Пускай хотя бы помнит...

Егор стремительно продвигался по коридорам павильона, держа в руках чашку любимого эспрессо — в случаях ранних пробуждений спасал только этот напиток. В следующие несколько месяцев, кажется, питаться придется только им. Из ближайшего зала до чуткого слуха наставника донеслась приглушенная музыка. — Ну Могилев, надоел уже со своей забывчивостью, — пробубнил именитый хореограф, рывком дергая дверь на себя. Картина, представшая его глазам, порядком удивила — перед зеркалом стоял Игорь, который пристально разглядывал свое отражение. Видок у него был, мягко говоря, помятый. — Рудник, я, конечно, все понимаю — человек ты у нас творческий, процесс идет 24 часа в сутки, но и спать иногда тоже нужно, — Дружинин заглянул в лицо мужчины и попытался было улыбнуться, но тут же посерьезнел — вид Гарика совсем не располагал к шуткам. — Что случилось? — Ничего, Егор, все нормально, — Рудник кинул быстрый взгляд на часы — через 20 минут уже должен прискакать Вова. Зная Вову и его скорость — время ожидания можно смело делить на два. — Игорь, я серьезно спрашиваю. Что случилось? Я могу чем-то помочь? — Егора не на шутку встревожило состояние хореографа. Гарик перевел больной взгляд на Дружинина и тяжело вздохнул: — Ульяна попала в больницу. — О, Господи. Что с ней? — В физическом плане — почти все в порядке. Подушка и ремень сделали свое дело. — Но...? — У нее амнезия, Егор. Вчера мы с Максом и Катей устроили ей повторное знакомство. А я еще и испугал нехило своим поведением, придурок. Сказать, что Дружинина эта новость повергла в ступор — значит, не сказать ничего. — Неожиданно. Я даже не знаю... — Вот такие вот дела, Егорчик. Вот такой вот хореограф твоей команды мудила. — По-моему, ты слишком строг к себе, — Егор опустился на пуф и взглядом указал на соседнее место. Игорь послушно плюхнулся рядом. — Ссоры бывают у каждой нормальной пары, а вот такие последствия — несчастный случай. Никто в этом не виноват, в том числе и ты. Игорь поднял на друга взгляд и хмыкнул, мол: «Обойдемся без общих слов?». — Понимаю, звучит не очень, но на самом деле все так и есть. Поддержи ее, не бросай. Влюби ее в себя еще раз, если понадобится. В конце концов, может, это тебе и послано для того, чтобы напомнить, как добиваться любимую девушку? — Спасибо, Егор. Только никому ни слова, ладно? Наставник проекта серьезно кивнул, продемонстрировав, как закрывает рот и выбрасывает собачку от замка. — Юхухухуху!!! — раздался бодрый голос Гудыма, и сам он, спустя мгновение, влетел в зал, размахивая руками. — Ну что, приступим? — хитро прищурился Дружинин.

***

Ульяна двигалась по незнакомым комнатам, словно экспонаты музейные исследовала. Катя, стоящая у двери, подумала о том, что отсутствие Игоря сейчас — к лучшему. Этого наблюдения он бы точно не перенес спокойно. — Уютно, — прошептала Пылаева, касаясь кончиками пальцев белого кожаного дивана и тут же их отдергивая. — Хотя все... давит. — Ты сама выбирала этот диван, кстати. Вы с Игорем ругались тогда чуть ли не каждый день, потому что ты хотела сохранить его в первозданной чистоте, — улыбнулась Решетникова, все еще не понимая, как ей себя вести. Казалось, что вот-вот Ульяна рассмеется и скажет: «Да расслабься, Кейт, я же шучу». Но такого, как назло, не происходило. — Да? Теперь я понимаю, почему он мне так нравится. В кармане Кати разорался телефон. Пылаева вздрогнула: — Какой-то очень знакомый звук. — Конечно. Это — твой телефон. Ну слава Богу, хоть что-то кажется знакомым. Надо же хоть с чего-то начинать. — Ооо, ну все. Это Мигель... — хореограф кинула обеспокоенный взгляд на подругу. С ней ведь никто не обсуждал участие в «Танцах»! Как она вообще может в подобном участвовать после аварии и сотрясения мозга? — Кто такой Мигель? — Готовься, Пылаева — это твой самый страшный темный сон, — нарочито-загадочным тоном ответила рыжеволосая, а после рассмеялась, поставив звонок на громкую связь. — Привет, Мига! Это Катя. Только не ори, голова взорвется. Твоя. Мне будет тебя очень жалко. — А-ХА-ХА. Какого хрена, Решетникова? — тон голоса мужчины стал чуть ниже, но любому другому все равно бы показалось, что это — самая настоящая истерика. — Что за трындец? У нас съемки скоро, ставить начинаем через три дня, а я, мало того, что без хореографов, так еще и команду до конца никак не соберу! Ульянины глаза, которые в самом начале «подслушивания» были круглыми от удивления и некоего страха, постепенно возвращались к привычному размеру. Оры Миги действовали весьма положительно. На всех, кроме него, очевидно. — Егоровские вон все перезнакомились, передружились, не удивлюсь, если уже бухать за знакомство укатились, а я сижу тут, как придурок, распиваю с Вядро энергетики, пока Шабанов лясы с Платоновой точит. Где Нестерович? Почему ты отвечаешь на телефон Пылаевой? Че за нахер вообще творится? И тут Катя поняла, как лажанулась, не разбудив Макса сегодняшним утром. — Так, Миг, не нервничай. Макса сейчас разбужу, Ульку доставлю, Карпену по башке настучу, — Катя тут же включила «мамку», потому что сажать дерганого Шестеперова в кресло наставника — совсем не комильфо. — Вот не круче меня Егор, не круче! — радостно заржал Мига. — У него нет тебя, моя огненная феюшка! — Господи, с кем я работаю? — с улыбкой простонала Решетникова. — Бывай, шоколадочка, скоро будем. Когда разговор был окончен, Ульяна пристально посмотрела на Катю: — Ты, кажется, очень хочешь мне что-то рассказать. — Да, ты права.

