Война с соседом

На улице в этом поселке практически не горели фонари. Вокруг тишина. Только бушующие внутри эмоции. Дым от сигареты развеялся по ветру. Соколовский шёл, едва не сломя голову, сам не соображая, куда его несут ноги. В висках пульсировала кровь, отдавая в затылок, а вокруг шеи подобно капкану, обвилось сильное удушье. Что? КАК? Почему? Что вообще только что сейчас произошло? А, да, это истина резала по груди. Причём, в прямом смысле этого слова. Макс никогда не чувствовал боли в сердце, но сейчас оно разрывалось на части, обливаясь кровью. — Я не понимаю, Наташ, в чем сложность познакомить хотя бы меня с ним? Ну не хочешь родакам говорить, не говори. Но я… Почему ты мне не доверяешь? — Братиш, ну как ты не поймёшь? Я не могу пока что. Я должна сама разобраться со всем этим. — С чем? Если ты его любишь, в чем проблема? — В том, что все не так просто, как ты думаешь. Я не готова. Ещё не время. — А когда будет время? Когда вы втихаря поженитесь? — Нет. Макс, пожалуйста, не задалбывай меня. Я сказала, что познакомлю, значит познакомлю. Отлично познакомила! Отлично, Наташ! За-ши-би-сь! Внутри бурлила непонятная злость, брюнет сам не мог разобраться, на кого злится, тем не менее, желание хорошенько ударить что-то, нарастало с каждой секундой. Помимо всего, в голове отражались вспышки воспоминаний, от которых парень хотел избавиться так же, как и вернуться в них. — Войди в моё положение. Я боюсь, что отец будет против. А он будет, ты сам это знаешь. — Наташ, ну ты ведь не будешь всю жизнь прятаться. — Нет. Я хочу большего. Он достойный человек, я уверена в нем. Я люблю его и ты полюбишь. О да. Достойный. М-м-м! Я прямо вижу. За эти годы он даже ни разу не соизволил показать себя. Говнюк поганый. Спал с моей сестрой, да ещё и, как теперь выяснилось, жене изменял! Соколу было жаль Ирину. В день их знакомства она показалась ему куда приятнее самой Калининой. Он боялся даже представить, что с ней будет, узнай она всю правду. А может плюнуть на все и позвонить ей? А что? Он должен заплатить. За все. За то, что в течение этих лет он так и не объявился. За то, что настраивал Наташу против её же семьи, за то, что в конце даже не соизволил прийти на похороны. Труднее было то, что ухажёром оказался дядя Леры. Это было единственной причиной, по которой Максим все ещё держал себя в руках. Ведь навредить ему — значит подставить под угрозу их с Лерой будущее и сделать ей больно. Не трогать — значит не покормить свою жажду мести и справедливости. Замкнутый круг. И Лера… Бедняга, должно быть, казнит себя за то, что узнала для меня всю эту правду. — Он ведь настраивает тебя против нас! — Макс, он не настраивает. Но сам подумай, мы с тобой по уши в этом. За нами будущее этой черни. Ты готов потратить свою жизнь на это дерьмо? На то, чтобы возглавлять компанию, в которой люди теряют человечность? И ради чего? Ради того, чтобы заслужить похвалу отца? — Видишь? Видишь?! Ты уже говоришь его словами. Ты идёшь против семьи. Это он тебе внушил! Внушил, что от этого надо бежать. Но ты не понимаешь, как это важно. Важно для нас, для отца, тебя не волнует ничего, кроме своей долбанной любви. — Максим, ты просто ещё не любил. По-настоящему. Поэтому не поймёшь меня. — Не смей мне такое говорить. Мне не 5 лет, чтобы по пальцам объяснить, что хорошо, а что — плохо. О да, сестрёнка, теперь я люблю, и готов на что угодно, но все еще не понимаю. Как можно было отвернуться от нас? Как можно было принять сторону человека, которого ты толком и не знала? — Я давно сделала этот выбор. Я не хочу такой жизни, я хочу покоя, мне хватило того, что мы все детство провели в вечных бегах. — Тогда все было иначе. Когда отец был ребёнком, таким