Искупление любви

      Илона стояла в коридоре больницы и пыталась переварить то, что услышала от врача. Вера беременна. Беременна! Внутри женщины всё буквально клокотало от ярости. Ну, почему, почему, жизнь несправедлива. Она так мечтала о ребёнке, готова была на всё ради него, а судьба, Бог или Дьявол дал его той, которая не заслужила. Проклятая Вера второй раз станет матерью. «Я ненавижу её! Ненавижу!» — вопило всё у неё внутри. Как же Илоне хотелось разнести здесь всё вдребезги. Она несколько раз изо всех сил ударила кулаком по стене. Боль в разбитых пальцах немного успокоили её ярость.       ― Мамочка, мама, ― окликнул её счастливый голос дочери.       Илона обернулась. К ней по коридору мчалась Катя. Она как торпеда врезалась в Илону, чуть не сбив с ног. Но женщина не рассердилась, только ещё крепче прижала к себе девочку и осторожно пригладила её растрепавшиеся от бега пушистые волосы.       ― Мамочка, ― Катюша подняла к ней сияющее от счастья лицо, ― так значит, у меня будет братик или сестричка?       ― Да, котёнок, ― Илона через силу заставила себя улыбнуться.       ― Ой, как здорово! А Вера разрешит мне его нянчить?       ― Конечно.       ― Мама, а почему тётя Вера не едет с нами домой?       ― Врачи хотят за ней понаблюдать.       Девочка одобрительно кивнула.       ― Правильно, она уже почти прозрачной стала. Для ребёночка это наверно вредно, да?       ― Конечно. Поехали, дорогая, у нас много дел.       Уложив дочку спать, Илона спустилась в кухню и заметалась, как раненый зверь. Вдруг до неё дошло, что ещё немного, и она начнёт крушить тут всё, женщина выскочила из дома и помчалась к морю. В спешке, она забыла надеть туфли и теперь, холодный, влажный песок набился между пальцами и неприятно холодил ступни, но ей на это было наплевать. Илона, что было сил, припустила вдоль кромки воды и бежала, пока у неё от усталости не перехватило дыхание. Когда воздуха в лёгких почти не осталось, она резко затормозила и рухнула на песок.       ― Аааа, ― завыла она в голос, ― за что, за что, Господи?! Я больше не могу! Просто не выдержу и убью её! Боже, помоги мне, подскажи, что мне делать?!       Ревность, злость, отчаяние и невыносимая зависть, сплелись вместе, образуя внутри женщины гремучую смесь и казалось, разрывали её на куски. Илона забилась в припадке ярости. Её лицо исказилось в жутком оскале, глаза горели настоящим безумием, длинные чёрные волосы разметались вокруг головы. Холёная, элегантная женщина куда-то исчезла. Сейчас весь её вид внушал почти суеверный ужас. Она каталась по земле, била по ней руками, поднимая вокруг себя тучи песка, подобно урагану. В ней не осталось ничего человеческого, звериная сущность рвалась наружу, готовая обрушиться на первого встречного, чтобы убить, уничтожить, стереть с лица земли. Если бы древние индейцы увидели такую пляску, то сказали бы, что женщина одержима тёмными духами.       В это время на берег моря забрел местный пьянчужка. Мужчина неопределённого возраста, в поношенном плаще и рваном свитере, крепко сжимал в давно немытых руках бутылку самого отвратительного пойла. Он нетерпеливо причмокивал и довольно улыбался щербатым ртом. Ещё бы, ему сегодня несказанно повезло, прямо с неба на голову свалилась бутылка чернил. Конечно, это не водка, но мужчина давно отвык привередничать и радовался тому, что удалось раздобыть. К тому же, никто из обычных собутыльников не ошивался рядом в тот момент, когда ему удалось стянуть бутылку прямо из-под носа у грузчиков продуктового магазина, а значит амброзией можно было не делиться, что делало добычу ещё более ценной.       