Война с соседом

Ночные огни ярко освещали пустой проспект. Макс вёл машину, залипая на манящие белые линии, что прятались под капот буквально каждую секунду. В салоне играла знакомая песня, но и она была не в силах отвлечь парня от своих собственных мыслей. Отец. Как же сильно он изменился за последний год… Далеко не преувеличение, с ним явно было что-то не так, причём началось все гораздо раньше: трудности по работе, смерть Наташи, все эти факторы здорово отразились на Александре, однако при этом он всегда старался заглушить боль своей выносливостью, подавая годный пример сыну. Столь внушительные перемены в их общении произошли намного позже, как-то уж через чур резко и быстро. И когда они успели стать друг другу настолько чужими? Неужели после того, как он едва не потерял Леру? Хотя вспомни Макс, ещё год назад ты сам был точно таким же. Запрятав свои ядовитые мысли куда подальше, парень прибавил газу. — Привет! — поздоровался с Кошиным Соколовский. — Здарова, — дал «краба» Максу тот. — Проходи. Мрачный закрыл дверь. — Ты один? — удивлённо приподняв брови, парень осмотрел квартиру. — Да, Маша уехала к родакам, будет завтра, — пояснил тот и указал на гостиную. — Проходи. Квартира у Кирилла была довольно просторная и, в основном, простирающаяся вперёд. Гостиная и кухня вместе с небольшой кладовой были по левой стороне, чуть дальше комната родителей парня, а по правой его комната, кабинет и ванная. Исходя из того, что везде было чисто, напрашивался вывод: в доме однозначно периодически появлялась женщина, которая доводила всё до блеска. И это явно была не Петрова, так как Кирилл пока что с ней не жил. Ключевое слово «пока что». Они вместе практически год, а с того момента как пропал его отец, Маша ни на шаг не отходила от него, всячески поддерживая и помогая, как только могла. Разумеется, больше времени здесь, ночёвки, душевные вечера допоздна, вот гляди и привыкла. И судя по Кошину, не скажешь, что он был этим недоволен. Скорее наоборот. Да, его пугала эта неизвестность, потому как прежде брюнету не доводилось ни с кем жить, но он явно не желал от этого избавляться. Мрачный прошёл на кухню, а Максим осмотрелся и — Ну что ты, как здесь? — Да как обычно. — Пожал плечами Кирилл. Максим сел на чёрный кожаный диван, где валялись две пустые пачки с сигаретами и очень удивился этому. Обычно, Кошин редко курил. Посмотрев на друга, Соколовский нахмурился: нервно трясущиеся руки, растерянный взгляд, бледный цвет кожи. И такой вид у него был уже не первый день. — У тебя…всё хорошо? — Да всё отлично, чего ты драматизируешь? — моментально огрызнулся Мрачный, отмахиваясь. — Ну, я переживаю за тебя. Закатив глаза, послышалось недовольное бурчание в ответ: — Слушай, Макс, вот только не надо этих соплей, пожалуйста. Кошин взял со столика зажигалку и закурил прямо в комнате: — Я сам прекрасно знаю, что мне делать, — выдохнув дым, продолжил он. — Не нужно меня жалеть. — Я тебя не жалею, я пытаюсь помочь. Длиная затяжка и слова слетели с губ так же как и дым: — В твоей помощи я нуждался лет в 14, но сейчас, Сокол, не надо. Не маленький — разберусь. Макс усмехнулся. Он всё пытался вспомнить тот момент, когда Киря перестал боятся всего и превратился в хладнокровного, бездушного эгоиста. Возможно, когда первый раз переспал с девушкой, с которой его собственно, Максим и познакомил, лет так в 15. Возможно, после того, как после он признался, что она ему нравится, а она не ответила взаимностью. А возможно, просто перестал доверять людям, после многочисленных предательств и унижений. — Какая, все-таки, ты сволочь, Кошин. — Да, я в курсе. Подобного рода разговоры не были чем-то вроде ссоры, они были сказаны любя, хоть и грубо со стороны обоих. Облокотившись на кухонную тумбу, Кирилл подвинул ближе к себе пепельницу и, настроившись серьёзно, выпалил: — Послушай, я знаю, что отец тебе говорил. Соколовский удивленно раскрыл рот: — Откуда? — Не трудно догадаться, — лёгкая, но грустная ухмылка. — Не думай, я не собираюсь искать оправдание. Просто хочу, чтобы ты знал: я отдам всё, до последней копейки. Голос звучал жёстко, взросло и с каплей гнева. — Ты не обязан это делать. — Нет, обязан… — Мрачный