как мы, он спокойно жил вместе с дедом, они себе ни в чем не отказывали. Все шло стабильно. Эта компания — наша жизнь, это смысл нашей семьи, она обеспечивает нас уже не один десяток лет! — Это твоё мнение, или отец сказал тебе так думать? Моё! Моё! Моё! Это моё долбанное мнение! Руки затряслись, едва не выпал телефон. — Злость — твоя проблема, Макс. Она погубит тебя. Ты не способен контролировать свой гнев, когда задевают твоих родных. Возможно, ты права. Возможно. Но я все ещё жив, и все ещё хочу раздавить тех ублюдков, которые тебя убили. Соколовский вдруг резко остановился и осмотрелся по сторонам. Только лёгкий прохладный ветер. Ни единого звука больше. Он выкинул сигарету и присел на рядом стоящий каменный блок. Под кроссовками шуршали цементные камни и пыль от рядом находящейся стройки. Мурашки по рукам и спине. На душе было настолько тоскливо… Будто все счастье исчезло, а вместо него наступил ледяной мрак. — Помоги мне, Наташ. — Тихо прошептал парень, закрывая лицо руками, а после запуская их в волосы. — Прошу тебя. Я не знаю, что делать… Раньше, все те 20 лет, что он помнил сестру, она всегда ему помогала. Всегда советовала, как поступить, какое решение принять. Она была самым лучшим другом, самым близким и самым любимым. А сейчас её нет. И больше некому выслушать. Некому понять, некому поддержать. Да. Есть Лера. И, безусловно, ее появление стало как бальзам на душу. Однако, Максу не хватало тех беззаботных дней. Между ними была определённая связь. Та, которая бывает только между братом и сестрой. Это была его кровинка, его пример для подражания. И всю жизнь он её защищал. Как и полагалось брату. Но, несмотря на это, убивало то, что он так и не смог её уберечь. Она погибла не по его вине, но каждый раз, вспоминая о Наташе, брюнет казнил себя, что не сел тогда за руль машины, а остался дома. — Я так устал… Господи… — все ещё тихо говорил себе под нос Сокол. — Как же я устал от всего этого. Давно он не был в подобном состоянии. Разбит, опустошён и морально истощён. Не хотелось ни черта. Просто лечь и смотреть на небо, слушая тишину. Просто побыть в одиночестве. И принять правильное решение… Стоит ли вмешиваться в жизнь Куратковского и разрушать его брак? Или проще поговорить, как мужчина с мужчиной, отдавая волю выбора мозгу, а не сердцу? Вернулся он домой ближе к двум часам. Лера уже спала. Освежив лицо холодной водой, Макс стряхнул кисти. Единственным освещением в комнате был уличный фонарь, который блондинка забыла закрыть жалюзи. Глядя на то, как мирно девушка посапывала, парень не мог не ощутить в груди тепло. Она как и обычно, обнимала подушку, оставив пол ноги раскрытой. Сокол никогда не понимал, как можно было так спать. Он лёг возле Калининой поверх одеяла и не сдержал улыбки, когда маленький носик уткнулся ему в шею. Она даже сквозь сон чувствовала его присутствие рядом. Стараясь максимально тихо двигаться, брюнет аккуратно просунул руку ей под голову и, наконец, расслабился на огромной подушке. Девушка приоткрыла веки, сонно хлопая ресницами. — Я не думала, что ты сегодня вернёшься. Из её уст это прозвучало не слишком доверительно. Скорее, больше с обидой. Брюнет погладил её по волосам. — Спи. — Спокойно ответил тот, отворачивая голову в сторону. Калинина замолчала, положив руку на его грудь. Однако сон больше не приходил. Ей все же было немного неприятно, что он так грубо отстранил её от себя, хотя и понимала, что это заслуженно. — Макс… — Что? — глядя в потолок, ответил парень. — Извини меня. Соколовский посмотрел ей в глаза и чуть нахмурился: — За что? Он все не мог понять, почему она себя винила, ведь она, наоборот, должна была гордиться тем, что смогла выяснить для него такую