Мужчина решил пойти на пляж, рассудив, что вряд ли кого там встретит в столь поздний час. Он уже предвкушал минуты райского наслаждения, когда сорвёт пробку и содержимое бутылки окажется у него во рту. Сделав пару первых глотков, пьянчужка зажмурился от наслаждения и подумал, что негодяйка жизнь, наконец-то, решила смилостивиться над ним, и одарить за муки жажды нескольких дней. Опустошив почти всю бутылку, он был так счастлив, что ему захотелось осчастливить весь мир.       Алкаш повертел головой, выискивая кого бы осчастливить, но вокруг никого не было. Он тихонько вздохнул от разочарования, и уже было поднёс бутылку к губам, когда услышал странный вой. Сначала мужчина подумал, что это собака, но через секунду отмёл догадку и решил, что это всё-таки волк. Вой перешёл в злобное почти медвежье рычание, пьянчужка растерянно почесал за ухом и недоумённо хмыкнул. Впрочем, самая сильная жажда была утолена, и теперь можно было пойти и посмотреть, кто это там разоряется.       Он пошёл на звук и с изумлением обнаружил, что воет какая-то баба. Потом она начала так бесноваться, что он буквально застыл. От жуткого зрелища мужик враз протрезвел, но не в силах был оторвать от него глаз. Несколько минут выпивоха наблюдал, за рехнувшейся женщиной, потом с опаской перекрестился. Вдруг он заметил, что она прекратила метаться и уставилась прямо на него. В лунном свете её глаза показались ему абсолютно белыми, горящими холодным, демоническим пламенем. Алкаш тонко, по-девичьи взвизгнул, подпрыгнул на месте и ринулся бежать в сторону огней ярко освещенного города.       Этот визг, словно переключил какое-то рыле в мозгу измученной женщины и она внезапно успокоилась. Илона представила, как она выглядела со стороны и тихо заплакала. Тяжело поднявшись, еле передвигая ватными ногами, она побрела назад к дому, к единственному на свете самому дорогому и любимому человечку.       Убедившись, что малышка сладко спит, женщина пошла на кухню и заварила себе крепкого кофе. Ей нужно было многое обдумать и принять, возможно, самые важные решения в своей жизни. Отхлебнув горячего напитка, она стала вспоминать разговор с врачом.       ― Доктор, что с моей родственницей?       ― Хм, скорее чего с ней нет. Дорогая, у вашей родственницы сильнейший стресс. Беременность обострила её хронический гастрит. У неё страшный токсикоз, гемоглобин почти на нуле и давление, как у покойницы.       ― Ребёнок от этого пострадает?       ― Если она сможет его доносить, то нет. Поймите, девушка так слаба, что существует большая вероятность выкидыша. Мы оставим её у себя, но будьте готовы к тому, что она может потерять ребёнка. Многое ещё зависит от…       ― От чего?       ― Знаете, милая, я уже много лет, имею дело с младенцами. Тут не всё можно объяснить медициной.       ― А нельзя ли конкретнее?       ― Что ж,… всё зависит от жизнестойкости плода. Если он будет цепляться за жизнь,... — доктор выразительно развёл руки.       ― Мы Орловы, привыкли цепляться за всё.       ― Ну, тогда, есть шанс. Беременной нужно хорошо питаться, побольше отдыхать, гулять на свежем воздухе. Тут у нас знаете, какой воздух! Да, и никаких стрессов иначе…       Илона ядовито хмыкнула, вот она жизнь-злодейка. Отобрала её малыша, а теперь буквально вручила ей судьбу ребёнка, мать которого, она ненавидела всем сердцем. Но с другой стороны, это ведь не только ребёнок Веры, но и Влада, а брату она многим обязана. Если не жизнью, то разумом точно. Илона всегда платила свои долги, даже врагам. В её голове то и дело всплывали голоса: «Мама, мамочка, спаси Веру. Родная, помоги Вере, защити её… Мама, если с Верой что-то случиться…».       — Хватит, хватит, — крикнула женщина и закрыла уши руками, — вытащу я вашу Веру.       Голоса тут же смолкли, будто боялись, что она изменит решение. Решив, что утро вечера мудренее, Илона допила кофе и пошла спать.