открыл окно и посмотрел вниз на парочку проезжающих по проспекту машин. — Твоя семья слишком много сделала для моей и я не посмею так поступить. Я не смогу потом смотреть в глаза твоему отцу и всем, кто связан с компанией. Не хочу, чтобы имя моей семьи навсегда осталось очернённым. Насколько же больно ему давались эти слова. Правдивые слова. И всё же, Максима терзали сомнения. Если раньше он безприкословно сделал бы всё так, как ему сказал бы отец, то сейчас парень сомневался, а правильно ли он поступал все эти годы. И столь агрессивное давление на его лучшего, каким бы он ни был, друга, совершенно его не устраивало. Кирилл опасался Александра. И правильно делал, хоть по сути, и не должен был. Соколовский только спустя время смог найти в себе особенность видеть, как сильно пропитывал отец своими манипуляциями мозги других людей. Да. Да, он запугал Кирилла. Надавил на честь и собственное достоинство. Каждый бы сломался, это слишком унизительно, а тем более для такого парня как Кошин, чья семья не один год проработала бок о бок с Оник прайс. Кому понравится, если о нём будут говорить, что он фуфло? Вздохнув, Макс ударил ладонью по твёрдому дивану: — Поступай как знаешь, но я бы не торопился. Есть и другие пути. — Какие? — мгновенно развернувшись к другу, задал вопрос Кирилл. — Например, найти твоего отца. На что брюнет всего лишь фыркнул и съязвил: — Ну ты что, в сказки до сих пор веришь, принцесска? Он свалил и это очевидно даже самому тупому. Затушив окурок о мокрую салфетку, что лежала в пепельнице, Кошин, не раздумывая, вытащил следующую сигарету. — Кстати, там Малиновский расспрашивал про Леру. — Что спрашивал? — сразу же поинтересовался Максим. — Без понятия. С ним общался не я, а Маша, ну просто как дела, все такое. — Странно. С чего вдруг такое любопытство? — Я ж не Малик. Замолчав, брюнет опустил голову, вспоминая недавний конфликт в кафе. — Да… По поводу Леры. Зря ты на неё так наезжаешь. Прошипев сквозь стиснутые зубы, Кошин выдохнул дым и психовано выкинул окурок: — Сокол, я буду говорить то, что считаю нужным. Понятно, ты будешь её выгораживать, потому что вы были вместе и ты всё ещё по ней сохнешь, но я останусь при своём мнении. — Я не сохну по ней. — Ну да. Парень явно был не согласен, но всё же не стал отрицать сказанных другом слов. Вместо этого он попросту проигнорировал его, стараясь вернуться к начатой теме: — Ты не знаешь как все было, как ты можешь её осуждать? — Мне хватило того, что я видел. А видел я только то, что она гордо ткнула Маше бумажку в лицо и самовлюблённо ушла. Упрямый, злой баран. Вот хоть убей, а будет стоять на своём. И плевать на аргументы. Есть только его коронное: «я один прав, остальные виноваты». Макс хотел было закончить этот разговор, однако Кирилл — Видать, хорошо пристроилась там, за те полчаса, пока мы ждали. Нахмурившись, брюнет повысил тон и заметно помрачнел: — Ты о чем говоришь вообще? — Да о том, что Калинина самая настоящая лицемерка! — вырвалось долгосидящее внутри мнение и Максим встал с дивана. — Она подставила Машу перед их сраным начальником. Ради того чтобы самой быть ближе к нему. — По аккуратнее со словами, Киря, — брюнет сдержал пробудившийся гнев. — Не переходи границы, ты не слышал их разговор лично. — Ровно так же как и ты, — фыркнул в ответ тот и добавил, — и я ничего не перехожу. Я всего лишь констатирую факт: твоя Лерочка любезно поцеловала начальству задницу, а Маша осталась виноватой. — Ещё раз тебе говорю, за базаром следи. О, нет, это была далеко не та ситуация, когда Максим мог просто поворчать на нахамившего кому-нибудь Кошина и успокоится. Здесь было куда сложнее. Впервые, Соколовский говорил с настоящей угрозой в голосе, впервые, на лучшего друга. Мрачный повернулся и приподнял брови: — А то что? Тебе ведь плевать, Сокол. Ты сам начал эту тему. — Она все ещё близкий мне человек, Кошин. Никто, даже ты не смеет говорить что-то в её сторону. — А что я сказал? — всё так же безмятежно тараторил тот. — Кто знает, может она вообще ему дала чтобы только работу сохранить и по карьерной лестнице под… Слова обрываются, а уже через секунду под спиной чувствуется деревянная спинка дивана. В плечи давят