новость. На его вопрос блондинка встала с кровати, мелкими шагами направившись к своей сумке. Пока она шла, парень не мог не полюбоваться её красивыми ножками в обтягивающих синих шортах. Лера долго рылась в глубинах своей Нарнии, а тот с любопытством и в то же время ожесточенно созерцал это. И ему не казалось это столь важным, пока она вдруг не вытащила помятый клочок бумаги. В груди перемкнуло. Присев на кровать, светловолосая неуверенно протянула его парню. Он осторожно развернул бумажку и стал читать. С каждой новой строчкой буквы плыли, а тело напрягалось. — Где ты это взяла? — остановившись на середине текста, поднял голову Соколовский. — В комнате Наташи. Случайно под ковром. Продолжив читать, Макс ещё больше пропитывался гневом по отношению к Куратковскому. Лера поняла, что он дочитал, как только тот облизнул губы, а его взгляд рассеяно метался из угла комнаты в другой. Она тут же положила свою ладонь на его: — Я знаю, я не имела права не сказать тебе. Прости. Парень пришёл в себя. — Ты все правильно сделала. — Поцеловав её в лоб, он отложил письмо в сторону. У него, казалось, с лёгкостью получилось не показывать своих чувств, но белокурую трудно было одурачить, пряча адскую боль за маской уравновешенности. — Что ты будешь делать? — Я не знаю. — Замотал головой брюнет, практически упав в её колени. Он обхватил рукой её бёдра, положив голову на живот. — Я так устал. Веришь? Так заебался. Эта чёрная полоса… Она… мне кажется, никогда не закончится. Калинина гладила его по волосам и скулам. — Я думал, что все это закончится, как только я перееду в её квартиру. Съеду отсюда, где все напоминает о ней. Но нет. Стало только ещё хуже. Я вовлёк в это тебя, и ты не представляешь, насколько теперь мне жаль. — Максим, посмотри на меня. Сокол развернулся к ней, но по-прежнему остался лежать. Она положила свою ладонь ему на щеку, говоря более жёстким голосом: — Все, что происходит — не случайно. Если так случается, значит так и должно быть. И если тебе интересно знать моё мнение — я ни о чем не жалею. Я рада, что у меня есть ты. И как бы ужасно это не звучало, рада даже тому, что нам открылась вся эта горькая правда. Ведь не найди я это письмо, кто знает, чем бы это закончилось. Соколовский усмехнулся, поправив ей волосы за спину и притянул девушку к себе, нежно целуя её губы. Она была такой красивой. Такой нежной. Её запах пьянил. Хотелось утонуть в ней. Как? Как такой маленький ангел мог давать столько поддержки? Неизвестно сколько они так пролежали, наслаждаясь присутствием друг друга. Но Макс определённо чувствовал, как боль постепенно отступала. Точнее, отходила на второй план. Скорбь от утраты близкого человека никогда не могла вот так вот легко уйти, она могла лишь на время затихнуть, но не исчезнуть. И брюнет готов был отдать все за эти минуты. Минуты, когда он забывался, снова чувствуя, что нужно жить. Это были не обычные слова — Калинина действительно была его спасением. В её объятиях было легко, в них можно было спрятаться от всех проблем и знать, что взамен получишь любовь. — Да, ещё… — Внезапно оживилась блондинка. — На счёт той женщины, про которую вы с Денисом говорили. — Да? Светловолосая вдохнула полной грудью: — Макс, это Ира. Брюнет приподнялся. — В смысле? — Авдеева И.В. Это моя тётя. Она не брала фамилию Игоря. — Я почему-то не особо удивлён. — Скептически поджал губы парень. — Другой вопрос, как она может быть связана с Громовым? И уж тем более, отдавать ему приказы? — Я сама не знаю. Я ей звонила, телефон вне зоны. Но Максим, я тебе точно могу сказать, она никогда ничем таким не занималась. Она организовывала разные мероприятия, благотворительные фонды, но никогда не лезла в эти бизнес дела. — Ладно, об этом будем думать утром. Давай спать, Лерок. Завтра тяжёлый день. Девушка уснула довольно быстро, но Соколовский не спал практически до утра, думая и анализируя.

