Война с соседом

— Не думал, что моя футболка может смотреться так же классно на ком-то ещё, помимо меня. — Нежно усмехнулся Сокол, наблюдая за тем, как девушка размешивала молоко в чашке с кофе. Смущённо приподняв глаза, Лера улыбнулась в ответ, ничего не сказав. Она сидела за столом, в домашних штанах. Светлая футболка с надписью «L O N D O N» свободно торчала в разные стороны. Несколько расстегнутых верхних пуговиц едва оголяли ключицы, акцентируя внимание Сокола на кружевном бардовом лифчике. И, Господи, это так заводило! Любуешься, а, Макс? Правильно! Любуйся. Потому что это теперь твоё! Все твоё. И грех кому-нибудь её у тебя забрать. На благо, она у тебя была, а это значило, что тебе ещё есть ради чего жить. — Как там родственники? — поинтересовался брюнет, включая кофе машинку. Калинина мгновенно поджала губы, сжав кружку пальцами с огромной силой. — Я, честно говоря, так и не понял, вы, почему вернулись сегодня? Начал крутить живот и потеть ладони. Он догадывался! Он видел, что что-то не так. Но ты же обещала ему обо всем сказать. Он имеет право знать! Не бойся. Просто скажи, как есть. — Лер? Девушка опомнилась, как только рука Максима коснулась её колена, и она увидела перед собой его волнительное лицо. Он заправил ей волосы за ухо и, присев на корточки, покорно ожидал объяснений. — Макс… Я… В горле почему-то першило, словно сам мозг предостерегал девушку от того, что она сейчас делала. — Есть кое-что, о чем я тебе не говорила. — Максим нахмурился и медленно кивнул. Он, как и обычно, ожидал только худшего, однако не спешил паниковать, дабы спокойно выслушать светловолосую, не спугнув её своей реакцией. — Я понимаю, что должна была тебе сразу сказать. — Устремив взгляд на его грудь, блондинка опустила глаза, после чего на следующей фразе подняла их. — Я ездила к ним не просто так… Господи, Калинина, говори, не тяни!!! — Нет, точно тебе говорю, она выглядит намного лучше тебя, Кошин. — Голос Малиновского эхом пронесся по всему дому. Оба машинально обернулись и девушка прокляла рыжего за то, что он сорвал разговор, к которому она так тщательно собиралась с мыслями. Ясное дело, разговор так же спонтанно окончился, как и начался. Переключатель в голове сдвинулся, и Лера, словно ошпаренная подорвалась с места встречать любимую подругу, с ужасом представляя, что сейчас Максим схватит её за руку и не отпустит, пока не услышит всей правды. — Захлопнись! — буркнул Мрачный, аккуратно стаскивая одной рукой с плеча куртку. Он корчился от жжения, ведь рёбра ныли до боли. Да и к тому же, еще гипс наложили на правую руку. — Давай помогу. — Петрова, выглядевшая не лучше, сняла с парня рукав, проигнорировав его ошарашенное лицо. Да, он был удивлён. Ведь это первое, что она ему сказала за целый день. Лера заправила футболку в штаны и позвала рыжую. — Машка! Та обернулась и выдавила из себя ухмылку. В этот момент улыбка на лице светловолосой исчезла, стоило ей заметить рану на губах девушки. Соколовский знал, что подобный вид поразит Калинину, вот только предугадать её реакцию он не мог. Он подошёл к ней сзади и уже готов был приобнять за плечи, как та вдруг резко сделала шаг вперёд, хватая подругу за лицо. — О Боже, что с тобой? Зайка моя, бедная! — в её глазах было столько сожаления. — Кто это с тобой сделал? Синяки, бледная кожа, опухшие веки, разодранные губы. Да и в целом, Маша выглядела как иссушенный овощ. Лера испытывала чувство вины. Ведь рыжая совершенно была здесь не причём. Она оказалась в ненужном месте, в ненужное время. — Это…это он ? — с отчаянием, Лера повернулась и спросила у Макса. На