Дело о проклятой гробнице

    Как только я вошла в наши апартаменты, подруги бросились ко мне с расспросами. Бесс, увидев, в каком состоянии мой наряд, побледнела и начала ощупывать мне руки и ноги: она подумала, что я сорвалась с лесов. Мой рассказ, как ни странно, занял не более десяти минут. Я просто сухо пересказала товаркам факты, сбросила с себя пропыленные тряпки, плеснула немного воды в лицо и облачилась в чистое. – И ты пойдешь туда? – Элизабет смотрела на меня расширившимися глазами. – Они сразу всё поймут, как только увидят вас с Санни... – Не волнуйся, – махнула рукой я. – Есть мнение, что этого они и добивались. – Нужно позвонить Нуру, – решительно вымолвила Джесс, ударив правым кулаком по левой ладони. – Пусть у тебя будет хоть какая-то защита! – У нас есть Санни, – возразила я, продевая ремень через шлевки джинсов. – Нэнси, – Джорджина подняла очи горе. – Один хрупкий и полуслепой кореец с мозгами всмятку вряд ли сможет спасти нам жизнь, если понадобится! – Джесси, спокойно, – я подмигнула соратнице. – Вот увидишь, всё будет хорошо. Я думаю, агрессор уже не опасен. Надеюсь, что он пока жив, конечно, но... – Какой агрессор? – вмешалась Бесс. – Тот, что отдавал команды Цо по наушнику? – Узнаете, – я застегнула все пуговицы клетчатой рубашки и, посмотревшись в зеркало, висевшее у самой двери, подмигнула своему отражению. – Перед ужином мне нужно поговорить с профессором Смайтом; пойдёте со мной? – Разумеется! – Элизабет провела рукой по лбу. – Подумать только, что тебе пришлось перенести... – Расслабься, – я раскрыла дверь и вышла в коридор. – Каждому детективу приходится получить пару шишек, прежде чем дело будет раскрыто. – Поскорее бы уже покончить с этими проклятыми гробницами, – проворчала Джесс, выходя из нашей комнаты последней. ***  Профессор Смайт сидел в своем кабинете, изучая с помощью лупы какой-то обломок. Он выглядел незыблемым, как сама Британия, и сложно было представить, что под самым носом у этого седого и благообразного человека вершились столь черные дела. При виде нас он, отложив камешек и лупу, встал. – Что привело вас ко мне? – спросил ученый, указав нам на стулья для гостей. – У меня есть к вам несколько вопросов, – я села и, вытащив из кармана блокнот и карандаш, сложила руки на коленях, сама себя напомнив благовоспитанную школьницу. – Я слушаю, – Смайт поднял кустистые брови, сигнализируя о полной готовности к допросу любой строгости. – Профессор Чарльз Томпсон, – я наморщила лоб. – Насколько мне известно, именно он обнаружил месторасположение гробницы Нехтепа. Пожалуйста, расскажите, как именно вы оказались в числе экскавационной группы. Учёный тяжело вздохнул и уставился в пол, опустив плечи. – Чарльз был моим близким другом, – вымолвил он. – Мы вместе учились, вместе воевали и, конечно, вместе решили избрать историческую карьеру. Египет всегда привлекал его, а вот меня больше вдохновляли Средние Века. Мы часто встречались, общались, обменивались сведениями о жизни друг друга. Он стал крестным отцом моего сына, а потом – и внука. Вскорости у меня появится правнук или правнучка, но, к сожалению, мой дорогой товарищ уже покинул меня.    Гробница Нехтепа была его золотой мечтой, его прекрасным сном. Он изъездил всю страну в поисках своего своеобразного Эль-Дорадо, и успех всё-таки улыбнулся ему. Чарльз пробовал организовать экспедицию, но финансирование было весьма скудным, а нужный меценат всё никак не проявлял себя.    После смерти моего товарища я получил письмо, в котором он просил меня продолжить его дело. Я не имел морального права проигнорировать это, поэтому бросил все дела и занялся экскавацией в Аль-Миткаре. К счастью, мистер Кольт почти сразу же проявил инициативу, а затем в группу вошли Джарвисы.    