***

— Уверена, что не хочешь есть? — Нет, Лер. Не хочу. Очередные попытки накормить рыжеволосую обернулись для Калининой провальным этапом. На подругу было больно смотреть. — Я понимаю, тебе здесь не очень нравится, но, может, ты, все же проговоришь с Кириллом? Ты сама не своя. Он, как ни как переживает. — После Лера добавила сама себе, — хотя удивительно, что я говорю это именно о Кошине. На телефон пришло сообщение от неизвестного номера. Калинина вышла из комнаты и нажала на центральную кнопку. На экране высветилось окошко с сообщением. Стало как-то не по себе. «Нужно встретиться. Жду тебя по этому адресу. Сегодня в 15:00.» По спине прошла лёгкая волна мурашек так, будто за ней стоял опасный маньяк, готовый вот-вот прирезать её на месте. Рефлекторно развернувшись, светловолосая коснулась прохладной кистью лба. Перечитав смску, девушка нахмурилась. Странно… Неопознанный номер. Это очень сильно пугало. Она хотела уже открыть рот, чтобы позвать Макса, но почему-то в последний момент передумала. Ей казалось, что лучше будет, если ему об этом не знать. О, умная… В душе проснулась ареЛ. Ты уже не сказала один раз. А потом? Каялась от того, что не поделилась с ним сразу. Смотри, в этот раз Макс может и не быть столь снисходительным по отношению к тебе. Заткнись, прошу тебя… В конце концов, будь это кто-то из её родственников, это её дело. Её проблема, втягивать Макса в которую Калинина не хотела. У него и так проблем было по горло. Да-да-да. Продолжай и дальше искать себе оправдание. Забив на последние сказанные самой собой же слова, девушка томно вздохнула, осознавая, что у нее есть лишь один вариант. Калинина вышла на балкон, пока Максим с Денисом разговаривали с охранниками. Она неохотно пролистала в телефонной книге номер «Папа» и с огромным нежеланием нажала на кнопку. — Алло? — Привет. — Неохотно поздоровалась та. — Лерочка, привет! — радостно поприветствовал дочь Юрий. Сжав кулак, блондинка сквозь зубы прошипела: — Мне нужна твоя помощь. В этот момент язык как будто иголками кололся. Однако мужчина только лишь спокойно ответил: — Конечно, милая. Что угодно. Несмотря на её холодность, ему было безумно приятно, что она позвонила ему. Хотя бы раз за месяц. — Я бы не стала к тебе обращаться, но ты, как не прискорбно, единственный, кто может помочь. — Калинина постарались сказать это ещё жёстче, дабы не показаться мягкотелой в глазах отца. — Я слушаю. — Пробей пожалуйста, в городе ли сейчас Ира. В трубке на секунду замолчали. Видимо, Юрий не сразу понял, о ком она говорит. — Ира, жена Игоря? — Да. — Закатив глаза, буркнула Лера. — Хорошо. На когда тебе это нужно? — Желательно прямо сейчас. Калинин, так же как и дочь, не любил долгих разговоров, ему нужна была конкретика. — Я понял. Подожди две минуты. Я тебе перезвоню. Судя по этому ответу, подполковник был на работе, это означало, что ему не составит труда проверить информацию в базе данных. — Так если это её тетя, может, просто поговорим? — Выясним, может она сама хочет Громова столкнуть с должности и закрыть? Лера спустилась и стала свидетелем очередного спора Малиновского и Кошина. — Ты дебил? Вот скажи мне, ты дебил? — «рукалицо» и Киря поднял глаза в потолок. — Какой поговорить? Она его на поводке держит, как псинку. Тебе напомнить, что было? Ох уж эти парни. И правда, как дети. В их возрасте стоило бы уже семьи заводить, а не ссориться из-за ерунды. Соколовский сидел между ними, держась за голову руками. Они явно его безумно раздражали. Светловолосая глупо