Дворец ледяных фигур, или История Францискана Гессенежа

      - Значит, ты - Стивни, - лопотал Джиль, удобно устроившись на руках девочки, - И мой папа отправил вас на поиски.       - Какие еще поиски?.. - запыхавшись, пробормотала Стивни, едва вникая в смысл разговора.       Плечи ныли, тяжелая коса больно била по спине, а об исцарапанных ногах хотелось вообще забыть. Уже около часа Стивни бежала вперед без оглядки, словно снова получила команду от карлика.       - Кто-то же должен был спасти меня.       В голосе Джиля отчетливо прозвучала усталость, утомленность происходящим. Глаза словно потухли, и Стивни с удивлением заглянула в них, а в голове ее сотнями заиграли различные догадки и сомнительные предположения.       - Как ты попал сюда, Джиль?.. - внутренне напрягшись, спросила девочка, а затем, с трудом заставив себя смягчить интонацию, добавила: - Мне-то можно рассказать, даже если для тебя это страшная тайна.       Мальчик еще немного поколебался, вглядываясь куда-то ей за спину, а потом тяжко выдохнул:       - Я не успел. И меня бросили.       - Ты что, и правда не прошел то испытание, которое теперь досталось нам? - удивилась Стивни.       "Значит, Гарольд был всё же прав, торопясь покинуть это страшное место до наступления ночи..." - мелькнуло у нее в мыслях. Гарольд вспоминался с горечью потери. Всё-таки ей пришлось признать, что товарищ был из него неплохой. И почему он сейчас ее бросил? Не остался ли он там, возле обрыва?.. Может, что-то мешает ему передвигаться?       Стивни замедлила шаг, а после и вовсе остановилась, опуская ребенка на землю.       - Что с тобой? - тут же спросил Джиль.       - Я не могу, прости. Надо вернуться за Гарольдом.       Дождь прекратился неестественно резко, гром отдавался уже где-то вдали.       Оглянувшись, Стивни не без удивления увидела всего в сотне метров мчавшегося сломя голову напарника. Джиль уже давно заприметил его издали и потому улыбался.       - Просто жди, - произнес мальчик.       Гарольд не видел, что находится впереди него. Он просто бежал, одной рукой прикрывая глаза от летевшего в лицо песка. Каштановые пряди волос облепили намокший лоб, дыхание вырывалось из горла с хрипом.       - Га-а-арольд, - с ноткой веселья протянул Джиль и губы его растянулись в довольной улыбке, а глаза прищурились с хитрецой. Интонация, с которой он произнес имя, отчего-то напомнила уже слышанную Стивни интонацию уродца-карлика, когда тот приветствовал Гессенежа, едва только очнулся от ледяного сна.       Парень мгновенно поднял голову и резко затормозил, встрепенув клубы пыли вокруг себя. Глаза его проигнорировали мальчонку, державшегося за руку Стивни, и устремились сразу же на спокойно стоявшую рядом девочку.       - Бога ради, прости меня, Стивни! Я не должен был. Ну, ты понимаешь... - протараторил он одним общим потоком, силясь одновременно восстановить сбившееся от быстрого бега дыхание.       - Да, Гарольд. Понимаю, - перебила его Стивни, и парень с удивлением обнаружил на ее лице теплую улыбку.       - Правда?.. - опешил он, глядя то на девочку, то на улыбающегося ребенка, из-за которого они и поссорились.       - Не думала, что скажу это, но я рада тебе.       Парень не успел еще понять смысла только что сказанных слов, как обнаружил, что Стивни порывисто обняла его, обхватив руками худую спину. Дыхание перехватило, но уже через мгновение он вновь был свободен - девочка отпустила его и весело заглянула в глаза.       - Бежим?       - Бежим!       Быстро подхватив Джиля на руки, Гарольд вновь пустился бежать, и вновь впереди была Стивни.       После этой встречи путешествовать стало как-то проще - страх куда-то улетучился, неуверенность спа́ла, уступив место странной радости. Сердце в груди учащенно билось, но теперь уже не только от усталости и напряжения мышц. Продвигаясь всё дальше, передавая друг другу по очереди ребенка, которому уже, похоже, нравилось это путешествие, ребята преодолели неведомые им километры. Направление было в какой-то степени неизвестным, цель - неясной, но, самое странное, время вокруг них как будто двинулось вспять. Ночь, которая уже вовсю готовилась занимать здесь свои права, неожиданно стала наоборот отступать: небо светлело, густые тучи расходились, а вечерняя прохлада потихоньку покидала эти места, вновь уступая место дневной жаре.       