что последовал незамедлительный кивок. — Иди сюда. — Светловолосая обняла её, поглаживая по голове. — Ничего. Ничего, все будет хорошо, Машка. Ты прости меня. Прости, слышишь? Я не хотела, чтобы так вышло. Петрова обняла в ответ подругу, однако она все так же по прежнему молчала. Лера закрыла дверь ногой и осмотрела комнату. Рыжая сидела в домашней одежде и, обняв подушку, разглядывала пол. — Жанна Николаевна приготовила тебе ужин. Тебе надо поесть, Маш. — Я не хочу. — Тихо ответила та, покусывая уголок подушки. — Ты не ела нормально несколько дней. — Блондинка приняла позицию мамочки, но все же давить не стала. — Покушай, пожалуйста. Оставив поднос на тумбочке, Калинина присела рядом на кровать. Неохотно, Маша взяла тарелку. — Как ты себя чувствуешь? Рыжая молчала, посербывая суп. Сомнений не было: Петрова говорить не хочет. Но ведь рано или поздно все равно придётся рассказать. — Маш, скажи, что такое? Громов тебя обидел? Но и сейчас девушка не отвечала. Она словно была в другом мире, совершенно не замечая присутствия подруги. — Прошу не молчи, я не смогу тебе помочь, если не буду знать всего. Калинина понимала, что криком ничего не добьёшься, тем не менее, эта холодность её начинала немного раздражать. — Он тебе что-то сделал? — Нет, он не насиловал меня, если ты об этом. — Резко заговорила Маша. — И не бил. Просто поговорил со мной. В своём стиле. Лер, давай не будем об этом. Я не хочу. Внутренний крик выдавал страх прямо на лицо. Рыжая побледнела, опечалено нахмурив лоб. Внезапно Лера заметила, как из-под её опущенного лба на розовых щечках показались слезы. — Кирилл очень переживал. — Шмыгнув носом, тихо прохрипела Маша. — И сейчас тоже. И я это вижу. Но я не могу пока что…пока что быть с ним, потому что… — Потому что тебе страшно? — поддержала блонда, взяв её за руку. — Да. О, это было до боли знакомым чувством. Чувством потерянности и расторможенности. Когда ты принимаешь решение, но не знаешь, правильное ли оно. — Эта их жизнь… Под словом «их» она подразумевала парней. — Знаешь, я влюбилась в него. По-настоящему. И, к сожалению это произошло до того, как я узнала, чем они занимаются. Если бы знала раньше, то… — Ты бы огородила себя от него? — Я не знаю. — Закачала головой та, откладывая тарелку на поднос. — Мне нравится наше с ним общение, нравится он, его поступки, даже его характер. Но если вот так вот проходит вся его жизнь… Я не уверена, что могу быть в безопасности. Лера усмехнулась, подумав о Соколовском. — Знаешь, у меня были очень похожие мысли. Маша взглянула на подругу, иронично поднимая бровь: — Но, ты, судя по всему, выбрала разделить с Максом все это. — Я просто приняла его жизнь, потому что он дорог мне… — Честно призналась светловолосая. — И…я не хочу его оставлять одного во всем этом. С Максимом было так легко. Он во всем поддерживал. Все понимал и никогда не винил. Он мог постебаться, поприкалываться, но он всегда был рядом и всегда был готов помочь. Это чувствовалось, это ценилось и это не могло не радовать. — Ты его любишь? Внезапный вопрос и Калинина распахнула глаза. — Мне кажется, да. — Она немного улыбнулась. — Правда, я ему ещё этого не говорила. — Жаль, я не такая как ты. — Вздохнула рыжая, завидно отвернув голову. Лера внимательно её слушала. — Если мы будем с Кириллом встречаться, не думаю, что смогу дать ему столько же поддержки, сколько ты даёшь Максиму. Блондинке льстили эти слова. Но, одновременно с этим так же угнетала совесть. — Не думай, что я идеальная девушка. — Погрустнела Калинина. — Я очень плохо поступила. И мне стыдно. Петрова заинтригованное