улыбнулась, искренне жалея его. Родной, представляю, как ты хочешь их убить. Сама бы языки по вырывала. Что было бы вполне заслуженным, ведь ребята спорили даже сегодня ночью, деля бутерброд, и еще несколько раз с самого утра. Неудивительно, что каждый из присутствующих в доме жаждал их заткнуть. Психанув, брюнет подорвался с места и, все еще держась за виски, подошел к девушке. — Нет, это уже невозможно. Я их сейчас просто нахрен в окна по выкидываю! Лера поцеловала его в щеку, соглашаясь: — Да, им и впрямь, пора бы уже остыть. Вдруг в руках завибрировал телефон. Сокол это услышал, не успев разглядеть название контакта. — Я отойду. — Бросила Калинина Максиму. — А ты пока угомони их. Соколовский кивнул, непринужденно рассмотрев девушку. Но пролетевшая возле его лица чашка, заставила брюнета вернуться в реальность и заметить, как эти два психопата кидаются вещами. — Вы че, совсем оборзели?! Отдергивая штору, Лера провела по экрану, прикрывая динамик рукой. — Ну что? — Да, она в городе. — Утвердил подполковник. — Прилетела рейсом утром. — Спасибо. — А что? Что-то случилось? — Нет, я просто с ней встретиться еду. Мне нужно было узнать приехала она или нет. — Да. Она приехала. — Ясно. Спасибо. — Сухо отблагодарила девушка. — И да, не говори ничего Максиму, хорошо? — Как скажешь. У тебя точно все нормально? — Да, более чем. — Соврала дочка. — Набери, как закончишь, я хотел с тобой ещё кое-что обсудить. Блондинка тысячу раз пожалела, что вообще решилась на этот звонок. Но он как ни как, все же, ей помог, а совесть так и ныла под ребрами, нашептывая положительный ответ. — Ок. Как только закончу с ней, перезвоню. — Буду ждать. — Окончил Юрий и девушка положила трубку. В этом ресторане все было пропитано пафосом и понтами. Люди здесь вели себя иначе, чем в других нормальных местах. У каждого на лице самовлюбленность, эгоизм и наглость. И кто мог ожидать её в подобном месте? Лера брезгливо отдернула руку, когда одна из посетительниц данного заведения коснулась ее своей меховой жилеткой. Внезапно она наткнулись на знакомую фигуру, чей своеобразный, деловой стиль одежды без лишних догадок и усилий помог определить, кто именно назначил здесь встречу девушке. Ирина сидела к ней спиной, но, как подсказывала интуиция, она уже догадывалась, что Лера здесь. Обойдя стол, светловолосая присела напротив неё, и женщина сею же секунду, подняла взгляд. — Привет. — Пробухтела блондинка. — Здравствуй, моя милая. Руки с пышными белыми рукавами отодвинули телефон, а на губах прорезалось нечто, смахивающее на улыбку. Фальшивую, дешевую улыбку. — Я не знала, что ты приедешь. — Подметила племяшка, намекая на то, что обычно тетя предупреждала ее о своих приездах. — Да… — Протянула та. — Возникли кое-какие проблемы. По работе. — По работе? — скептично переспросила светловолосая. — Да. Не будем об этом. — Взгляд Иры растерянно забегал по скатерти, и она тут же перевела тему. — Ты хочешь чего-нибудь? — Нет. Куратковская из кожи вон лезла, дабы только не выдать своих истинных намерений, во всяком случае, именно так думала Калинина. Возле них появился официант. — А я, пожалуй, закажу себе чашечку кофе. — Женщина приподняла меню и в очередной раз задала вопрос, — Лера, давай, я угощаю. Что ты будешь? — Я же сказала — ничего. — Процедила блонда. — Ей, пожалуйста, латте. — Оскалом поранив ее нервы, окончила диалог женщина. Лера цыкнула, пропуская воздух через раздутые щеки. Спор был бы сейчас бессмысленным и напрасным, ведь когда тетушка настаивала на чем-то своем, проще было согласиться, нежели вступать в дискуссию. — Почему с левого номера? Ирина переспросила, словно не услышав: — Что? — Ты написала мне смску с левого номера. — Калинина