Искупление любви

      Через несколько дней после возвращения Илоны, жизнь вошла в свою колею. Вера по утрам занималась с Катюшей музыкой, потом они шли кормить чаек и собирать ракушки. К их возвращению, спускалась Илона, и они садились пить чай.       Обедали все вместе, за одним обеденным столом, который Игорь и Александр установили под высоким раскидистым деревом, дающим великолепную тень и прохладу. Иногда к ним присоединялся Иван Максимович, который два раза в неделю приезжал, чтобы осмотреть Веру. Пациенткой своей он был доволен. Плод развивался хорошо, девушка выполняла все его предписания. Обед обычно проходил очень весело. По вечерам Вера и Катюша играли дуэтом, и, казалось, вся округа замирала от звуков великолепной музыки.       Илона съездила к Владу, передала все документы и тут же уехала обратно. Она вдруг поняла: сколько бы брат не подсмеивался, над её внезапно пробудившейся страстью к провинции, ей было на это наплевать. Никогда она ещё не чувствовала себя такой умиротворённой, как в Приморске, рядом с Верой и дочерью       Мирное существование, внезапно было нарушено неожиданным звонком.       ― Даниловна, ― обрадовалась Илона, услышав знакомый голос. ― Как я рада тебя слышать. Даниловна, я собираюсь завтра к вам приехать. Как там мама?       ― Илона Сергеевна, вам лучше не откладывать свой приезд на завтра, если хотите застать Татьяну Аркадьевну в живых. Совсем она плоха стала, пару дней назад у неё случился инфаркт…       ― Как же так, Даниловна, ― потрясённо застыла Илона, ― как же так, почему ты не позвонила?       ― Татьяна Аркадьевна запретила, сказала, что вы сейчас заняты очень важным делом. Только разве есть дело важнее, чем мать? Приезжайте, Илона Сергеевна, даст Бог, она оправится, а нет, так хоть повидаетесь перед смертью.       ― Хорошо, еду.       Илона спустилась вниз и когда Вера увидела её лицо, то схватилась за сердце:       ― Что?! Влад?! Что с ним?!       ― Нет, не Влад, моя мама, ― сквозь слёзы жалобно всхлипнула Илона. ― Она умирает. Я должна ехать, а не могу.       Вера осторожно обняла Илону и мягко погладила по спине.       ― Ну, что ты, может, обойдётся. Твоя мама ещё молодая.       ― Вера, я не могу больше хоронить: папа,… Антон,… мой малыш,… Боже, я не могу больше терять,… ― завыла женщина в голос.       ― Тише, тише, я поеду с тобой, слышишь? Я тебя не оставлю одну.       ― Нет, нет, ― замотала головой Илона, ― ты не можешь. В твоём положении нельзя рисковать. Да и Катюшка остаётся здесь. Я не поволоку её на кладбище.       ― Успокойся, мы что-нибудь придумаем. Илона, иди наверх и собери самые необходимые вещи, ― строго велела Вера.       ― Игорь, Саша, ― окликнула она телохранителей, наблюдая, как сестра брата, пошатываясь, поднимается по лестнице.       ― Вы, конечно, всё слышали. Ваши предложения?       ― Вы с Катюшей и Айсбергом оставайтесь, а я отвезу Илону Сергеевну, ― предложил Александр.       ― Вам с ней не справиться, ― покачала головой Вера.       ― Тогда пусть её везёт Игорь.       ― Это лучше, но недостаточно. Я еду тоже. Саша, на вас остаётся самое дорогое ― Катюша. Она хорошо с вами ладит, думаю, если что, вы пару дней продержитесь.       ― Вера, Иван Максимович запретил вас перевозить на дальние расстояния.       ― Это было давно. Сейчас я отлично себя чувствую и не отпущу Илону одну, вам тоже одному с ней не справиться.       ― Вера Ивановна, ― улыбнулся Сандал, ― мы специально обученные бойцы.       ― Если Илона пойдёт вразнос, нам всем вместе с ней не справиться, ― проворчала Вера. ― Вот если бы Влад,…       Игорь старался вести машину ровно и не превышать скорости, не смотря на истеричные требования Илоны. Вера тихо её уговаривала успокоиться и немного поспать.       ― Тебе понадобятся силы, чтобы ухаживать за мамой.       ― Думаешь самая умная, да? ― злобно всхлипнула Илона.       ― Нет, просто мне несколько лет пришлось ухаживать за отцом. Это очень нелегко смотреть на беспомощность близкого тебе человека.       Вера осторожно обняла Илону за плечи и притянула к себе. Женщина уткнулась в её коленки и тихо заплакала.       К больнице они подъехали, когда уже было темно. Дежурный врач не хотел их пускать, но остановить Илону, сейчас не смог бы даже танк и ему пришлось уступить.       — Мамочка, мама, я приехала, — прошептала Илона, прижимаясь к холодным рукам Татьяны Аркадьевны и поливая их горючими слезами.       Веки спящей женщины затрепетали и с трудом открылись:       — Доченька, это ты?       — Я, мамочка. Что ж ты раньше меня не позвала?       — Ты помирила Влада и Веру?       — Почти. Веру оболгали. Влад теперь знает об этом. Я просто хочу, чтобы он немного ещё пострадал.       — Зачем?       — Чтобы ревность свою поубавил и жене больше доверял. Мама, обещай, что ты поправишься. Ты нам так нужна.       — Прости, доченька, это не мне решать, а Богу. Одно могу сказать, что теперь мне умирать будет легче. Ты помогла исправить мои ошибки, спасибо тебе за это, доченька.       — Мама, мама не говори так, прошу, не оставляй меня. У меня же никого больше не останется.       — Ну, что ты, у тебя есть Влад. Я столько зла ему причинила, но он всегда заботился о тебе. У тебя есть Катюшка и пусть она Верина дочь, но ты нужна ей. Доченька, люби людей, прощай им ошибки и недостатки, и они ответят тебе тем же. Я всю жизнь от всех отворачивалась, вот и от меня все отгородились.       — Мамочка, не уходи. Я не успела ещё побыть с тобой. Мы так давно не виделись.       Илона склонилась и положила голову на кровать матери. Татьяна Аркадьевна улыбнулась, протянула руку и стала нежно перебирать густые локоны своей взбалмошной дочери.       — Какие же у тебя красивые волосы, солнышко ты моё, — шептала она, — не плачь, не надо, радость моя. — Смирись, ничего уже не поделаешь.       — Нет, нет, — лихорадочно бормотала Илона, — не сдавайся, мама. Прошу тебя, только не сдавайся.       Илона держала руку матери и смотрела на её спокойное и умиротворённое лицо. Ей временами становилось жутко, она чувствовала, что мать готова в любую минуту отправиться в путь, и она боялась хоть на секунду закрыть глаза, чтобы не пропустить этот момент, чтобы успеть остановить, удержать её.       Игорь с Верой сидели в машине уже около двух часов. Мужчина с тревогой поглядывал на усталое, осунувшееся лицо своей подопечной. Вера потихоньку, думая, что он не видит, растирала поясницу. Наконец Громов не выдержал и завёл мотор.       — Вы куда? А как же Илона.       — Судя по всему, она останется в больнице с матерью на всю ночь. А мы чего тут торчать будем? Вам тоже надо отдохнуть.       — Нет, нет, я в порядке. Вдруг Илона выйдет, а нас нет. Она может подумать, что мы её бросили.       Игорь тяжело вздохнул, он открыл дверцу и выскользнул из машины:       — Я пойду, предупрежу её, а вы сидите, и не двигайтесь, я быстро.       Вера кивнула и закрыла глаза от облегчения, наконец-то он ушёл, и можно было расслабиться и не скрывать, как же она устала.       Громов вернулся очень быстро, сел за руль и покатил к ближайшей гостинице. Пока он оформлял номера, обессиленная Вера уснула прямо в холле.       Посмотрев на её бледное усталое лицо, с тёмными кругами под глазами, Игорь покачал головой. «Вот, маленькая упрямица», — тихо пробурчал он себе под нос.       Мужчина осторожно, как пушинку взял сладко спящую женщину на руки и отнёс в номер. Ему с трудом удалось открыть дверь, держа её на руках, но он справился. Игорь быстро пересёк двухместный номер и осторожно уложил свою ценную ношу на кровать прямо в одежде, решив, что можно один раз поспать и так. Сон гораздо важнее. Громов сдёрнул одеяло с соседней кровати и тщательно укрыл Веру. Теперь можно было идти к себе, но ему не хотелось оставлять её одну и мужчина, расположился в большом мягком кресле, далеко вытянув длинные ноги. Что ж, не совсем удобно, но это гораздо лучше, чем спать на камнях, как когда-то, приходилось ему. Игорь знал, что мгновенно проснётся от любого шороха, поэтому позволил своему телу расслабиться и тут же уснул.       