***

— Итак, быстрее-быстрее, козлятушки! — Черный Вождь бегал между нестройными рядами танцовщиков, размахивая руками. У Егора и Мигеля (да и их хореографов, собственно), было запланировано общее собрание. Все суетились, все томились в радостном предвкушении. Кроме, разве что, Ульяны, которая стояла возле Кати и боялась потерять ее из виду. — То есть, ты хочешь сказать, что я — часть всего этого? — Всегда была, — ободряющие приобняла подругу за плечи Решетникова. — Слушай, есть время отказаться, серьезно. Я по-прежнему не знаю, как это все может на тебе отразиться. Пылаева закрыла глаза, попытавшись сосредоточиться. Нет, память по-прежнему спала беспробудным, но она надеялась, что хотя бы ощущения подскажут, как быть дальше, потому что рядом сейчас не было никого, кто мог бы принять решение за нее. Где-то в душе, кажется, родилось странное и непонятное чувство, которое было скорее приятным, чем наоборот. Воображение нарисовало маленькую хрупкую девочку в балетной пачке за очередным красивым пируэтом. — Я согласна, — выпалила девушка неожиданно громко, чем привлекла к себе несколько заинтересованных взглядов ребят. А после, уже тише и почти на ухо Кате, добавила, — правда, я не знаю, получится ли у меня... — Пробудим твою мышечную память, — хрипло рассмеялась рыжеволосый хореограф. — Если что, я всегда рядом. Поверь, я неоднократно видела тебя в деле и прекрасно знаю, на что ты способна, Пылашик. Все получится. — Заползайте, красавчики, папочки заждались! — вновь заголосил Мигель.

***

— Итак, вот они — наши участники! — Кубинский Вождь хлопнул в ладони и состроил зловещее выражение лица. — Готовы рвать и делать самое яркое и фееричное шоу? — Да!!! — хором гаркнули «птенчики». — Вот и здорово, — Егор сложил ладони вместе и сделал шаг вперед. – Не буду таким многословным, как мой излишне эмоциональный коллега (в этот момент Мига, по обыкновению, начал корчить «старшему товарищу» рожицы), а просто пожелаю всем удачи, и… О, ну наконец-то, заходите, дорогие! Поприветствуем наших любимых хореографов! Пока не всех, но армия команд сильна, я могу за это поручиться. — Катюх, Карпенище, а ну почесали сюда! — тут же включился в очередной наставнический баттл Шестеперов. — Итак, прошу любить, чтить, иногда даже молиться, ибо эти люди — нереальные. Кхм-кхм… Екатерина Решетникова и Алексей Карпенко! —Ну раз пошла такая мода, то давайте познакомимся с Сашей Могилевым, Игорем Рудником и Вовой Гудымом! Ульяна, которая сидела на полу где-то между мальчиком, который постоянно улыбался и девочкой с прядкой ярко-красных волос, заметно напряглась. Игорь страсть как не любил такое позерство, но раз уж подписался, придется играть по правилам. — Эгегеей, всем привет! Пока Гудым изображал из себя зайчика-энерджайзера, рассыпаясь в приветствиях, Рудник наткнулся глазами на свою потерянную девочку и застыл, почувствовав, как сердце пропустило удар. Все-таки узнала, и даже в таком состоянии решила пойти. Неисправимая и упрямая. — Так-так, Вован, стап ит! — Мигель закатил глаза и замахал руками, словно отгоняя от себя назойливую муху. – У нас тут времени в обрез, предлагаю сделать так. Вы, мои детки, сейчас по очереди будете вставать, называть свое имя, выбегать к нам и танцем, длиною в тридцать секунд, рассказывать о себе. Постарайтесь с кастингами не повторяться, ага? А вот тут уже Ульяне захотелось бежать без оглядки. — Псс-псс, — растолкав парней, которые сидели вокруг девушки (конечно, чистая случайность), рядом умостился Нестерович, который улыбался наимилейшей из своих улыбок. Катя рядом с Карпенко шумно выдохнула («Что, ревнуешь?» — беззлобно поддел Леха), а Игорь рядом с Егором заметно расслабился. — А? Да… привет, Макс, — улыбнувшись, шепнула блондинка, собирая волосы в небрежный пучок (когда взору Игоря предстали ее ключицы, он судорожно сглотнул). — Пылашик, не дрейфь, ладно? Плевать на все, плевать на всех. Закрой глаза и смотри в себя. В душе ты все помнишь и все знаешь, поняла? Просто иди напролом за тем, что чувствуешь. Все-таки, твоих истинных друзей можно определить, даже будучи награжденной этим ужасным словом «амнезия». Они пробьют любые ограждения, они помогут даже тогда, когда ты сама не будешь иметь представления, как спасаться.

