Дворец ледяных фигур, или История Францискана Гессенежа

в т о р о е и с п ы т а н и е       Францискан вновь уводил своих Гостей в другие, еще не изученные ими уголки своего замка, то и дело останавливаясь у каких-либо дверей и ненадолго распахивая их, предлагая спутникам заглянуть внутрь. Правда, содержимое комнат зачастую оставалось почти без внимания, и виной тому были не безучастность или несосредоточенность людей, но кое-что другое. Фигуры. Выполненные из чистейшего льда, со строго вычерченными лицами и тонкими гранями форм, они стояли всякий раз возле дверей и завораживали Гостей своим кристаллическим сиянием.       Это были фигуры людей, непохожие и разноликие. Эмоции были настолько живо переданы во льду, что при взгляде на их лица невольно просыпалось или сочувствие, или сопереживание тем людям, что были изображены здесь. Глубина чувств открывалась взору постепенно, и чем дольше удавалось разглядывать фигуру, тем полнее и ярче эти чувства проступали на холодной прозрачной основе. Гессенеж с затаенной радостью наблюдал за каждым, кто проникался очередным творением его рук, жадно впитывая глазами те эмоции, что излучали живые, переменчивые лица Гостей.       Францискан коснулся ледяными пальцами гладкой мраморной стены в конце одного из коридоров и медленно оглянулся на Гостей, поочередно заглянув в глаза некоторым из них. Многие удивились, различив на его лице легкую улыбку. Стивни недоверчиво выгнула бровь, но стоявший рядом Гарольд неодобрительно шикнул на нее. И когда это он наловчился так воздействовать на нее?! Ах, да, там, на испытании, точно.       - Я не доверяю ему, понимаешь? - подтянувшись к самому уху мальчика, сколь возможно тихо прошептала Стивни, опасливо косясь на Гессенежа.       - Зря ты это, зря, - нахмурился Гарольд, - По-моему, господин Гессенеж очень хороший человек, Стивни.       - Да-да, и очень холодный господин, такой же колючий, как и его лед, - девочка по-прежнему не унималась, но прежде, чем она выдала еще одну тираду шепотом, Гарольд твердо произнес, слегка понизив голос:       - Просто поверь мне.       Стивни не нашлась, что ответить, и лишь сердито взглянула на Гарольда, а тот вдруг поймал на себе взгляд хозяина замка: Гессенеж всё еще улыбался, и, похоже, ему всё-таки удалось услышать их короткий разговор. Благодарение небу, что он не разгневался, решил мальчик. ***       - За этой стеной - не просто комната, - обратился ко всем присутствующим Францискан, привычно растягивая фразу во времени, - За этой дверью вас ждет блестящий прием в доме испанской сказительницы*, о которой вы безусловно слышали, - сказав это, Гессенеж решил не обратить внимания на полностью опровергающие его последнее высказывание недоуменные взгляды Гостей.       - О ком это он? - негромко спросили в толпе. Гессенеж без труда отыскал глазами вопрошающего - мужчину среднего возраста, облаченного в потрепанного вида костюм. Тем не менее, было что-то во взгляде мужчины, что самому Гессенежу показалось даже родственным.       - Стоит лишь увидеть ее, чтобы без труда узнать, - мягким голосом выразительно проговорил Гессенеж, продолжая с интересом разглядывать гостя, которого до сих пор, кажется, не замечал.       Такой ответ ровно ничего не прояснял, но мужчина, а заодно с ним и остальные Гости, немного умерили свое любопытство, в беспокойном молчании уставившись на дверь. Мужчина нервно потирал ладонями, то и дело бессмысленно поправляя ворот бесцветного костюма. На руках его виднелись полустертые следы чернил. Гессенеж с улыбкой примечал всё это, а затем плавно развернулся к двери и стремительно распахнул ее. ***       Серебристая ледяная волчица, чуть согнувши гибкую спину, восседала перед открывшейся дверью. Франциске на миг показалось, что глаза ее со вниманием отслеживают шаги каждого входящего. С одной стороны от дверного проема высилась прямая фигура Гессенежа, с другой - низко склонялась к земле эта волчица. Словно два стража, впускали они идущих.       Когда пришел черед проходить Франциске, она попыталась обойти волчицу и не попасть под ее колющий взгляд мудрых ледяных глаз. В этот момент кто-то толкнул ее, стараясь пробежать вперед - кажется, какой-то нетерпеливый подросток, - и Франциска чуть не упала, оказавшись близко к хозяину замка, чего тот явно не ожидал. Стебель розы, что вместо заколки был вплетен в волосы Франциски, с тихим хрустом сломился. Девушка растерянно подняла с мраморного пола упавший цветок и только затем обернулась на Гессенежа, в руках которого почему-то оказался отломанный стебель. В его сухощавую ладонь впились шипы, но девушка с облегчением заметила, что крови не было.       - Отдайте! - резко бросила она, требовательно протягивая руку. Безмолвно, словно лишенный дара речи, Францискан отдал стебель, и с его руки в ладонь Франциски скатилась холодная хрустальная льдинка, от соприкосновения с теплой рукой девушки тут же ставшая каплей чуть синеватой воды.       - Это... Ваша кровь? - догадалась девушка, сжимая каплю в ладони и ошарашенно глядя на Гессенежа. Францискан не ответил и резко отдернул руку, отстранившись.       - Входите. Скорей.       Он говорил прерывисто, с большими паузами между слов. Здоровая рука его указывала на дверь, но Франциска не спешила следовать по указанию.       - С Вами всё хорошо? - спросила она уже без той дерзости, что совсем недавно слышалась в ее голосе. Гессенеж не поднимал на нее глаз, нахмурившись как будто от нетерпения - или от сдерживаемой боли? - и усиленно разглядывая собственные ботинки.       - Смелее. Я последую за Вами.       - Нет, я войду только после Вас, - твердо проговорила Франциска, - Должна же я убедиться, что Вы тоже вошли, - она с сомнением пожала плечами, почти не надеясь, что Гессенеж послушается ее слов. К ее удивлению, хозяин замка, не долго думая, отступился и неспешно прошел в зал перед самым ее носом, даже не обернувшись.       Увлеченная наблюдением за Гессенежем, Франци не заметила, как забытая всеми волчица махнула ледяным хвостом и последней нырнула в проход.       *аллюзия на Клариссу Пинколу Эстес, доктора философии, юнгианца, поэта и сказительницу древних преданий, автора труда "Бегущая с волками". В детские годы мне не раз доводилось слушать ее сказки. (прим. автора)