Дворец ледяных фигур, или История Францискана Гессенежа

ч е т в е р т о е и с п ы т а н и е       - Присаживайся, Франциска. Это мой кабинет. Вернее, то, что раньше было им.       Девушка огляделась. Вдвоем с Францисканом, они прошли по одному из коридоров и теперь оказались в совсем маленькой комнатке, обустроенной донельзя просто. Кабинет был выполнен в темно-коричневых тонах и здесь, на удивление, совсем не было льда - ни фигур, ни деталей интерьера, которые уже стали довольно привычными во всем дворце Гессенежа.       Хозяин замка устроился в жестком деревянном кресле напротив другого, такого же неуютного, и жестом предложил Франциске занять это место. По левую руку от него располагался потертый письменный стол со множеством ящичков с выбивающимися оттуда листками бумаг. За спиной возвышалась книжная полка с кое-как расставленными на ней книгами разных цветов и размеров. Франци попыталась разглядеть позолоченные заглавия, но они были по большей части стерты - настолько книги были зачитаны. Глянув в сторону Гессенежа и заметив, насколько изможденным тот выглядит, Франци не посмела отойти от него к книгам, а послушно присела в скрипучее кресло.       - Итак, я постараюсь рассказать тебе то, на что хватит моих никчемных сил. Когда тебе это наскучит, или же ты заметишь, что я больше не в состоянии чем-либо руководить, спускайся по коридору вниз и отыщи вновь ту комнату, где сейчас отдыхают другие люди. Не волнуйся, там ты увидишь всю группу, включая тех, кто не прошел недавнего испытания. Выходите вместе из замка через черный ход - он находится на противоположной стороне от главного входа, через который вы попали ко мне. Надеюсь, ты хорошо заменишь меня для них в качестве проводника на сей раз. На воле вы найдете всё что нужно, чтобы наконец отправиться домой.       - А Вы?..       - Я останусь здесь.       - Нет! - неожиданно даже для самой себя воскликнула девушка, и Францискан посмотрел на нее со странным удивлением, чуть помутневший взгляд из-под нависшей челки на миг прояснился.       - Франци, пообещай, что не ослушаешься меня, - насколько мог твердо сказал он.       - Но я не могу оставить Вас! Это выше моих сил!..       Гессенеж чуть усмехнулся.       - Ты боишься оставить бессердечного человека? Не думаю, что это разумно.       - Но Вы не бессердечны! - запальчиво воскликнула девушка, - Я чувствую это! В Вас на самом деле больше сердечности, чем в ком бы то ни было...       Францискан вновь усмехнулся, горько и сухо, как будто стараясь опровергнуть ее слова.       - Расскажите же мне наконец, - взволнованно прошептала Франциска, глядя прямо в его глаза, опущенные в задумчивости.       - Что ж... тогда слушай, - он откинулся на спинку кресла и положил обе руки на обитые тканью подлокотники, - Всё началось здесь, в моем старом кабинете. Тебе может показаться, что в своем замке я заперт, как в тюрьме, но на самом деле для меня такой большой дворец практически равен целому миру. Никогда еще не видел я подобного разнообразия и великолепия, пока не оказался здесь. Все двери в замке ведут в далекие, неизведанные края, а взамен всего этого богатства я должен всего лишь вырезать бесчисленные фигуры изо льда. Одна фигура - одна раскрытая дверь. Многих заточенных выпустил я отсюда, многим позволил бежать в другие земли, открывая всё новые двери, а сам при этом всегда оставался внутри. Было кое-что, что держало меня здесь действительно как в заточении, и до сих пор я не могу покинуть дворец, хозяином которого стал. Это и было мое несчастное сердце, безвинно заточенное и ставшее расплатой за мое могущество. Видишь ли, Франциска, для того, чтобы создавать нечто совершенное, нужно вложить в это всего себя, и даже больше, любой творец знает, что нужно отдавать собственную кровь, собственную душу и все помыслы. Но и этого бывает недостаточно. В былые времена, которые я уже с трудом могу припомнить, меня часто называли вторым моим именем - Марсель. Я был совсем молод и мечтал тогда стать писателем. Поверишь ли? - он хрипловато рассмеялся своим воспоминаниям, - Дни и ночи просиживал я в этом кабинете, тоннами исписывая бумагу, и что-то из