Война с соседом

— Не советую вам этот кофе. Он слишком крепкий, а для этого круассана больше подойдёт зелёный чай с мятой. — Простите? — Вы просто забьётесь себе вкус, выбросив деньги на ветер. Я сам уже брал точно такое же. — Вы явно разбираетесь в круассанах. — Не то чтобы. Просто не хочу, чтобы вы испортили себе настроение. А вообще знаете что, если Вы хотите попробовать традиционную Французскую кухню, я знаю неподалеку один отличный ресторан. — Да что вы… — Я сам собирался там поужинать, вот только не люблю одиночество. Вы не составите мне компанию? — Зависит от того, как Вы попросите. Несколько часов назад: Руки развернули бумажку, а глаза принялись улавливать смысл строк:

«Родная моя Наташа, мне не хватит слов, чтобы выразить, насколько сильно я сожалею о том, что произошло. Ты можешь быть бесконечно не права, но от этого я не перестану тебя любить. После нашей последней встречи прошла неделя, и я уже безумно скучаю. Я нечасто тебе этого говорил, и, тем не менее, я хочу, чтобы ты знала — ты самое лучшее, что когда-либо было в моей жизни! Я безумно хочу познакомиться с твоей семьей, с твоими родителями и братом, уверен, они у тебя чудесные. Но ты не даёшь мне этого сделать. И это меня мучает. Мучает так же, как и тот факт, что ты боишься их реакции. Это разрывает мне сердце и самое худшее в том, что я ничего не могу с этим поделать. Я знаю, семья для тебя всегда на первом месте, я ценю в тебе это качество, но мне не хочется тебя терять, ведь без тебя не будет смысла в моей жизни. Я прошу тебя одуматься и не принимать поспешных выводов, давай обсудим все как взрослые люди. Уверен, мы сможем найти решение. За эти годы ты стала для меня самым близким человеком, и плевать я хотел на разницу в возрасте! Я знаю, ты умная девочка и никогда не делаешь что-то, не подумав. Поэтому, предлагаю тебе встретиться на нашем месте через три дня. Со всей любовью, твой… Игорь Куратковский.»

Мужчина допил стакан с виски и посмотрел в окно. Калинина сидела на кожаном диване, держа ладони сложенными. Тот самый клочок бумаги лежал на столе. — Ничего не хочешь мне рассказать? — с упрёком спросила девушка. Куратковский бросил быстрый взгляд на письмо и спросил: — Где ты это нашла? — Это неважно сейчас, дядя. — Нет, важно. — Повысил голос он. Лера удивилась. В подобном тоне Игорь ещё никогда с ней не разговаривал. — Я ещё раз спрашиваю, — он схватил бумажку и поднял на уровне лица, — откуда у тебя это? — Я нашла. — Честно призналась светловолосая. — У знакомых в доме, которых знала она. Куратковский, явно удовлетворённый её ответом, закрыл лицо руками. Он не имел ни малейшего понятия, с какого момента ему лучше начать. Да и он дико опасался того, что она поймет все неправильно, со стороны ребенка. — А мир тесен, правда? — грустно хмыкнул тот и опустил голову вниз, кулаками опираясь о стол. — Все, что ты здесь прочитала — правда. До последнего слова. Я действительно встречался с Наташей. В ушах послышался барабанный стук. Воздух как будто исчез. Лера закрыла рот ладонью. Нет, мужчина не боялся того, что Калинина, из женской солидарности, побежит и сдаст его тёте. Он знал, что племянница не столь глупа и отлично все понимает. А даже если бы и побежала, ему было бы уже плевать. Ведь он не любил Иру. Во всяком случае, не так сильно, как любил её. Атмосфера накалялась. Возможности вернуть время на пару минут раньше уже не было. Придется говорить. Настроившись на тяжёлую для него тему, Игорь начал: — Мы познакомились несколько лет назад во Франции. Помню, она покупала круассан, а я пил чай в одном из кафе. — Мужчина улыбнулся. — Меня очень привлекли её густые чёрные волосы, выглядывающие из-под красной шляпки. Но я не решился с ней знакомиться, потому что она была слишком юна. Однако, когда я совершенно случайно увидел её во второй раз через несколько часов, то понял, что это судьба и упускать свой шанс будет глупо. Блондинка слушала его, наблюдая за его движениями и жестами. Он походил на влюблённого подростка, сходящего