Чапмана, Чена Цо и вашего друга Санни я выбрал сам – они подали резюме на вакантные должности. – Профессор, – я наклонилась вперед. – Я правильно вас поняла: мистер Кольт и Джарвисы сами проявили инициативу вступить в группу? – Совершенно верно, – кивнул Смайт. – Собственно говоря, в этом нет ничего странного: Ричард – крупный специалист по Древнему Египту, а эти раскопки – событие века. Что же касается нашего спонсора, то он поступил так же, как обычно и делают меценаты: вышел на меня с предложением о финансировании. – Отлично, – я склонила голову. – А теперь поговорим насчет Чапмана и Цо. Скажите, были ли ещё кандидатуры на те места, куда они стремились? Профессор пожевал губами. – Мне нужен был хороший и мобильный эксперт по древностям, который умеет и реставрировать, – сказал он. – Такого найти весьма и весьма непросто: обычно маститые профессионалы – жуткие домоседы, и их нипочем не выманишь в другой город, что уж говорить об иной стране. Мистер Цо стал для меня настоящей находкой: он отвечал всем требованиям и был согласен приступить сразу же. Что же касается доктора Чапмана, то я не искал никого на эту должность, а взял его, потому что именно он сопровождал Чарльза в его поездках сюда. Ваш знакомый, Санни, представил своё резюме весьма оригинально, чем и заслужил место в экспедиции. – А что именно он сделал? – вступила в разговор Бесс. – Он снабдил документ рисунками, – Смайт усмехнулся и потер подбородок. – Весьма необычный молодой человек. – Узнаю старину Санни, – улыбнулась я. – А как в эту схему вписывается Джонни Уилмер? Профессор закусил ус. – Он связался со мной и попросил разрешения, по его словам, "быть в первом ряду", – ответил он. – Актер очень настаивал на этом, и я в итоге решил, что пустить его сюда было бы неплохо, так как он может прославить имя моего покойного друга. – А Джонни не говорил вам, как именно узнал о раскопках? – я сделала очередную пометку в блокноте. – Нет, не говорил, – помотал головой учёный. – Но, честно говоря, я не уделяю внимания всему тому, что он выдает, так как словесный поток от него просто неиссякаем. Бесс хихикнула. – Я слышала, до экспедиции вы были знакомы только с Джарвисами, – я сунула кончик карандаша в рот. – Лично – нет, – заверил меня Смайт. – Он как-то позволил себе пару резких статей в мой адрес, я их проигнорировал, и всё. Ещё мы несколько раз посещали одни и те же научные мероприятия, но ни разу не перекинулись даже парой слов. Потому-то его желание участвовать в возглавляемых мной раскопках сначала показалось мне странным. – Сначала? – прищурилась я. – В конце концов, он известный египтолог, – профессор развел руками. – Нет ничего необычного в том, что его привлекла одна из тайн этой страны. – А буровые работы? – вымолвила я. – Это была ваша инициатива? Джарвис не возражал против этого? – Да и нет, – улыбнулся учёный. – Бурить предложил я, так как этот старый и проверенный метод всегда дает результат, а Ричард не возражал. – Отлично, – я закрыла блокнот и кивнула. – Спасибо за уделённое нам время, сэр! – Не за что, – Смайт встал. – Есть ли прогресс в вашем расследовании? – О, да, – я убрала карандаш в нагрудный карман. – Ещё какой. *** После разговора с профессором мы пошли вниз – близилось время ужина. В столовой мы застали Ребекку Джарвис, мило беседующую с господином Абделем. Увидев нас, женщина приторно заулыбалась и, кивнув на египтянина, вымолвила: – Я уговорила нашего дорогого нотариуса задержаться и разделить с нами нашу скромную трапезу. – Как мило