приподняла в руке телефон, указывая на него пальцем. — Ааа…да… — Женщина отложила меню. — Я номер сменила. Забыла тебе сказать. — Ты даже не подписалась. — Я думала, ты догадаешься. — Увёртливо пожала плечами Куратковская, точнее Авдеева. — Вряд ли у тебя много знакомых, отправляющих тебе сообщения с неизвестных номеров, не правда ли? Девушка сложила руки на груди, вздыхая и отворачиваясь к окну, а та, не упустила возможности перевести тему: — Как твои дела? Резко повернув голову, блондинка прищурилась. Она и представить себе не могла, что однажды будет разговаривать с тетей в подобном тоне. — Ира, ты ничего не хочешь мне рассказать? Женщина, практически заменившая мать, сейчас была такой опасной, такой… чужой. — Что именно, солнышко? Невинный и наигранный взгляд. Девушка ненавидела, когда перед ней люди надевали подобную маску. — Мне кажется, мы обе понимаем, о чем я говорю. Но та и дальше продолжала вести себя, как ни в чем не бывало. — Зайка, я действительно понятия не имею… — Ты знакома с Громовым? — Лере надоели эти игры в кошки-мышки и она напрямую спросила. Уголок рта дрогнул, женщина чуть нахмурила лоб, а глаза и руки все ещё тщательно пытались убедить блондинку в том, что она не совсем вникает в суть разговора. — Солнышко, ты, вероятно что-то путаешь, я… — Прекрати называть меня так и ответь на мой вопрос! — повысила голос Калинина, полностью меняя свою мимику на недовольную и презрительную гримасу. — Не знаю, с чего ты взяла это, но уверяю, я действительно не знакома с ним. Лера кивнула, на минуту замолчав, как только официант преподнес им обеим чашки с кофе. Женщина пододвинула к себе блюдце и высыпала в капучино пакетик сахара, абсолютно спокойно размешивая его ложкой. Видя, что сейчас расколоть родственницу не получается, Калинина решила зайти с другой стороны: — Может, тогда поговорим о твоей работе? Куратковская вытянула шею чуть вперёд. — А что с ней? Фонды собирают достаточно крови, благотворительность… — Нет, я не об этой работе. — Закачала из стороны в сторону светловолосая. — Я про другую. Которой ты занимаешься помимо своих ярмарок. Тонкий нос сморщился, а губы приоткрылись, обнажая края зубов. Племяшка застала женщину врасплох. — Милая…? — Как на счёт компании Сандер Индастриз? — продолжала морально давить Калинина. Теперь присутствовал испуг. Веки распахнулись, а пальцы вжались в скатерть стола. — Давай скажи ещё, что не поняла, про что я. На твоём лице все написано. Мускулы щёк напряглись, было ясно, что Ира начинала злиться. Однако, так как они были в ресторане, начинать ссору или высказывать громко своё недовольство было не совсем прилично. Вот почему Авдеева выпрямила спину, складывая руки перед собой в замок. — Лера, наши с тобой отношения всегда были в пределах нормы, иногда даже лучше. И сейчас ты хочешь все испортить? — А разве я что-то порчу? — иронично приподняла бровь девушка. — Я как любимая племянница всего лишь поинтересовалась у любимой тети о её работе. — Есть вещи, которые ты ещё не поймёшь, в силу своего возраста, Лера. — Так ты объясни. — Развела кистями в стороны светловолосая. — Знаешь такое выражение: «инструкция для чайников»? Вот представь, что я — чайник. Я хочу получить ответ. Лера сделала глоток латте и оно мгновенно согрело горло. Пожав плечами, Ирина промямлила: — Андрея Громова я знаю исключительно потому, что это твой бывший парень. Ничего больше меня с ним не связывает. Подозрительно и не доверительно, Лера наклонила голову чуть на бок, изучающе рассматривая её жесты и поведение в целом. — И почему я тебе не верю? — Это уже не моя проблема. — Обиженно хмыкнула та. — Ты сомневаешься в моих словах? — Пока нет. Хочу убедиться, что ты не лжёшь мне. — Я