с ума по своей пассии. — Она нисколько не смутилась. — Продолжал он. — Наоборот, я видел, как она заинтригована мной. Старался делать для неё все самое лучшее. И, знаешь, тогда, я не мог и представить даже, что все зайдёт так далеко. Пристальный взгляд Куратковского тонул в невидимом пространстве. Он ходил по кабинету, периодически то сжимая кулаки, то теребя рукава рубашки. Мужчина безумно нервничал. Но не по причине того, что Лера сейчас созерцала всю горькую истину, а потому, что вновь испытывал те сантименты, переживал те годы в своей голове. — Я ненавидел себя за то, что изменял Ире, но ничего не мог с собой поделать. Я просто полюбил, понимаешь? Безумно полюбил эту девушку. Я собирался рассказать Ире, но все никак не предоставлялся шанс. И… В итоге я так и ничего ей не сказал. — Почему? — подняла брови блонда. И на секунду ей показалось, что она заметила отблеск слез в его глазах, который тот, моментально скрыл за пушистыми ресницами. — Потому что Наташа погибла. Выдавил. В районе левого плеча стало колоть, отдавая прямо под рёбра. Его боль можно было сравнить, как если бы он вытащил из сердца огромную острую иглу. И оно адски затягивалось, обливаясь кровью. Калинина сглотнула, облизнув губы, и её мимика исказилась в искреннем сожалении. — Я думал, что вся моя жизнь рухнула, я не хотел жить. Прошлый год был для меня настоящей преисподней. Игорю было все труднее и труднее продолжать рассказ, он делал резкие вдохи практически на каждом слове, держа под контролем выбивающуюся наружу истерику. Масса вопросов вертелись на языке, однако Калинина не спешила их задавать, чтобы ещё больше не ранить дядю. Мне так тебя жаль… Почему ты не говорил мне об этом раньше? Мы ведь не чужие. И правда, они были довольно близки и всегда откровенны друг с другом. Наверное, эту тему Куратковский считал слишком личным делом, а возможно, попросту думал, что девушка не так воспримет и наделает множество глупостей, отвернувшись от него. — Почему ты не был на её похоронах? — почти шёпотом спросила светловолосая. И правда, если ты её любил, как ты говоришь, то почему… Почему не пришёл попрощаться с ней? Тебе было настолько страшно видеть её… такой? — Я не… — закачал головой мужчина и в ту же секунду прозрел, в недоумении поднимая голову, — постой-ка, откуда ты об этом знаешь? Упс! Прокололась. Твою мать, Калинина, кто тебя за язык тянул?! Что ж, говори уже все как есть. — Максим говорил мне. — Ответила она. — А ещё он сказал, что больше всего жалеет о том, что «так и не посмотрел в глаза наташиному хахалю. » Она процитировала одну из фраз Сокола. Но, видимо, Игорь проигнорировал это, акцентируя внимание лишь на том, что она произнесла до этого. — Макс? Какой ещё Макс? — Ну, мой. Парень, с которым я встречаюсь. — Стоп-стоп-стоп. — Замахал рукой он и распахнул глаза, отходя назад. — Господи… Её брат? Лера не понимала, почему у дяди была подобная реакция. — Да… — Неуверенное утверждение. — Разве тебе Ира ничего не говорила? И это он попустил мимо. — Соколовский… брат Наташи… — что-то мямлил, едва шевеля губами мужчина. — Максим Соколовский. Это с ним ты встречаешься? — Да, а… Почему ты так реагируешь? Ты его знаешь? Куратковский схватился за голову и прикрыл веки, опираясь на шкаф с полками. — О Боже, что ты наделала, Лера! Складывалось впечатление, что Калинина разбила его компьютер, на котором была работа всей его жизни. — Что наделала? Что не так? — Если бы я знал, что ты встречаешься с Соколовским, — внезапно закричал мужчина, — то прилетел первым же рейсом и выбил бы всю дурь из твоей головы! Светловолосая подскочила на месте, чуть отходя к двери. Он словно озверел. Словно превратился в монстра. — Что ты такое говоришь? — её связки сами собой остерегались звучать выше. — То, что знаю. — Жестоко и холодно ответил Игорь. — Этот парень, что приехал с тобой, он с ним работает? Куратковский указал на дверь, имея в виду Дениса. Поражено повернувшись, Лера спросила: — Какое это имеет значение? Да, работает. Она ни черта