взбодриться, экран показал время: 07:15 утра, суббота. Настороженно, девушка взяла трубку. — Алло? — Лера, наконец-то. — Раздался на том конце женский голос, в уже легко узнаваемой манере говорения Соколовских. — Я звонила тебе вчера вечером, ты не брала трубку. Весьма неожиданный звонок в такое раннее время да еще и в выходной. — Да… Я спала. — Все ещё пытаясь открыть веки, ответила Калинина прохрипев. Даже тот факт, что она говорила с Наташей не был в силах придать энергии. Хотя с учётом последних событий, общение с «призраком» не вызывало ни капли удивления или страха. За столько прожитого выработалась привычка и иммунитет к столь безумным вещам. — У меня есть к тебе дело. Я знаю, что ещё очень рано, извини, если я потревожила. Лера, я... Я хочу встретиться с ним. А вот эта фраза прозвучала как ток по всему телу. Калинина оторопела. — Что? Но…? — мозг перестал соображать после упоминания о Максиме. — Зачем? В трубке повисло недолгое молчание из чего Лера догадалась насколько глупо прозвучал её вопрос и поправила себя: — В смысле я понимаю зачем. То есть… я просто не уверена, что смогу помочь в этом. — Что-то случилось? — обеспокоенный вопрос от Соколовской больно кольнул в сердце. Глубокий вздох и холодная ладонь накрыла лоб. — Да... Дело в том, что мы… Мы не общаемся. А в голове сразу возникли отвратительные воспоминания драки парней и страшный, дикий взгляд Соколовского. — Произошла неприятная ситуация и… В общем, наверное, тебе стоит попросить кого-нибудь другого. Ну или связаться с ним самой. Не понимаю, почему ты так и не сделаешь? Зачем здесь вообще я? — Ну, а как бы ты сама отреагировала на его месте, если бы тебе так по телефону позвонили? Или на улице вдруг ни с того ни с сего? — Ну... Да, наверное, я была бы шокирована, — грустно усмехнувшись, ответила блондинка. — Поэтому, я и обратилась к тебе. Мне кажется, что ты могла бы его подготовить к этому... к этой встрече. — Алиса... — обратилась к девушке Лера. — Прости, но я не думаю, что смогу помочь. Максим поступил ужасно. Он стал слишком вспыльчивым и агрессивным. Подавляя настигнувшую колени дрожь, Калинина заходила из стороны в сторону. — После того... — продолжала она, —... что я видела, я не знаю, как мне себя с ним вести. Я... Я его боюсь. — Ты передала ему всё, о чём мы говорили? — будто проигнорировав жалования блондинки спросила Соколовская. Разумеется, она, как никто лучше знала все заморочки своего брата и отлично понимала Леру. Она слышала, что почти незнакомая девчонка страдает, не может собраться и взять себя в руки. И абсолютно не понимает, во что попала. Калинина стыдливо закусила губу. Нет, конечно она не поговорила с Максом. — Лера, послушай. — Голос, ставший жёстче. — Всё намного серьёзнее, чем ты думаешь. Будь у меня возможность связаться с кем-то из своих — я бы не стала тебя беспококить, но ты прекрасно видела условия их работы, мне нельзя было рисковать. За каждым из них могут следить. Я знала, что вы не вместе, но ты рядом с ним и именно это помогло мне не привлечь внимание и получить хотя бы малейший шанс на то, чтобы увидеться с братом. Ты — единственная, кто знает про меня и больше помочь, к сожалению, некому. Надвигаются большие проблемы, на всех нас. Я прошу твоей помощи. И тут как гром среди ясного неба кисти настигла истерика. Слёзы сами покатились с щёк. — Я так устала… Почему я должна... Я же… я же тебя почти не знаю… Господи, зачем мне это всё? Калинина присела на стул, закрывая ладонью рот, дабы слишком громкие всхлипы не смогли разбудить мирно спящего Беляева в комнате. — Прошу, успокойся и выслушай, — Соколовская продолжала говорить, пока блондинка вытирала лицо кофтой. — Баймуратов замышляет нечто неладное. Все козыри у него, повсюду связи и прикрытие. И если ему удастся сделать то, что