приподняла веки. — Я узнала кое-что о его семье. И не сказала ему. И мне так страшно. Так стыдно. Маша, слегка отвлеклась от своих проблем, пытаясь найти какой-нибудь дельный совет. — Может тебе стоит поговорить с ним? — Я хочу. Но все момент не представляется. — А не нужно ждать этот момент, Лера. Чем раньше скажешь, тем лучше. Рыжая явно оживилась. Складывалось впечатление, что отношения Макса и Леры волновали её куда больше, чем свои собственные. Да, за этот короткий срок они успели стать настоящими подругами, понимающими друг друга с полуслова. У Петровой никогда не было подруг, особенно лучших. Она не верила в дружбу. Однако, теперь, убедилась в обратном. Ответив лёгкой, непринужденной улыбкой, Лера перевела тему, заканчивая разговор: — Ты спустишься? Маша бросила взгляд на дверь и отрицательно замотала головой: — Нет. Я хочу немного отдохнуть. Скажи им, что я сплю, если будут спрашивать. Калинина кивнула. Закатив рукава кофты, девушка направилась к выходу, но в последний момент Петрова окликнула её: — Лера… Громов просил тебе кое-что передать. Кирилл вошёл в дом с лоджии, одной рукой задирая занавеску. Все-таки, курить левой рукой было для него безумно тяжело. — Макс, у меня есть кое-что о том, что ты мне кинул. — Спустился с лестницы Дэн и Максим тут же застал его у двери. — Ты разве что-то узнал? — приподнял брови Кошин, приостановившись на своём пути к холодильнику. — Номер машины, которая была виновником ДТП. — Абсолютно спокойно ответил Соколовский, засовывая руки в карманы. — О, это весело. — Безразлично ответил брюнет, лениво моргнув. Когда он был голоден, ему было плевать на то, что происходило вокруг. — Ну так что? — переспросил Максим и Лазицкий помрачнел. — Отойдём. Малик сидел на кухне за барной стойкой, закинув ноги на стол, и стучал в ноутбуке по клавиатуре. Кирилл прошёл мимо него, продолжая искать что-то, чем можно было полакомиться. Однако, до ушей донеслись странные звуки со стороны рыжего. Устремив взгляд в монитор, Киря скептично приподнял бровь и подколол его: — Серьёзно, Малик? Ты до сих пор в это играешь? — Кошин, не мешай! — раздражённо бросил ему тот, дёргая плечом, дабы не соприкасаться с другом. — Иди, куда шёл! Презренно испепеляя Малика, Кирилл фыркнул. — Владельцем этой машины был человек, работающий на «Сандер Индастриз». — Глухо начал посвящать Сокола в дело Дэн. — Сомнений, что это были они — нет. Самого урода с видео найти не удалось, но думаю, найдя заказчика, мы приблизимся и к шавке. Максим напрягся, вспоминая кадры из записи и только лишь кивнул, тщательно все анализируя. — Э, народ, — Кошин крикнул парням и указал пальцем на Малиновского, — он в «Весёлую ферму играет»! Дачник, недоделанный, ха-ха! В недоумении остолбенев, Эдик нахмурился и покрутил у виска. — Ты что несёшь, дебил? Какая эта ферма? — он указывал руками на экран, поглядывая Макса, дабы только те поверили его словам. — Это танки! Ты слепой вообще? — Так хорошо. — Максим обхватил пальцами подбородок. — Допустим. Есть какая-либо информация на счёт этой женщины? — Пока что только это. — Немного с грустью вздохнул Лазицкий. — Но думаю, к завтрашнему вечеру будет намного больше. — И что это значит? — Соколовский сложил руки на груди, а когда краем уха услышал диалог Кири и Малика, закатил глаза. — Это значит, мы можем показать эту запись и уничтожить их. Уничтожить их. Уничтожить Громова. О да, эта идея нравилась брюнету. Ой как нравилась! Сама мысль о том, что это можно будет воплотить в реальность, не могла не радовать. Отомстить тому, кто, мягко говоря, подпортил тебе всю