Часть 27
14 мая 2013 г. в 18:31
Не позволяя Гессенежу остановить ее, Франци резко сорвалась с места и быстро покинула кабинет. Вновь оказавшись в затемненном коридоре, девушка несколько растерялась, но вспомнила, как совсем недавно хозяин замка просил ее заменить его, став для других гостей проводником. Что ж, значит, он доверяет ей? Стало быть, у нее получится отыскать в этом лабиринте дверь той комнаты, что так нужна ей. Франциска побежала наугад, без оглядки, еще и еще раз прокручивая в памяти рассказ Гессенежа.
***
Побелевшие пальцы с силой вцепились в старые подлокотники, на лбу выступила холодная испарина.
То, чего он опасался, случилось. Франциска бездумно бросилась искать его сердце в замке. Бедняжка, что же она наделала! Ведь ему уже давно нельзя ничем помочь, ни один человек, даже такой смелый, как Франциска, не сможет спасти человека со спрятанным сердцем. Слишком поздно.
Почему убежала так стремительно, почему не стала слушать его протестов?.. Да озвучил ли он вообще эти протесты, или, словно в опьянении, вкушал сладостную прелесть ее слов?.. Гессенеж старался перевести дух и не мог понять, от внезапной ли потери сил в нем эта дрожь и волнение, или виной тому всего несколько слов девушки, которую он уже почти боготворил.
Нужно было остановить ее, остановить сейчас же, не дать совершить ошибку, которая ускорит их разлуку в два счета. Но Францискан понимал, что просто физически не сможет догнать девушку сразу. Даже просто заставить себя подняться на ноги - было для него уже преградой. Но тем не менее Гессенеж, догадываясь, что Франци бежит в верном направлении, в ужасе от этого ее порыва и бешено желая оказаться в нужное время в нужном месте, с силой оттолкнул от себя кресло и вырвался из комнаты его воспоминаний.
Режущая боль сжигала все его силы, в глазах всё больше темнело, но хозяин замка всё равно преследовал Гостью, опираясь руками о стены и на ощупь продвигаясь по коридору. Дорога была ему хорошо известна, он нашел бы ее и в полной темноте. Краем уха он уловил, как где-то вдалеке звонко стучат по мрамору каблучки девушки. Вдруг Гессенежа словно стрелой пронзило страшное опасение: увы, он рассказал ей далеко не обо всём и, найдя заветную комнату, Франциска может обнаружить в ней еще и то, о чем Гессенеж предпочел бы вовсе умолчать.
***
Пробежав по коридору, Франци в нерешительности остановилась. Что именно заставило ее задержаться конкретно здесь - было ей неясно, но девушка была твердо уверена в том, что дальше бежать нет смысла. Как и везде вокруг, здесь по обеим сторонам узкого коридора, мерцающего в свете факелов, виднелись десятки дверей. Это место ничем не отличалось от других, но что-то было в нем особенное, невидимое для глаза.
За спиной девушки раздался негромкий скрип, и Франци моментально обернулась. Одна из дверей отворилась сама собой. Ощущение, что дверь распахнулась именно для нее, не покидало девушку. Ей вспомнилось, как другие гости Гессенежа попадали в разные комнаты, где им доводилось проходить таинственные испытания. Никто не возвращался из этих комнат прежним. И теперь испытание предназначалось для одной лишь Франциски, она поняла это в тот же миг, когда дверь распахнулась перед ней. Где же выпрыгивающий из комнаты юркий ледяной карлик, или мудрая волчица, ловко превращающаяся в женщину?.. Никто не выходил из комнаты, никто не звал внутрь, и тем не менее, затаив дыхание, девушка подошла ближе.
Даже около входа в незнакомую комнату было видно, что внутри, недалеко, стоит фигура. Когда Франциска увидела ее - сердце ее мгновенно отреагировало, болезненно сжавшись и с удвоенной силой застучав в груди.
Ледяная фигура изображала молодого Гессенежа. Ноги девушки сами потянулись в таинственную комнату, она не могла оторвать взора от увиденного, позабыв, зачем шла и чего искала в неведомых закоулках дворца.
Статная, улыбающаяся, доверчивая и как будто дышащая скульптура изо льда взирала на нее с невысокого постамента. Руки ледяного Гессенежа были полуопущены и вместе с тем протянуты к зрителю в немом жесте, выражавшемся в особом изгибе кистей, в разогнутости чуть кривоватых пальцев истинного художника. Наклон головы отражал как будто снисходительность, так свойственную Францискану Гессенежу, но так же и доброжелательность - это был взгляд, дарующий надежду и вселяющий уверенность.
У Франци перехватило дыхание от этой необычайной встречи. Она не могла понять, что это за чувство, охватившее ее так стремительно и так сильно при виде фигуры, а может, еще после рассказа Францискана. Не было жалости или сочувствия к несчастному хозяину замка, но наступило абсолютно ясное понимание того, что изображенный во льду человек ей несказанно дорог, прозрачные ледяные глаза его были родными, улыбка искренней и такой светлой, какой почти ни разу не было на лице самого́ Гессенежа, но, тем не менее, это был он. И сейчас она почувствовала нечто большее, тягу, стремление быть рядом с ним, и, более чем когда либо, захотела держать его за руку и слышать свое имя на его устах...
Наконец, чувства ясно сформулировались в желание, пылкое и неотвратимое:
"Я хочу спасти его. Быть нужной. И я знаю, что нужна ему. Необходима".
Осознание этого пришло мгновенно. Ледяная скульптура словно раскрыла ей глаза, как если бы Гессенеж сам смотрел на нее такими нежными, доверчивыми, человечными глазами.