он замышляет, заденет не только Макса и тебя. Пострадать могут обе семьи. И снова эта омерзительная фамилия. Но Соколовская, по-видимому, сдаваться не собиралась. И уж точно не принимала капризы и слезы. В этом она, как и Максим, была схожа на отца: чёткая и стойкая. Уверенная в своих силах и словах. — Ты прекрасно знаешь, как он умеет играть, а мы не можем дать ему выиграть, это всех нас погубит. Для того, чтобы не допустить это, я должна встретиться с Максимом. Отпив глоток воды из чашки, Лера вытерла ресницы и понимающе кивнула. — Хорошо, я постараюсь поговорить с ним. В офисе Лазицкого стояла гробовая тишина. Мужчина сидел за своим рабочим столом. — Час уже прошёл! — волнительно бурчала Маша, поглядывая на висящие часы. — Он должен был давно приехать. — Маша, — строго отчеканил Лазицкий, волнуясь не меньше рыжей. — Потерпи. — Всё будет хорошо. Не переживай, — подбодрил девушку Эдик, кладя руку ей на плечо. Внезапно дёрнулась ручка. Причём с такой силой, словно её готовы были вырвать вместе с дверными петлями. Несколько секунд и в помещение, подобно урагану, ворвался до боли знакомый всем силуэт, чьи глаза были чернее тьмы. Они искали свою цель, мечась по комнате. И вот… Нашли. Возле стола непринуждённо стоял Малиновский, явно подготовивший себя к подобному заранее. Едва до мозга дошло осознание, процесс был необратим. В ладонях разразился пожар. Петрова не успела опомниться, как Кирилл уже был позади неё. — Ах ты выродок! — мгновение и сжатый напряжённый кулак полетел прямо в лицо рыжему. Малик пошатнулся, удар был не слишком сильным. В тот же самый миг Денис повысил тон. — Стой! стой! — и в попытке утихомирить разбушевавшегося Кошина, обхватил его, намертво сцепив руки вокруг плеч, а Максим удерживал его спереди, выставляя ладони перед собой и боком закрывая Эдика. — Ты мне звонил! Ты сказал идти туда, сука! — продолжал орать брюнет на «друга», державшегося от боли за челюсть. — Из-за тебя меня могли повязать к херам собачьим! Ты подставил меня! — Тихо! А ну хватит! — яростно приказал Соколовский. — Остынь, Кошин, это не Малик. Перепугавшаяся Петрова, успевшая вовремя отпрыгнуть в сторону, с радостью и изумлением разглядывала Кирилла. На неопределённый момент, все затихли. Ещё несколько попыток вырваться оказались безуспешными и Кошин прекратил сопротивляться. Лазицкий ослабил хватку. И рыжий и брюнет задыхались отдышкой. Кошин дёрнулся, вырывая плечо из пут трёх рук, что держали его с психами плюхнулся на диван. Лазицкий подошёл к столу, а Петрова присела рядом с Кириллом. Предположив, что это удобный случай, дабы разрядить обстановку, Маша осмелилась спросить: — Как вам… Как вам удалось его вытащить? — Под залог, — кратко ответил Сокол, продолжая следить за друзьями. — По протоколу отпечатки не найдены. Дмитриевич постарался. Он сел на край стола, скрещивая руки на груди. — Да, но кто-то же снял с тебя эти отпечатки, — задумчиво проговорил Денис. — И повесил на ствол. — Давайте подумаем, кто же это мог быть, как не эта крысиная рожа?! — вновь разгорелся Кошин, тыкая пальцем в Эдика. Рыжий молчал, но по его реакции было видно, что ему обидно было это слушать. — Я сказал хватит! — повторил Макс. — Это не он, ясно?! Он сам чуть не влип и ничего не знал, так же, как и мы с тобой. И в ту же секунду Кошин подскочил. — Угомонись! — слишком сухо выпалил Сокол и видя, что тот стиснул зубы, не выдержал, пихнув его в плечо на место. — Да сядь ты, блять! Маша обвилась вокруг руки Кошина, стараясь успокоить его. Что, собственно, и случилось: брюнет сиюминутно остыл. Обсуждать кто прав, а кто виноват можно было бесконечно. И это было абсолютно неверным решением, ведь после драки кулаками не машут, необходимо решать проблемы по факту. Прошло немного времени, «мозговой штурм» длился не более