жизнь… — Кякяя фельма? Этьо тяньки! — перекривлял слова рыжего Мрачный. — Даун! — крикнув в ответ и вернувшись обратно к своему увлекательному, полезнейшему делу, Малиновский забил на Кошина. Кирилла ведь, бесило, когда к нему так относились, поэтому он, не раздумывая, ударил ему гипсом по голове. Глухой стук. — Ай, блять! Ты что, долбоеб?! — подскочил со стула Эдик, хватаясь за голову. Однако Кошин только ухмылялся и рассматривал свой гипс. Причём, силы он явно не жалел. — Ух ты, а я и не знал, что это такая полезная штука. — Какого хрена ты меня ударил, идиот?! — заорал Эд. Лениво приподняв веки, Мрачный с издёвкой спросил: — Чего вскочил, как прыщ на заднице? Сам виноват. Нехер на меня гнать. — Да потому что ты меня в голове своим гипсом сраным ударил! — не унимался тот, не снижая тональности голоса. — Не пищи, девочка. — Спокойно прошипел удав. — Я что, виноват, что у меня на руке эта херня? Ох, как же Кошину нравилось осознавать, что прежний он все ещё живёт внутри. Все ещё может прикольнуться над кем-то, простебать, обидеть и от души посмеяться над неуклюжестью. Злобно, кровожадно, эгоистично. — Но, знаешь, Макс, есть ещё кое-что, что меня немного тревожит. — Покосившись, на выясняющих отношения гуманоидов, дополнил Денис. — Что? Соколовский меньше всего хотел знать, какая очередная проблема свалится ему на голову, учитывая то, что их и так было не мало. — Что если этот парень, который был на видео… — здесь Лазицкий говорил особо осторожно, видя, что Макс едва не кипит, — вдруг он, и все, кто тогда там был, уже давно в другой стране под другими именами? Брюнет на мгновение замолчал, после чего высказал своё мнение: — Я не думаю, что нам составит труда их найти. Главное, взять того, кто всем этим руководит, а уже найти этих шестёрок будет не проблема. Денис, убежденный словами друга, согласился, кивая головой. Он хотел обсудить ещё несколько интересующих его моментов, но вопли парней, выясняющих на кухне отношения, становились невыносимей и громче. — Господи, как же меня все это задрало… — взявшись за голову, взвыл Малиновский. — Слышь ты, дачник, — Ядовито выплюнул Кошин, пнув стул, на котором сидел рыжий, — что-то не устраивает, вали на свою фазенду, если тебя так все бесит. — Короче, Макс, — решил подытожить Лазицкий, засовывая телефон в карман, — предлагаю заняться этим завтра. Сегодня нам нужно отдохнуть. — Согласен. — Сокол зевнул, чувствуя лёгкую усталость. Хоть время было ещё относительно не позднее, глаза чувствовали всю тяжесть век. Они слипались, слезились, а все тело словно специально притягивалось к земле ещё сильнее, дабы просто подойти к кровати и рухнуть на неё в обнимку с Лерой. — Твою мать! Максим и Денис молниеносно обернулись на звук разбившегося стекла. В порыве эмоций и гнева, Мрачный махал рукой из стороны в сторону, показывая характер. Увы, пользы это никакой не принесло. Его крыло зацепило стоящую рядом с ноутбуком чашку чая, и все содержимое мигом пролилось на клавиатуру, заливая экран. — Ты че сделал, криворукий?! — отскочив от льющейся с края стола струи воды, завопил Эдик. — Это не моя вина, что ты на людей бросаешься, как дикий! — Пожал плечами брюнет, изучая место происшествия, и как всегда с пофигистичным выражением лица. — Если у тебя руки из жопы растут, не ходи возле людей! Я два дня проходил эту игру! А из-за тебя, рахита, у меня накрылся весь ноутбук! — Ну твои проблемы. — Кирилл скептично приподнял брови и, как ни в чем не бывало, пошёл к холодильнику. Лазицкий ударил себя рукой по лбу. — Господи, они как дети. Это чувство присутствовало у Дэна уже не