с вашей стороны, – я подняла бровь. – Мистер Абдель принадлежит к европеоидной расе, но к иной этнической группе, нежели вы или я; это не проблема? Щеки Ребекки вспыхнули, и она потупилась. – Вы, наверное, считаете, что я фашистка, – едва слышно произнесла она. – Да, вы правы, я не люблю черномазых и желтых, а знаете, почему? Я родилась и выросла в Брайтоне – это район Лондона. Вы бы видели, что эти бессовестные мигранты сотворили с моим родным городом! Никто не может спокойно выйти на улицу; все женщины носят с собой перечные спреи, а власти, которые должны защищать нас, бессильно разводят руками, боясь, чтобы их не заподозрили в расизме и нетерпимости. Но я, мисс Дрю, не боюсь, и я говорю прямо, что ненавижу их! И мне всё равно, что по этому поводу считает совсем не знакомая мне девица! Я пожала плечами и молча села на место. Миссис Джарвис, широко раскрыв свои голубовато-серые глаза, следила за мной с явным раздражением. Что-то в её говоре напомнило мне о мисс Финниган, моей школьной учительнице математики. Та обожала, сидя на своем столе, рассказывать о далекой Великобритании и о своём родном городе – Кодхинни. Интересно, с чего бы это... К счастью, эта драма не получила продолжения, так как в столовую вошли мистер Кольт, профессор Смайт, Джонни Уилмер, Чапман и Санни. Кореец, бросив на меня обеспокоенный взгляд, сел на место и кивнул египтянке, которая, неслышно проникнув в помещение, начала расставлять тарелки и приборы. Я, вспомнив о том, что видела одну из местных жительниц у кромки экскавационной ямы, решила присмотреться к арабке. Та обслуживала нас неторопливыми и степенными движениями, не говоря ни слова. Её лицо было скрыто за двумя платками; лишь глаза смотрели на мир через узкую щелочку. Мешковатая и темная одежда, похожая на хламиду и скрывавшая фигуру, была лишена украшений и совершенно не привлекала внимания. М-да, издали таких дамочек можно вполне принять друг за друга. За ужином мистер Абдель сел на место мисс Китинг, и они с Кольтом вполголоса обсуждали что-то. Ребекка Джарвис изо всех сил старалась уловить хоть что-то, но, видимо, с треском провалилась, так как на её лице отразилось выражение досады. Бесс тронула меня за локоть, и я обернулась к ней. – Китайца нет, – сообщила моя подруга, едва шевеля губами. И действительно: Чена Цо не было за столом, но я не придала этому особого внимания, так как он периодически игнорировал приемы пищи. Я скользнула глазами по столу и неожиданно наткнулась на чей-то пристальный взгляд. Доктор Чапман, поняв, что я на него смотрю, сразу же потупился и сделал вид, что полностью поглощен своим рисом с карри, но этот взгляд, шокированный, обеспокоенный, врезался мне в память. С чего бы эскулапу волноваться на мой счет? Конечно, врач может быть просто паникером, который дергается по любому поводу, но возможно и другое: этот Луи Пастер был изумлен, увидев меня здесь, потому что считал, что со мной покончено. Что ж, доктор, простите, что разочаровала. К Джонни Уилмеру вернулась вся его жизнерадостность, и он с увлечением говорил о своём новом замысле насчет фильма. Надо сказать, его голос, порой чересчур громкий, всё же несколько разряжал обстановку. Как же интересно, когда рядом с тобой звезда мирового масштаба! Устроителям экспедиции надо будет присмотреть за ним, ведь если он станет жертвой проклятия, то... Я поднесла ложку ко рту и в ужасе замерла. – Подруга, следующий шаг: положи это в себя, – Элизабет потрепала меня по плечу. – Что произошло? – Джонни Уилмер, – шепотом ответила я. – Мне кажется, что он в опасности. – Да ладно! – моя лучшая подруга помотала головой. – Мне