получаса, но и этого хватило, дабы каждый сделал для себя какие-то выводы. — Как ни крути, — подытожил Лазицкий, — Но вопрос остаётся открытым. Кто пытался вас так подставить? — Клянусь, найду того, кто это сделал и башку оторву к чертям! — бурчал себе под нос Кошин, стуча по журнальному столику кулаком. В процессе разговора он уже не так сильно злился на Малиновского, который все-таки смог переубедить его в своей невиновности. Сокол потёр переносицу. Его не прекращал мучать один единственный вопрос. Поэтому, наплевав на все, что они обговаривали до этого, спросил: — Киря, Расскажи лучше, что за тёлку ты отправил к Лере. Все присутствующие сразу же перевели взгляды на Кошина. Он не растерялся и ответил честно, слегка фыркая: — Без понятия. Сам не знаю толком ничего, Калинина же с ней должна была встретиться. Эта фраза разозлила Макса. С какого хрена этот придурок смеет вякать нечто подобное?! Самый хитрый решил соскочить с темы, говнюк. Да и ещё и переложил всю ответственность на хрупкую девочку. — Какого хера ты на неё это повесил? — Я посчитал, что так будет лучше. — Не колеблясь, ответил Кирилл. — Потому что ты психуешь вечно. И она бы вызывала меньше подозрений. Девка сказала, что у неё есть всё, что нас интересует и что она готова обсудить все детали и методы помощи обсуждения. — Ты… — закрыв лицо ладонью, выпалил тот. — Ты… Идиот, Киря. — Слышь, ты базар не путай. С какого это я идиот, если это… Дальше Максим уже не слышал. Звук до ушей не доходил, всё было как в тумане. Нутро подсказало вынуть телефон из кармана. Там высветилось имя. — Твою мать, от неё пропущенный… — тихо прошептал он себе и нагло заткнул тараторящего друга. — Так, ладно. Стоп! Надо, наверное, с ней встретиться. Ты же, придурок, не смог придумать ничего умнее и сообщить, что Лера в курсе всего. — Вообще-то она пыталась тебе всё сказать, но ты её не слушал! — съязвил Кирилл. — Всё, хватит, — увернувшись от горькой истины, скомандовал Соколовский. — Давайте по домам. Позже будем решать, что делать. Для начала мне нужно поговорить с Калининой, прежде чем мы продолжим. Петрова робко дёрнула рукав любимого, с надеждой и волнением спрашивая: — Мы поедем домой? — Хм… Да, — хмуро задумавшись о насущных делах ответил Кошин. — Не жди меня, едь с Максом. Я доделаю кое-что и приеду. Брюнет завёл машину. В салоне постепенно становилось теплее. Дорога была скользкая. Поэтому Соколовский старался не ехать слишком быстро. Петрова молчала, но её радость ощущалась прямо по всему пространству. Боковым зрением парень видел, что рыжулька улыбалась от счастья и искренне был за неё рад. Ведь сегодня она будет с любимым человеком. Она так этого ждала и не могла сдерживать радость. Он тоже был в какой-то степени доволен, все-таки, его друг вернулся к ним. И здесь его ждала его девушка. Он был не одинок. Погрузившись в раздумья, брюнет стал копаться в себе. Что же он делал не так? Вроде есть все, о чём можно мечтать, даже девушка вроде есть. Небезразличная сердцу. Что же мешает быть счастливым? Испытывать это, когда приходишь в дом, когда ужинаешь в тёплом доме, когда тебя ждут, заботятся о тебе, когда тебя любят. Когда вместе засыпаешь и просыпаешься, и знаешь, что рядом есть тот человек, который будет с тобой, просто за то, что ты есть. Без пафоса, без лицемерия. Которому не будет ничего угрожать и который не будет страдать из-за ритма твоей жизни. Вот, пожалуй, и конечный ответ. В кармане куртки у Петровой раздался входящий звонок. — Да, Лер, привет. — Ответила Маша и Соколовский молниеносно на неё посмотрел. — Да, встретила, с ним все хорошо… Калинина. Точно… Она! — Нет, он остался с ребятами, но пообещал, что скоро приедет, а Максим везёт меня домой. О, Господи, зачем она это ей сказала? Нет, упустить возможность нельзя