Метод Лансера

      Проснувшись утром, Максим вспомнил ещё одно не мало важное событие: его докторская диссертация, которой было написано уже более ста страниц, на английском языке. Собственно говоря, тема «Значение религии в истории Британии» сама по себе будет неинтересна для российского общества.       Кошечкин лениво посмотрел на часы. Было без трёх минут восемь, скоро зазвенит будильник, но парень решил его не дожидаться. Он вышел в коридор и сразу заметил отсутствие картины с Лондоном напротив двери Келли. На стене, где ещё вчера висел холст, была какая-то надпись, написанная фиолетовым фломастером. Максим не мог разобрать ни единого слова, даже на каком языке это было написано не понимал. Но это точно её почерк, он уверен.       Достав из кармана телефон парень сфотографировал надпись. Возможно, кто-нибудь в Новороссийске сможет это прочесть. Он ещё долго смотрел то на снимок, то на исписанную стену. Кошечкин думал, что там написано что-то романтическое. Вряд ли она написала бы название улицы такими странными символами, больше похожими на иероглифы.       Внизу появилось состояние пустоты, не было половины вещей, которые Максим видел практически каждый день. Стены, на которых раньше висело множество маленьких картинок и других интересных предметов для интерьера, стали мрачными, опустошёнными, потеряли свою оригинальность.       Кошечкин в панике поднялся на второй этаж и постучал в комнату Келли. Ему никто не отвечал, хотя он уже полминуты бил ногами по двери. Дёрнув за ручку двери и войдя в комнату Максим потерял дар речи: в ней не было вещей Хоггарт, лишь цветы в пластмассовых белых горшочках, которые она привезла с собой из Лондона и Сток-он-Трента. По воздуху, разрезанному утренними солнечными лучами, кружилась пыль, будто сюда не заходили уже целый месяц.       В голову пришла мысль, что Хеннесси тоже нет. Всё это вело к одному — Келли уехала, так подло оставив Максима, даже не попрощавшись с ним. Парень всем сердцем надеялся, верил в глупый розыгрыш, думал, что через несколько минут придёт Келли, но ждать её было глупым занятием.       Он собрал всю свою злость в единый клубок, но старался сдерживать себя, оставаться спокойным. Спустившись на кухню гарантия терпения закончилась и в сторону полетело всё, что стояло рядом. К счастью, перевернув стол и стулья Максим успокоился. Он сел на прохладный пол, вытянув ноги вперёд и взявшись за голову ладонями. Таким образом парень пытался прийти в нормальное состояние, вспомнить про более важные цели.       Послышался стук в дверь. Кошечкин в мгновение оказался у входной двери, но не решился сразу открывать. На его лице появилась неконтролируемая улыбка, в глазах заискрилась жизнь и радость. Он со спокойным лицом, будто ничего не произошло, открыл дверь.       — Доброе утро, Максим. Извини, что без предупреждения, просто твой номер был бесследно утерян в моём телефоне. Ты только не злись.       — Рад тебя видеть, Мэри. Проходи, — Кошечкин распахнул дверь, придерживая её рукой. Девушка медленно прошла внутрь, взявшись своей правой рукой за локоть левой. — Но всё же, что тебя привело ко мне в столь ранний час?       — Я узнала, совершенно случайно, что твоя машина до сих пор стоит возле «Зеркального озера» (Mirror lake). Это ведь моя вина. Поэтому я решила, что тебе нужен транспорт, чтобы добраться до аэропорта и приехала тебе помочь.       — Спасибо.       — Иди за чемоданами, я подожду тебя у машины.       Кошечкин нервно заулыбался. Ещё два дня назад он считал Белфорд одной из самых ужасных людей на планете, а теперь, после такого поворота событий, даже стал её уважать.       Через пару минут все чемоданы были погружены в маленький жёлтый автомобиль. В его багажнике оказалось много места, хотя с виду машина была такой миниатюрной. Максим сел в салон и его голову снесли воспоминания о не так давно прошедшем вечере, когда Мэри заставила его поцеловать себя. В тот день всё было таким безоблачным, спокойным, не то что на следующий.       