не понимала. Что стало причиной такого резкого гнева? Перед ней стоял абсолютно другой человек. Тот, кого девушка настолько устрашающим он не был даже со своими подчинёнными на работе. Неужели тема о Наташе и была тем самым спусковым крючком, срывающим с него маску приветливого джентльмена? — Я не желаю видеть его в своём доме. — Снова посмотрел в окно он и поставил руки на бока, тяжело дыша. — Эй, эй. — Калинин выставила руки перед собой. — Тихо, ты чего заводишься? Объясни. Мужчина метался по комнате, едва не вырывая себе волосы. Он что-то говорил, но тихо, блондинка никак не могла разобрать его слов. — Боже, да что случилось вообще?! Что не так с Максимом, я не пойму? — Лера, он бандит! Такой же как и его отец! И дед! Вся их семья погружена в это дерьмо уже не первый год! И я не хочу, чтобы моя племянница была хоть как-то связана с этим. — Он не…- Калинина запнулась, стыдливо пряча глаза. — Не «что»? Не «что»? Ты сама знаешь ответ! И ты знаешь, что это правда. — Ты же в письме писал, что хотел познакомиться с ними. — Безнадежные попытки перевести тему. — Тогда я ещё не знал, чем они занимаются. Как только мой человек предоставил мне информацию, я был готов на что угодно, лишь бы это не коснулось Наташи. Куратковский хлопнул по столу и, превратившись в безразличного, жестокого Игоря, заявил: — В общем так, делай что хочешь, но чтобы этого вот «друга Максима» здесь не было через 5 минут в радиусе километра. Это не на шутку взбесило девушку, от чего она закричала: — Он-то, тебе что сделал? Вы даже не разговаривали! — Да и слава Богу! Они как липкие ленты для мух! Все это плетётся за ними, не принося ничего, кроме проблем и опасности. Они всегда на виду у своих врагов. Их могут подстрелить и убить в любую секунду! Пусть убирается из моего дома! Лера едва не взвыла, ощущая, что начинает немного плакать. — Я… я не верю своим ушам! Как ты можешь такое говорить? Я живу с Максимом уже больше полугода, а ты, видите ли, сейчас решил поиграть в заботливого дядю. Мужчина застыл, широко раскрыв глаза и с ещё большей яростью прохрипел: — Что значит полгода?! — То и значит! С сентября месяца. И не надо делать такое удивлённое лицо. — Я впервые вообще слышу подобное! Они напрямую орали, каждый пытаясь отстоять свою точку зрения. Убавив пыл, Лера разжала пальцы и, максимально спокойно задала вопрос: — Почему ты не пошёл на похороны? — Потому что не хотел связываться с их семейкой. И Наташу хотел вытащить оттуда. А теперь и ты втянута в это. — Механизм гнева вновь запустился. — Ты хоть примерно понимаешь, с какими людьми ты связалась? — Да они нормальные! — не выдержав, Лера ударила кулаком по креслу. — И я считаю, что тебе уже давно пора было встретиться с ними! В конце концов, они имеют право знать, кто два года тайно встречался с членом их семьи! — Не тебе указывать мне, что делать, Лера! Я взрослый человек и сам могу решить, что мне нужно, а что — нет. — Так и веди себя как взрослый! Опять молчание. Опять буря в груди затихла. Нервы были на пределе как у него так и у неё. — Значит так, — сделал глоток воды тот, грозя пальцем, — я запрещаю тебе видеться или хоть как-то контактировать с Соколовским! Ты поняла меня? — Не смей указывать мне, — съязвила тем же племяшка. — Я не твоя прислуга! Ты никак не повлияешь на моё решение! — Ты сама не понимаешь, что делаешь! Я дал тебе все, чего ты так хотела, помогая тебе всеми возможными способами! Ты же не хочешь прислушиваться к моему мнению! Пойми, для этих людей компания — превыше всего. Они жертвуют абсолютно всем, включая и близких! Вот что случилось с Наташей! Она погибла из-за них. И ты погибнешь, если будешь рядом! Каждая не осмысленно брошенная фраза резала не хуже наточенного ножа. Каждым своим заявлением Куратковский все ниже и ниже падал в глазах девушки, отдалялся дальше и дальше. Калинина поймала себя на мысли, что доверие к этому человеку просто на просто исчезало. — Напрасно я приехала, — на выдохе, сказала она. — Что ж, спасибо хотя бы за откровенность. Схватив