было. — Спроси, где она, — выпалил брюнет, а Маша испугалась внезапной просьбы. И все же, догадалась, к чему он клонил. — Слышишь, а ты где? — услышав ответ, девушка отодвинула трубку от уха и обратилась к Максу. — Говорит, что идёт домой. — Мне надо с ней увидеться, — взгляд упал в зеркало заднего вида. — Пусть скажет куда подъехать. Рыжая кивнула. — Максим хочет подвезти тебя до дома и поговорить. Скажешь где ты? Сокол в недоумении гневно пронзил рыжую молнией за её любовь к приукрашиванию, а та лишь подмигнула, хитро улыбаясь. Радостный и счастливый возглас Петровой не мог не вызывать тёплых чувств. Положив трубку на том конце, Лера обречённо выдохнула. Испуг, возникший от неожиданного заявления Маши, прошёлся до самых пяток. Первая мысль: подходящий ли у неё вид? Как и любая девочка, с переживанием в груди, Калинина моментально поправила волосы, сумку и заправила прядь за ухо, убеждаясь, что внешний вид вполне презентабельный и подобающий. Вторая мысль: а было ли вообще желание видеться с ним? Он сильно обидел её. Да и не только её. Поступил как настоящая свинья, лишённая любых принципов. Естественно, никакого желания и готовности общаться у неё не возникало. К тому же, если рассмотреть ситуацию детальнее, можно было твёрдо сказать, что девушка выжила из ума. Почему она вечно наступала на одни и те же грабли? Она же обещала себе ни при каких обстоятельствах больше не связывать с ним свою жизнь, а что по итогу? Направляется, удерживая гордость, прямиком ему навстречу. Что? Что же, блин, держало? Быть может, чувство долга, повешенное на неё его сестрой? Но ты же и сама знаешь, как необходимо поступить. Максим должен узнать, в конце концов он намного лучше сможет в этом разобраться и с ним то уж точно безопаснее, чем по одиночке. Пусть он грубиян, но с ним спокойнее и он заслуживает знать, что сестра жива. Было бы нечестно оставлять его в неведении. Вдохнув ледяной воздух полной грудью, Калинина решительно направилась в оговоренное место встречи. Договорив по телефону, Маша окончила: — Она на проспекте. Будет проходить возле супермаркета на кольце. Останови там, я дойду. Там до дома мне пройтись несколько минут. — Хорошо, — Кивнул Соколовский, проворачивая руль. Проспект, по которому шла Лера, был относительно недалеко. Парень ехал, выдумывая, как же состоится их разговор. С одной стороны, очень хотелось извиниться за то, какой он идиот. С другой же стороны хотелось получить от неё нужную информацию, касающуюся работы. И помимо всего прочего, это все необходимо было сделать правильно. Найти нужный подход. Хотя с чего ты взял, что Калинина в принципе будет слушать? Она не обязана была вообще соглашаться на твоё весьма странное предложение о встрече. И, несмотря на это, согласилась. И как вообще провести лучше эту беседу? Он не знал. Неизвестность его выбешивала. Ему не приходилось оправдываться или стрематься общения раньше. Ни с кем он не вёл себя так глупо и рассеяно как с ней. Скажи, что не так и Лера закроется в себе. И вот тогда хрен ты из неё клещами что вытащишь. Остановив машину возле кольца и развилки, Соколовский заглушил двигатель. — О, а вон и Лера. — Воскликнула рыжая, тыкая пальцем через стекло на фигуру вдалеке. Тёмные глаза забегали по горизонту, выискивая столь нужный им силуэт. Это действительно была Калинина. Походку и куртку можно было узнать из миллиона девушек, такой была только она. Выйдя из машины Максим открыл дверь задних сидений и достал оттуда пакеты. В них были вещи и одежда, принадлежавшие Кошину и Маше. — Держи. — Спасибо. — Поблагодарила Маша и оба обратили внимание на приближающуюся Калинину. Рыжая направилась к ней навстречу, однако внезапно повернулась и окликнула брюнета: — Макс… — парень отвлёкся от идущей девушки. — Не тупи. Где-то под тенью лба показалась