Война с соседом

Сильные удары в дверь. Непрерывное удерживание дверного звонка. Трясущийся возле уха телефон и долбаные гудки, магнитные волны которых, по ощущениям, уже добрались до мозга и разложили его, оставив лишь звон в перепонках. — Открывай… Открывай дверь, Соколовский! — шипела сквозь зубы тихо блондинка. Вот только ты откроешь и, клянусь, я придушу тебя собственными руками. Несколько раз! Сначала за то, что ты, бестолковый придурок, всё так же упрямо подвергаешь свою жизнь опасности. Затем за то, что ты заставляешь меня переступать через себя и свою гордость и ехать к тебе с волнением в груди. Ну и на концовочку, за Ефимову. За неё просто так. Повода искать не нужно. Замок повернулся. Дверь открылась. — Максим! Макс! Калинина практически влетела в квартиру, ещё не видя перед собой того, кого искала. Но тогда кто же, по-твоему, открыл тебе дверь, глупышка? — Ты чего? Что случилось? — удивлённый парень рассматривал девушку с ног до головы. Однако, забив на все «можно» и «нельзя», светловолосая почти схватила его за предплечья, судорожно бегая глазами по лицу, волосам и рукам. Одного зрительного контакта ей было мало. Нужно было телесно убедиться, что это он, настоящий, и что с ним всё хорошо. — Господи, живой… — глубоко вздохнув, Лера закрыла глаза, расслабленно опуская плечи и отходя от брюнета. Спустя несколько секунд Калинина, более ли менее, отошедшая от недавно полученных новостей, осознала, что он стоит перед ней без футболки, а на его шее виднеется адски кровавый засос. — Ты можешь объяснить мне, что происходит? — нахмурившись, не переставал заваливать её вопросами тот. — По новостям передали, там машина взорвалась, — указала за спину Лера. — Как у тебя. И номера те же. Соколовский опустил брови, не веря ушам и повысил тон: — Чего?! Ты уверена? — Да, — судорожно закивала Лера. — Да, уверена. Уверена. — Странно… Брюнет на неопределённое время отвлёкся, размышля о чём-то своём, но незванная гостья поспешила его вернуть на землю: — Что странного? — Я продал её пару месяцев назад, — руки непринуждённо касались то подбородка, то губ. — А что говорили? — Точно не могу тебе сказать. Но от машины ничего не осталось и я… Вспомнила, что твой номер был полностью таким же. — Бред какой-то. — Да, — пожала плечами светловолосая. — Ну ладно. Я просто звонила, ты трубку не брал. Замешкавшись, парень слегка покосился на ванную. — Я был немного занят. На что Лера понимающе качнула подбородком, и на секунду в коридоре наступила неловкая тишина. Максим, оторопев, разглядывал побледневшее лицо девушки, скованно держащей возле себя руки. Той злобы, что еще недавно проявлялась, стоило ей встретиться с ним где-то в универе, не было. Калинина искренне волновалась. — Ты пришла потому что… переживала? Светловолосая промолчала. Она не могла сказать «да», но и не могла отрицать этого. Ведь было бы ей пофиг — не мчалась бы на всех парусах сюда. — Макс, кто там? — послышался голос Даши издалека квартиры. — А… — в недоумении кисть указала на ванную. — Это…ясно. Я… Теперь внимание переключилось на непойми откуда взявшуюся розовую куртку, женские сапоги и сумку на тумбочке. — Лера… — Нет, я… Всё понимаю, — закусила губы блондинка, облизывая их и хмурясь. — Я просто… через весь город сюда мчалась, а… теперь понятно, чем ты был занят. Да не важно в общем. — Калинина, ты хоть раз дашь мне сказать сло… — Извини, что помешала, — потерев ладони, девушка засмотрелась вниз. — Ты, я вижу, в полном порядке. Это главное. Я… я, наверное, пойду. Не встревай никуда, ладно? Брюнет не успел её перехватить за предплечье, она ускользнула, скрывшись за дверью. И буквально через мгновение сзади послышался сладкий голосочек: — Кто приходил? Ефимова не застала Леру. Макс выглядывал на лестничную площадку. Желваки выступили на скулах, а после веки сильно зажмурились, сопровождая глубокий, усталый выдох. — Никто. Квартирой ошиблись. Громко хлопнув дверь, Соколовский выдавил из себя улыбку и, подойдя к невразумительно стоящей Даше, поцеловал её. На часах время показывало 16:30. Неугомонные шнурки всё никак не могли распутаться вот уже несколько минут. Беляев сидел в прихожей и тщательно старался завязать кроссовок. Данный процесс начинал порядком надоедать, но парень не сдавался. Лера стояла на кухне, складывая пластиковую посуду в пакет. Параллельно с этим она пританцовывала под ритмичную музыку, что играла в ноутбуке и постоянно брала из стеклянной корзинки орехи. Настроение было на высшем уровне. Наконец-то они хоть куда-то поедут. Особенно радовал тот факт, что пары закончились ещё в 12, а впереди было целых два дня отдыха. На тумбочке зазвонил телефон. — Да, мы уже выходим, — ответил Влад и крикнул Калининой. — Лер, они внизу, обувайся. Светловолосая взяла со стола пакет и направилась к выходу. — Готов? — Всегда! — чмокнув её в щёку, шатен взял у неё из рук вещи. — Давай сумку. Разглядев своё отражение, блондинка вздохнула: её светло-серые штаны, с белыми шнурками, белыми кроссовками и белой кофтой с чёрной надписью «Nike» стильно подчеркивали фигуру и придавали уверенности, да только вот особого счастья на лице не замечалось. То ли от того, что она до сих пор не помирилась с Машей, то ли от того, что не во время зашла к Соколовскому в дом. Знала ведь, дура, что не надо в это влезать и всё равно умудрилась влезть. Ну загорелась и загорелась эта чёртова машина. Тебе то какое дело? Действительно. Очень умная логика, Калинина. «Умная логика» — что?! Встряхнув головой, светловолосая выбросила из мыслей всякую ерунду и направилась за Беляевым, по дороге закидывая сумку на плечо и закрывая дверь. На улице погода была потрясающая! Тепло, солнечно, сухо. Довольно непривычно как для конца октября. Друзья ожидали их у въезда во двор. — Ну что вы так долго, голубки? — буркнула Фролова. — Да так, носки не могла найти. Оказались в кровате, — пояснила Калинина и задала вопрос. — А мы куда сейчас? — За Максом, — кратко ответила Даша. — Я думала, он сам добираться будет, на своей машине.  — Нет, он отдал её Малику. Уши уловили непонятные для разума слова. Калинина распахнула веки. Что? Я не ослышалась? — К-кому? — А да, забыла, вы ведь не знаете, это его друг, — наигранно приложив кисть ко лбу прочирикала та. — Эдик Малиновский, коротко Малик. Ну, это, правда, только для своих. — Ммм… — улыбнулась в ответ Лера, мысленно представляя, как вдавливает её тупое лицо в асфальт. Это я могу его так назвать, курица тупоголовая! А ты ему — никто! Ты им всем никто! — Беля, поведёшь? — Савин облокотился на открытую дверь и покрутил ключами перед носом. Шатен возмущённо приподнял бровь: — В смысле? — В прямом, — бросив брелок другу, который тот, рефлекторно схватил, пояснил Антон. — Это честь представлена тебе. Ленивый, непринуждённый вид. Этим поведением одногруппник чем-то напоминал Калининой Кошина. Ну, точнее сказать, лишь мельчайшую его часть. До самого его Высочества Хамства ему было как пешком до Марса. — Не понял. С хрена ли? Никто другой разве не может? — Нам всем лень. Мы просто уже пиво бахнули. Калининой не особо были интересны бессмысленные разборки, она знала одно — никто не сядет на её место сзади водителя, а потому было так плевать, кто поведёт эту груду металлолома. Главное, что она будет наблюдать за трассой и проносящимися деревьями с музыкой в ушах. — Вы что, издеваетесь? — возмутился Влад. — Когда успели? — Они, — указал на Фролову и Ефимову Савин, — когда были у Оли, я — сейчас. После последних слов, парень открыл бутылку пива и отпил пару глотком прямо на глазах друга, демонстрируя полное равнодушие. — Зашибись! — цыкнул Беляев, переходя в сторону водительского сидения. Фролова закрыла багажник, сложив аккуратно все собранные сумки и стала что-то обсуждать с Ефимовой. Лера не понимала, почему они не садятся в машину. — А если бы у меня с собой не было прав? Как бы вы тогда решили? На этот вопрос не последовало ни единого звука, за исключением только лишь поднимающихся плеч. Закатив глаза, Влад махнул: — Ладно, поехали. Тоха, садись впереди. Калинина юркнула в салон темно-синей хонды и молниеносно заняла своё место. Однако девочки не спешили к ней присоединяться, наоборот, они собирались совершенно в другую сторону. — А вы куда? — Мы поедем в магазин, нужно шампура купить. И ещё кое-что из еды, — ответила Оля и скептично обратилась к Савину. — У нас ведь такие ответственные ребята, да, Антон? Утвердительный и самый серьёзный кивок. — Воробьёв с Алисой уже там, а Даня и Эля поедут на другой машине, — поставила в известность Даша и застегнула кофту, после чего они направились в арку. Старый двор. Родной. Всё та же детская площадка, те же деревья, те же машины. Единственное, что, как показалось девушке, поменялось — это дети. Некоторые из них выглядели старше, хотя прошло всего-навсего полгода. Когда Лера впопыхах летела к Максу домой, она даже не заметила всего этого. Конечно, ведь тогда её голова была занята более важной проблемой, в конце концов оказавшейся полнейшим недоразумением. Грубый звук хлопающейся двери и в тени подъезда показался знакомый силуэт. Соколовский быстрым темпом спустился по лестнице, держа за плечом сумку. Он был очень зол и раздражён. У Влада было открыто окно и через него можно было услышать доносящееся женские крики из дома: — Таких уголовников как ты выселять нужно! — Да пошла ты! Старая дура, блять, — выругался брюнет, подходя к машине. Савин, что стоял возле открытой двери, докуривал сигарету. Ехидно усмехаясь, он наблюдал за тем, как Максим медленно убавлял пыл, игнорируя крик в свой адрес. — Здарова, Макс, — пожал ему через окно руку Беляев. — Чего такой хмурый? — Ай, долго объяснять, — отмахнулся тот. — Поехали. Антон выкинул окурок и оба сели в салон. Весь гнев куда-то исчез, стоило Максу заметить Калинину. — Привет. — Привет, — бросила девушка и уткнулась носом в экран. Подобное игнорирование слегка удивило парня, он посмотрел на неё, чуть наклонив голову, однако долго разглядеть причину её настроения ему не удалось, так как Влад протянул ему куртку: — Будь другом — закинь куда-нибудь в багажник. Машина тронулась. Пустая лента новостей. Блондинка в сотый раз листала её то вверх, то вниз, дабы только не оставаться наедине с Максом. Ни к чему были эти переглядки, пустое молчание и беспричинная выработка феромонов. Город был практически пустым, что безумно радовало — не нужно будет стоять в пробках. Час пик ещё не скоро, а значит гонять можно было на полную. Парни залипали кто на дорогу, кто в окно, пока Соколовский не нарушил эту тишину: — А где Даша? — Они поехали с Фроловой в магазин, — повернув голову вправо, чтобы было лучше слышно, ответил Савин. — Матвиенко и Куршакова заберут по дороге, сказали их не ждать.  — Ясно. Этим кратким диалогом, собственно и окончилась их беседа. До самой трассы они не разговаривали. Ну, по крайней мере, Калинина точно. Она изредка слышала, что Влад и Макс о чем-то говорили, с периодичностью в пару минут. Антон задремал, оставляя Беляева без своей «штурманской» помощи. По стеклу стекали капельки. Видимо, начинался лёгкий дождь. На телефон поступил входящий. Савин проснулся. Лера сняла один наушник и отсоединила провод от разъёма: — Алло? Да… Занята. Что-то срочное? Голос поменялся на более грубый и Максим не мог этого не заметить. У Калининой было относительно нормальное и нейтральное настроение, а потому было очевидным, что сейчас она разговаривала с кем-то, кто ей неприятен. — Нет. Нет, я не могу сейчас говорить. Без меня это никак нельзя решить? — ледяная ладонь обхватила лоб. — Ясно. Перезвоню, как будет время. Не дождавшись слов прощания, девушка