не лгу. — Очень неубедительно соврала Куратковская. — В таком случае, ты объяснишь мне, — блондинка постучала пальцем по столу пальцем, — почему на документах, найденных Максимом, стоит твоё имя? Ирина сжала зубы. Соколовский определённо вошёл в список тех, кого она теперь недолюбливала. Нужно было как-то разруливать ситуацию. Пытаясь воспользоваться своим, некогда существовавшим авторитетом, женщина заявила: — Милая, а ты не думала, что он тебя обманывает? Калинина не ожидала, что Ира сможет когда-нибудь наговаривать на него, и она отлично распознавала, когда ей пытались повесить лапшу на уши. — Я всегда верю Максиму. И в отличие от тебя, он говорит мне правду. — Какая ирония. Ты веришь чужому человеку больше, чем собственной тёте. Задело её слово. Максим за последнее время стал ей куда ближе и роднее, чем Ира. И как оказалось, он был с ней намного честнее, чем некоторые. — Он не чужой мне, и ты сама прекрасно это знаешь. — Что ты хочешь от меня услышать? — высказала свою претензию раздражённо Авдеева. — Ответ. — Калинина вновь отпила немного латте. — Элементарное объяснение. Почему ты не говорила мне, что у тебя есть какое-то дело? И каким боком к нему причастен Громов? Женщина наблюдала за тем, как племянница налегала на кофе и противно усмехнулась. — Дорогая моя. Я всегда тебе говорила, не задавай ненужные вопросы, если знаешь, что ответы на них могут не понравиться. — Да мне плевать. — Выплюнула светловолосая. — Забавно. — Ирина подбирала подбородок рукой. — Ты так и не научилась видеть разницу между тем, что для тебя хорошо, а что — нет. И ты все так же не видишь происходящее прямо под своим носом. — Да ну? — притворно выдала Лера. — И что же именно? — Хотя бы то, что ты поддалась эмоциям и совершенно не заметила, как выпила целый стакан кофе, разбавленного с одним необычным сиропом. Девушка затаила дыхание, поджав губы, и опустила взгляд на стакан. — Что…? — Да, и сейчас тебе захочется спать. После этой фразы Калинина почувствовала лёгкую расторможенность. Как будто выпила бутылку вина. Все плыло. Она замотала головой из стороны в сторону, потирая глаза руками. — Я…кхм… — девушка обхватила шею пальцами. Становилось жарко. В горле першило. Глядя на то, как Калинина судорожно сглатывает слюну, Ира злорадно хихикнула. — Ты уже чувствуешь, как слабеют мышцы? — монотонный голос проскальзывал в сознание. — А веки становятся тяжелее… Тебя клонит в сон, звуки приглушаются. — Что со мной происходит?! — впиваясь ногтями в кожу ладоней, пробормотала та. — Что ты подсыпала? — О, это обычное снотворное. — Махнула рукой Куратковская, отпивая свое капучино. — Ничего такого, что могло бы навредить тебе. Даже фаланги пальцев ощущали ту агонию, которая расплывалась по всему телу. Во рту чувствовался привкус противных медикаментов. — Мне дурно! Лера взялась за голову, ощущая пожар на щеках. Тело словно не слушалось, оно было парализовано. — Думаю, стоит выйти на улицу, подышать свежим воздухом. — Предложила женщина и позвала официанта. Подошел худощавый паренёк лет 20 и тревожно сложил руки на животе. — Могу я Вам помочь? Он косо оглядел Калинину. — Да. — Ирина сделала очень напуганное лицо, якобы до ужаса опасаясь за здоровье и самочувствие племяшки. — Вы не могли провести мою племянницу на улицу? Ей нехорошо. Официант согласился, вежливо приподнимая блондинку. Её мышцы полностью прекратили её слушаться. Он вывел её из-за стола, и она боковым зрением заметила, как Куратковская забирает её сумку со спинки стула. — Нет, я… Стойте… Вы не понимаете… Она…она… — Язык заплетался. Кружилась голова. — Где у вас тут запасной выход? — По коридору и направо. — Указал парень в сторону кухни. Женщина трепетно взяла Леру из