письмо со стола, блондинка вышла из кабинета. Лазицкий сидел на диване и что-то искал в кармане дорожной сумки. Звук быстро идущих шагов заставил парня насторожиться. — Денис, не расстегивай сумку, мы уезжаем! Белокурая голова показалась на лестнице и вот уже через доли секунды Калинина оказалась рядом с ним. — Как? Прямо сейчас?! — растеряно спросил шатен. — Но, у нас билеты на послезавтра. — Ничего, как-нибудь доберёмся. Нам здесь не слишком рады. Последнее было брошено в адрес идущего сзади Куратковского, пытающегося остановить негодующую племянницу. — Лера, прекрати эти глупые капризы и послушай меня! — он прихватил её за локоть и Денис тут же оживился, подойдя ближе к девушке, — я не выгонял тебя, я хотел, чтобы ты поняла, что… — Нет уж, быть обузой я не хочу. Спасибо, тебе, дядя, за тёплый приём. Сарказм и ирония. Но было не до шуток. Накинув на плечи куртку, Лера пнула дверь, выходя на крыльцо, а Куратковский схватил за воротник Дениса, не успевшего даже понять, что происходит. — Если из-за вас на ней будет хотя бы одна царапинка, я вас всех прибью, понял?! — Вы чего, Игорь Петрович? — старался максимально быстро уладить конфликт Лазицкий, однако не успел, потому как светловолосая одним рывком сорвала руку дяди с плеча парня и убийственно прошипела: — Отпусти его! Пусти, я сказала! Пойдём отсюда! Игорь оставил попытки остановить её, молча наблюдая, как она вышла через ворота на улицу. Закрыв хлопком дверь, он закричал на весь дом, присаживаясь на корточки и опускаясь головой к коленям. Ему хотелось кого-то убить, ударить стенку, пробить боксерскую грушу, что угодно! Ведь факт того, что он только что потерял племяшку, разрывал мозги на части. — Дядя Максим приехал! — Максим! — Привет, малышня. Соколовский снял с себя куртку, радостно поприветствовав Лешу и Катю, набросившихся на него. На пороге стояла Марина, счастливо наблюдая за тем, как они веселятся. — Привет, — поздоровался с ней брюнет. Её взгляд был слишком обеспокоенным, однако она всеми силами старалась не показывать это детям. — Так, ну все, оставьте его в покое. — Скомандовала она племянникам. — Леша, идите, поиграйте. Нам нужно очень серьёзно с Максимом поговорить. Обидевшись, парнишка первый побежал в свою комнату, предварительно обняв брюнета за торс. — Что случилось? Что ты нашла? Ты так внезапно позвонила. — Я… Я не знаю, поможет ли тебе это как-нибудь, но… В общем, в ящике, когда я перебирала вещи, краем глаза заметила прибор, похожий на видеорегистратор. И… думаю, тебе лучше взглянуть на это. Сокол кивнул. Они зашли в дальнюю комнату, и Марина закрыла дверь на замок, дабы дети не смогли войти. Присев на стул, девушка открыла ноутбук и принялась искать нужный файл. В это же время Максим не упустил возможности подметить, что возле окна здорово подтекала крыша, да и запах сырости не вызывал особого комфорта. «А так, Максим, сейчас живёт большая половина людей. Радуйся, что не знаешь таких проблем». — Вспомнились слова Юрия Леонидовича, когда они впервые ступили на порог этого дома. — Нашла! — восторженно произнесла та, и Соколовский наклонился ближе, опираясь на деревянный стол. Вот сейчас все станет ясно. Ты целый год был слеп, но буквально через пару минут все изменится. Колотилось сердце. Бешено. Словно решалась его судьба. На записи чётко было видно дорогу, едущие машины. Первые несколько секунд все было тихо. В салоне играла музыка, но потом её выключили. «- Ну-у-у, мам не выключай!» До дрожи знакомый голос сестрёнки, Сокол сжал зубы, вновь услышав его. «- У меня уже голова болит от этих твоих битов.» Макс усмехнулся. Мать никогда не любила современную музыку и вечно выключала её везде, где могла. Как же ты там? Мамочка… я ведь даже не знаю, как ты себя чувствуешь. Наверное, я ужасный сын. Сестрёнка, а ты как всегда, такая забавная. — Вот, вот здесь, смотри. — Напомнила о своём присутствии рядом Марина, ткнув на экран пальцем. Брюнет нахмурился, понимая, что именно сейчас это произойдёт. Сейчас он впервые увидит