бросила трубку и, как ни в чём не бывало, настроилась и дальше слушать свою музыку, однако одногруппник опередил её действия своей фразой: — Лерка, ты прям как бизнесвумен. Вздох и лёгкая улыбка. — Если бы… Да, было бы неплохо, если бы в своём возрасте у неё уже были бы миллионы, могла бы ничего не делать, как говорится «бамбук курить». Хотя кое у кого они, всё же, есть. Только этот кое-кто платит за такую «роскошь» слишком высокую цену. — Кто звонил? — шатен посмотрел на Калинину через зеркало. — Папа, — краткий ответ. Сокол повернулся. — Чего хотел? — продолжал интересоваться Беляев. — Да так… — закачала головой Лера, уставившись на проносящиеся деревья. — Ничего важного. Темнишь, Калинина. Ох, и темнишь. Никогда не изменишься! И откуда в тебе такая привычка всё тянуть на себе? Неужели ты настолько не доверяешь людям, что готова держать всё внутри и не давать возможности себе помочь? Ты ведь такая хрупкая. Такая маленькая. Как же тебя твои проблемы всё ещё не раздавили? Какой же сильной мазахисткой нужно быть, чтобы упрямо бороться с ними в одиночку? Дурочка. — Слушай, а ты чего так дверью хлопаешь? — поинтересовался вдруг у Макса Антон, отвлекая его от раздумий. — Что случилось? Мысли переносятся на час назад и кровь начинает закипать. — Да нервы не выдерживают! — грубо прорычал парень. — Консьержка задолбала. — Разве? — встала на сторону защиты Лера. — Как по мне, очень милая женщина. — Это новая, — объяснил Сокол. — Та ушла. В эту секунду в машине словно никого не осталось, только они. В какой-то момент появилось ощущение, что они нашли некую общую деталь, что их связывает, пусть и настолько мизерную. — То есть? Лер, а откуда ты знаешь, какая там консьержка? Голос Влада взбудоражил блондинку и она замялась: — Э… Ну, я… — Она заходила пару дней назад, заносила учебник по экономике, — брюнет, не раздумывая выдал первое, что пришло на ум, дабы только выровнять неровно сложившуюся ситуацию. Здесь они оба были виноваты, так как во время не по закрывали свои рты. Беляев и Савин кивнули, что всё поняли, а девушка с парнем молча смотрели друг на друга, пока первая не отвернулась к окну. Практически до самого конца дороги в машине воцарила тишина. Место, которое выбрали Оля с Воробьёвым и правда было завораживающим. Это было нечто на подобии турбазы, где отдыхающим предоставлялась возможность выезжать подальше от жилых домиков в лес вместе с палатками. Дождь практически закончился. На коже могли чувствоваться еле ощутимые капельки. Прохладный, свежий воздух наполнял лёгкие новыми силами. Кислород поступал в кровь, и будто бы ты очищался изнутри. Возле речки не было холодно. Ни ветра, никаких посторонних звуков, только спокойствие. На воде была идеальная гладь, без единой малюсенькой волны, только вдалеке можно было рассмотреть полупрозрачный туман. Разведя костёр, Антон и Влад возились с маринованным мясом и шампурами, а девочки стали доставать еду на накрытый деревянный столик. Фролова вместе с Максимом и Даней разгружали машины, ставя палатки и расстилая надувные матрасы, Калинина и Чернова вместе с Куршаковой резали на тарелки овощи. Как только дело было сделано и каждый выполнил свои распределенные обязанности, ребята полностью расслабились и стали наслаждаться отдыхом. Ефимова сидела на коленях у Максима, что-то нашёптывая ему на ухо. Блёстки её костюма сверкали на уже выглянувшем из-за туч солнце, казалось, что эта сорока может ослепить своими переливающимися камнями любого, кто только глянет на них. Дешёвка! Калинина старалась не смотреть в ту сторону, а помогать накрывать на стол. Лёгкий ветерок, что прибавлял хотя бы какое-то ощущение приближающегося ноября, развеял светлые локоны, тем самым привлекая Сокола. Эти волосы столь сильно гипнотизировали, что Максиму казалось, что их запах доносился ему даже через несколько метров, заставляя думать, что он сходит с ума. — Ну что у вас, все готово? — Беляев подошёл из-за спины и любопытно рассмотрел полные тарелки с едой. — Только разложили, Влад. — Отлично, значит никто не заметит, если я сделаю так, — он хватанул кусочек разрезанного огурца и, чмокнув девушку в губы, добавил, — мы пошли с Антоном найдём дрова и за мангал спросим. Скоро вернёмся. Не скучайте. Соколовский изо всех сил сдерживался, чтобы не подорваться с места и не вдавить Беляева в землю. На благо отвлечься хорошо помогала Даша, периодически водящая руками по его шее и ключицам. Однако, после сказанных слов, Влад вдруг резко остановился и обхватил блондинку за талию, что-то шепча на ухо. Её реакция насторожила и разозлила Максима ещё больше. Лера распахнула глаза, нервно сглатывая и медленно перевела голову на него, он же, в свою очередь расплылся в гадкой улыбке Чеширского кота, после чего та поражено усмехнулась и закачала головой. Парень хорошо знал этот её взгляд. Так её глаза блестели только от… От… Аааа, даже думать не смей! В голове возникла вспышка воспоминания. Как Лера, ходящая в белой майке по дому, дразнила его и улыбалась, постоянно начиная целовать, а после отстраняться. И это было самым искренним, это действительно была она настоящая. Соколовский конечно же понимал, что он не предъявит ей никаких претензий, ведь они не вместе. Более того, они встречаются с разными людьми, а их отношения давно остались в прошлом. И все равно, ему было противно от того, что она могла испытывать такие же эмоции и такую же радость с кем-то, помимо него. — Я пошла к девочкам, — пролепетала Ефимова. Сокол, незаметно покосившийся на Калинину, кивнул и, едва не схватив модельку за скулы, поцеловал её. Лера тут же отвернулась, а не ожидавшая такого Даша, только хихикнула, поправляя волосы, и удалилась, не чувствуя взгляда Максима. Довольно ухмыльнувшись тем, что все прошло так, как и планировалось, брюнет перевёл глаза на светловолосую, которая все так же молчаливо резала овощи. И парень мог бы поверить в её безразличие, если бы её кое-что не выдало, а именно немного опущенный уголок рта. Макс открыл бутылку пива и сделал глоток, засмотревшись на озеро. За всем этим цирком наблюдала Фролова. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Лера трясущимся от гнева ножом пыталась дорезать последние кусочки. Пошла она. Да будь моя воля, я бы вместо помидора резала бы её на куски! Волосы упали на лоб и блондинка ещё сильнее и громче принялась резать овощ. Грудь распирало. Мурашки пробежали по всей спине, а в мыслях летящий нож, или ножницы, которые отрезают нахрен все эти хреново выкрашенные белые волосы. Жалкая копия. Кукла! Ты никогда не станешь мне заменой! Нет. Ты не посмеешь! — Лер, тебе что-нибудь помочь? — внезапный голос раздался за спиной. Это была Чернова. — Нет, спасибо, Алис, тут только салат остался. Высыпав все жестоко порезанные кусочки овощей в глубокую тарелку, девушка вытерла руки о салфетку и смахнула волосы назад. — Уф! Всё! Это последний пакет, — взвалив огромную кучу продуктов на стол, вздохнул Ян. От волны падения стол зашатался и нож соскользнул с руки, целясь прямо на бедро и корпус. Молниеносно среагировав, Калинина перехватила его и в следующую секунду почувствовала адскую боль. — Твою ж…! М… — застонала блондинка, роняя лезвие на пол. Соколовский, услышав её голос и звенящий звон ножа, вмиг повернул голову, а стоило глазам заметить покрасневшие пальцы, подорвался с места. — Прости, я не хотел! — испуганно раскрыв рот, Ян виновато схватился за голову. Девушка скрючилась, прижимая ладонь к себе. От боли из-под ресниц брызнули слёзы, а зубы стиснулись с максимальной силой. — Что такое? — обеспокоено поинтересовался Максим, глядя на запачканную кровью клеёнку. Но бедолага не сразу ответила. Она будто не слышала никого, оставшись наедине со своей агонией. Показалось, что парень повторил свой вопрос и тогда необходимо было привести себя в чувства. Лера собралась силами и, сдерживая не нарочно вытекающие слёзы, пояснила, стараясь быть максимально спокойной и не напуганной: — Да нож упал, я его хотела словить и… Вот. Сокол опешил, а сердце замерло от жалости. Жалости к этому маленькому, бестолковому созданию. — Лерочка, извини. Я правда не хотел. Голос одногруппника, как Макс уже догадался, ставшего причиной того, что произошло, заставил взбодриться и завестись: — Что ты сделал? — внезапный поворот, от которого Ян растерялся. — Он просто пакет поставил, и стол пошатнулся, — Калинина понимала, что лучше не накалять ситуацию, ведь брюнет чересчур агрессивно реагировал на подобные вещи. В особенности, если они хоть как-то имели отношение к ней. — Нахер ты пакет на стол ставишь?! — хмуря брови, наехал на Воробьева Макс. — Тебе на полу мало? Однако, тихий, едва слышный всхлип, остудил заведённого Сокола и он развернулся к девушке. — Тихо, покажи. Лера медленно разжала уже кровоточащую ладонь и закрыла глаза. Было чертовски больно. В пальцах чувствовался пульс и жжение. Не хотелось смотреть на это, было страшно. Внезапно, она почувствовала нежное прикосновение на коже и сердце словно застыло. О, эти чёртовы руки. Боже, нет. — Хватило же ума лезвие ловить. Парень был явно озадачен. Не напуган, но очень озадачен. Он знал, что увидь Лера это — начнётся паника и слёзы. Только теперь уже намеренные слёзы. — Не страшно, сейчас обработаем, замотаем, и всё. На благо, опыт уже есть. Лера увидела улыбку на губах парня, тут же вспомнив тот вечер, когда он в ванной перебинтовывал ей руку. Буквально через минуту вернулась Оля, держа целый арсенал целебных вещичек. Отдав их Максиму, Фролова стала рядом с Воробьевым, который перепугано наблюдал за тем, какой стресс испытывала блондинка, сидя на раскладном стуле. Присев перед ней, брюнет аккуратно налил перекись, приложив ее к коже и надавил. Мордашка скривилась, но тихо прошептанные ей слова «терпи, Лерок», успокоили светловолосую и подобно эффекту Placebo боль отступила. — Не переживай. До свадьбы заживет. Обещаю тебе. Соколовский сидел на корточках, махая над костром картонной бумагой. Вдали послышался смех, а это означало, что Антон и Влад возвращались. Лера всё так же сидела на стуле, печатая что-то в телефоне. Она хотела, чтобы не только Максим, но и Влад проявил заботу. Хотя в чьей ты нуждаешься больше? — Вот, принесли, сколько смогли! — поставив стулья на пол, выдохнул через раздутые щёки Савин. Лицо Влада переменилось. Он волнительно нахмурился, глядя на перемотанную кисть девушки. — Что с рукой? — Порезалась. Парень нежно повернул её кисть ладонью вверх. — Сильно? — Терпимо, — пожимание плечами. Выражение лица у Беляева было примерно же таким, как и у Сокола, настороженным, внимательным и сосредоточенным. — Максим ей перевязал рану, — Влад посмотрел на Сокола, скромно и безмятежно стоящего у костра и следящим за друзьями. — Спасибо! — поблагодарил шатен, на что тот только лишь кивнул. Пока голодная молодёжь уплетала бутерброды и распивала вино, никто и не заметил, что солнце исчезло, а на часах время перевалило за 9. Звонкий смех, игры в карты, нарды, лечение свежей природой. Даже Савин со своими сигаретами не мог испортить этот чистый и прохладный воздух, наполняющий лёгкие новой жизнью. Сегодня особо никто гулять не хотел, так как вечер был неполный, все утомились, особенно из-за учебы и решили отложить пьянку на следующий день. Калинина болтала с Фроловой и Черновой, совершенно не замечая, что Куршаковой, Ефимовой и Беляева нет. Элина уже спала, Даша читала книгу. Парни же наоборот, были более активными: Антон, Макс, Данил и Ян обсуждали недавно проведённую футбольную игру. Чуть позже Соколовский незаметно вышел из диалога, молча слушая, а позже втыкая в экран мобилки. Отложив нарды, Матвиенко и Воробёв почти