рук парня, поправляя ей волосы за ухо. — Спасибо! Дальше я сама. — Вам точно не нужна помощь? — Нет-нет. Я справлюсь. Там ждёт её парень. Все хорошо. Развернувшись к черному входу, Авдеева взяла под локоть светловолосую. — Нет. Не трогай меня. — Изо всех сил пыталась вырваться Калинина. — Я… Я никуда… с тобой не пойду. Не… пойду… Дверь открылась и последнее, что смогли запечатлеть глаза — это тёмная фигура, стоящая возле машины. На часах было около 7 часов вечера. Максим нервно шагал по квартире, все ещё пытаясь дозвониться до отца. Вчера он улетел к матери, потому как её выписали, и ей нужна была поддержка. — Да не мельтеши ты. — Пробухтел Малиновский, крутя в руках резиновых шарик для разработки пальцев. — Ты ведь с ним говорил? — Да, но это было около часа назад. Я так жалею, что не поехал с ним. — Сокол, ты прикалываешься? — Эдик приподнял бровь, кидая в него мяч. — У нас тут херня на херне, а ты решил в Америку смотаться. — Я ничего не решил. Я говорю, что мне жаль, что не поехал. Угомонись! Рыжий проворчал ответ себе под нос и более громко спросил: — А где этот… неадекватный? Брюнет непонимающе скривил лицо, и Эд показал на локоть. — А… Да там… — Соколовский указал наверх. — С Машей говорит. — Что-то долго они говорят, не думаешь? — ехидно ухмыляясь, выдал Малиновский. — Какая тебе разница? Чего ты к нему вообще цепляешься? — Я цепляюсь?! — от возмущения тот подскочил со стула. — Я его вообще не трогаю. Это он вечно придирается ко мне. Бла-бла-бла! Твои вопли пролетают мимо, Эдик. Прости, но я не могу слушать эту ахинею и ваши разборки. Если верить словам отцу, маме уже лучше. Но требуется дополнительный список лекарств, переоформление документов, разговоры с докторами. Александр обязан был присутствовать там. Он был спокоен, ведь в городе остался Максим, в нем он был уверен на сто процентов. Правда вот, действительно эти парни могли сейчас заниматься вопросами работы? Лазицкий уехал неизвестно куда, якобы на очередную встречу. Малиновский тупо тратил время на игры в компьютере, а Кошин, как бы безумно это ни звучало, улаживал амурные дела. Сумасшедший дом какой-то. Подумав о Петровой, мысли перешли к ее белокурой подружайке, о которой Максим даже успел забыть. Что-то Калинина задерживается. Надо бы ее набрать. Мысли прервал неожиданный входящий звонок. Увидев, кто звонит, на лбу образовалось несколько продолговатых морщин. — Да, Юрий Леонидович? — Максим, привет. — Поздоровался Калинин. — А Лера случайно не с тобой? — Нет. — Нахмурился брюнет, не понимая, почему он спрашивает за девушку. — Она поехала в город. А…что? Он машинально пересекся взглядом с Маликом, а тот сразу догнал. — Она мне просто говорила, что хочет встретиться с Ирой, и обещала перезвонить, а её телефон… — Она пошла навстречу с Ирой?! — раздался внезапный вопрос от Сокола и он замер на месте. Рыжий волнительно кивнул головой, якобы спрашивая, что происходит. — Да. Я поэтому и звоню узнать…если… — Я перезвоню вам! — сбросил вызов Макс, и закрыл рот рукой. Боже, хоть бы я ошибался! Хоть бы я ошибался. Куда ты уже пошла, бестолочь? Пальцы сами моментально набрали номер Калининой. Взъерошив волосы, брюнет выдохнул в кулак. Гудки… Ещё гудки… Никто не отвечает… Давай же, Лера. Возьми трубку! Возьми трубку! — Сокол, что происходит? Но парень не ответил. Единственное, что его сейчас интересовало — что с Лерой. Тишина. И эти гребанные гудки! — Макс… — раздался до боли знакомый голос и брюнет выдохнул с облегчением, потирая переносицу. — Лера… — практически прокричал её имя Максим. — Слава Богу! Ты где?! Однако то, что он услышал дальше, заставило холодок пройтись по всем костям. — Так-так… А вот и наш герой объявился. Ха-ха-ха! Громов…