то, как это случилось. Как она погибла. Сука, а ведь вот здесь в данный момент ты ещё не знала, что произойдёт авария. Внезапно, белая машина, выехавшая из-за грузовика, рванула прямо на встречку. « — Что это он делает?» « — Не знаю». — Говорил голос Светланы. « — Наташа, перестройся лучше». Черная BMW была все ближе, Сокол пальцами впивался в кожу ладоней. «Доча… Наташа… сворачивай. — Мам, он не останавливается! — Сворачивай! Сворачивай! Наташа, сверни на обочину, немедленно поверни! — Мы сейчас столкнёмся! Я не успею! — О Боже, нет! — Мам, держись! АААААААА! » Соколовский неожиданно нажал на пробел, остановив съемку и, тяжело дыша, прикусил кулак, отстраняясь от экрана. Его на мгновение оглушило. В груди адски начинало болеть, отдавая прямо в лопатки. — Прости, я знаю, это непросто. — Девушка положила руку ему на плечо. — Ты как? Может, уже достаточно? Макс молчал. Все, на что у него хватало сил, это не дышать, дабы слезы градом не потекли по щекам. Блять, почему нельзя вернуть время назад?! Я бы все отдал, лишь бы быть в тот миг с ними в одной машине. И тогда она бы осталась жива! Почему?! Почему нельзя все вернуть?!!! — Нет, все нормально. — Облизнув губы, ответил на выдохе тот. — Я должен досмотреть до конца. — Уверен? Она беспокоилась за него, с ужасом представляя, что происходило у него внутри. — Да, — нет, совершенно, нет! — включай. Видеть кадры смерти своих близких было ужасно. Врагу таких не пожелаешь. Медленно нажав на кнопку, Марина отвернула голову и сжалась, предварительно зная, что последует дальше. А дальше был грохот, через секунду земля, все переворачивалось, крик матери и сестры… и вот конец. Доли секунды, а неминуемое уже произошло. Дым, тишина, звук датчика незакрытой двери в салон. Соколовский застыл на месте, широко раскрыв рот и с дикой интригой и страхом ожидал, что будет дальше. Ведь это была лишь середина. Исходя из того, что обе не издавали никаких звуков, стало ясно, что мать потеряла сознание, а Наташа… твою мать… Наташа… И вот подошел тот самый момент. Момент, которого парень ожидал больше всего: в видеорегистратор попали чьи-то ноги, ходящие вокруг перевёрнутой машины. Лица этой персоны не было видно, но чётко слышалось, как этот кто-то просунул руку в салон. — Алло! Да это я. Мы все сделали. Все прошло, как и планировалось. Сука! Сука! Ебанная ты мразь! Макс буквально начинал кипеть, руки тряслись, кулаки сжимались. Его распирало от того, что не мог сквозь экран влезть в кадр и придушить того, кто разговаривал. — Вроде обе. Наглухо. И…стоп. Здесь… Рука потянулась в кадр. — Здесь камера. Соколовский из последних сил удерживался, чтобы не заорать во всю глотку. Как вдруг заметил, что на запястье этого ублюдка промелькнула часть татуировки. — Стой-стой-стой! — обратился он к Марине. — Можешь остановить на минуту? Максим достал из кармана телефон и сфоткал экран, после чего запись вновь возобновила проигрывание. — Понял, избавлюсь. Уже едем. Снова сделав глубокий вдох, Макс справился со своими эмоциями и взял себя в руки, говоря внутреннему себе, что слезами горю не поможешь. — Перемотай на самое начало. Там, где эта машина только появилась. Девушка послушно и молча отмотала к нужному моменту, и брюнет сделал ещё пару кадров. — Ты хочешь найти машину по номеру? — Именно. — Глухо ответил тот. Марина отчетливо видела дрожь его пальцев и всего тела. Моральное истощение. Бледность, испуг, злость, отчаяние. И все это в одном человеке. — Максим, я понимаю, что не имею права спрашивать… — Марина, — обратился к ней по имени парень, от чего девушка шарахнулась, — ты даже не представляешь себе, насколько сильно ты мне помогла. Тебе можно все, что пожелаешь. Спрашивай. Собравшись силами, она таки решилась на этот вопрос: — Что… что ты будешь делать, когда найдёшь их? На что Соколовский опустил глаза. Разве ответ не очевиден? Потерев ладони, он, не переставая хмурить переносицу могильным холодом ответил: — Я не знаю, что именно, но поверь, все, кто был в этой тачке уже трупы.

