Дворец ледяных фигур, или История Францискана Гессенежа

      Спустя какое-то время Франциска попробовала отстраниться от бездвижно стоящего Гессенежа, но тот, покачнувшись, стал падать ей на руки. Франци едва смогла удержать его, обхватив за худые запястья и ощущая незнакомую тяжесть его головы на своем плече. Францискан потерял сознание, и девушке пришлось собрать все силы, чтобы уложить Гессенежа на софу, стоявшую поблизости. Как только ей это наконец удалось, Франци и сама опустилась на краешек рядом, но тут же с ужасом вскрикнула, заметив тонкую корочку льда, постепенно покрывавшую руки Гессенежа. Она импульсивно тут же смахнула лед с его пальцев, но процесс этот было уже не остановить, и во мгновение ока весь он обратился в лед. Франциска позабыла, как дышать, вглядываясь в размытые подо льдом очертания его лица.       Не Гессенеж теперь лежал перед ней, а ледяная фигура. Франци не знала, что теперь делать, сердце ее бешено колотилось, а глаза отказывались верить. Он сам превратился в ледяную фигуру. К такому повороту она не была готова, такого она и представить себе не могла, и, давая наконец волю охватившим ее рыданиям, бессильно упала головой на грудь ледяного Гессенежа, не боясь замерзнуть и долгое время ни о чем не думая, словно погрузившись в полусон, полубдение.       Но неожиданно через пелену охватившего ее отчаяния пробилось беспокойство. Где же сердце?.. Неужели ничего не получилось?.. Франци приложила ухо к груди Гессенежа. Бьется. Слабо и отдаленно, едва пробиваясь сквозь ледяную преграду, но всё-таки бьется, живое, и, наконец-то, находится на своем месте. Франци инстинктивно прижалась сильнее, надеясь, что тепло ее хоть чуточку согреет Францискана. Значит, сердце всё же вернулось к Гессенежу, но ему необходима такая же холодная оболочка, в какой оно обитало эти годы? Потому он обратился в лед? Но ведь это немыслимо ужасно!       Неожиданно вспомнились другие ледяные фигуры Гессенежа, что так ловко превращались в живых людей - маленький карлик по имени Джильямо, ледяная волчица, становившаяся женщиной, а сколько еще этих странных созданий спрятано в нераскрытых комнатах замка? Раз они так запросто преодолевали эту преграду льда, быть может, и теперешнее превращение самого Творца ледяных фигур - это еще не конец?..       "Ну уж нет, дорогой Францискан Марсель Гессенеж, ты просто так не спрячешься в этой ледяной скульптуре! - Франци улыбнулась своим мыслям, - Ты так боялся моего тепла, что ж, возможно у меня найдется еще немного, чтобы согреть тебя..."       Потребуется время. О да, она понимала это. Но уже сейчас, когда она прикасается к нему, из-под пальцев ее сочится вода - совсем немного, всего несколько капель, но всё-таки это уже начало. ***       Эту ночь Франциска провела здесь же, подле спящего подо льдом Гессенежа, полусидя и то и дело просыпаясь и в беспокойстве оглядывая ледяную фигуру, ища в ней хотя бы каких-то изменений. Но всё было по-прежнему, Гессенеж был всё так же объят льдом и бездвижен, и Франциска вновь засыпала у него на груди, положив голову на руки.       Так прошло несколько дней, здесь, в этой самой комнате. Да и комната ли это была? В первое же утро Франци рискнула отойти от софы и получше оглядеться. Как оказалось, они были вовсе не в комнате - это место было словно переплетением комнат, между которыми не было дверей, и лишь открытые дверные проемы наподобие арок отделяли одно помещение о другого. В этом месте вполне можно было жить - одна из внутренних комнат оказалась спальней, другая - холодной кладовой, в которой хранились запасы еды и питья, чему несказанно обрадовалась девушка. Перетащив немного овощей и кувшин с водой в основную часть помещения - ту, где находился Гессенеж, - Франци вновь присела возле него и, утоляя голод непривычно холодными продуктами, свободной рукой продолжала поглаживать Францискана по замерзшей щеке. Девушке было холодно, но жалеть себя просто даже не приходило в голову - ведь ему всё равно было холоднее.       Днем Франци иногда ненадолго уходила в соседнюю спальню, чтобы немного поспать или в одиночестве поразмыслить, но каждый вечер возвращалась к Гессенежу, пытаясь его согреть. Ночью отчего-то становилось беспокойно, если его не было рядом, и девушка не позволяла себе отходить от Францискана надолго.       Франци не решалась выходить в незапертую дверь, которая когда-то сама распахнулась перед ней, ей не хотелось даже на миг покидать это таинственное место, где когда-то хранились на полках лица, и где оставался теперь Гессенеж, который, безусловно, нуждался в ней. Пусть он не мог сказать ей ничего в ответ, но девушка время от времени разговаривала с Гессенежем, надеясь, что, возможно, он всё же жив и слышит ее. Разнообразные истории, слышанные еще в детстве, воспроизводила она теперь день за днем, и это помогало отвлечься и ей самой. Ведь ни в одной из трех смежных комнат не было книг. Франциска помнила, что где-то недалеко находится кабинет Гессенежа, из которого можно было бы перенести сюда книги, но, уже собираясь выйти за ними, вдруг случайно бросила взгляд на оставленного здесь Фрнацискана, и не смогла переступить порог, опасаясь, что, однажды выпустив его из виду, тут же потеряет навсегда. Нет, однозначно, можно прожить денек-другой и без книг. По сути, ее не волновало даже то, что целая толпа народу находится где-то в замке и покорно ждет возвращения проводника. А может статься, все люди давно сбежали, оставив Франциску и Гессенежа на произвол судьбы в пустом дворце. Ведь Гессенеж что-то говорил о перемещениях из замка? Возможно, гости отыщут какую-нибудь дверь и попадут через нее к себе домой.       Фрнациска вновь подошла ближе и посмотрела на хозяина замка, с лица которого стекали капли талой воды. Легким движением она смахнула их. А потом наклонилась к нему и поцеловала в едва оттаявшие губы. ***