одновременно зевнули. Народ начинал собираться спать. Брюнет встал со стула и лениво поплёлся вглубь леса, ближе к реке. Лера заметила то, что он ушёл, однако не подала виду. — Ну что, будем наверное ложиться? — предложил Воробьёв. — Да, — согласился Антон, осматриваясь. — А что, Влад уже спит, что ли? — Он ведь за рулём был, устал, наверное, — выразила своё предположение Чернова. — Логично, — поднял брови Савин и, допивая остатки пива из жестяной банки, спросил. — Ян, там пиво ещё осталось? — Нет, братан, только пара бутылок на завтра. Цикнув, одногрупник зарычал. Девочки стали убирать ненужные пакеты, мусор и прочее. Даня им помогал. Коробки из-под недавно съеденной пиццы еле уместились в общую мусорку. Оставалось только найти место, куда можно было спрятать замаринованное на завтра мясо. Сложив раскладные стулья в багажник, Савин и Ян прошли мимо блондинки и Антон сказал: — Всё, пошли, спокойной ночи. Леркин, good night. — Давайте, — улыбнулась Калинина, слушая, как закрывается молния на палатке. Девушка осталась одна. По спине прошёл холодок. Почти остывший чай в её руках намекал на то, чтобы в него добавили кипятку. Прошло достаточное количество времени, прежде чем мельтешение внутри мини-домиков прекратилось и послышалось лёгкое сопение. Парни тоже сто процентов уснут едва коснувшись подушек. Заглянув в свою палатку, блондинка пригнулась, чтобы не задеть верхушку и присела на матрас. Она усмехнулась, смотря на то, как мирно спал Беляев, подложив руку под голову. Матрас был дико неудобный и Лера всё никак не могла погрузиться в сон. Судя по идеальной тишине, абсолютно все уже спали. Примерно минут 10 назад слева от неё послышался звук открывающейся молнии. Так как это была палатка Даши, не трудно было догадаться, что Соколовский вернулся. Ты так рядом, но не со мной. В одном метре, а обнимаешь другую. Психанув, светловолосая вышла, на корточках пытаясь закрыть заклинившую молнию. Нужен был воздух. Нужна была тишина. Поэтому она направилась ближе к реке. Соколовский стоял возле берега, засунув руки в карманы и наблюдал за отражающейся в воде луной. Ветра не было, где-то неподалёку в нескольких шагах были слышны голоса вновь проснувшихся друзей, но они были тихими и вовсе не нарушали всей идиллии этого момента. Он думал. Грудь вдыхала свежий воздух, уши улавливали звуки сверчков, а практически полная луна освещала небо и еле видные очертания дальних островов. Калинина не ожидала его здесь увидеть, так как полностью была уверена, что он уже спал. С одной стороны, было не очень круто, нарушать и его идиллию и свою. Но с другой — это была прекрасная возможность поговорить без свидетелей. Только нужно ли? «Давай же, поговори с ним!» — кричало подсознание. Неосторожно ступив, под ногами хрустнула ветка, и Макс обернулся. Сомнения развеялись молниеносно. Чёрт! — Ты почему не спишь? Его лица почти не было видно, только тёмное очертание. — Не могу заснуть, — постаравшись ответить максимально спокойно, блондинка потёрла ладони. Парень хмыкнул, глядя на её кисть. Калинина подошла ближе. — Как рука? — Нормально. А ты чего не спишь? — По той же причине. — Ясно. — У тебя… Всё… Нормально? — Почему у меня должно быть что-то ненормально? Интонация предвещала необъяснимое раздражение. Во всяком случае, Лера так думала. Ибо говорил он с ней так, словно она обидела его чем-то. Причём настолько, что этот незлопамятный парень стал самым злопамятным во Вселенной. — Да я так… Просто… — как же неловко. — Ты в последнее время какой-то не свой. — Ерунда, — так же холодно ответил тот. — Работа. Ты ведь знаешь. — Если я могу тебе чем-то помочь… — Не надо, — перебил Сокол. — Ты мне не поможешь. Обидно. Он стал таким грубым. Ведь по сути, он ненамеренно так говорил. Он говорил это жёстко, с переживанием, но Лера этого не понимала. — Ладно… — заключение дрожащим голосом вырвалось из её посиневших уст и она развернулась в сторону палаток. Внезапно, по каким-то необъяснимым причинам, Максим окликнул её: — Лер… — Что? — Тебе отец звонил? — Да, звонил. — Что-то случилось? Нет, ну какой же ты странный... Нахрен тебе знать, что у меня происходит, если ты только что сам едва не посылал меня куда подальше?! Гордо задрав нос, сквозь улыбку вылетели слова: — Ничего с чем я бы не справилась. — Ты всегда можешь рассказать мне. — Я знаю. Но не вижу в этом необходимости, — блондинка повернулась, делая шаг вперёд, однако заинтригованный подобным ответом Соколовский просто не мог не спросить: — Почему? — Ну, потому что ты меня в свои проблемы не посвящаешь. Внутри душа ликовала. Да только вот брюнет от этого стал только мрачнее. Взгляд потерял нежный окрас, наполнившись чёрной краской. — Я и не должен. Он ни капли не сомневался в этом. Потому как ни к чему было посвящать её в то дерьмо, которое Максим упорно пытался разгрести. — Как и я. Девушка сложила руки на груди, окончательно отобрав последние капли его терпения. А потому Сокол цыкнул и рывком мягко прижал ее к дереву. От внезапности девушка начала брыкаться в разные стороны, но он был непоколебим. — Что за выделывания? Я понять не могу. Тебе сложно сказать? Ты зачем так мне отвечаешь? — Я всего лишь сказала тебе так же, как и ты мне. — Ты же знаешь, что я интересуюсь не просто так. — Да и поэтому начинаешь общаться со мной так грубо? Парень закатил глаза, закрывая лоб: — Калинина, я не грубил. Я проявляю осторожность. Ты же сама хотела, чтобы вся эта грязь тебя не касалась. Снова споры. Не меняется ничего. Показывают, что самые лучшие, отстаивают себя, а на деле злились друг на друга за то, что были с другими, а не вместе. Девушка молчала. Она ощущала тепло его тела, которое приятно согревало от прохладного ветра. — Зачем тебе знать о том, что происходит у меня в жизни? Ты не обязана по первой же новости ломиться ко мне, чтобы