Искупление любви

      Вера положила свой телефон и улыбнулась:       ― Ну вот, твоя тётушка возвращается. Рад?       Малыш толкнулся, и Вера тихо рассмеялась.       ― Я думаю нам надо сделать для неё сюрприз. Поедем её встречать, да?       Ребёнок опять толкнулся.       ― Вот и договорились. Пойду уговаривать ребят нас подвезти.       Но вместо этого, Вера задумчиво застыла у окна. Вчера на пристани она видела Влада.       Катюшка, позанимавшись на скрипке положенное количество времени, отпросилась кормить чаек и в сопровождении Александра отправилась к морю. Игорь, ждал, когда они вернуться, чтобы потом поехать на рынок за продуктами.       Вера, пролежав всё утро в гамаке, решила, что хватит киснуть и неплохо бы хоть немного сменить обстановку.       ― Игорь?       ― Да, вы что-то хотели?       ― Я думала, вы едете на рынок.       ― Еду, как только Сашка с малышкой вернуться, я передам вас обоих под его охрану и поеду. Как вы себя чувствуете?       ― Спасибо, всё хорошо.       ― Малыш буянит?       ― Немного, ― солнечно улыбнулась Вера, ― он у нас непоседа, такой как папа. Я хотела попроситься с вами. Надоело сидеть в четырёх стенах.       ― Не думаю, что это хорошая идея, ― вздохнул Игорь и опустил глаза, чтобы не видеть мольбы на её лице.       ― Я обещаю, что не буду выходить из машины, окна там тонированные, никто меня не увидит, ну, пожалуйста, ― Вера умоляюще сложила руки. ― Клянусь, буду тише воды, ниже травы.       Она, не мигая смотрела на непреклонное выражение, застывшее на лице Игоря и печально вздохнула:       ― В последнее время я стала чувствовать себя здесь, как в тюрьме. Только мне почему-то ещё и прятаться приходится.       Игорь покачал головой:       ― Так нельзя, но я не в силах вам отказать. Поедем…       Вера захлопала в ладоши.       ― Поедем при одном условии, вы непрекословно слушаетесь меня, договорились?       Вера обрадованно закивала и побежала в дом, чтобы переодеться. Игорь усмехнулся, ну, где у этих женщин логика? Обещала не выходить из машины, чтобы никто не увидел, а сама бежит переодеваться.       ― Куда, вы поедете? ― недоверчиво переспросил Александр.       ― Успокойся. Из машины я её не выпущу.       ― Зачем рисковать? Иван Максимович, говорил, что о ней опять спрашивали. Я лично видел, как ту хибару, что она сняла ― шерстили.       ― Да, пойми ты, устала она видеть только наши рожи.       ― А Катюшка? На её мордашку я готов любоваться день и ночь.       ― Ты прекрасно понял, о чём я. Малышку мы с собой брать не будем, отвлеки её, что бы она не расстраивалась.       ― Ладно, ты поосторожней там.       ― Я готова, ― выпорхнула из дома Вера. ― Саша, там, на плите всё готово, вы поешьте с Катюшей, мы ненадолго, хорошо?       ― Не волнуйтесь вы так. Езжайте себе спокойно.       Вера села на заднее сидение и довольно улыбнулась в предвкушении поездки. Игорь неторопливо завёл мотор и плавно тронулся с места. Вера была пристёгнута, но он всё равно старался вести машину, как можно аккуратней избегая многочисленных рытвин и выбоин на дороге. Подъехав к рынку, он запер машину и отправился за покупками. Обернулся очень быстро, не смотря на то, что был день, и вокруг было очень многолюдно, Игорь не хотел надолго выпускать свою подопечную из поля зрения. Телохранитель быстро загрузил покупки в багажник и развернул машину. Посмотрев в зеркало заднего вида, он заметил, что с лица Веры исчезло оживление, оно снова стало печальным.       ― Что случилось?       ― Наша прогулка так быстро закончилась…       ― Хотите, поедем на пристань?       ― А можно? ― спросила Вера дрожащим от волнения голосом.       Игорь молча развернул машину и поехал к пристани. Он выбрал спокойное местечко и припарковался. Вера вертела головой. Она обрадовалась до слёз, увидев знакомую торговку рыбой. А вон два знакомых мальчишки, гоняют мяч. Они живут по соседству с тётей Валей. Как же она соскучилась по своей озорной тётке.       