В автомобиле повисла гробовая тишина, был слышен только тихий рёв двигателя. Кошечкин был не в настроении толкать беседы, а Мэри всё ещё грызла собственная совесть, заставляющая девушку молчать и смотреть на дорогу.       Путь прошёл практически незаметно. Вот уже показалось здание аэропорта, вокруг которого было чересчур много транспортных средств. Чтобы проехать эти несчастные последние сто метров, пришлось десять минут двигаться в железном потоке. Но это того стоило.       — Огромное спасибо, чтобы я без тебя сделал, — сказал Максим, выгружая свои чемоданы из багажника.       — Тебе спасибо, что дал мне шанс исправиться. Я бы себе этого никогда не простила. Давай я пройдусь с тобой, помогу нести чемодан.       Он, разумеется, не дал ей нести чемодан, она же всё-таки леди и не должна надрываться тяжёлыми предметами, даже которые спокойно едут на колёсах. Пройдя внутрь, они первым делом направились к кассе. Очередь за билетами больше напоминала народный митинг с бессчётным количеством людей. Все люди суетились, что явно сказывалось на атмосфере в толпе. Там дело чуть до драки не дошло.       — Максим, — Мэри потрепала парня за плечо и махнула головой в сторону, на что-то ему указывая.       Кошечкин медленно обернулся и увидел интересную картину. В его сторону двигались две очень знакомые личности. Они шли уверенным шагом и смотрели парню прямо в глаза, будто пытаясь его загипнотизировать.       — А я уже и забыл, что вы обещали меня проводить, — с улыбкой на лице сказал Максим и сделал пару шагов им навстречу.       — Главное, что мы не забыли, — весело произнёс Бен и кулаком слегка ударил Кошечкина в плечо. — Мы ведь сюда пришли не просто так.       — Да, у нас есть для тебя подарок, — прервал своё молчание Мэтью и протянул стоящему напротив другу лист бумаги.       Максим взял его в руки и прочёл самую верхнюю строчку. Это была квитанция на перевоз автомобиля в Россию. Парень тихо прерывисто засмеялся, просматривая полученную бумагу. Он совсем забыл, что не договорился о перевозе своей машины, а тут такой сюрприз. Так приятно и неожиданно.       — Это же дорого, — успокоившись сказал Максим.       — Поверь, нам для друга ничего не жаль, тем более каких-то денег. Мы ведь возможно тебя никогда больше не увидим, но наша дружба стоит всех этих воспоминаний.       — Огромное вам спасибо, — Кошечкин крепко пожал руки своим друзьям, ещё несколько раз поблагодарив каждого персонально.       — Извини, Максим, но нам уже пора ехать на работу, отработанное время закончилось. Прощай!       Трое парней еле сдерживали себя, не давали слабину, мысленно запрещали себе пускать слёзы. Они понимали, что долго прощаться не следует, иначе ещё контролируемые эмоции мощным гейзером взлетят наружу. Бен и Мэтью молча ушли, они ни разу не обернулись, не искали своего друга взглядом, но и без этого было понятно: им очень тяжело даётся расставание.       Друзья ещё могут общаться друг с другом через Интернет или мобильную связь, только уже не вернуть то время, когда каждая их встреча влекла за собой разные авантюры.       Максим смотрел вслед своим уходящим друзьям. Только сейчас он по-настоящему осознал всю горечь, тяжесть ситуации, и от этого больно жгло сердце. Также он понял, что вчерашняя уборка библиотеки не была наказанием. Они два часа протирали пыльные полки и книги только из-за того, чтобы приехать в аэропорт на пару минут, попрощаться со своим другом, вручить ему подарок. Такую дружбу невозможно переоценить.       