ухмылка, смешанная с подведённым к небу глазами. — Разберусь. Иди. — И дабы смягчить свою резкость, добавил, — спокойной ночи, Кирю за меня поцелуй. Лера практически подошла, но не услышала их. В перчатках она держала бумажный стакан из-под кофе. Она радостно обняла подругу в нескольких метрах от Соколовского и сразу же попрощавшись, устремила взгляд на Максима, у которого от этого свело все мышцы тела. — Привет. — Поздоровался он. — Привет… — без каких-либо эмоций ответила та. Пауза. Подул холодный ветер, развевающий светлые волосы, собранные в хвост. Девушка спрятала руки в куртку, съёжившись. Объяснений не требовалось: она замёрзла. — Есть разговор. Садись, я подвезу тебя домой. — Может, лучше так? — неожиданно предложила блондинка, оставаясь на месте. Что ты несёшь, дура? Соколовский непонимающе нахмурился. Девушка упрямилась, но его это забавляло. Он подошёл вплотную настолько близко, насколько это было возможно и в упор спросил: — Что, прям здесь? На улице? На холоде, да? — Да… Он ведь не будет долгим… — Протянула Калинина, намекая, что хочет обсудить все как можно быстрее. Всё-таки, ей тоже было что сказать. — Поехали, — приподняв уголки рта, вновь настоял тот. — Холодно. Огни фонарей проносились мимо глаз с невероятной скоростью. Макс вёл машину уверенно и быстро, плавно перестраиваясь и поворачивая по дороге. Без колебаний, Лера приняла его предложение, так как безумно замёрзла. Да и поразмышляв над ситуацией, предположила, что именно его инициатива будет облегчением для неё. Взаимное ощущение чего-то странного засело у обоих. Последняя встреча оборвалась на громком скандале, после которого Калинина запретила ему приближаться к себе, а теперь, она сразу же согласилась на встречу. Макс не догонял. Она бы так просто не сделала бы, должен был быть веский повод. И вряд ли это проявление скучания и тоски по нему. Подобные чувства остались далеко в прошлом. Тогда почему? Почему она пришла? Ведь она так жаждала избавиться, сделать всё, лишь бы их дороги больше не пересекались, заявила об этом при всех, а сама не прекратила. Продолжила. Так может, всё дело в голове? Может, у неё с ней проблемы? Хотя, твоя не лучше, Соколовский. Ненормальный, нелогичный, безрассудный идиот. Не-е-т. У тебя уважительная причина: ты здесь ради информации, не более. Она всего лишь в курсе чего-то, что сейчас так важно для тебя и компании, и тебе кровь из носу нужно это узнать. Дабы это не терзало, дабы не разрывало изнутри. Её слова… Да что там, её голос… могли стать глотком свежего воздуха в бесконечной засухе проблем. Они не произнесли друг другу ни слова с той секунды, как автомобиль тронулся с места. Их обоих настораживала царившая тишина в салоне. Но что было ещё хуже: они практически подъехали к её дому и очень долго никто из них так и не решился завести диалог. Продолжаться так не могло. Осталось несколько кварталов, Лера! Соберись! Ты обязана рассказать ему про Наташу. Не смей молчать! Повернувшись к Соколовскому в пол оборота, блондинка решила начать первой: — Ну и о чём ты хотел поговорить со мной? Брюнет покосился и сжал руль крепче. — Да так… Обо всём… — Ну давай, а то мы почти доехали уже… — вздохнула девушка, указывая на очередной перекрёсток, отделяющий их от её дома. Да я и сам вижу, не слепой. — В частности… О работе и… — Ну я так и поняла. И вновь молчание. Он нервно облизнул губы, собирая мысли в кучу. Её надменный тон не давал спокойно думать. Такое впечатление, что она так сильно недовольна, что готова была проклянуть его сквозь зубы и уже запаслась сотней фраз для пререкания и спора. Это в ней выдавали из сжатые пальцы, и поджатые губы, и едва заметные морщинки озадаченных напряжённых бровей и, конечно же, неискренний придирчивый тон. Машина даже успела подъехать практически к