…

Когда девушка, представившаяся Настей Чередниковой, закончила, взгляды наставников перешли к Ульяне. — Просим, — широко улыбнулся Мигель. Егор лишь серьезно кивнул. Пылаева медленно поднялась со своего места, чувствуя на себе взгляды всех участников (кто-то смотрел доброжелательно, кто-то — заинтересованно, а кто-то уже недоверчиво), всех хореографов и самый главный (от него мороз бродил по коже, а сердце начинало стучать быстрее) — Игоря. Страх в душе распространялся с невероятной скоростью, но в мыслях витали слова Макса и его улыбка. Нужно отпустить все. Нужно просто расслабиться. Девушка встала перед группой, мило улыбнулась, а после закрыла глаза и, опустив руки, застыла, пытаясь собраться. Пять секунд, десять, тридцать… Мигель зашевелился, Катя толкнула его в бок, а Леша ухмыльнулся, словив бешеный взгляд Гарика. Что за чертовщина? Когда кое-кто из участников уже готов был поторопить, Уля, все еще с плотно прикрытыми глазами, взмахнула руками в изящном движении и встала на носочки, рисуя в своем воображении всю ту же хрупкую фарфоровую статуэтку на пуантах. Только теперь ею была она. Изящный прогиб, взмахи руками — она птица. Она летит, противостоя силе ветра и разговорам людей, она наслаждается свободой и своим гордым одиночеством. Вдруг резко — изгиб, гримаса боли. Кто-то подстрелил прекрасное творение природы, и вот она падает, падает на землю, сталкивается с ней и сжимается в комок, дрожащими руками-крыльями прикрывая спину, где сейчас должны быть раны от выстрела. Тяжело дышит. После — поднимает голову и открывает глаза, наблюдая за окружающими ее людьми. Все молчат, все будто бы проживают эту историю заново. Гарику стоило неимоверных усилий, чтобы не кинуться к ней, не сгрести ее в охапку и унести отсюда ко всем чертям, потому что сейчас она виделась ему такой хрупкой и тонкой, что становилось страшно за нее. Но взгляд, хоть и потерянный, выдавал лишь одно — она готова бороться. Даже против самой себя. — Зато я уже примерно представляю, что будет танцевать Ульянка, — шепнул Леша Мигелю. — Забираю ее себе на первый концерт.

***

Перед собраниями команд наставники дали участникам несколько минут на отдых. Ульяна убежала куда-то в закоулки, и, усевшись на пол, обхватила голову руками, тяжело дыша. Видимо, Катя была права, это все — точно ее. Только вот ничего не помнить было настоящей пыткой. Мысли витали в вакууме, сердце колотилось, словно пойманная в клетку птица, а в висках постоянно стучало. Паника. Кажется, это называется панической атакой? Черт… — Прости, — внезапно раздался голос и в поле зрения девушки показался высокий парень, который стоял буквально в метре и с долей тревоги за ней наблюдал. — Извини, что потревожил. У тебя такой вид, будто бы ты только что убежала от стаи волков. — Возможно, ты прав, — пожала плечами блондинка, робко улыбнувшись. — Я могу присоединиться к твоему незримому полю боя? — Вдвоем не так страшно. Садись. Парень опустился рядом и закрыл глаза, глубоко вздохнув. — Столько разных и амбициозных, что аж кружится голова. А ты выделилась, знаешь. Мне показалось, будто бы я — тот, кто причинил вред свободолюбивой птичке, и даже стыдно было. Горько, — он поднял руку и поперебирал в воздухе длинными пальцами. Ей показалось, что он в совершенстве владеет гипнозом. Но после нежданный нарушитель спокойствия вдруг как-то наивно и по-детски улыбнулся, спросив: — Как тебя зовут? — Они все говорят, что я — Ульяна. Отчего-то ей захотелось быть честной. Непонятно, почему. — Я — Никита Орлов. Почему ты так ответила? Не уверена в собственном имени? — Я уже ни в чем не уверена… Молодой человек повернул в сторону Ульяны голову и радостно произнес: — Ты будешь Гердой. Идет? На вид такая уверенная, а внутри — хрупкая и беззащитная. Не претендую на должность Кая, но рискну предложить… давай дружить? Пылаева, не сдержавшись, рассмеялась: — Давай.