только убедиться, что со мной все в порядке. Сама себе противоречишь. — А тебе зачем? — парировала та. — Зачем ты интересуешься моими отношениями с отцом? Ты не обязан этого делать. И всё же делаешь. Потеряв последние силы, Лера первой окончила спор, почти шёпотом говоря: — Мы же больше не вместе... — и взглянула на его губы. — Скажи... Ты ведь отпустил меня... Тогда зачем всё это? Соколовский приблизился корпусом, уничтожая пространство между ними. Он ощущал вкусный запах ее волос и мысленно вспоминал нежность ее рук. Притянув ее за подбородок, он спросил, не отрывая глаз: — А ты отпустила меня? Он хотел поцеловать ее. Он это осознавал. Ровно так же как и она. Последний раз подобные чувства между ними были ещё в далёком прошлом, но Лера готова была поклясться, что молила о том, чтобы он не останавливался. — Макс! — раздался вдали в темноте голос Ефимовой. Услышав его, парень тут же опустил руки и отошёл от размякшей Калининой, которая так же быстро пришла в себя и сделала вид, будто ничего не было. — А, вот ты где, — пролепетала Даша и вскинула брови. — О, Лера, я думала вы с Владом уже пошли спать. — Да… Нет, — запиналась светловолосая. — Я уже иду. Соколовскому было мало. Он жалел, что судьба послала Ефимову именно в этот момент. Он ненавидел, когда разговор оставался неоконченным. Потому как блондинка явно хотела что-то сказать. И сейчас ему было пофиг на Дашу и на всё, что их окружает, лишь бы Лера произнесла то, для чего пришла. Не узнай он этого — умрёт внутри. От любопытства, от переживания, от тоски. — Ну тогда спокойной ночи, — обнимая брюнета, попрощалась с Лерой Ефимова, тем самым намекая, что ей здесь не место. Даша не ревновала, не строила никаких подозрений, она попросту подготавливалась и страховалась. Пусть её отношение к девушке не было негативным. — Спокойной, — фальшивая улыбка. — Лер, ты… — Я хотела просто напомнить, что нам завтра рано вставать. Так что не засиживайтесь. Уже поздно. Соврала. Господи, то ли ты плохо врешь, то ли я научился видеть в тебе ложь.

***

Суббота. Маша грустно помешивала мёд в чае, поглядывая на улицу. Вот уже несколько дней как её привычное весёлое настроение сменилось на хмурое и расстроенное. За окном лил хороший дождь, к счастью в этом заведении у каждого столика были очень тёплые обогреватели, которые прекрасно спасали и согревали, расслабляя посетителей и придавая отдыху необыкновенное чувство комфорта. Звеня ложкой по краю чашки, рыженькая подпирала голову и томно вздыхала. Причиной этому была ссора с Лерой, кстати первая и похоже довольно сильная, если не самая сильная в её жизни. Было чертовски обидно. Смешавшиеся эмоции злости, разочарования и неожиданности совсем расклеили девушку, спрятав прекрасную лучезарную улыбку под скупой, каменной гримасой. — Что ты? — раздался сзади голос Кирилла и Петрова обернулась. Брюнет едва только вошёл внутрь помещения, как его слегка намокшие волосы тот час высохли. Он ехал с учёбы на машине и, к счастью, одежда так и осталась сухой. Повесив куртку на вешалку, Кошин присел напротив. — Да ничего, — пессимистично ответила та. К ним подошёл официант и парень, не раздумывая, ткнул в первый попавшийся кофе. Как только заказ был сделан, Кирилл отдал молодому человеку меню и повернулся к Маше.  — А ты как? — полюбопытствовала она. — Хреновастенько, — скривился Мрачный. Естественно, Маша знала, в чём была причина. — Да… — вздохнула рыжая, рассуждая. — Мы оба поссорились с лучшими друзьями. И во всем конечно же виноваты только мы с тобой. А Макс и Лера всегда будут святыми. — Ну, может в той ситуации в кафе вина Леры действительно есть, но в моей с Соколом… Кошин заметно нервничал. Вернее, не то чтобы нервничал… Он испытывал нечто, напоминающее тревогу. Пальцы потирали сжатые кулаки, губы покусывались, а само тело едва заметно металось на месте, как будто проявляясь начальная фаза панической атаки. — Сука… — отчаянно улыбнулся парень, покосившись на улицу. — Сказал бы мне раньше хоть кто-то, что я буду вот так вот сидеть и как сопля стрематься из-за ссоры с ним — никогда бы не поверил. Петрова внимательно слушала его. Тема Соколовского и их взаимоотношений с Кириллом была поднята впервые, рыжая попросту не знала, как и что говорить, потому и придерживалась позиции слушателя. — Раньше мне было плевать на его психи. Поорал, по возмущался, покурил, угомонился. Неделя, две максимум и мы снова разговариваем. В этот раз все изменилось. Это даже трудно ссорой назвать. Маша взяла его за руку. — Может, тебе лучше поговорить с ним? — Это ни к чему не приведёт, — отрицательно замотал головой Киря. — Мы уже поговорили. И в результате теперь я как тряпка чувствую странные ощущения, как будто мне стыдно перед ним и перед Лерой. Девушка нежно погладила его ладонь: — Разве это плохо? Однако ответа не последовало. А что ответить? Кошин сам не был уверен в том, что с ним происходило. Словно он оборотень и из него пытался вырваться настоящий, живой человек. Слегка насторожившись, Петрова поморщила нос, так как только спустя мгновение пришло осознание ранее сказанных Кошиным слов. — А… почему тебе перед Лерой стыдно? Брюнет не шелохнул ни единым мускулом. Он ведь, итак, собирался поведать рыжульке эту увлекательную историю. Калинина была ему несимпатична. Далеко не симпатична. И причина была вовсе не во внешности или «ревности» к другу. Он попросту её недолюбливал. Возможно, причиной этому послужило их неудачное знакомство, хотя по сути, он самолично выстроил шаткий и неустойчивый мостик в их взаимоотношениях. И естественно, в глубине души брюнет это понимал, но скорее Земля остановится, чем он признает это. — Короче… Лера не виновата в том, что произошло. Подавившись чаем, девушка дёрнулась корпусом вперёд, отстраняя от себя чашку: — Что? В смысле? — рука невольно потянулась