Вопреки

– Уверена, что не хочешь поехать со мной? – Я думаю, будет лучше, если ты сам их встретишь, а я пока накрою на стол, – Эби поставила мясо в духовку и повернулась ко мне. – К тому же, вряд ли твои родители хотят познакомиться с будущей невесткой в суматохе аэропорта. – Ты у меня такая мудрая, – я поцеловал Эбигейл в лоб и направился к двери. – Мы скоро будем, не скучай. Через 5 минут я уже был на пути в аэропорт и немного опаздывал, поэтому, полагаю, пары штрафов за превышение скорости не избежать. Похоже, что нервозность Эби передалась и мне, потому что я беспокойно постукивал пальцами по рулю и искусал все губы. Переживал ли я? Очень. Но парадокс заключается в том, что я не волновался о том, как родители отреагируют на Эбигейл. Я нисколько не сомневался в том, что она очарует их так же, как и меня. Как раз наоборот, я волновался, понравятся ли Эби мои родители, не станет ли мама говорить всякую чепуху, и не будет ли мне за нее стыдно. Это вообще нормально, что я переживаю, какое впечатление произведут мои родители на мою невесту? Но отец с мамой это еще полбеды. Самое страшное – сестра. Вот кто-кто, а Николь – мастер поставить человека в неловкую ситуацию. Я искренне молился Богу, чтобы ей хватило ума не начинать разговоры о моих бывших подружках. Пробка почти рассосалась, но к этому времени я успел уже сотню раз проклясть трафик Ванкувера. Неужели так сложно построить еще несколько мостов через эту чертову реку[1]. Наконец, миновав мост Артура Лаинга, я практически был в аэропорте. Через минут семь я стоял в зале ожидания. Но много времени там я не провел, потому что практически сразу увидел свою семью. Николь шла, нахмурив брови, выслушивая что-то от отца, который сопровождал свою нотацию сердитым взглядом и бурной жестикуляцией. И почему я не удивлен? Первой меня заметила, разумеется, мама и сломя голову помчалась мне навстречу. В который раз я удивился, насколько же она хорошо выглядит. Даже спустя 6 часов в самолете, ее внешность была безупречна. Разве что небольшие синяки под глазами выдавали ее усталость. Держу пари, ночь перед вылетом была для нее бессонной. – Колин, как я рада! – мама крепко обняла меня. – Как я скучала! – Я тоже скучал, – я улыбнулся и покосился на отца с Николь. – Что на этот раз? – О, ты же знаешь их, – мама закатила глаза. – Здравствуй, – я протянул руку отцу, но он проигнорировал ее и заключил меня в объятия. – Я думал ты будешь более рад приезду стариков, – отец улыбнулся мне, передавая чемодан. – Не думал, что так рад этой встрече будешь ты, – я сделал акцент на последнем слове. – Может устроим разборки семьи Тейлор в другом месте? – Николь смотрела на меня, скрестив руки на груди. – И тебе привет, – я обнял сестру одной рукой и поцеловал в макушку. – Неужели ты вспомнил про мое существование, – Ники попыталась сделать рассерженный вид, но улыбка, которую она не смогла сдержать, говорила сама за себя. – Идем, – в одну руку я взял чемодан, который мне раньше дал отец, а в другую мамину дорожную сумку. По пути к машине мама расспрашивал о погоде в Ванкувере и о прочей чепухе, но я знал, что как только мы окажемся в машине, начнется расспрос с пристрастием об Эбигейл. Я внимательно оглядывал семью, стараясь найти отличия с теми образами, которые я помнил. За два года, что мы не виделись, мама практически не изменилась. Конечно, возраст потихоньку брал свое и морщинки в уголках глаз и на шее становились более заметными, но в общих чертах мама всегда выглядела гораздо моложе своего возраста. А вот отца время не щадило. Он постарел и это было заметно. Сейчас он был полностью седой, в отличие от последней нашей встречи, когда на его голове пробивалось только несколько седых волос. Морщины на лице проступили везде. Но, даже несмотря на это, думаю, для многих женщин он по прежнему оставался привлекательным. Но больше всего меня удивляли перемены в Николь. Хотя, разумеется, это было глупо. В ее возрасте два года – огромный срок. Неужели я думал, что она останется все той же пятнадцатилетней девочкой? Она стала краситься, что мне, естественно, не понравилось. Но надо признать это был не вызывающий макияж, какой я видел практически у всех ее сверстниц. Ее фигура обрела красивую форму, аккуратный маникюр, уложенные волосы, которые слегка истрепались в самолете. Она стала девушкой. И тут я понял, что совершенно ничего не знаю о ее личной жизни. Наверняка, у нее появился парень. При мысли об этом, я чуть сильнее сжал ручку чемодана. Раньше она все мне рассказывала, но мы так давно не виделись, и звонки с переписками по интернету, конечно, не давали того, что было у нас, когда мы жили вместе. Я постарался просто не думать о том, что за эти два года многое могло измениться, в том числе и ее доверие ко мне. Мы выехали с парковки аэропорта и началось то, чего я и ожидал. – Колин, расскажи нам об Эбигейл. Нам жутко интересно, кто же смог наконец-то тебя околдовать, – я посмотрел в зеркало заднего вида и встретился с глазами мамы, которые светились от любопытства. – Уверена, какая-нибудь хитрая и расчетливая стерва, – Николь фыркнула, отворачиваясь к окну. – Ники, сделай одолжение, закрой рот, – она удивленно вскинула брови, посмотрев на меня, а потом нахмурилась, снова отвернувшись к окну. – Мам, потерпи еще немного. Вы сейчас с ней познакомитесь и сами все поймете. [1] имеется в виду река Фрейзер (Ванкувер, Канада)