Время шло. Максим задумчиво сжал переносицу двумя пальцами. Ему было тяжело делать шаг назад, но билет сам себя не купит. Парень медленно обернулся и пошёл к своим чемоданам. Мэри стояла на одном и том же месте всё это время, даже на пол ярда в сторону не сдвинулась. Её выражение лица было ещё грустнее, она чуть не плакала.       — Мне тоже надо ехать, иначе родители забьют тревогу на весь город, — тихо сказала Белфорд, всё так же смотря в пол. — Прошу тебя, не обижайся на меня.       — И ты на меня. Я много лишнего тебе наговорил, но ты не принимай это близко к сердцу. Поверь, у тебя будет ещё сотня парней, только палку не перегибай.       Мэри начала прикрывать слезящиеся глаза ладонью, поворачивать голову в сторону. Первая слеза скатилась по её гладкому лицу. Она не могла этого вытерпеть. Девушка немного подтянулась к Максиму и аккуратно поцеловала его в щёку, на которой остался липкий отпечаток. Белфорд тоже ушла. Почему прощаться так тяжело?       Пытаясь отвлечь себя от грустного Кошечкин начал делать вид, что поправляет бегунок на молнии чемодана, дёргая его в разные стороны. Он прищемил себе кожу пальца после очередного рывка и это уже начало выводить его из спокойного состояния. Парень несколько раз тряхнул ладонью в воздухе, пытаясь затушить боль, и спрятал руку в кармане.       Он занял место в бесконечной очереди, которая уже десять минут не двигается с места. Занять себя было нечем, разве что чтением названий рейсов, времени отправления, прибытия и статуса.       Неожиданно по его руке скользнуло что-то мокрое и мягкое. Кошечкин этого никак не ожидал, поэтому в испуге полностью развернулся. Перед ним, высунув язык, сидела Хеннесси и приветливо махала хвостом по сторонам. Максим медленно присел на одно колено, он никак не мог поверить в происходящее. Обняв её и закрыв глаза, парень уже не мог сдерживаться. Теперь Хеннесси была полотенцем, об которое можно вытереть свои слёзы.       — Никогда не видела такой любви к собаке, — послышалось рядом с Максимом. Он не хотел открывать глаза, ему было безразлично чужое мнение, но владелица голоса могла заинтересовать парня чуть больше.       — Что вы здесь делаете? — пытаясь успокоиться спросил Кошечкин.       — То же самое, что и ты. Пытаемся купить билет в Россию.       Максим с силой провёл руками по глазам и встал на ноги. Он смотрел в глаза Келли, пытаясь выяснить, правда ли это. У неё был уверенный вид, она лишь была удивлена таким видом своего друга.       — Мне предложили работу в России, и я не могла от этого отказаться.       — Как-то это странно — почему тогда не могла мне сказать об этом? Тем более, как только мне пришло письмо о том, что у меня заканчивается время пребывания, тебе пришло предложение о работе. Совпадение, не думаю.       — Да, ты прав. Я сама выпросила эту работу… просто, у нас с тобой уже что-то вроде семьи получилось. И я знаю, что небезразлична тебе, поэтому полгода ревностью пыталась выудить из тебя признание, а ты верил всему этому. Глупо получилось, — наступила неловкая пауза. Келли виновато опустила глаза вниз и мялась на месте, а Максим слушал её слова с восторженной улыбкой. — А ты уже купил билет?       — Нет. Хотя, вряд ли здесь вообще будет билет до Новороссийска.       — Тут проблема — я буду работать в Москве.       — Значит, мы все едем в Москву: будем там жить, снимем какую-нибудь квартиру, пока на свою не накопим. Так ведь?       Келли радостно кивнула головой и бросилась к Кошечкину на шею. Она сжала её так сильно, что парень слышал хруст своих суставов, но не издал ни единого звука. В этот момент он будто вообще не чувствовал боли. На душе появилась невероятная лёгкость, которую раньше ему не приходилось чувствовать. Кошечкину хотелось в голос рассмеяться, только он не мог произнести ни единого звука, словно онемел от счастья. Ещё пару минут назад парень считал, что его жизнь закончилась в этом аэропорту. Но здесь она только началась… 22.08.2016 23:11