Вера проспала до самого утра, как убитая. Её разбудил шаловливый солнечный луч, проскользнувший в открытое окно и пощекотавший веки. Она сладко зевнула и потянулась. Вместе с ней, проснулся малыш и тоже стал потягиваться, заставив женщину ойкнуть и поморщиться от ощущения, что её растягивают, как резиновый мяч.       Игорь мгновенно подскочил:       — Что с вами, вам плохо?       — Нет, это моему малышу плохо. Похоже, ему не хватает места, чтобы как следует потянуться, — улыбнулась женщина. — Илона не звонила?       — Нет, давайте приведём себя в порядок, позавтракаем и я отвезу вас к ней.       — Это было бы здорово, — просияла Вера.       Возле больницы наблюдалась какая-то суета. Сначала пришли несколько монахинь, потом приехал священник. Едва Вера его увидела, как её глаза стали огромными от ужаса.       — Успокойтесь, — строго велел Игорь, заметив её состояние. — Это больница, мало ли к кому они приехали. Может сами заболели.       — Вы так думаете? — недоверчиво протянула Вера.       Она несколько минут сидела спокойно, но потом с решительным видом открыла дверь.       — Вера,…— начал, было, телохранитель.       — Я не могу больше сидеть здесь.       — Вера, — Игорь выскочил из машины и попытался её удержать, но женщина с неожиданной ловкостью от него ускользнула. Он с изумлением смотрел на обычно такое мягкое лицо, сейчас оно было решительным и твёрдым. Громов покорно вздохнул, в очередной раз, голубка победила орла.       В больнице царила суета. Вера поймала за локоть пробегающую мимо медсестру и тихо о чём-то спросила. Та покачала головой и показала куда идти.       Вера заглянула в приоткрытую дверь. Илона сидела у стены с белым, как мел лицом и тёмными кругами вокруг глаз. Её губы были искусаны в кровь. Священник закончил разговор с лежащей на постели женщиной перекрестил её и вышел. Вера нерешительно вошла в палату и осторожно прикоснулась к Илоне. На ощупь она была холодная, как статуя.       Сестра Влада оторвала глаза от лежащей на постели матери и с трудом сфокусировалась на той, что стояла рядом. От её рук исходило тепло, участие и ласка. Илона всхлипнула и покачнулась. Вера крепко прижала её к себе, пытаясь согреть закоченевшую Илону теплом своего тела.       — Цыплёнок ты наш, — всхлипнула Илона, — такая маленькая, слабая, но такая отважная. Не оставляй меня, помоги мне.       — Ну, что ты, я никуда не уйду, я буду с тобой пока нужна тебе.       — Спасибо. Я не заслуживаю твоей доброты и участия, но у меня сейчас нет сил, от них отказаться.       — Илона, послушай, позвони Владу, он нужен тебе.       — Он не приедет. Мама сделала всё, чтобы брат её возненавидел. Влад никогда её не простит.       — Перестань, не говори глупостей, как бы он не относился к твоей матери, она его мачеха. А главное, если Влад не захочет ехать ради неё, он приедет ради тебя, ведь ты его сестра. Единственный родной человек на земле. Звони, тебе говорят.       Влад, выслушав сестру, коротко бросил «еду» и отключился. Татьяна Аркадьевна умерла ближе к вечеру. Илона была вне себя от горя. Влад не отходил от сестры ни на шаг. На следующий день состоялись похороны. Мачеха Влада завещала похоронить её на монастырском погосте.       Вера, стояла в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания, делая вид, что пришла навестить кого-то из умерших родственников.       