Дело о проклятой гробнице

    На Аль-Миткар постепенно спускалась ночь. Небо темнело в считанные секунды, и дневная удушающая жара сменялась приятной прохладой. Откуда-то начинал дуть ласкавший разгоряченное лицо ветерок, и в свете луны были видно, как он играл с песочными дюнами, рисуя на земле замысловатые узоры. Я сидела на плоской крыше двухэтажного здания, глядя на звезды. В правом кармане у меня был спрятан Нэдов револьвер, а в левом – шоколадный батончик. Недавно я переговорила с хозяином орудия, а также с отцом, уверив их обоих в том, что у меня всё в полном порядке. Мистер Карсон Дрю явно мне не поверил, кстати. Но напирать не стал. Я по-прежнему не знала, кто злоумышленник. Я не подозревала, сколько именно человек в этом замешано. Но в одном я была уверена на сто процентов: преступники на достигнутом не остановятся. Именно поэтому я сидела здесь, выбрав это место в качестве наблюдательного пункта. Я, держа ладонь на рукоятке револьвера, ждала знака, события, действия – чего угодно. – А ты явно не прочь рискнуть, Нэнси, – раздалось у меня за спиной. Я улыбнулась и обернулась. – А ты собрался подвизаться в качестве моего персонального ангела-хранителя, Санни? – осведомилась я. – Я могу помочь тебе наблюдать, – проговорил кореец, подходя и садясь рядом. – Боюсь, не с твоим зрением, – усмехнулась я, доставая из левого кармана шоколадный батончик и откусывая от него. – Я люблю смотреть на звезды, – проигнорировав мой выпад, азиат лег на спину, заведя руки за голову. – А ты? – А я предпочитаю выслеживать убийцу, – отрезала я, протягивая ему жалкие остатки "Коко Крингл". – Хочешь? – Нет, спасибо, – Санни поднял руку и обвел в воздухе контур какого-то созвездия. – Нэнси, как ты это выдерживаешь? – Что именно? – я удивленно воззрилась на него. – Зло, – кореец опустил руку и вздохнул. – Ты повсеместно встречаешь людей, способных на невиданные деяния, и всё же как-то умудряешься сохранить чистоту сознания. Мне в этом помогает вера в иные миры, а что спасает тебя? Я посмотрела вниз и, взяв какой-то камушек, скинула его с крыши. Видимо, он приземлился в песок, так как звука падения я не услышала. – Зло повсюду, – заговорила я, немного поразмыслив. – К сожалению, такова жизнь. Единственное, что я могу сделать, – это привести его к ответу, чего я и стараюсь достигнуть в любом своем расследовании. А справляться со всем этим мне помогает ощущение выполненного долга, когда преступник предстает перед судом и несет ответственность за всё, что натворил. Кореец ничего не ответил, продолжая обозревать звездное небо, похожее на расшитое бисером покрывало. Лишь спустя добрых пять минут он, медленно приняв сидячее положение, бросил: – Тебе лучше пойти спать; мне кажется, сегодня убийца не выйдет. И с этими словами он ушел с крыши. Я изумленно уставилась ему вслед, разинув рот. Что он имел в виду? Азиат пытался намекнуть мне на что-то? Или... Предостеречь? Опомнившись, я доела батончик и послушно направилась к люку, ведущему вниз. По-видимому, Санни, как и всегда, прав... Я спустилась на второй этаж, но вместо того, чтобы направиться к себе в комнату, я пошла в закуток корейца. Он никогда не запирал дверь, и это сыграло мне на руку в этот раз. Если я поняла его намек верно, то ключ просто должен быть здесь – там, где я его первоначально проглядела. Вытащив из заднего кармана джинсов карманный фонарик, я быстро обвела им комнатку. Стол, стеллажи, стул, и всё... На краю столешницы лежала довольно неаккуратная куча документов, проигнорированная мной в прошлый раз. Что ж, бумаги, теперь я уделю вам очень пристальное внимание. Я начала разбирать листки, просматривая каждый. Список закупок, накладная на алмазные наконечники для буровой установки, типовая форма трудового договора, план работ по выемке песка из карьера, знаменитые Саннины рисунки... Почти в самом конце я наткнулась на вскрытый конверт. Посмотрев на имена адресатов и получателей, я, ахнув от изумления, извлекла оттуда письмо. Вот что я прочитала: "Дорогой сэр! Меня чрезвычайно заинтересовала сама идея раскопок, и, да, вы абсолютно правы: вестерны могут быть сняты в любом уголке планеты. Однако мне не кажется, что сценарий