первый год. Хоть он и сам был не прочь подурачиться, все же, в большинстве случаев, парень смотрел на них, как на детей. Возможно, причиной этому был его возраст. Все-таки, уже почти 28. — И не говори. Вот для полного счастья ещё и их не хватало. Господи, когда же это закончится-то? — Максим, можно тебя на пару слов? — Внезапно раздался голос блондинки и, обернувшись, Сокол увидел стоящую на лестнице Калинину, выглядывающую из-за ступенек. — Я сейчас немного занят, Лер. — Постарался как можно мягче ответить тот. — Но… это важно. — Не переставала донимать та, косо проглядывая на скачущего по кухне Эдика. — Мне кажется, мы недоговорили. Брюнет заинтриговано бросил на неё быстрый взгляд и сказал Лазицкому: — Давай уже завтра начнём её искать. Сейчас все равно толку никакого. — И, напоследок, кивнул в сторону Кошина и Малика. — Ты лучше угомони пока этих придурков. Лазицкий согласился и, нахмурив брови, как грозный папаша пошёл к парням. Лера уже, видимо, быстро юркнула в комнату, потому как на этаже её не было. Максим немного нервничал, не представляя, что же такое важное она ему сообщит. Зайдя в комнату, Соколовский осмотрелся, пытаясь найти белокурую, однако, почувствовав, что она стоит сзади, усмехнулся и повернул голову. Вид у неё был, как бы попроще сказать, ужасный. Взгляд метался по парню, периодически покусывались губы. Она выглядела как до смерти запуганный щенок. — Что, Лерок? Девушка прикрыла дверь и развернулась, пряча руки за спину. — Я… Я даже не знаю, с чего начать. — Призналась та, стыдливо опуская веки. В какую-то мили-секунду, она невольно положила руку на еле видный пресс и Макс замер, впадая от одной только мысли в шок. Мысли, что она… Господи, Лера, ты же не беременна? Ему не нравилось то, что она так бережно касалась пальцами живота, перепугано хлопая глазами. На что Соколовский подошел к ней и взял за руки. — Эй, — он приподнял её за подбородок. — Ты можешь сказать мне. Я все пойму. И давай договоримся, у тебя не должно быть ничего, чего бы ты не могла мне рассказать. Так уж и быть. Если окажется, что это правда, я приму это. Хоть мы и знаем друг друга так мало. Но мне плевать. Ты дорога мне, ты — часть моей жизни. Я ни за что тебя не брошу. Пусть будет нелегко. — Это не просто, Максим. Это очень серьёзное дело. Я не уверена, что ты воспримешь это правильно. — Я восприму это так, как это будет. Если ты о том, что я иногда могу сорваться, то обещаю тебе, я не буду злиться. — Сокол чмокнул её и улыбнулся. — Признавайся, что ты уже натворила, чудовище? О, как она любила, когда он так с ней общался… Я так не хочу, чтобы эта улыбка сходила с твоих губ. Так не хочу огорчать этим известием. Но надо. — Я только прошу тебя пожалуйста, не делай поспешных выводов, ладно? Мне очень тяжело было делать все это, не говоря тебе. — Хорошо, конечно. — Теперь, Макс сомневался, что дело пойдёт о том, что он сможет стать отцом. — Я тебя внимательно слушаю. Сделав глубокий вдох, девушка сказала: — Я знаю, кто встречался с Наташей. Молнией ударило по мозгам и Макс потерял дар речи, замерев на месте. Так, она не беременна. Уже хорошо. Но, что же…что же…Что? Наташа…? Ты знаешь…? Чего?! — Кто? — едва пошевелился язык. Калининой стало страшно. Она сама не понимала, почему. В мыслях вдруг вспыхнула та ситуация, когда он разбил телефон Кошина о стену, из-за неприятностей по работе, а тут такое… — М…мой дядя. Игорь Куратковский. Имя. Ты знаешь его имя. Но стоп, что это…? До мозга доходит и ещё кое-что… Дядя…Дядя Леры. Дядя Леры… Игорь Куратковский встречался с Наташей? С моей Наташей?! — Откуда ты