Вопреки

– Ты что, издеваешься? – Эби смотрела на меня глазами обиженного ребенка, меня это всегда забавляло. Честно признаться, я действительно хотел немного вывести ее из себя, расшевелить. – Ты же прекрасно знаешь, что я ненавижу лилии! – она скривила нос от запаха, который не переносит. Это вызвало у меня усмешку. – Лилии, орхидеи, герберы… Разве это имеет значение? – продолжал издеваться я. – Ведь главное, что это будет наш день. – О, так вот о чем ты мечтаешь. Чтобы в день нашей свадьбы твоя невеста постоянно чихала? – она наконец-то улыбнулась, очевидно, догадавшись, что это все было попыткой хоть немного отвлечь ее от свадебной суеты. – Именно! Ведь это будет так весело: просматривать свадебные фотографии, на которых у тебя красный нос, – я подошел ближе к Эби и обнял за талию. Она расслабилась и уткнулась лицом мне в грудь. Я знал, что ее это успокаивает. Но нашу минутку идиллии прервал звонок в дверь, которую я тут же поспешил открыть. – Заказ для мистера… – курьер взглянул на свой планшет, – Тейлора. – Это я, – принимая у парня коробку, я вытащил из кармана пять баксов и дал ему «на чай». – Спасибо. – Хорошего дня, – заметно повеселев, сказал курьер и ушел. Закрыв дверь, я подошел к удивленной Эбигейл, вручая ей коробку. Без каких-либо предисловий моя невеста в буквальном смысле распотрошила упаковку. И вот я увидел то, ради чего и затеял весь этот сюрприз: Эби посмотрела на меня глазами, полными детского восторга и вытащила коробочку в форме сердца, в которой были красиво уложены гортензии, макаруни и голубика. – Колин… – она все также не отводила глаз от коробки. – Я говорила, что ты самый потрясающий мужчина на свете? – Эби подняла свои глаза на меня и положила в рот ягоду. – Всего лишь пару миллионов раз, – я подошел к ней и протянул руку в коробку, чтобы вытащить один макарун, за что удостоился шлепка по этой самой руке. – Эй! – Тебе нельзя, ты итак поправился. Еще немного и ко дню нашей свадьбы костюм на тебе не сойдется. – Эби лукаво смотрела на меня. Ну а чего я хотел? Зная, что в коробке я собрал ее самые любимые сладости и цветы, можно было даже не пытаться. – В таком случае, я пойду с расстегнутой рубашкой и пиджаком. Или вообще без них. А что? По-моему, отличное будет зрелище: жених в туфлях, брюках и бабочке. – Ты осчастливишь всех моих подруг. Они мечтают увидеть тебя с голым торсом, – она засмеялась и, положив коробку на стол, обняла меня. – И опечалю, когда на вопрос священника отвечу «согласен», – я сделал акцент на этом слове, наслаждаясь реакцией Эби, затаившей дыхание. – Ты говоришь так, будто любая из них мечтает оказаться на моем месте. – Еще скажи, что это не так. – Колин Тейлор! Ты самовлюбленный до невозможности. – Не совсем так. До невозможности я влюбленный в тебя, Эбигейл Грин, – Эби подняла на меня глаза, а я, взяв ее за подбородок, нежно поцеловал, чувствуя, как учащается сердцебиение. – Интересно, мы когда-нибудь перестанем так реагировать друг на друга? – будто прочитав мои мысли, спросила моя невеста. – Надеюсь, что нет, – ответил я и накрыл ее губы новым поцелуем. В этот вечер Эби, наконец-то, смогла немного отвлечься и успокоиться. Хоть я и говорил ей постоянно, что у нас практически все готово и беспокоиться не о чем, мои слова не помогали: она все равно носилась как ошпаренная и переживала, что мы не все сделали. Интересно, все девушки так переживают из-за этого дня? Нет, я все понимаю: «это самый важный день в жизни девушки» и все такое. Но почему я так не переживаю? Для меня этот день тоже важен. Моя любимая женщина станет полноценно моей на законных основаниях. И у меня даже пару раз закрадывались мысли, не сбежит ли она из церкви. Но меня совершенно не волнует, какого цвета будут гортензии на нашем столе или ленты в ее платье. Ведь в этот день главное – мы. Пожалуй, такие мысли слишком приторные для мужчины. Но что поделать? Я влюблен.