про инопланетную колонизацию будет иметь успех, ведь у меня не такое широкое амплуа. Я только что закончил работу над фильмом "Скройся с серебром", где я исполняю роль Джимми Забияки, бесстрашного свободного охотника за преступниками. Я рассчитывал дать себе небольшую передышку, но теперь решено: я поеду на ваши раскопки! Искренне ваш, Джонни Уилмер". Я отложила послание и вышла в коридор. Поравнявшись со своей дверью, я выключила фонарик и тенью скользнула внутрь. Значит, это Санни позвал сюда кинозвезду... Для чего? Ответ был очевиден: сам факт присутствия здесь голливудского завсегдатая обеспечит огромную шумиху в газетах. Рано или поздно сюда доберутся журналисты, которые будут тормозить процесс экскавации, позволив корейцу сделать все рентгеновские снимки, какие ему нужно. Кроме того, газетчикам можно будет протолкнуть любую дикую теорию, например, об инопланетянах. Но этот любитель комиксов и не подозревал, что тем самым он усложнит злоумышленнику его задачу. Всё, что связано с Джонни Уилмером, рассматривается журналистами через микроскоп, и потому претворять преступные замыслы в жизнь пришлось как можно скорее. Я попыталась лечь и уснуть, но у меня не получалось: мысли о совершённом убийстве никак не оставляли меня. Я перебирала теории и всё никак не могла прийти к одной, решающей. Я располагала всеми кусочками паззла, но ни один из них не желал ложиться на нужное место. Мисс Финниган... Брайтон... Расизм... Сын мистера Кольта... Вор, объявленный в международный розыск... Врач... Томпсон... Профессор Смайт... Всё это крутилось у меня в голове до самого утра, не отпуская... Проведя отвратительную ночь, я встала вся разбитая. Спустившись вместе с подругами к завтраку, я ожидала плохих новостей, и они не замедлили последовать: когда мистер Кольт, профессор Джарвис и Чен Цо проигнорировали завтрак, раздраженный Смайт послал за ними египтянина. Последний вернулся с бледным лицом и трясущимися руками, и он смог выдавить только: "Прокляты... Мы все прокляты...". Мы все помчались наверх, и Ребекка Джарвис заторопилась к комнате миллионера. Распахнув дверь, она отшатнулась и закрыла лицо руками. Чапман, деликатно отодвинув женщину, хромая, прошел внутрь. Я проскользнула за ним. Джереми Кольт лежал на кровати, безжизненно свесив руку на пол. Рот его был приоткрыт, а глаза закатились. Сероватая бледность, разлившаяся по лицу, сразу же сказала мне о том, что всё кончено, и доктор тут уже не поможет. Эскулап, тем не менее, хлопотал над миллионером, и я отошла в сторону, чтобы не мешать. Все остальные сгрудились у дверного проёма, не решаясь войти. Позади держался Санни, поигрывая чем-то в руках. Наконец, Чапман распрямился и быстрым движением стер пот со лба. – Он мёртв, – огласил врач свой вердикт. – Сердечный приступ. Лёгкий ропот пробежал среди собравшихся. – Он был немолод, – продолжил доктор. – Видимо, случившееся с мисс Китинг и последовавшие за этим волнения подкосили его. Смайт чинно кивнул. – Я возьму на себя все необходимые распоряжения, – вымолвил он. – Нужно, чтобы тело... – Нет, – неожиданно прервала его Ребекка. – Ричард – его сын; он должен заняться этим. Я... Я не знаю, как скажу мужу об этом... Он только что обрел отца, и теперь они снова разлучены, но на этот раз навсегда. – Мне не кажется, что Дик особо расстроится, – вполголоса бросил Санни, сжимая длинными пальцами цепочку. Не расслышав этих слов, миссис Джарвис повернулась к главе экспедиции. – Пожалуй, я... Я отправлюсь к мужу прямо сейчас, – сдавленным от слез голосом выдавила она. – Нам нужно как можно скорее предать тело мистера Кольта земле. И с этими словами она поспешно удалилась. – Какой кошмар, – Джонни Уилмер покачал головой. – Смерти идут одна за другой... Кто знает, может, это проклятие и впрямь существует. – Всё творение рук человеческих, – откликнулся Санни. – И это относится и к проклятию. Я подошла к корейцу поближе и взяла за локоть. – Нужно побеседовать, – произнесла я со всей строгостью, на какую была способна. Азиат пожал плечами и послушно последовал за мной. – Это ты позвал сюда актера, – сказала я скорее утвердительно, чем вопросительно. – Верно, – кивнул Санни. – Я хотел