кажется, что из всех нас только он в полнейшем порядке. Только представь, что начнется, если его хотя бы поранят! Я покивала, как Будда, и вернулась к своему индийскому блюду. Может, у меня развилась паранойя, и я теперь везде вижу злодеев? Все те, кто сидел за столом, были милейшими людьми – в определенном смысле, конечно. Обыкновенные члены общества, каких можно встретить практически за любым столом. И всё же я не могла избавиться от ощущения, что что-то тут явно не так, ведь Чен Цо, угрожавший мне оружием, действовал не один, и его сообщник, вероятно, сидел сейчас здесь. Я подняла глаза и посмотрела во главу стола. Мистер Кольт, насмешливо подмигнув, отсалютовал мне стаканом с апельсиновым соком и выпил его до дна. Вздохнув, я снова зачерпнула свою порцию карри ложкой. ***  У каждого в жизни бывает такой момент, который можно охарактеризовать как тупиковый. И до сих времен я считала, что у меня их было несколько. И сейчас я поняла, насколько ошибалась. Я являлась детективом-любителем, и у меня, соответственно, не было ни значка, ни лицензии. Я заключала с нанимавшими меня людьми договор возмездного оказания услуг и всегда старалась выполнить все условия, прописанные в этом документе. Как правило, мне это удавалось. В моей практике встречались дела, когда подозреваемых вообще не было, когда все участники расследования могли предоставить чистенькое алиби, когда я оставалась один на один со злодеем... Но ещё ни разу всё не складывалось вот так. Подозреваемых была целая уйма, причем никто из них не мог толком объяснить, где находился на момент совершения убийства. Мотивы у них всех были абсолютно разные, но, черт возьми, все они имели возможность провернуть это! На ком сфокусировать расследование? На кого обратить особое внимание? От кого держаться подальше? Я не знала. У меня была одна дикая гипотеза, но её не подтверждал ни один факт. Я глубоко вздохнула и посмотрела на подруг, склонившихся над портативным компьютером. – Мы читаем биографию твоего приятеля Цо, – вымолвила Бесс, ободряюще улыбаясь. – Он успел наломать дров за свои тридцать с небольшим, скажу я тебе! Как он умудрился ни разу не попасться в руки полиции, ведь его прелестное личико размещено на сайте Интерпола? – Некоторые преступники слишком ловки, – пожала плечами я. – Но, как правило, таких губит жадность. – Твоя правда, – Элизабет забрала белокурую прядь за ухо. Я потерла лоб и щелкнула пальцами. – А вы не поищете информацию о Чарльзе Томпсоне? – попросила я. – О профессоре Чарльзе Томпсоне. – Нет проблем, – Джесс бойко застучала по клавишам. – А вот и он. – Хмм.., – Бесс наклонилась поближе к экрану. – Невезучий какой-то. – Что ты имеешь в виду? – подняла броси я. – Сама посуди, – моя лучшая подруга, поморщившись, поменяла позу, свернувшись в ногах кровати Джорджины, как кошка. – Сначала в его безумный проект под кодовым названием "Я нашел Нехтепа" никто не верил. Потом пара учёных к нему прислушалась, но финансирования никто не давал, и Томпсон проторчал тут пятнадцать лет, просеивая песок: не было средств даже на самую завалящую буровую установку. Тут бедняга и умер, так и не дождавшись звездного часа гробницы, которую обнаружил. – Подожди, – встрепенулась я. – Я правильно тебя поняла: профессор скончался здесь? – Ну, да, – удивленно склонила голову Элизабет. – От сердечного приступа, что неудивительно: он был немолод, уже давно страдал стенокардией и провел много лет вдали от родины. Я медленно втянула в себя воздух. – Говорят, – вступила в разговор Джорджина, – что именно смерть Чарльза Томпсона и стала первой в череде печальных событий, связанных с этой усыпальницей.