Стивни первой услышала впереди них отдаленные голоса, голоса детей. Сомнений не оставалось: испытание подходит к концу, а где-то недалеко находятся и другие его участники. Стоило лишь свернуть за ближайший поворот, чтобы понять, что все догадки справедливы: совсем рядом, в окружении кирпичных развалин стоял мастер Джильямо. С разных сторон к нему сбегались дети; уже забывшиеся лица участников собранной карликом группы выражали усталость и утомление, кто-то покраснел от непрерывного бега, кто-то - успел войти во вкус, но ни у кого в глазах не было той радости, которую буквально излучали лица Гарольда и Стивни. Несмотря на то, что они прибежали к месту сбора последними, в мыслях четко стояла уверенность в том, что испытание пройдено с честью. Как-никак, они добрались до положенного места, а ночь так и не наступила.       Увидев их еще издали, карлик как-то переменился в лице. Плавно его взгляд пробежался по лицам ребят и остановился в недоумении на лице ребенка, которого Гарольд нес на руках.       Жестом приказав остальным детям расступиться, мастер Джильямо сам двинулся навстречу бегущим ребятам. Скоро степенный шаг его сбился, и он, не постыдившись, уже со всех ног побежал вперед.       - Вот, вот наши победители! - крикнул он, так, что вся группа смогла отчетливо расслышать его слова, - Глядите, глядите!.. Славные дети, неужели с вами мой Джиль?.. - имя прозвучало уже шепотом, как будто у карлика внезапно сел голос.       Опешив, Стивни не знала, что и ответить, а Гарольд лишь молча отпустил мальчика. Довольный Джиль побежал к протянувшему короткие руки мастеру, и только тут Стивни бросилось в глаза, что ребенок этот, в сущности, тоже был карлом: коротенькие ножки и миниатюрная фигурка, большая голова и на удивление умный взгляд. Возможно, именно из-за его крошечного роста и казалось, что Джиль столь мал.       - Семь лет назад мой сын потерялся в этих краях, - рассказывал Джильямо, прижимая мальчика к груди, - Потому-то мне и нужны были дети. Видите ли, только чистая детская душа способна преодолеть преграды, которые столь любезно предоставляет тебе здешняя местность. Я уж и не знал, что мне делать, ведь сам я не мог нигде достать себе группу детей. Но Гессенеж - добрая душа, он предложил оказать мне услугу и запереть меня во льду, чтобы сердце мое так не горевало по утраченному сыну. Правда, мне удалось уговорить его еще на одну услугу, гораздо более ценную... - карлик с каким-то злым весельем улыбнулся, - Францискан опрометчиво дал мне обещание, что, если во владения его когда-нибудь попадут дети, он отправит их в эти места за моим Джилем вместе со мной. Тогда Гессенеж не мог себе представить, что будет повод выполнить это обещание, - он усмехнулся.       - Но ведь... господин Гессенеж мог не сдержать слова, - обронил Гарольд. Джильямо тут же сверкнул на него глазами.       - Францискан всегда держит слово. Я не встречал еще на своем пути человека, который был бы так честен, как он, - сухо проскрежетал карл, нахмурив густые кустистые брови, - И пора бы вам это запомнить.       - Но почему же вы сразу не сказали нам отыскать Джиля? - нахмурившись, спросила Стивни.       - О-о-о, моя юная леди, это невозможно, - слащаво улыбнулся карлик, - В этих злобных местах, которые, к слову, именуются Потерянной пустошью, нельзя просто так найти то, что ищешь. Вам не приходило в голову, что я вовсе и не указывал вам, к какой цели вы все стремитесь?.. - он оглядел всех стоящих рядом детей, - Я мог бы, например, назвать вам эту вот развалюху из красного кирпича в качестве цели пути. Однако, никакой точной ориентировки у вас не было, и только благодаря этому все вы благополучно добрались до нужного места встречи. У меня хватило ума не говорить о Джиле, иначе бы вам точно не удалось найти его в пути.       