Кофейная гуща

       С тихим хлопком между деревьев возникли две тени, одна из которых тут же исчезла, неуклюже свалившись в сугроб.       — Люмос, — прошептала Гермиона и не смогла сдержать смешок, когда позеленевшее от перемещения лицо Малфоя осветил тусклый луч света. Он обессилено лежал в снегу, обнимая свое ружье.       — Салазар, я все еще ощущаю себя магглом, как паршиво…       — Ты просто отвык, — Гермиона протянула мужчине руку, всего на мгновение ощутив некоторое удовлетворение. Драко с усилием поднялся на ноги, едва не уронив девушку в соседний сугроб, и отряхнул свои брюки, облепленные снегом.       Гермиона взмахнула палочкой, очистив и высушив его одежду, и вновь вернула свет.       — Не знаю, как мы на это решились… Я имею в виду, одна палочка на двоих — не особо удобно.       Драко выудил из кармана небольшой фонарик и, гордо продемонстрировав его, нажал на кнопку.       — Ты слишком долго была волшебницей, — Малфой торжествующе улыбнулся.       — А ты, видимо, магглом, — девушка усмехнулась в ответ, но тут же сделалась серьезной. — Ты захватил то, что я просила?       Малфой повесил ружье на плечо, зажал фонарик зубами и достал из внутреннего кармана пальто сложенную в несколько раз бумажную топографическую карту. Он развернул ее и дал один край Гермионе, чтобы освободить руку и вытянуть ее над картой. Девушка взмахом волшебной палочки рассекла мужскую ладонь, и Драко, поморщившись, сжал ее. Из небольшого надреза на карту послушно засочилась кровь.       — Инвенире! — золотое свечение тонкими нитями пронзило алые капли, осветив их изнутри. Капли благородной малфоевской крови соединились в шарик, который спустя мгновение заскользил по карте, не оставляя за собой следов. Гермиона исцелила заклинанием рану, и Драко перехватил фонарик рукой, не отрывая взгляда от карты.       Наконец, алый шарик замер.       — Хорошая новость, Астория совсем рядом, — Гермиона осмотрелась по сторонам в поиске ориентиров.       — Почему не в пещере? — Малфой недоверчиво глядел на карту. — Они не удосужились найти укрытие от метели?       — Тут нет никакой метели, — спокойно ответила девушка, потянув карту на себя. Та покорно выскользнула из ослабевших пальцев.       — Они что, посадили Тори прямо в сугроб? — стальные глаза недобро сверкнули.       — Пожиратели туповатые и злые, но все же волшебники. Могли разбить лагерь, — Гермиона неопределенно пожала плечами. — Ты готов идти?       — Они пытаются ее заморозить. Или… — в голосе Драко слышалась зарождающаяся паника. — Избавились от… трупа?       Волшебница мягко дотронулась до мужского плеча.       — Нам надо идти, ладно? Чем быстрее мы найдем ее, тем быстрее спасем. Им не нужна ее смерть, им нужен ты. Драко, они пытались выманить тебя, и только. Им нужны твои знания, а для этого нужен рычаг давления. Вот кто для них Тори. Ценный рычаг давления, — Гермиона не сводила с Малфоя пристальный взгляд, дожидаясь хоть какой-то реакции. Когда Драко наконец слабо кивнул, девушка продолжила. — Держи ружье наготове, мы не знаем, как много магических щитов они наложили, чтобы охранять Асторию. Маггловское оружие может пригодиться. Сомневаюсь, что они готовились к подобному.       Драко покорно перехватил ствол поудобнее, стараясь выровнять свое рваное дыхание. Он слишком много потерял — родителей, любимую жену, воспоминания и способность колдовать на долгие годы. Он слишком любил ее — такую смышленую и отважную красавицу-дочку. И будь проклят весь мир, если он, Драко Малфой, не сможет ее спасти.

***

      Когда Астория сбегала, она совершенно точно не задумывалась о том, насколько же на самом деле было холодно за пределами пещеры, которая каким-то удивительным образом сохраняла подобие тепла. Девочка мчалась по горному склону, слабо освещенному лунным светом, не разбирая дороги. Она то и дело погружалась в снег, доходящий местами ей до колен, и цеплялась волосами за голые ветки. Повсюду деревья бросали устрашающие тени, подгоняя и без того напуганную малышку. Лес не спал — он был наполнен самыми разными звуками. Тори слышала и завывающий ветер, и волчий вой, вторящий ему, и уханье птиц, готовых к ночной охоте. В какой-то момент к лесному шуму добавились голоса, наполненные яростью. Астория уже слышала их, знала, кто и зачем ищет ее. Но она не останавливалась, невзирая ни на боль во всем теле, ни на ужас и отчаяние, затопившие ее. Тори молилась всем известным человечеству богам самой искренней детской молитвой и продолжала быстро перебирать своими маленькими ножками, несясь навстречу неизвестности. В один момент что-то вдруг сбило ее с ног. Астория и сама не поняла, был ли то слишком сильный порыв ветра или же так неудачно подвернувшийся камень, но уже в следующую секунду она катилась по снегу, то и дело погружаясь в него лицом и едва сохраняя способность дышать. Казалось, каждая клеточка ее тела заледенела, а ее сердце на удивление билось все медленнее. Все силы разом покинули ее, не оставляя Астории возможности даже пошевелить рукой. Вокруг было темно и холодно, и желание отчаянно бороться, которое так долго горело в ней, внезапно потухло, словно резко погрузившись в холодный мокрый снег. Тори лежала и думала о своей маме. О том, что, возможно, скоро они встретятся. Думала о том, что хочет поскорее уснуть и забыть весь этот кошмар. Что больше всего на свете она боится открыть глаза и опять увидеть темных колдунов. Только бы не их. Чьи-то заглушенные снежным ковром шаги ворвались в ее ускользающую реальность, на мгновение приводя Тори в чувство. Девочка мысленно сжалась, готовясь к самому худшему, но пошевелиться, отодвинуться, да хоть как-то поменять позу, уже не могла. Чьи-то крепкие теплые руки бережно подхватили ее и сжали в своих объятиях. В ушах звенело, и Астория не могла расслышать произнесенных слов, вот только голос говорившего возрождал в ней казалось бы навсегда утерянное спокойствие. Вдруг девочка ощутила, как окружающий мир пошатнулся, а после словно сжался до минимальных размеров — стал настолько крохотным, чтобы суметь пройти через игольное ушко. А потом все вокруг погрузилось во тьму.