подъезду, а он так и не смог выдавить из себя ни единого слова. Потому что она даже дышала и вздыхала слишком злобно, истерично виляя левым коленом из стороны в сторону. Выглядела как птичка из «Angry Birds» что-то вот-вот взорвётся. Детонатор ходячий. Лера терпеливо ждала, мысленно молясь, чтобы он прекратил молчать. У неё уже разыгрался интерес до такой степени, что она ненадолго забыла о том, что и сама должна была сказать. — Ну? Макс, ты скажешь мне что-нибудь? Томный протяжный вздох. Да ну что же с тобой происходит, парень? Он замешкался говорить, так как знал, что они могут поругаться, а этого парень не хотел. Он не имел представления, как правильнее начать. Калинина покорно ожидала, надеясь, что время не будет потрачено впустую и они таки смогут обсудить все важные дела. Однако ответа не последовало. — Ясно. — Кратко бросила та. — Странный ты. Ладно, не хочешь, как хочешь. Спасибо, что довёз. Она открыла дверь и вышла. Нет, он неисправимый дурак. Соколовского ударило молнией прямо до самого кончика позвоночника. Разогревшееся тепло заставило проснуться. Со второй попытки он смог отстегнуть ремень безопасности и окликнуть блондинку, вылетая из машины: — Лера, стой, подожди. Хлопнув дверью, Макс нажал на брелок, заблокировав авто и обошёл его спереди, где остановилась Калинина. — Что? — удивлённо вскинула брови та. — Так не может продолжаться. Мы бегаем друг от друга. То я молчу, то ты. Так нельзя. Давай поговорим. — Так я и спросила тебя. Но ты как рыба молчал. — Я… знаю… — опустил голову брюнет, бережно придерживая ее предплечья. Девушка отпила остатки кофе в своём стаканчике. — Просто мне трудно говорить, когда ты на меня так смотришь. — Как так? — Как будто уже подготовила миллион ответов для нашей ссоры. Лера стыдливо поджала губы. В чём-то он был прав, она готовилась к худшему. Подул невероятно сильный сквозняк. Сокол ощутил его прежде всего в ногах: кроссовки явно не сильно согревали в такой вечер. А после и спина, и шея и даже голова с ушами пропитались диким холодом, пускавшим по корпусу напряжение. — Не хочу по-прежнему оставлять разговор незаконченным и поругаться с тобой. Хочу, чтобы это было окончательно и без всяких "и". — Хорошо, — кивнула Калинина, рассматривая как Макс прячет половину лица и руки в куртку от ледяного ветра. — Пойдём, я приготовлю чай, согреешься, поговорим и поедешь. Нежданное предложение ошарашило Максима, но он доверчиво махнул головой, полагаясь на её спокойствие и возлагая надежды на нормальную беседу, что в последнее время было редкостью для них. Нажав на кнопку, он поставил машину на сигнализацию и ступил в подъезд следом за ней. Моментально ощутилось тепло от встроенных внутри батарей. Стало намного комфортнее. Поднявшись на нужный этаж, девушка подошла к двери и прокрутила ключи в замочной скважине, после чего дверь поддалась и отворилась, впуская хозяйку в дом. Отсутствие света в квартире насторожило парня. Обеспокоено, он спросил: — Ты одна? Лера остановившись, робко пожала плечами. — Как видишь. — А Беляев? — А причём здесь он? — Я думал вы вместе, — догадавшись что реплика не к месту, добавил, — …не важно. И вновь неловкое молчание, от которого щёки наливались румянцем. Отведя взгляд, Калинина решила как-то разбавить эту тишину: — Ну… кхм, проходи. Оставив кроссовки на пороге, Максим закрыл за собой дверь на два оборота. Парень прошёлся глазами по квартире и сделал для себя несколько выводов. На столе стояла пара недопитых чашек с кофе, что означало, что ночевала она не одна. Да и глядя на помятую постель на диване не трудно было догадаться, что и спала тоже не одна. Хотелось удавиться. В груди бурлила адская жажда уничтожить этот чёртов диван и проораться как следует. Да что угодно сделать, лишь бы избавиться от того чувства внутри. Дать