знаешь? — Он сам мне об этом рассказал. — Ответила она и сразу же обняла его, мотая головой. — Прости, я… Я очень сожалею, что не рассказала раньше. Плечи чувствуют крепкое, сильное сжатие пальцев на коже. Парень отстранил её от себя. — Мне… мне нужно побыть одному. — Задумчиво поджал губы, полностью погружаясь в астрал. — Я вернусь. — Максим… — пролепетали губы, но Соколовский проигнорировал девушку и, подобно зомби, зашагал по ступенькам вниз. Что я наделала? Он теперь будет ненавидеть меня до конца жизни! Будет презирать. За то, что ты не сказала ему. За то, что ты не сообщила ему. Скрыла от него. И, скорее всего, это приведёт к вашему расставанию. И вылетишь ты отсюда, Калинина, как пробка. Умница! Знала же, что надо было сразу все рассказать. Дура! Дура! Дура! — Если у него не все в порядке с головой, то пусть ляжет в больницу! — Все ещё выясняли отношения Малик и Киря. Лазицкий стоял между ними, держа руки на боках и потирая переносицу. Громкий топот, Сокол спрыгнул с лестницы и, сорвав с петли куртку, дернул ручку двери. Стоящие внизу парни даже не успели понять, как он выбежал. Следом за ним быстрым шагом топотала Калинина, скользя рукой по перилам. — Макс, Максим, подожди! Пожалуйста, вернись! На эти жалки просьбы в ответ был лишь звук захлопнувшейся двери. Калинина остановилась на пороге и закрыла лицо ладонями. — Что произошло? — обеспокоено спросил Лазицкий, а все присутствующие замолчали. Даже Кирилл, человек, который в споре, в принципе не мог держать рот закрытым, молчал, удивлённо разглядывая блондинку. — Ничего. — Уставившись на дверь, ответила та. — Он… Он сказал, что хочет побыть один. — Вы поссорились? — Малик сделал шаг к Лере. — Нет, Максим…он просто…да не важно. Он скоро будет. Калинина заправила волосы за ухо и, логически придя к определенным выводам, обратилась к Лазицкому: — Денис, что ты ему сказал? — Когда? — Только что. Что вы узнали? Шатен не знал, стоит ли посвящать её в это дело. Он все думал, а н будет ли против Максим, когда узнает, что Дэн раскрыл девушке все карты. Однако с другой стороны, Лера была не меньше причастна ко всему происходящему, и было бы не совсем честно держать от неё что-либо в секрете. Вытащив телефон, Денис разблокировал его. — Та самая женщина, заправляющая Громовым… В общем, мы узнали её фамилию. Он показал фотографию на телефоне, где были запечатлены документы. Помимо светловолосой, свой любопытный пятак вставили и Малик с Кошиным, так же ничего не знающие об этих сведениях. Вглянувшись в них, Калинина раскрыла рот. Она так же быстро сунула айфон в руку парню и попятилась назад, утыкаясь лопатками в стену и сползая по ней вниз. Нетнетнетнетнет! Что за хрень? Это бред! — Лера, ты чего? — присел возле неё Лазицкий, кладя руку на плечо. — Что с тобой? — Я… — мямлила она. — Я знаю… — Что знаешь? — задал вопрос Кошин. Лера вдруг остановила своё учащённое дыхание и подняла глаза, на одном выдохе проговорив: — Я знаю, кто эта женщина. В окошке кассы показалась маленькая голова. Рука просунула 100 долларовую купюру, и тонкий голосок пролепетал: — Один билет до Берлина. — Ваша Фамилия, Имя, Отчество, пожалуйста. Рука, украшенная кольцами, поправила причудливые локоны, что выглядывали из-под шляпки. На губах, покрытых коралловой помадой блеснула хитрая ухмылка. — Авдеева Ирина Витальевна. — Что тебе от меня нужно? Оставь меня! — Тихо, тихо, Маша, не дергайся, иначе будет больно. Я хочу, чтобы ты передала своей подружке одни неприметные слова. Передай ей, что все близится к концу. Что все закончится куда раньше, чем она может себе представить.