***

Калинина проспала всю дорогу, не желая выслушивать расспросы Лазицкого о том, что произошло в доме Куратковского. На благо, вечерний рейс был не так забит людьми, потому что видеть эти кислые, унылые, раздражающие рожи девушка не желала. Солнце уже давно село за горизонт, оставив звёздам освещать дорогу. Машина остановилась у ворот. Не заглушая двигателя, Денис нажал на красную кнопку в телефоне и посмотрел на девушку. Она, свернувшись клубочком, тихо и мирно посапывала на переднем сиденье. Постучав по её плечу, он дождался, пока блондинка проснётся и сказал: — Мне позвонил Малик, попросил их с Кирей и Машей забрать с больницы. Так что я через часик-полтора приеду. — Хорошо, а… где Максим? — спросила Лера, сонно посматривая на двор. — У Марины. Его телефон выключен, но он говорил, что они что-то нашли. Отстегнув ремень, Калинина подтянулась. — Ясно. Что ж ладно, я тогда подожду вас здесь. Она, захватив сумку, стоящую в ногах, потянулась к дверной ручке. — Уверена, что не хочешь поехать за ними? — спросил шатен, облокачиваясь рукой на руль. — Дома никого, кроме охраны. — Нет, я… хочу немного отдохнуть. — Прикрыла веки та, томно вздыхая. — Побыть в одиночестве. Подумать. Лазицкий все так же молча кивнул, но он все же, сомневался, стоит ли и дальше держать все от Сокола в секрете. Девушке было трудно держать все это в себе одной. Но он ведь обещал… — Ладно. Если что — звони. — Хорошо. Мягко хлопнув дверью, Калинина поправила растрепавшийся хвостик и вошла во двор. Охранники уже все знали её, поэтому поприветствовали улыбкой и «добрым словом». Подойдя к веранде, Лера оглянулась: она конечно же не осознавала до конца, что это её дом, но чувство уюта несомненно было. В доме царила тишина. Тело мертвецки устало, девушка даже не включила свет, волоча ноги по паркету на второй этаж. Скинув с себя одежду, первое, что сделала Калинина — включила воду. Выключив яркий свет, она переключила на тусклый, приглушённый, голубой оттенок, вмиг успокоив пекущие глаза. Ей безумно нравилась эта ванная. Она была примерно три метра в длину, такая, словно купаешься в обычной душевой в бассейне. Пол был на одном уровне, без бортиков и прочих ограждений. Вода в буквальном смысле лилась на пол и исчезала вниз благодаря стоку. Такой маленький заворот, даже без дверей, просто твой уголочек, где ты можешь отвлечься от всего. Это именно то, что сейчас так нужно было Лере. Распустив волосы, девушка обеими руками схватилась за края тумбы и посмотрела на своё отражение в зеркале. И почему все настолько трудно?! В голове не укладывалось до сих пор, что Игорь встречался с Наташей. С Наташей! С сестрой Максима! Её Дядя!! А как же Ира? Знает ли она? Вряд ли. Знала бы, уже устроила бы скандал и они давно разошлись бы. Выходит, он все это время обманывал собственную жену? Все эти годы… Не жизнь, а непонятно что! Юркнув под душ, льющийся прямо с потолка, а не со шланга, как обычно бывает у людей, Калинина закрыла глаза. Весь негатив и напряжение смылось, давая возможность вдохнуть полной грудью. И самое ужасное, что из всей их семейки, Калинина определённо была самой умной и взрослой. А что разве нет? Возьмём банальный пример: отец и мать. Мама — божий одуванчик, наивная девочка, в поисках своей второй половинки и жизни для себя. Папа… Ну, здесь отдельная история. Далее, Игорь — спал с Соколовской, Ира — уехала в командировку и отключила телефон. Иногда девушке казалось, что она единственная, кто могла навести порядок в этом цирке. Как воспитательница в детском