Стивни и Гарольд переглянулись, обдумывая только что услышанное. Карлик тем временем вновь обратился ко всем присутствующим:       - Благодаря этим двоим время не совершило своего злого хода, и Потерянная пустошь осталась далеко позади. Теперь уже ничто не помешает нам всем выбраться отсюда.       И Джильямо бодро зашагал к развалинам кирпичного строения и нащупал низкую, одному ему видимую дверь в стене.       - Сюда, - позвал он, махнув рукой в сторону двери, - Быстро.       Дети мгновенно послушались и сбились гурьбой возле открывшегося прохода. Стивни подошла к двери последней, только Гарольд топтался за ее спиной. Холод, уже примеченный ею ранее, тонкой струйкой выбивался из-за двери. Девочка сразу догадалась, что проход этот ведет обратно во дворец Гессенежа.       Вдруг она почувствовала чье-то прикосновение. Маленький Джиль уткнулся лицом в ее ладонь.       - Пока, Стивни, - шепнул он, - Спасибо.       Девочка удивленно посмотрела сначала на него, а потом на мастера:       - А разве вы не идете с нами?       - Наш дом совсем недалеко отсюда, нам нет нужды возвращаться к Гессенежу, - карлик любовно погладил сына по голове, - Мы с Джилем пойдем своей дорогой.       - Мастер, - раздался позади карлика неуверенный голос. Джильямо оглянулся - перед ним был всё тот же парень, спасший Джиля.       - Чего тебе?       - Мы преобразились в пути. Теперь мы такими и останемся? - спросил Гарольд.       - А вот этот вопрос задайте-ка при встрече господину Гессенежу. ***       Хрупкие хрусталлики светильника тонкой работы чуть затряслись со слабым звоном, когда тяжелая каменная дверь стала медленно отворяться.       - Вот они... - прошелестел Гессенеж, чуть наклонившись над самым ухом Франциски и задев ее щеку холодной прядью светлых волос. Девушка краем глаза взглянула на него, а затем перевела взгляд на дверь, из-за которой гурьбой выходили возвращающиеся дети. Вид у них был весьма потрепанный - волосы растрепаны, одежда перепачкана, но на лицах светится целый каскад эмоций. Что же они успели пережить за такое короткое время?       - Они так быстро вернулись... сколько времени прошло, Вы не заметили? - обратилась Франциска к окружающим. Одна из женщин взглянула на маленькие наручные часы и неопределенно пожала плечами. Никто из них не догадался засечь время, когда дети ушли с карликом в неведомую комнату.       Скоро пространство наполнили голоса детей, рассказывающих о том необычайном приключении, которое им далось пережить, и их родителей, охающих и вздыхающих по поводу изодранной одежды и пережитых ими волнений в отсутствие любимых чад. О злосчастном карлике практически никто не вспоминал, и его отсутствие для большинства осталось вовсе незамеченным.       От всеобщей разговаривающей массы отделилась пара - до того молчавшие, мальчик и девочка старались держаться поближе друг к дружке и сторонились окружающей их толпы. Дети кивнули друг другу и направились к Гессенежу. Или это были юноша и девушка? Сказать было сложно.       - Господин Гессенеж, мы хотели кое-что спросить у Вас... - начал юноша.       - Я слушаю, - спокойно и холодно проговорил хозяин замка, оценивающе оглядывая парочку. Девушка с необычайно длинной косой озвучила их общий вопрос:       - Вы видите, сэр, мы с Гарольдом изменились. Вы сами-то узнаете нас? - скривила она бровь, скептически глянув на Гессенежа. Тот проигнорировал последний вопрос, продолжая слушать, - И мы хотим знать, почему это случилось.       Что-то в речи этой девчонки показалось Франциске знакомым. Интонация, то, как она говорила с хозяином замка - холодность и надменность, как будто в контрасте со внешностью: теплым взглядом, мягкими чертами лица и простодушием.       - Ах да, я начинаю вас припоминать, - подняв черные брови, Гессенеж высказал свое предположение: - Маленькая упрямица, а с нею вечно задающий вопросы непоседа. Должен признать, вы и правда слегка изменились, - он улыбнулся и с сарказмом в голосе продолжил: - А они отменно выглядят теперь, вы не находите? - он повернулся к Франциске.       - Что? - девушка всё это время витала в собственных мыслях, - Эмм... а разве тот мальчик, о котором Вы говорите, не находится вон там, в объятиях матери? - Франциска кивнула в сторону других Гостей.       Гарольд живо глянул в ту же сторону. Действительно, невдалеке можно было заметить женщину, обнимавшую слегка полноватого рыжеволосого парнишку. Мальчик с девочкой почти синхронно охнули - без сомнений, это был Гарольд!..       - Но... это не я, это кто-то другой!.. - с долей сомнения промямлил Гарольд, глядя на Гессенежа с непониманием. Словно ища поддержки, он растерянно посмотрел на стоящую рядом Стивни. Та нерешительно переводила взгляд с одного "Гарольда" на другого.       - Ты это ты, - уверенно констатировала она, видимо, найдя какое-то подтверждение во взгляде друга, - Мне не спутать.       - Вы оба правы, - с легкой улыбкой подтвердил хозяин замка, - Но в то же время... ты уже и не ты. Скажи-ка, юноша, хотел бы ты остаться таким навсегда?       - Навсегда?.. А Стивни? - тут же спохватился парень.       - Вы оба.       Они переглянулись, и снова ответ двоих друзей был единодушен:       - Да, пусть Стивни остается такой. Ее замечательная коса спасла мне жизнь.       - Пускай Гарольд останется, как есть. Если б не его высокий рост и ловкость, не видать бы нам обоим победы в испытании.       Улыбка Гессенежа стала еще шире. Увидев ее, Франциска нахмурилась, силясь разобраться во всем этом, но не понимая многих вещей. Где же ее собственная сестренка? Быть может, и она тоже как-то изменилась внешне, и Франциска попросту не узнает ее среди других детей?       - А все ли вернулись? - задала она тревожащий ее вопрос.       - Конечно, - тут же ответил Гессенеж и заглянул прямо в глаза девушки. В голосе его была отчетливо слышна доля обиды. Франциска тут же мысленно укорила себя за неучтивость. И зачем было так рьяно заступаться за хозяина замка прежде, если теперь она и сама перестала слепо доверять ему?..       - Простите, - шепнула она. Вместо ответа Гессенеж мягко положил ладонь ей на плечо, укутанное плотной тканью.       - Вы правы, что волнуетесь. Не доверяете. Боитесь, - чеканно проговорил он, как будто рука, что так невесомо и нежно прикасалась к ней только что, вовсе ему не принадлежала, - Это естественно, мне не стоит корить Вас за это.       Франциска резко развернулась к Гессенежу лицом, высвободив плечо. На лице ее отразилась странная эмоция, то ли дерзость, то ли гордая решимость.       - Вы не правы, - уверенно сказала она, но так тихо, что окружающие вряд ли могли расслышать.       Гессенеж поначалу не нашелся, что ответить, но вскоре глаза его сощурились в горькой усмешке.       - Даже если Вы заявите сейчас прямым текстом, что доверяете мне и ни капли не боитесь, я всё равно не поверю Вам, дорогая леди, - высокомерно обронил он, - Я не желаю слушать чушь.       Девушка постаралась заглушить в себе уже закипающее негодование. Нельзя срываться, подобно той девчонке, и показывать характер перед этим человеком. Даже если он говорит какие-то обидные вещи в лицо - нужно суметь их стерпеть. Рядом с ним нет места гневу. Нужно научиться скрывать свои истинные чувства, как он.       - Я Вам не леди, господин Гессенеж, - выдавив из себя улыбку, ответила Франциска, - Помнится, мне уже доводилось называть Вам свое имя, не так ли?       - И у меня есть право обращаться к Вам по имени? - как будто бы удивился хозяин замка.       - Я Франциска, сэр. Говорите мне: Франциска. Раз уж Вам хочется упрекать меня в недоверии и всём прочем, давайте перейдем на личности.       Гессенеж улыбнулся. Ему явно понравился тот тон, которым заговорила теперь его Гостья: это был тон собственницы. Что ж, раз она хочет о с о б о г о отношения к себе, она его получит.       Гессенеж резко поднял голову, оглядывая всех присутствующих.       - Думаю, нам всем не помешает небольшой отдых. У меня кое-что для вас приготовлено, дорогие Гости.       Лица детей и взрослых разом воззрились на высокую фигуру их проводника.       - Да и потом, кое-кто хочет Вас видеть, - добавил Гессенеж и резко развернулся на каблуках.