ему выйти. Нет, ругаться сейчас было бы совсем не лучшим решением. Были вещи куда важнее. Разговор обязан был состояться. И чем скорее, тем лучше. Взяв под контроль свои эмоции, парню удалось подавить в себе ярость и немного разглядеть Калинину. Она молчала. Сняла закипевший чайник, сосредоточенно наливая кипяток в кружку. По её нерешительным движениям было заметно, что она скована и боится начинать. Или не хочет. А даже если и хочет, то уж точно не начнёт первая. Соколовскому не терпелось услышать этот бархатный и сладкий для ушей голос, поэтому начал первый: — Я хотел извиниться перед тобой, — быстро и кратко. — За то, что произошло. Лера повернулась. — Я сорвался, признаю. Не должен был так поступать. Не хотел, чтобы ты видела меня таким. Запутанные и ошарашенные глазки продолжали метаться по раскаивающейся физиономии Макса. — С ним всё хорошо? — Он… Он в порядке. Утром ничего не болело. — Хорошо. Надеюсь, что так и есть. Прости меня. Я не должен был. Девушка утвердительно махнула подбородком, принимая извинения, но взгляд её по-прежнему отстранялся. Страх скручивал язык, и она не могла произнести ни слова. — Я знаю, тебе что-то известно, Кошин предупреждал. И ты пыталась мне сказать, но я вёл себя как идиот, прости. Я попросил тебя встретиться, чтобы мне объяснила всё, поделилась. Я готов выслушать, без психов, без истерик. — Продолжал тот, ожидая её реакции, которой на протяжении нескольких секунд не наблюдалось. — Только не молчи. Пожалуйста. Последнее слово слишком искренне прошлось по слуху. Блондинка сделала глубокий вдох, чувствуя доверие. Что, наконец, она может вывернуть душу, избавив себя от столь тяжёлой ноши. Поставив перед парнем чашку с чаем, Калинина отстранилась, продолжая стоять в стороне. — Я хочу сказать…. Хочу рассказать. Понимаешь оно всё… оно висит у меня камнем в душе. Я не могу так больше. Пожалуй, очень много времени прошло с тех пор, как она общалась с кем-то настолько честно. — Так и скажи, я же прошу, скажи. — Просто… у нас не получается говорить нормально. Сколько раз мы обсуждали одно и то же? Закончатся ли эти бесконечные споры и выяснения? Я… Просилась фраза «устала»… От него? Наблюдая за тем, как она не могла раскрыться, Максим абсолютно серьёзно и спокойно спросил: — Ты настолько сильно хочешь избегать общения со мной? Блондинка обиженно нахмурилась, поджимая губы. Её расстраивал этот вопрос. — Да ладно, вопрос риторический, можешь не отвечать, я понимаю. Сокол без капли обиды сделал глоток чая, немного обжигая язык. Видимо, так ему было легче усмирять себя, отвлекаясь на боль. Стараясь не обращать внимания, Калинина взяла себя в руки. — Девушка, к которой меня отправил Кирилл, — Макс не мог не заметить, как она пристально уставилась в одну точку, — прояснила мне ситуацию по многим вещам. Наш с ней разговор не был долгим. Утвердительный кивок. Соколовский готов внимать. — Она вышла сама. И сама назначила встречу. Если в кратце, подставил вас Баймуратов. Брюнет нахмурился, ошарашенно размыкая губы. Заметил, как начались трястись её пальцы, стоило упомянуть столь ненавистную фамилию. — …С самого начала это был он. После того как подставил меня… он хотел отомстить. Мне и моему отцу. Постоянно появляющаяся дрожь. Даже присутствие самого Максима, с которым она чувствовала себя в безопасности всегда, не спасало от омерзительных мурашек на затылке и страха что «он» стоит прямо за спиной. Парень не спешил отвечать. Он переваривал информацию, постепенно осознавая то, что услышал. Собирая по фрагментам события прошлых пары лет, Максим тщательно выстраивал в голове цепь, и когда закончил, задумчиво взялся за подбородок. — Не понимаю, как он вышел. — Как-то, да вылез. — Покачивая головой, ответила, нервничая, Калинина. — Как я поняла, после этого, ну или