устроить первоклассное шоу. – Ты сделал это для того, чтобы привлечь внимание к экспедиции? – напрямую спросила я, скрестив руки на груди. – Возможно, – неопределенно откликнулся кореец. Я вздохнула. Так, он не хочет говорить об этом. И не будет. – Хорошо, – я решила сменить тему. – Почему вчера ты сказал мне идти спать? Откуда ты знал, что убийца не выйдет на улицу, а займется Кольтом внутри здания? – Официально миллионер умер естественной смертью, – азиат посмотрел в сторону. – Я уверен, Чапман даст заключение. Что ж, раз он заупрямился, то не стоит и пытаться вытянуть из него хоть что-нибудь. Я кивнула на цепочку, которую он сжимал в своих музыкальных пальцах, и поинтересовалась: – Что это у тебя в руках? Санни озорно улыбнулся. – Каждый кореец должен обязательно отслужить в армии своей страны, – ответил он. – Это то, что осталось у меня от двух лет муштры. И он продемонстрировал мне металлические таблички с выгравированным на них именем, родом войск и группой крови – такие используют в вооруженных силах по всему свету. Только язык различается. – Значит, ты владеешь огнестрельным оружием? – я взяла брелки и повертела их перед глазами. – Разумеется, – азиат склонил голову набок. – Мне ни разу не пригодились эти знания, но само их наличие порой вселяет столь нужную каждому человеку уверенность. Я, одобрительно хмыкнув, вернула Санни металлические таблички и хлопнула в ладоши. – Это чертово дело сведет меня с ума, – поделилась я. – Смерть Кольта мне не кажется естественной, но мне нечего противопоставить словам Чапмана. – Позвони Нуру, – посоветовал мне кореец. – Может быть, он будет в силах оказать тебе какую-нибудь поддержку. – Настоит на вскрытии, например, – подхватила я, вынимая телефон из кармана. – Я так и поступлю; спасибо, Санни! Азиат любезно улыбнулся. Я нашла в списке контактов полицейского и нажала на кнопку вызова. После трех длинных гудков трубку на том конце провода сняли, и жизнерадостный голос поздоровался со мной. – Нуру, это Нэнси, – проговорила я. – У нас ещё одно несчастье: скончался мистер Кольт. – Ужасно! – капитан поцокал языком. – Так же, как и белая мисси? – Нет, – я, быстро обернувшись, поймала озабоченный взгляд Бесс и показала подруге знак "о'кей". – Доктор Чапман сказал, что это сердечный приступ. Ненадолго на линии воцарилась тишина. – Вы думаете, что это не совсем так? – спросил Нуру. – Я почти уверена, что смерть неестественная, – откликнулась я. – Вы не могли бы обеспечить вскрытие? – Прошу прощения, – полицейский понизил голос. – Я работаю в небольшом участке, и у нас тут нет врача и судмедэксперта. Кроме того, для аутопсии нужен ордер, а для него, в свою очередь, мне понадобятся основания. Я постараюсь что-нибудь сделать, и, если повезет, мы пошлем тело в Каир для патологоанатомического исследования. Я мрачно поблагодарила капитана и попрощалась с ним. Что ж, он прав: у официальных властей почти что связаны руки. Нуру тысячу раз прав: нам нужно основание для вскрытия, какая-нибудь улика, на базе которой можно будет запросить мнение судмедэксперта. И что, теперь преступник уйдёт от ответственности? Ну уж нет. Я сжала руки в кулаки и решительно направилась к комнате миллионера. Все остальные уже ушли, деликатно прикрыв дверь, и потому я проникла на место преступления беспрепятственно. Подойдя к покойному, я внимательно изучила его лицо и руки. Никаких свидетельств борьбы. Я отошла на шаг дальше и задумалась. Кольту было шестьдесят пять лет – не так уж и много, – и он обладал хорошим здоровьем и крепким телосложением. Такой человек не стал бы позволять убивать себя просто так. Может, есть какое-то рациональное зерно в этих пространных рассуждениях о том, что воротилу подкосили последние события?.. Внезапно я сощурилась и села на корточки. Я не захватила с собой сумку, а это означало, что и пинцет остался там, в моей комнате. Но сейчас это не имело значения. Аккуратно, двумя пальцами, я взяла какой-то обрывок и поднесла его к глазам. Мне удалось различить лишь несколько букв: "..опофол". Но этого вполне хватало. Я торжествующе улыбнулась и выпрямилась. – Дай-ка угадаю, – вымолвил стоявший в дверном проеме Санни. – Ты раскрыла дело?