саду для взрослых. Блеск! Сейчас бы еще нянькой наняться кому-нибудь. Намылив голову, блондинка принялась массировать кожу головы, равномерно распределяя шампунь по волосам. Помимо измотанности из мыслей все никак не выходили грубые слова Куратковского, сказанные в адрес Лазицкого и Максима. Как можно было обвинять человека, которого ты даже не знал?! Да, у них непростая жизнь, но они тоже люди. С такими же чувствами. Игорь не смел вести себя так ужасно и бестактно по отношению к ней и к Дэну. И что было вдвойне страннее: мужчина никогда таким не был. Он всегда лояльно относился ко всему происходящему, старался не повышать голос, уж тем более, на близких ему людей и был рад любому новому, вошедшему в дом человеку. Победный гнев и истерика стали для Калининой чем-то новым, ведь прежде она не сталкивалась с этой стороной монеты. Возможно, он так сорвался из-за того, что девушка напомнила ему о его старой ране, тем самым надавив на больное. Кто его знает. Он просто был слеп своей любовью, он был опустошён и разбит. В этом, его, безусловно, можно было понять. Но обида слишком глубоко засела в груди. Дядя ведь, по сути, был самым близким ей человеком из всей их семьи. Ни отец, ни мать, никто так не переживал за девушку, как он. И образование в этом универе оплатил он, и поддержал её в трудный момент и переживал за племяшку больше всех. Но почему, дядя Игорь? Почему ты так поступил? Зачем хамить? Неужели, это был ты настоящий? Если да, то я отказываюсь верить в то, что в этом мире ещё остались честные люди. И как они только могли скрывать свои отношения от всех столь длительное время? Да и о чем он думал? У них была такая огромная разница в возрасте! Неужели это его ни капли не смущало? Хотя о чем здесь можно говорить? Ты сама, дорогуша, вспомни Даулета. У вас было примерно тоже самое. И тебе хорошо знакомо чувство, когда чихать ты хотела на возраст, главное — любовь. Несомненно, ты по итогу стала лишь пешкой в чужой игре, но сам факт. Тебя ни капли не смущало, что он был старше на 14 лет. Так что, не тебе судить. Полюбили и полюбили, господи. Не убивать же их за это. Просто Куратковский был не прав том плане, что не познакомился с её семьёй и состоял в отношениях, будучи женатым. В этом моменте, Калинина была категорично настроена. Ей было жаль Иру, женщину, преданнее которой, наверное, не было человека во всей Вселенной. Ох, до сих пор не укладывалось… Её Дядя встречался с сестрой Макса. С той, которая погибла. Да что, черт возьми, происходит там в этой судьбе? — Знаешь, когда ты в душе, ты ещё красивее. Калинина дёрнулась, молниеносно поворачиваясь назад. За этим самым поворотом стоял Максим. О нет, блин, это же мой Макс. Я, и впрямь, тебя вижу? — Я не знала, что ты дома. — Выпалила первое, что пришло на ум блондинка. Парень был в футболке и чёрных штанах, игриво рассматривая её с ног до головы. Лишь через несколько секунд, она осознала, что вообще произошло и, наигранно возмутилась: — Тебя не учили стучаться? Брюнет прекрасно уловил эти ноты лёгкого флирта и подыграл ей, делая шаг навстречу. — А ты закрывай двери получше. Калинина улыбнулась и, уже без капли стеснения кинулась к нему в объятия. Он приобнял её, ведя обратно к душу. Футболка намокла в считанные секунды, прилипая к прессу, и сексуальные кубики образовали складки. Вода хлынула по макушке головы, в ушах доносился звук, словно капли гроздями ударялись о кожу. Его волосы падали на лоб, по скулам стекала вода, просвечивая лёгкую щетину. Её мокрые, скользкие губы пылали, отдавая