Измученный бессонной ночью и истериками Илоны, Влад с трудом держался на ногах. Больше всего ему хотелось, чтобы это всё это быстрее закончилось. Одинокая фигурка женщины, стоящая в стороне от всех, не сразу привлекла его внимание, но как только он её заметил, то не мог уже оторвать глаз. Что-то неуловимо знакомое было в ней. Влад, как ни старался, не мог разглядеть лица женщины, но то, как она поворачивала голову, поправляла платок, локон выбившихся медовых волос, заставляли замирать его сердце. Наконец, не выдержав, мужчина решил подойти к незнакомке ближе. Но стоило ему сделать несколько шагов, как возле неё появился мужчина, взял за локоть и увёл с кладбища. Влад проводил их разочарованным взглядом.       После скромных поминок, Орлов с облегчением вздохнул. Он посмотрел на опухшее от слёз, безучастное лицо сестры и покачал головой. «Господи», — взмолился он про себя, — «дай ей силы справиться с очередным горем, не дай ей сорваться и пойти в разнос».       — Илона, — Влад слегка сжал плечо сестры, — собирайся, поедем домой.       — Нет, я не могу, — глухо пробормотала она.       — Послушай, мне надо ехать, едем со мной. Дом сейчас похож на мавзолей, но мы будем видеться по вечерам. Обещаю не засиживаться на работе. Поедем, а?       — Я еду с Верой в Приморск.       — Что?! Эта твоя Вера здесь, я требую нас познакомить.       Илона молчала, погрузившись в свои мысли. Влад нетерпеливо её встряхнул:       — Я говорю, познакомь нас!       — Кого нас? — сестра с недоумением уставилась на него.       — Меня и твою подругу.       — Какую подругу?       — Илона, ты сказала, что приехала с Верой. Почему её не было на похоронах?       — Влад, Вера в Приморске.       — Но ты сказала…       — Господи! И этот человек изводит свою жену ревностью. Ты даже на похоронах интересуешься юбками. А ничего, что это похороны моей мамы? Пусть ты её не любил и не уважал, но от этого она не перестаёт быть моей матерью! — уже истерично орала Илона, входя в раж.       — Прекрати, ты же знаешь, я никогда не был бабником. Послушай меня сестрёнка, как бы ты не кричала и не возмущалась, но я всё равно узнаю, кто эта Вера и почему она так сильно на тебя влияет. А сейчас мне пора. Ты едешь со мной?       — Нет! Нет! Катись к чёртовой бабушке! Ты всегда ненавидел маму. Не успели её засунуть в могилу, как ты торопишься сбежать.       — Илона, я не обижаюсь на тебя, в тебе говорит горе, но…       — Ах, заткнись ты! Убирайся, слышишь! Выметайся отсюда, чтоб глаза мои тебя больше не видели! — орала Илона и по щекам её непрерывным потоком бежали дорожки слёз.       Влад схватил сестру в охапку и крепко к себе прижал.       — Не надо, не надо, родная, не говори больше ничего. Твои слова очень больно ранят меня. Я знаю, ты потом сама будешь мучиться из-за этого.       — Уходи, — тихо велела Илона, — оставь меня с моей болью.       — Прости, сестрёнка, — пробормотал Влад и осторожно поцеловал её в щёку, — я ничего не могу сделать, чтобы облегчить её.       — Хорошо, только уходи, пожалуйста.       Илона сразу почувствовала рядом присутствие Веры. Её будто обволокло теплом и нежностью. Тонкие руки, осторожно стёрли следы слёз, и ласково погладили по спине. Илона судорожно всхлипнула, так её гладила мама в детстве, когда она чем-нибудь была расстроена. Она положила голову на плечо Веры и устало закрыла глаза.       Игорь подошёл, подхватил обессиленную женщину на руки и понёс к машине. Вера торопливо семенила следом, то и дело, поправляя, то сползшую руку, то шарфик. Они привезли Илону в гостиницу и уложили в кровать, решив, что пока она не отдохнёт, они никуда не поедут.       Вера сидела возле кровати спящей золовки, тихонько поглаживая её руку. Она не заметила, как уснула. Когда Вера открыла глаза, кровать была пуста. Испуганная женщина выбежала в коридор и постучала в номер Игоря.       — Что случилось?       — Илона исчезла.       — Вы же были вместе.       — Да, но я нечаянно уснула, а она ушла.       — Вера, не обижайтесь, но Илона взрослый, самостоятельный человек.       — Нет, вы не понимаете, она сейчас пережила сильнейший стресс, в таком состоянии…       — Она способна кого-то убить?       — Не знаю, но вполне вероятно.       Игорь устало потёр щёку и пошёл в номер за ключами.