Вдруг Вера вся напряглась, как струна и застыла. Мимо проехала машина её мужа. Она остановилась неподалёку, открылась водительская дверь, и из машины вышел Влад. Неторопливой походкой, он прошёл вдоль пирса и стал на самом краю, широко расставив ноги и засунув руки в карманы.       Вера жадно его разглядывала. Он выглядел бесконечно усталым и печальным. Горькие складки залегли возле губ. «Миленький ты мой», ― прошептала Вера, роняя горькие слёзы, ― «любименький ты мой. Как же ты устал, как измучился. Если бы ты знал, как я истосковалась по тебе. Малыш, смотри это твой папа». Женщина нежно погладила стекло, будто так могла прикоснуться к мужу.       Влад вдруг резко обернулся и обвёл пристальным взглядом пирс. Он вглядывался в лица людей, но не найдя того, кого искал, вздохнул и опять отвернулся. Его глаза только на миг задержались на машине, в которой сидела Вера, но её сердце чуть не остановилось. Она изо всех сил сжала руки, чтобы не поддаться порыву, распахнуть дверь и броситься к Владу на шею.       Игорь заметил волнение своей пассажирки и решил ехать домой, от греха подальше. Он протянул руку к ключу зажигания, но его остановил полный невыразимой мольбы голос Веры:       ― Нет, умоляю, не надо.       Мужчина обернулся и проследил взглядом, куда смотрит женщина. Его внезапно обожгла догадка:       ― Ваш муж?       ― Да, ― улыбнулась Вера, и её улыбка была полна нежности, ― это мой Влад. Мой любимый…       Орлов почти около часа простоял на пирсе, всё это время Вера была не в силах отвести от него глаз. Она не плакала, хотя ей очень хотелось, потому что не хотела хоть на секунду потерять его из вида.       Влад, наконец, развернулся и направился к машине. Ему очень не нравился припаркованный неподалёку джип с тонированными окнами. У мужчины было ощущение, что оттуда за ним пристально наблюдают. Влад, делая вид, что направляется к своей машине, приблизился к джипу. Он заглянул на водительское место. Задние стёкла были сильно тонированы, и разглядеть сидит ли там кто-нибудь, было практически невозможно, но стёкла возле водителя не были такими тёмными. Водителем оказался совершенно незнакомый человек, с резкими чертами лица и пронзительными светло-голубыми глазами, которые обожгли Влада ледяным холодом.       Орлов ответил таким же тяжёлым взглядом своих разом потемневших глаз. Водитель вдруг широко улыбнулся и Влад отступил. Кто бы это ни был, он явно не имел к нему претензий, глупо было бы затевать скандал, только из подозрений. Вера с тоской смотрела в след уезжавшей машине мужа. Больше она не хотела здесь оставаться.       ― Игорь, поехали домой, ― попросила женщина охрипшим голосом. Телохранитель молча завёл мотор. Вернувшись, домой, Вера сразу ушла к себе в комнату и прилегла на кровать. Она закрыла глаза и вспоминала лицо мужа, но не такое печальное, каким она увидела его сегодня, а весёлое и озорное, как в прошлом. В дверь комнаты постучали:       ― Вера, вы в порядке. Может, вам нужно, что-нибудь?       ― Нет, спасибо, я просто полежу. Через полчаса позовите меня обедать, а то я боюсь разоспаться, ― спокойно ответила женщина и опять погрузилась в воспоминания.       ― Ты чего такой? ― спросил Александр, разглядывая непривычно встревоженное лицо напарника. ― Я уж тут волноваться начал, куда вы делись. Да и Катюшка своими вопросами, когда вернётся тётя Вера, меня чуть ни уморила.       ― Задержались на пристани. Знаешь, кто там был?       ― У тебя такое лицо, будто сам Усама бен Ладен.       ― Муж Веры.       ― Да ну?! Вот ёлки-иголки, принесла его нелёгкая. Она вроде только успокаиваться начала. Теперь опять плакать и тосковать начнёт.       ― Вера, не смотря на все свои слёзы сильная, она справиться.       — Слушай, как он мог, как он посмел обидеть её.       — Поверь, чтобы там между ними ни случилось, её муж мучается не меньше. Вид у него был, как у человека, которому жизнь горше редьки.       ― Айсберг, а я вчера по дороге домой в церковь зашёл, поставил свечку за маму, заказал поминальную службу, ― вдруг выпалил Сашка. ― Никогда не ходил, а тут потянуло. Виноват я перед ней. Я ведь в госпитале пока валялся, только и думал, как побыстрее к Маринке вернуться, а о маме, так,…. мимоходом. Она меня так ждала, так ждала. Когда маме сказали, что меня уже нет, её сердце не выдержало, не могла она жить на земле без меня. А я вот живу, и даже ничего себе.       ― Прекрати. Ты не виноват в её смерти.       ― А кто виноват?       ― Откуда я знаю. Моя история не веселее. У меня никого кроме Вики и Алёнки не было. Сам знаешь, детдомовский я. Одиночка с рождения. Думал так и останусь одиноким волком, а тут мою Викторию встретил… Я ведь месяцами из горячих точек не вылезал, а она ждала, ни разу не попрекнула. Только однажды сказала, что не устаёт благодарить всевышнего, за то, что дал нам Алёнку, а то совсем разучилась бы говорить, пока меня ждёт в пустой квартире. А как ушла от меня к Богу, так и Алёнку забрала, видно и там не смогла без неё.       ― Не надо, не рви душу.       ― Вот то-то и оно. После их гибели обледенел я весь. Думал, что не осталось у меня внутри ни доброты, ни сострадания. Если бы из армии не турнули… я бы, наверно, закончил, как конченый псих и садист. Ты ведь знаешь, что война с людьми делает. А тут просто превратился в каменного истукана. Эти девочки… они согрели и растопили меня. Сашка, если с ними, что случится, мне останется только пулю в лоб пустить.       ― Тьфу, на тебя. Мы здесь для того, чтобы ничего не случилось, понял? Я за них любого на фарш отправлю. ― Сашка помолчал, потом добавил: ― Знаешь, может я и чокнулся, но глядя на Веру думаю, что где-то на свете живёт и моя Вера. Просто я её ещё не встретил.       ― Ты думаешь, у нас есть на это право?       ― Мы много видели в своей жизни, многих лишили этой самой жизни, не по злобе, по приказу. Это истончило наши души, и иссушило сердца, но я теперь верю, что имею право любить и быть любимым. А Маринка… недаром люди говорят, всё что ни происходит, ― происходит к лучшему, потому, как Богу виднее. Я вернулся в пустую квартиру, которую после маминых похорон тщательно прошерстили родственнички и только чудом не продали, а то бы остался на улице, как собака, бросил сумку и первым делом к Маринке. А она мне, прости, но мне калека не нужен. Я молодая, красивая, хочу, чтобы меня холили и лелеяли, а ты мне, что можешь дать? Был герой и весь вышел. Не знаю, как у меня хватило тогда сил просто уйти и не свернуть её красивую шейку. Только когда я через несколько лет наведался в наш город и встретил её, то увидел в глазах Маринки, вместо счастья, одну смертельную тоску. Муженёк её всё по кабакам, да по бабам. Дом двухэтажный купил, забор двухметровый поставил и посадил её там, толи, как царевну взаперти, толи, как собаку для охраны. Ты думаешь, мне Маринку стало жалко? Нет! Она сама свой путь выбрала. А я буду искать мою настоящую Веру и когда найду, никогда не обижу и никуда от себя не отпущу.       Самолёт Илоны приземлился почти с получасовым опозданием. Она чувствовала себя буквально измочаленной. Ехать в Приморск в таком состоянии, было бы самоубийством, и женщина решила сначала хорошенько выспаться. Она взяла сумку и неторопливо двинулась к эскалатору. Что ж, придётся потерпеть, только завтра она увидит Веру и Катюшку.       Илона посмотрела вниз и чуть не упала. В зале встречающих, прямо у самого эскалатора стояли Вера и Катюша и махали ей руками.