моих рукописей даже сохранилось где-то здесь, - мужчина небрежным движением указал на ящики стола, - Но всё это было не то... Знаешь, ведь писательству никто не учит. У меня были вот эти книги, взамен учителей, но я так и не научился практически ничему в этой области, сколько ни старался, - Гессенеж виновато улыбнулся, - А потом вдруг увидел лед. Точеные линии, ясность форм, близость соприкосновения... лед мог отразить всё, что нужно, и мне не требовалось непокорное слово в работе над его четкими гранями. Персонаж создавался легко и как будто сам говорил за себя. Не нужно было описывать его со стороны, фигура сама могла сказать о себе всё, что было заложено в ней. Так я стал пленником этого волшебного ремесла. Но очень скоро открыл и самый существенный недостаток подобного творчества - лед таял. Нигде, даже в самых холодных условиях не мог я сохранить моих ледяных скульптур. Они исчезали, одна за другой, и с каждой такой потерей в сердце моем что-то переворачивалось. Я не хотел менять лед на камень, дерево или глину, потому что ничто не может сравниться в своей красоте со льдом, чарующем и манящим. В бешенстве ища себе нового пристанища, где я мог бы сохранить свои работы, я отправился сюда, на Север. Вот, где было раздолье моим скульптурам! Я узнал, что в подобных местах лед вообще никогда не тает, и решил поселиться здесь, построив небольшой домик-мастерскую наподобие рыболовной лачуги, какие здесь столь часто встречаются. Постепенно рядом с этим домиком возрастал замечательный ледяной дворец - каждый день я трудился над его строительством. Но жизнь на Севере далась мне тяжело: день ото дня я терял здоровье, холод истощал мои силы, неожиданно я обнаружил, что изменился даже внешне. Я понял, что такая жизнь грозит мне скорой смертью, но не мог заставить себя покинуть пристанище ледяных фигур, и тогда я пошел на самый отчаянный шаг: запер сердце во льду, заполнив пустующее место в своей груди неизвестной медицине гибкой ледяной субстанцией, которая заменяла мне кровь, а сердце спрятав в одной из комнат построенного мной ледового дворца. С тех пор я сам стал таким же холодным и стойким, как этот лед. Это было торжество над прежней немощью, победа над смертью!.. Нескоро я понял, как жестоко ошибся. Жить в разлуке с сердцем - всё равно что видеть кошмар, и никогда не просыпаться. Я больше не мог проснуться, застыв, словно лед, в своей великолепно обустроенной тюремной камере, которую сотворил своими руками. Мой дворец - это я сам. Стоит мне покинуть дворец - и он исчезнет без своего хозяина, обрушившись на остров мельчайшими ледяными брызгами, - случайно бросив взгляд на Гостью, Гессенеж только теперь заметил, какими взволнованными глазами та смотрит на него.       - Так в этом причина? Вы не можете покинуть остров, боясь, что с Вашим уходом ледяной дворец разрушится?..       - Нет, моя дорогая. Сейчас сохранность моих творений уже не так важна для меня, как в былые дни. Но я не могу покинуть дворец, где спрятано мое собственное сердце, даже вдали от меня оно продолжает жить и давать жизнь мне. Со временем ценности меняются, и не так давно для меня вдруг оказалось важнее всего человеческое общение. Я готов был отдать всё, что у меня есть, за одну лишь возможность встретиться здесь, в убийственно холодной глуши, с людьми. Я даже сам не понимал, зачем мне нужно это, но когда первая из Гостей ступила на порог моего дома - я понял, почему мне это так необходимо и для чего пригласил всю эту толпу к себе во дворец. Для того, чтобы видеть тебя. Слышать, наблюдать, разговаривать и находиться рядом. Ты стала для меня новой ценностью, ты заменила мне всё.       Наступило молчание. Гессенеж размышлял, а в это время Франциска сидела напротив него с гулко бьющимся сердцем. Но едва Францискан поднял глаза, как обнаружил, что Гостья больше не сидит в кресле - девушка стояла прямо перед ним, так близко, что он даже мог видеть ее расширившиеся от волнения зрачки золотисто-карих глаз.       - Франци?.. Что ты...       - Я люблю Вас, - перебив растерявшегося на миг Гессенежа, сбивчиво пробормотала она звонким, свистящим шепотом, - И я выпущу Ваше сердце.