за салфеткой. — Ты же сам слышал, как… — Слышал, — согласился тот. — Но повторюсь. Её вины в этом нет. Кирилл вдруг вошёл в некий транс и разговаривал с Машей так, словно её напротив не было. На бледном личике исказились тонкие брови: — Нет вины? То есть как это? Она же сама в лицо всё это мне говорила! И… — У неё не было выбора, Ваш начальник ей условие поставил: либо она тебя уволит, либо выпишет штраф, а сама лишится двух зарплат. Тогда почему ты сейчас вытаскиваешь Калинину? Зачем? Для тебя ведь это был такой шанс. Какой? Ну вот какой? Поссорить девушек? Доказать себе, что крутой? Или, быть может, напортачить назло? Может, ты просто повзрослел? Петрова переменилась во взгляде и более тихо переспросила: — Ты… Ты серьёзно? Утвердительный кивок, но глаза опущены. Это слегка было похоже на… Раскаяние? Алые губы раскрылись, а на лице буквально несколько секунд не проявлялось ничего. Затем удивление, недопонимание, шок. — Почему она не сказала сразу? Из-за меня. — А, чёрт её знает, — Мрачный запустил пальцы в волосы. — Калинина вообще всегда чуток с придурью была. Ой, вот эти вот ничтожные попытки заглушить кричащую совесть колкими фразочками настолько ущербны, Кошин, что лучше и не пытайся. Второе «я»… Этим, да и не только этим, он походил на Калинину. Только та спорила сама с собой о том, что из двух или более выбрать, а этот просто спорил, как только начинал в чём-то сомневаться. Да, совесть в нём, как ни крути, была. И даже когда-то стояла на ровне с остальными чувствами, пока однажды одноклассники не забили её ногами в самые отдалённые уголки его души, а на его место посеяли ранее неведомую мальчику черту по имени жестокость. Укоризненный взгляд и Кирилл недовольно поправляет себя: — Ну ладно… Не чуток. — Кирилл! — рявкнула Петрова, хлопая его ладонью по руке. Брюнет издал смешок: — Ха! Да ладно тебе. Я знаю, эта ненормальная тебе подруга. Поэтому и хочу, чтобы ты не теряла её. Задумавшись над его словами, Маша покосилась на айфон, думая, набрать ли Калинину. Кирилл сделал глоток кофе, о котором рыжая уже забыла и взглянул на улицу. Внезапно глаза наткнулись на тёмный силуэт в капюшоне, что пристально наблюдал за ним на другой стороне перекрёстка. Нахмурившись, парень отставил чашку, на миг засмотревшись на блюдце, но когда поднял голову, за проехавшим автобусом уже никого не было. Ещё один день проведённый на природе казался целой вечностью. На счастье, такого дождя как в городе, здесь не наблюдалось, только изредка моросило. Шутки, смех, радость и веселье — если можно было как-то охарактеризовать этот вечер, то именно так. В компании одногруппников, оказывается, было довольно круто, жаль только, Калинина осознала это так поздно. Они сидели полукругом, греясь у костра. — Помнишь как в первом классе? — захохотал Антон. — Да, ты тогда здорово вляпался, — усмехнулся Влад. — Это всё потому что мне тогда Анька нравилась. Или Лиза. Уже точно не помню. Задиристо вздохнув, одногруппник перевернул шампура, на которых было нанизано мясо. — Надо же… — сложила руки на груди Эля. — Видать много было, раз не помнишь. — Ой, у меня столько девушек было в детстве, что цифры нельзя такой придумать! — Антон хвастливо и высокомерно поднял голову вверх, ехидно ухмыляясь. На что посыпался только скептический вой друзей. — Вы посмотрите какой скромник! — ахнула Алиса. — И сколько же? — Не помню. Но точно запомнил одну. Самая первая, которую я любил. Лет в 14. Разбила мне сердце, сучка. — Какой кошмар, — наиграно пролепетала Оля. — И как твоё эго осталось живо? — Сам в шоке. Думаю вы меня поймёте. У нас у всех был горький любовный опыт, — пожал плечами Савин, отпивая пиво и ставя его возле себя на землю. — Кстати, Лер, не расскажешь, что за парень у тебя был в прошлом году? Калинина впала в ступор, а как только до неё дошло, что абсолютно все на неё таращатся, едва не проглотила язык. Она рефлекторно покосилась на Соколовского, как бы подсознательно ища поддержки, что ли, однако тот непринуждённо держал жестяную банку, глядя куда-то в сторону, словно совершенно не знал, о чём сейчас пойдёт речь. — Обычный… А что?  — Ты просто много пропустила в том году. Говорят, ты его бросила? Соколовский приподнял голову и заинтриговано засмотрелся на девушку. — Кто говорит? — быстрый вопрос, не подумав. — Ну… люди, — произнесла за друга Алиса, тем самым привлекая внимание к себе. Светловолосая облизнула губы: — Бросила. — Обидел? Савин облокотился на колени и чересчур заботливо спросил. Эту интонацию нельзя было называть беспокойствам, но при этом она звучала так, будто Антон — её старший брат. Блондинка облизнула губу, укутываясь в свою собственную кофту. Воспоминания отразили тот болезненный удар на щеке, жжение которого до сих пор ощущалось на коже. — В каком-то смысле да. — И ты поэтому начала встречаться с соседом по квартире? — Куршакова бесцеремонно вставила свой пятак, что вызвало агрессивную бурю со стороны Алисы: — Эля! — А что? Я просто спрашиваю. Соколовский задумчиво водил указательным пальцем по нижней губе, но при этом уже не присутствовал при разговоре, а всего лишь слушал, вглядываясь в пространство. — Чего вы к ней пристали? — Да все нормально, Оль, — выставила перед собой ладонь девушка, делая глоток горячего чая. — Так это правда? — Он не совсем сосед по квартире. — А кто? — подпирая голову кулаком спросила Чернова. — Близкий человек. — Так реально вы встречались после этого? — Ян отложил бутылку из-под минералки, присаживаясь ближе. — Да было, — скромный, но несмущённый ответ. — А почему с ним расстались? — Так получилось, — пожала плечами светловолосая и Соколовский резко посмотрел на неё. — Не сошлись… — девушка заметила это, — …характерами. Да что ты… Характерами говоришь… Макс скептически ухмыльнулся, опуская голову и отпивая глоток пива. На