теплом. Она держала его обеими руками за голову, не желая отпускать от себя и покрывала поцелуями все лицо. Наконец-то! Наконец-то мы вместе! Мне было так плохо без тебя, Максим. Мне столько нужно тебе объяснить… Родная, мне не хватало твоей поддержки. Твоих объятий и нежного голоса. Что бы я еще раз вот так тебя отпустил… Он не мог насытиться вкусом её тела, пахнущего корицей и персиком после геля. Такая хрупкая, в его крепких руках, маленькая, желанная, любимая. Оставив в покое её губы, Максим опустился ниже, вдыхая запах её волос, целуя её ключицы и шею. А Лера начинала понимать, что ей мешает его футболка. Он нужен полностью, живые касания, тёплые касания, отметины от пальцев на спине и лопатках, лёгкие царапины на груди и прессе. Одним рывком развернув её к себе спиной, парень несильно схватил Калинину за волосы, подставляя шею и покусывая кожу, как будто желая вкусить её плоти. Далее руки сплетаются на её талии. Он ощущал, что под подушечками пальцев проходила дрожь. Дрожь её живота. Ладони брюнета накрыли костяшки на её бёдрах, после чего медленно сползи к ногам. Девушка прижала левую руку к себе, а правой зарылась в его волосы, порхая пальчикам по его затылку. Она сходила с ума от мурашек и холода, проходящему по плечам. Она полностью передала инициативу ему и лишь получала удовольствия о того, что с ней делают. Делает он. Только его прикосновения, только его объятия, только его руки. Секунда и… Светловолосая вновь чувствует пылкий, глубокий поцелуй, ощущая его язык во рту. Соколовский мог с лёгкостью пересчитать каждое ребро на её талии, ведь там кожа была слишком тонкой. В голове что-то перемыкает. Другая волна. Другое желание. Он опускает руки на её задницу, после резко поднимая и прижимая к стенке. От холода, казавшегося настоящей Антарктидой, Лера выгнула спину вперёд, дабы не соприкасаться с ней, однако в следующий миг почувствовала горячие губы в районе Солнечного сплетения. Видимо, именно этого Максим и добивался. Она издала лёгкий, едва слышный стон и парню напрочь снесло крышу. Он сжимал ее ягодицы все сильнее и сильнее. Её дыхание над ухом заводило, её красивые мокрые локоны, кончики которых заканчивались в районе груди, щёчки, налитые розоватым оттенком из-за температуры воды. И, конечно же, эта страсть, возникшая в результате длительного ожидания. Все, чего так не хватало все эти дни — было прямо у него в руках. Убавив пыл, Макс жадно вдыхал воздух прямо возле её горла, покусывая мочку уха. — Ну привет. — Сказал, наконец, Максим, а расстояние между их лицами было не больше пары сантиметров. — Привет. — Радостно, ответила Калинина. — Я безумно скучал по тебе. — И я. Очень. Она сильнее обхватила его шею своими руками, а поясницу ногами. Макс все ещё целовал её ключицы. — Знаешь, — прикрыла веки та, опрокидывая голову назад, — а мне нравятся такие приветствия. Сокол оторвался от неё, посмотрев прямо в глаза и хитро ухмыльнулся: — Да? Девушка кивает. — То есть, мы спокойно можем побыть по отдельности ещё пару недель? — Никогда в жизни! — Возмутилась светловолосая, в ту же секунду целуя Максима в широкую улыбку. Моя девочка. Родная. Ты со мной! Как же долго я этого ждал. Вроде прошло всего пару дней, а ощущение, что целый месяц. Нет, такие длительные расстояния были непереносимыми для них обоих. Именно в эту минуту они поняли, что просто не смогут пережить подобное еще раз. Еще раз в тоске, в скуке, в дикой ломке коснуться этих губ. Нет, им нужно больше. Вот что бывает, когда соседи влюбляются друг в друга.