***
— Нормально отработали, — удовлетворенно кивает Карпен, подходя к окну и выглядывая на улицу. — Что-то странная сегодня Ульянка, Миг. — В каком смысле? — Черный Вождь сидит на диване в позе лотоса и пытается словить дзен. Нихрена не получается. — Ой, все. К чертям эти медитации. Так что тебя смутило, мой бородатик? Вон, Катрин с Максоном тоже друг от друга шарахаются. — Нееет. Тут что-то другое. И она шуганная, и он заторможенный. Ты же помнишь, как они расставались раньше? Перья, кони, люди — все в разные стороны. Ладно, херня, забей. Что с номерами делать будем? — Я вон узрел, что Улька с Никитосом подружились. Запили им бомбу. Шестеперов оглядывается по сторонам и машет руками — муз призывает. — Не, у меня лирика на неделе. Беру Пылаеву и Пименова, готовь платочки, Сережка.***
— Как прошел день? — тишину, висящую в воздухе, нарушает голос Ульяны, которая решается сделать шаг первой. Всегда такая храбрая. — Выматывающе, — с ухмылкой в голосе отвечает Игорь и собранные волосы смешно подрагивают. Уля улыбается, глядя на это. Льдина в сердце Гарика дает трещину. — Но мне все понравилось. Думаю, этот проект будет запоминающимся. А что касается тебя... ты не потеряла таланта трогать душу. — Я поняла это по твоим глазам. Они более общительны. Одна истина бьет больнее другой. Когда они оба перешли эту тонкую грань? Когда ОН допустил ошибку? А ведь как все было в самом начале — безумные свидания; букеты, тяжелее самой Ульяны, выходные в других странах... Нежные слова: «маленькая», «девочка», «счастье»... А после — работа превыше всего. А после — «куда она от меня денется, лучше развеюсь», «сколько же можно пилить», «Господи, какой осел»... «Что имеем — не храним, потерявши — плачем» — девиз их новой жизни, под которым можно смело ставить свои росчерки....
Они заходят в квартиру, Гарик пропускает девушку вперед, и после каждого ее шага нервно кривится, наблюдая, каким робким котенком она становится. Доктор говорил, что нельзя давить, нельзя провоцировать стресс... Но как? Как он может реагировать на все счастливой улыбкой психа, если он бездарно проебал 6 совместных лет? Как можно быть непоколебимым и уверенным, когда девушка, без которой уже жизни не смыслишь, смотрит, как на незнакомца? — Твой чемодан за белым диваном в гостиной, все твои вещи в нашей, — слово ударяет кувалдой по грудной клетке, — комнате. Шкаф-купе, первые три и последние две полки. Я пока кофе пойду приготовлю. Будешь? Ульяна слегка теряется от целой тирады, выпаленной на одном дыхании. Теряется и понимает, почему Игорь ведет себя так — чтобы не позволить эмоциям взять верх и разрушить то немногое, что осталось. Почему-то ей слишком легко читать Игоря. Его глаза и правда могут рассказать ей больше, чем он сам. — Хорошо, спасибо....