этот жест обратила внимание Ефимова. Обнимая его шею и сидя на его колене, Даша внимательно слушала рассказ Леры, однако, когда в её истории наступила та миллисекунда и прыткий, но очень быстрый скачок глаз на брюнета, одногруппница нахмурилась. Но, после, не увидев от Сокола никаких ответных переглядов, решила, что это было всего лишь совпадением, ведь и Калинина, собственно, не долго залипала, наоборот, после сказанного, она только лишь сильнее прильнула к Беляеву. — И как его звали? — поинтересовался Влад. Максим. Его звали Максим. Имя эхом раздалось в мыслях, переходящий в нежный шёпот. Но нельзя говорить. Нельзя произносить это вслух. Не смей раскрывать рот! — Да не важно, — Лера поправила волосы назад и более позитивно, дополнила, — главное, что всё в прошлом. Влад приобнял Калинину и риторически порассуждал: — Отпустить такое чудо от себя — что может быть тупее? — Плюсую, — согласился Воробьёв, — они у тебя были конкретные дураки. — Да все согласятся, — прохрипел Антон, — и я, и ты, и Ян. И Макс. Савин догнал, что сболтнул лишнего, ведь по сути, только Соколовский был здесь с девушкой, помимо Влада, и утверждать такое было крайне опасным. Бабы ведь, за любую мелочь схватятся, ну, может быть, Калинина бы и не схватилась, а вот такая фифа как Даша — запросто. — А Макс согласится? — улыбаясь во все 32 спросила Ефимова, поворачиваясь к брюнету. На что, абсолютно спокойно и безмятежно последовал незамедлительный ответ: — Я думаю, мой ответ будет очевидным, — Сокол чмокнул Ефимову в губы, давая понять, что ей не зачем переживать, — но, если честно, Влад в чем-то прав. Блонда подняла голову и он теперь обращался только к ней: — Он действительно идиот, если смог отпустить тебя так просто. Но раз так вышло, значит, ты просто достойна лучшего. — Ты так думаешь? — Уверяю тебя, — лёгкая улыбка, прикрытые веки. Парень изо всех сил старается выглядеть спокойным. — Вот. А я о чем говорю, — жужжал над ухом Влад, — поэтому теперь у тебя есть я. — Он не виноват, — грустно улыбнулась блондинка, опуская взгляд в пол, — это было моё решение. Моё решение… — Не жалеешь? — Фролова окончила ряд вопросов, намекая, что знает, кого сейчас имела в виду Калинина. Подняв глаза на Соколовского, светловолосая чётко и уверенно… соврала: — Нет. Машина мчалась по трассе. Солнце практически село за горизонт, оставив мрачные, темно-фиолетовые тучи плавать по небу. Влад сидел рядом впереди, и печатал уйму сообщений друзьям. Он рандомно включил на проигрывателе музыку и расслабился в кресле. Макс сел по диагонали от Леры, сзади возле правого окна, к нему прильнув под руку, улеглась Ефимова, устраиваясь на груди. Фролова разместилась посередине, показывая что-то в телефоне Антону, а сзади, во второй машине ехали остальные. Каждый думал о своём. Лера настолько погрузилась в свои мысли, что совершенно не заметила, как жжение в пальцах исчезло. Она была единственной, кто не пил, в силу действия профилактических таблеток, потому за руль села именно она. Мысли перекручивались одна на одну, сплетаясь и запутывая коробку передач. В груди начинало щекотать воспоминание этого прикосновения. Его прикосновения. Такие родные, тёплые, нежные руки, какие могли быть только у него. Девушка встрепенулась и Соколовский, заметив это боковым зрением, повернул голову в её сторону. Она только делала вид, что все хорошо. Притворялась. Но Макс знал. Знал, что сейчас она думает о нём. Потому что сам думал о ней. Что происходит у тебя в голове, Лера? «А теперь мы стали неделимы… Она топит в моем сердце льдины…да она ведёт себя далеко не мило, но при этом понимает, кто её мужчина». Чёртова песня! Лера сдавила руль, зажмурившись и прибавив газу. Кажется, нечто сидело под рёбрами и давило изнутри. «Тебя мало мало мало мало ты словно магнит». Глаза то и дело что сопротивлялись желанию подняться и посмотреть наверх. Это зеркало просто их дразнило. Не смотри, не смотри. Лера, сосредоточься на дороге! «Ведь это больше чем любовь, больше чем любая страсть. Но я плотно подсел на тебя и не слезу никак.» Резко вдохнув, Калинина нажала на кнопку и переключила песню. Заиграла вторая мелодия того же самого исполнителя и Фролова оживилась. — О, оставь. Мысленно, блондинка закатила глаза. — Может послушаем что-то веселее? Главное, не смотри в зеркало заднего вида. — Да давай уже эту, Лер, — поддержал брюнетку Антон. — Классная песня. Кивнув, Калинина вернулась к дороге, неохотно поджимая губы. Отвлекись, Лера, отвлекись на что-нибудь. Не слушай. Просто оглохни на 3 минуты. Сокол устремил свой взгляд в окно, немного хмуря брови. Он прекрасно всё понимал. Не хочешь слушать, да? Неужели боишься вспомнить? Боишься снова почувствовать? А сам что? Считаешь, ты противостоишь тому, чтобы не таращиться на неё? «Между нами нет преград, это больше чем просто любовь…» Ты его не любишь. Нет. А он не любит тебя. Ты накручиваешь себя. Нельзянельзянельзя! Один раз. Всего один раз. Я просто посмотрю на секундочку. Вот увидишь, там не будет его глаз. Нет. Потому что он не идиот. Он не смотрит на тебя. Он давно тебя отпустил…давно… «Нужен тебе точно так же, как ты мне нужна». Нужна. Да. Нет. Прекрати! Стоп! Никто из них не решался первым опустить веки. Два упёртых барана. Хотелось остановить машину, выкинуть нахер всех сидящих в салоне, особенно Ефимову, и наброситься на него прямо на заднем сидении. Впиться в губы, обнять плечи и спину и потеряться в собственных эмоциях. Раздумья и спор с самой собой прервала тёплая ладонь, лёгшая на руку. Калинина пришла в чувства и покосилась на Беляева, который нежно поглаживал холодную кожу девушки, бережно согревая её своими касаниями. Встрепенувшись, блондинка вернулась к дороге, но как только снова поддалась соблазну и посмотрела в зеркало, то уже не обнаружила бездонных и до боли родных глаз.