во время этого, его брат с вами работал и он… Сокол снова окутал девушку насторожительным взглядом. — Работа для его брата закончилась неудачно. Если ты понимаешь, о чём я. Она стыдливо и испуганно опустила голову, а брюнет, вспоминая свой самый страшный поступок, прохрипел: — Да, понимаю. И им обоим стало легче. — Вот он и нажил себе очередного врага. — А потом узнал, что мы с тобой вместе, да? Лера кивнула. — Да. Решил одним выстрелом двух зайцев, чёртов урод. Максим снова отпил горячий напиток и задумчиво прикусил указательный палец, уперевшись локтем в стол. На ум сразу приходили лица тех, с кем они работали на протяжении нескольких лет, мозг точно сканировал каждого, кого помнил. — Ты думаешь, что он был связан с Громовым? Очередное упоминание неожиданной личности, чьё имя блондинка так же хотела забыть. — Мне кажется, все это было сделано изначально для своей выгоды. Даулет знал, чем ситуация обернётся для Громова, но вы забрали всё себе. И это стало ещё одной причиной, чтобы ненавидеть тебя и твою компанию. — Выходит теперь у него остаётся единственное желание: добраться до нас. И вновь утвердительное кивание. С каждым обсуждённым словом становилось намного проще. Голова светлела вместе со всеми мыслями, что распутывались из грубых запутанных клубков. — Его крышует кто-то? — Эта девушка представилась Алисой, посвятив меня в то, что он работает в госструктуре. Так сказать, искупает грехи, но и ты и я понимаем, что его попросту пропихнули туда. И он на полных основаниях может использовать все свои полномочия против нас. — Как в фильме «Леон». — Да типа того, — на лице девушки проявилась улыбка и на парня это подействовало словно магия. Лера давно не улыбалась рядом с ним. — Главное, чтобы финал был лучше… — произнесла мысли вслух та, не замечая, что Соколовский рассматривает её, не сводя глаз. — Теперь всё на своих местах, — протянул парень, подводя краткий итог. — Не ясно только, где отец Кирилла. Мобильный зазвонил в штанах. Оба рефлекторно покосились в сторону звука. Вытащив его, Максим взглянул на экран и, на мгновение задумавшись, сбросил вызов. Леру это напрягло, однако было и приятно, что ему действительно важен диалог с ней. — Скажи, а что это за Алиса такая? — очень неожиданный вопрос и блондинка судорожно дёрнулась. — Как она вдруг объявилась и почему у меня до сих пор нет о ней никакой информации? Худые плечи поднялись вверх. Казалось, что он все знал и просто издевался, но девушка понимала, что она незамысловато себя накручивает и что нужно было немедленно все рассказать. — Ну… Я не знаю. — Она волнительно спрятала себе волосы за ухо, продолжая отворачиваться. Но Соколовский ощущал, что что-то не так. И при этом ощущал закипающее горячее чувство в районе рёбер. Будто на последнем волоске. Он не прекращал смотреть на Калинину. — Она, возможно, не такая уж и плохая… — продолжала выкручиваться та. — То есть, я хочу сказать, что… Что она на нашей стороне… Телефон зазвонил снова. На этот раз он был на столе и блондинка смогла ненарочно прочесть контакт: «Даша». Лицо в миг переменилось на монотонное, пытавшееся показать безразличие. Калинина отвела взгляд. Притворилась, что не увидела. Ей было до жути противно. А парень продолжал глазеть. Облизнув нижнюю губу, она демонстративно и тихо выдала, указывая на айфон: — Тебе звонят… Но глубокие тёмные глаза продолжали наблюдать, кажется, даже не моргая. И даже был не слышен звук этой вибрации. И почему он так таращится? В недоумении от нулевой реакции, девушка спросила уже более по-настоящему: — Ты не ответишь на зво… — Твою мать, Лера, я соскучился! — перебил её Соколовский подорвавшись с места, и схватив за руку, впился в её губы. А забытый всеми входящий звонок продолжал настойчиво звонить, ещё не зная, что на него не ответят.