Они пьют кофе и молчание вновь играет траурную симфонию на барабанных перепонках. Чувство вины грызет Ульяну изнутри. Что же она за человек такой, раз может одним лишь своим присутствием причинить столько боли? — Скажи, что я могу сделать для того, чтобы ты перестал так болезненно на меня реагировать? — и вновь Ульяна вторгается в «вакуум», вновь пытается спасти их обоих. Так же, как и всегда. Как до той ночи, которая перевернула с ног на голову сразу несколько человеческих жизней. Игорь смотрит на нее несколько долгих мгновений (вечность для них делится напополам) и понимает, что больше нельзя вести себя, подобно законченному эгоисту. Больше нельзя холить да лелеять только себя, когда на кону — ее спокойная жизнь, новая жизнь. С чистого листа (в прямом и переносном смысле этого слова). — Уйти. Наслаждаться проектом, новыми знакомствами и крутыми номерами. Не нервничать, а только улыбаться. Не насиловать себя чувством вины, потому что вся чертова вина лежит только на моих плечах. Слышно, как на улице переговариваются люди. Слышно, как гудят машины. Слышно, как тяжело дышит Игорь. — Спасибо, — Ульяна поднимается из-за стола, берет чемодан и идет к двери, на ходу набирая номер такси. Слышно, как колотится ее сердце. Когда дверь тихо щелкает, Рудник взвивается и летает по комнате, словно дикий зверь, пойманный охотником. Костяшки пальцев вновь саднят после тяжелого удара об стол. Это какой-то день сурка. Игорь свыкается с ним.***
— Итак, гаврики, по комнатам ваш папочка уже всех раскидал, так что отставить разговорчики! — Мигель, кажется, вместе любых напитков употребляет энергетики. Как иначе объяснить эту неиссякаемую энергию? — Ведем себя хорошо, не бухаем, как скотиняки, и ложимся спать сразу после тренировок! — Какая жалость, — ухмыляется Клевакин. — У меня были великие планы. — В этом чудо-месте мои уши и глаза — везде, — шикнув, продолжает наставник. — Поэтому, если что, буду наказывать. Поверьте, я в этом профи. — Пш, — раздается сзади Ульяны и она, вздрогнув, оборачивается, натыкаясь на лучезарную улыбку Орлова. Не улыбнуться в ответ просто нереально. — Ты дрожишь. Что случилось? — Минус сорок на душе, — шепчет в ответ Пылаева. Занятные у них диалоги выходят. Стоящая рядом девушка (чертами лица даже чем-то напоминающая саму Ульяну) смотрит на них подозрительным взглядом. Никита подмигивает и ей. — Предлагаю прогуляться после заселения. Развеем твои ледяные ветры, Снежная Герда. — Согласна. Рискни.***
— Мороженое? Сейчас? Ты серьезно? — хохочет блондинка, едва поспевая за шагающим широкими шагами Никитой. — Помнишь, что Мигель сказал? Мне кажется, участникам с ОРВИ он не будет слишком уж рад. — Да у тебя пожизненное ОРВИ, — парирует Орлов, останавливаясь и глядя в серо-голубые глаза на уровень ниже его собственных. — Еще бы звук метели включить за кадром, и картинка будет идеальной. Пылаева опускает голову, разглядывая носки своих ботильонов. Как страшно слышать о таком, совершенно не зная, какой ты была раньше. — Из тебя бы вышел неплохой режиссер. —Скорее, фотограф, — парень дотрагивается до ее плеча, вновь обращая на себя внимание. — Несколько снежинок в волосы, цветные линзы и ледяную корону — ты бы растопила этим образом всех. — Растопила? — Ну да. Ты ведь намного теплее, чем все остальные вокруг. Просто никогда об этом не задумываешься. Вон кафе, кстати. Идем? Орлов смеется. Ульяна читает в его глазах: «Я такой же, как ты. Не отпускай моей руки».…
— Такое ощущение, будто я мороженое всю жизнь не ела, — Уля с удовольствием доедает свою порцию и кидает кокетливые взгляды в сторону второй Никитиной. — Ну Киииииииит. — Лиса ты, Пылаева, — хитро сузив глаза, Орлов качает головой. — Неа. Парень утыкается в свою порцию и не замечает, что Ульяна замолкает. Она задерживает дыхание, а сквозь белую пелену в глазах проступает силуэт мужчины с хвостиком, который широко улыбается и тянет на себя за руку хохочущую блондинку. «— Совсем ты меня не любишь, Рудник. — Ошибаешься, дурында. Больше всех на свете люблю». — Уль, Уль, — реальность отображается на сетчатке профилем встревоженного Никиты. — Уль, смотри на меня. Черт, у тебя кровь. Ульяна!!! Но сознание девушку быстро покидает.