сильные ладони, одна из которых сжимала серую футболку, а перед лицом сверкали пылающие злостью глаза Соколовского, готового разорвать свою жертву за один миг. — А теперь слушай меня сюда, ты, высокомерный идиот! Я однажды сказал тебе, что будет, если ты про неё что-либо вякнешь. Ты не послушал. Девушку твою она обидела, какая негодяйка! Или что, хочешь сказать, что ты святой? Может, мне напомнить ваше с ней знакомство? Вломиться в чужую квартиру и не спрашивая закурить на кухне — это нормальный поступок? Так поступают порядочные люди? А? Я тебя спрашиваю! Вряд ли ты думал о порядочности, когда хамил больной девушке и затыкал ей рот. На что Киря только лишь стыдливо, если так, конечно, можно сказать о Кошине, отвёл взгляд. — Что? Не так? Не так?! — дёргал за воротник Максим. — Так вот чтобы ты знал, придурок, Калинина взяла всю вину на себя, чтобы твою Петрову не уволили из-за её рассеянности. Карие глаза вставились на друга, а губы судорожно раскрываются: — Что? — Что слышал! — выплюнул брюнет и разжал пальцы, отходя назад. — Их этот урод лишил её зарплаты на 2 месяца только, взамен Машу не уволили, а лишь отсчитали штрафом. Так что ты ещё должен говорить Лере «спасибо», а не грязью поливать за спиной. Соколовский отвернулся и рука дёрнулась к лежащей полупустой пачке. Пока Кошин с озадаченным лицом поправлял кофту и осмысливал услышанное, брюнет истерично пытался подкурить, то и дело что крутя колесо в зажигалке, которое всё никак не могло загореться. — Почему она не сказала? — А тебе разве можно что-то сказать?! — швырнув зажигалку на диван, заорал тот. — Ты ведь как баран безмозглый, у тебя все вокруг обезьяны, все тебе что-то должны. Никого никогда не слушаешь, из-за этого и страдать по жизни будешь. Я не буду тебя воспитывать — это бесполезно. Всё, что я мог, я сделал ещё в школе, становиться подонком тебя никто не заставлял. Сам выбрал этот путь — сам и иди по нему, только потом не удивляйся, почему люди к тебе так относятся. Не желая больше продолжать разговор, Соколовский направился к выходу. — Я уехал, завтра наберу. Кошин ледяным холодом посмотрел на него и крикнул вдогонку: — Знаешь, Сокол, бывшая не может быть близким человеком. Зажмурившись, Макс выдохнул и, взяв телефон со стола, вышел из квартиры. Будильник прозвенел на всю квартиру и Соколовский скривил лицо. Он совершенно не выспался. Ещё бы пару часиков вот так бы полежать в обнимку с Ефимовой. Она бы что-то бубонела под боком, а её голос был бы словно колыбельная. В тишине, в тепле, на мягком диване. Когда Даша оставалась у него, он всегда спал именно в зале, хоть в квартире и была двухспальный кровать. Да, она, казалось бы, и шире и лучше, но только вот воспоминания были связаны совсем не с Ефимовой и перекрывать их ею парень, почему-то, не хотел. — Доброе утро, соня! — раздался прямо возле уха сладкий голос девушки. — Доброе утро. А ты чего так рано встала? — Да вот, решила сделать завтрак, — блонда развернулась влево и одной рукой взяла поднос, ставя прямо на белое одеяло. Макс приподнял брови, усмехаясь: — Завтрак в постель? Как мило. — Да, надеюсь ты любишь блинчики. Было заметно, что девушка готовила с любовью, так как её взгляд пылал нежностью, а на губах мелькала маленькая улыбка. — Люблю. Честно говоря, не помню когда я в последний раз их ел. Едва только тарелка с некогда вкусными блинами опустела, Макс глубоко вздохнул, откладывая её на тумбочку. — Надо идти в универ. Ефимова села к нему на колени и обвилась вокруг шеи, глубоко дыша в губы и шепчя: — А давай сегодня никуда не пойдём, а? Не давая ему возможности ответить, она перехватила инициативу в свои руки и снова впилась в его губы, слабо покусывая нижнюю губу.  — Так нечестно. — Улыбнулся брюнет и обхватил её талию. Запах лёгкого парфюма, что чувствовался на её теле, окончательно добил и парень сдался: — Хорошо, я только съезжу тогда в город, заберу кое-что, это недолго, и приеду, идёт? — Идёт, только… Ты недолго, — блонда поцеловала его в кончик носа. — А то я заскучаю. — Непременно. — Так, тёплые одеяла, термос, чай, шампура… Что ещё? Оля сидела вместе с Элиной, Антоном и Лерой в столовой и обсуждала, какие вещи необходимо взять на природу. Калинина не особо вникала в разговор, а только лишь помешивала деревянной палочкой свой капучино. Уныние очень уж неожиданно настигло её. Возможно из-за двух утомительных пар, а может из-за того, что ни Ефимова, ни Соколовский сегодня не явились в универ. — Не забыть ещё переносную зарядку… — подметила Чёрнова, указывая на список. — И бухло! — добавил Савин с абсолютно серьёзным выражением лица. Эля закачала головой, а Фролова закатила глаза: — А тебе лишь бы нажраться… Интересно, они вместе или нет? Естественно вместе, чего тут непонятного, Калинина? — Чего умничаешь? — невозмутимо спросил Антон. — Тебя вообще твой жених-то отпускает? Он там… С ней… В их квартире. — Отпускает, — показала ему язык Оля и обратилась к блондинке, дёргая её за рукав. — Лер, тогда ты захватишь пластиковую посуду и колу, идёт? Вернувшись в беседу, девушка кивнула: — Да, конечно. Бесполезные разговоры, обсуждения, нет, это определённо был не перерыв на отдых. Это был перерыв на ещё одну работу — обсуждение пикника, на который светловолосая и не сильно-то хотела ехать. Однако, куда ей противостоять уговорам Фроловой? Она мёртвого уговорит. Да и так спокойней будет. Лера хотя бы будет в курсе того, что у Макса с Дашей происходит. Правда, для чего ей это — она понятия не имела. — О, Беляев идёт, — воскликнула Чёрнова, заглядываясь блондинке за спину. Веки распахнулись, а в животе приятно защекотало. — Всем привет! — радостно поздоровался со всеми Влад. Калинина даже не успела шелохнуться, как брюнет оказался у её щеки и, нежно поцеловав, произнёс: — Привет, зайка. — Привет, — лёгкая улыбка и она подвинулась, чтобы парень смог присесть рядом. — Ну что вы тут? Много нарешали? — Как сказать… Большую часть наших шмоток будет занимать пиво Савина, — буркнула Оля. Влад посмотрел на друга, который радостно, с улыбкой Чеширского кота гордо задирал нос. — Ты что с катушек слетел? На кой-черт тебе так много?  — Мы едем на отдых. — Вот именно, на отдых! — постучал по своей голове кулаком Беляев. — А не на вечеринку. Так девочки, вычеркивайте и пишите в три раза меньше. Наигранно перепуганная и расстроенная гримаса Антона дала понять, что он явно был недоволен. — Будешь выделываться — купим тебе йогурт, а сами возьмём вино. — Знаешь что, — одногруппник выхватил у Фроловой тетрадь, обращаясь к Владу. — Себе его бери. А мне, пожалуйста, пиво оставьте как и было. — Народ смотрите! — позвала всех Эля и кивнула в сторону висящего на стене телевизора. Компания прямиком уставилась в экран, забывая о несерьезном споре. — «В эфире срочные новости», — заговорила телеведущая. — «Сегодня в 9:30 утра на проспекте Гагарина произошёл взрыв на парковке возле ресторана «Black Pearl». Автомобиль Toyota Highlender под номером… Глаза распахнулись. О чёрт, что?! Лера подняла голову и затаила дыхание, судорожно сглотнув. — …взорвался прямо возле гипермаркета. По предварительным данным причиной взрыва автомобиля послужил поджог, что и стал итогом массовой взрывной волны в радиусе нескольких метров. Умышленное нападение или случайная цепь событий? Расскажет нам наш корреспондент Михаил Емельянов. — Нихрена себе! — протянул Савин, раскрыв рот. — От тачки ничего же не осталось! Дрожащими руками достав из кармана пальто телефон, Калинина, практически не отрываясь от экрана, набрала номер Соколовского и приложила трубку к уху. — Огромные обломки, стёкла и разорванный водосточный кран — всё это стало причиной взрыва, казалось бы, безобидно стоящей машины… Нет соединения. Тишина. В динамике тишина! — Единственное, что чудом осталось неповреждённым — это номерной знак, отлетевший от автомобиля. Давай, Максим! Возьми трубку! Наткнувшись взглядом на хорошо знакомый номер, светловолосая сжала кулак, вдохнув побольше воздуха в лёгкие. — Какой ужас! — ахнула Фролова, слушая телевизор. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, попробуйте перезвонить позже». Молчание. Внезапно в голове что-то щёлкнуло и блондинка подорвалась с места, захватывая сумку со стола и выбегая из кафе. Друзья тут же посмотрели ей вслед, в недоумении хлопая глазами. — Лер, ты куда? — крикнул ей вдогонку Беляев, не получив на свой вопрос никакого ответа.