Дело о проклятой гробнице

    Я бросилась к кабинету профессора Смайта, как будто за мной гнались демоны. Мне необходимо было выяснить одну-единственную деталь, которая доказала бы (или опровергла) мою теорию. Достопочтенный ученый оказался на месте. Он стоял у окна, с некоторой печалью глядя наружу, и обернулся, когда я без стука ворвалась в его владения. – Э-э-э... Чем я могу помочь? – в некотором замешательстве спросил хозяин кабинета. – Профессор, скажите, в каком порядке на раскопки приезжали участники экспедиции? – выпалила я, прикрывая за собой дверь. Смайт нахмурился. – Дайте-ка подумать.., – он потер подбородок. – Так... Сначала прибыл я. Доктор Чапман уже жил тут... Затем подоспели мистер и миссис Джарвис, спустя неделю – мистер Цо. Потом Санни. Последними к группе присоединились мистер Кольт, его секретарша и мистер Уилмер. Я сдвинула брови у переносицы. Подумав немного, я подняла голову и задала вопрос: – У вас хорошее зрение? Учёный усмехнулся. – В моём возрасте такого быть не может, – ответил он. – Я ношу очки для чтения, но порой они больше мешают, чем помогают. – Ясно, – кивнула я. – Как вели себя Джарвисы поначалу? – Как обычно, – пожал плечами профессор. – Правда, акклиматизация заняла у них несколько больше времени, чем я рассчитывал. Я с шумом втянула в себя воздух и сжала ладони в кулаки. Мир завертелся вокруг меня разноцветными всполохами. – Санни! – выдохнула я, метнувшись к двери. – В чем дело? – Смайт поспешил за мной. – Он в опасности! – я ринулась по коридору в сторону закутка корейца. Никогда в жизни я ещё не бегала так быстро. Я просто летела, по пути ударившись о стены пару раз, но ни разу не остановившись. Добежав до кабинета, я инстинктивно ахнула, прижав ладони к щекам: азиат лежал на земле, а доктор Чапман склонился над ним. – Что здесь произошло?! – выкрикнула я. Врач вздрогнул и разогнулся. – Мне показалось, что я что-то услышал, – он указал ладонью на ближайшую дверь. – Моя комната там... Я вышел и увидел... Э-э-э... Его. – Вы не осмотрите его? – обеспокоенно спросил профессор. – Этот молодой человек никогда не жаловался на здоровье, и я... – Нет! – я вклинилась между доктором и Санни. – Отойдите от него и отдайте нам шприц! Эскулап отшатнулся и выставил руки вперед. – О чем вы говорите?! – он начал медленно отступать назад. – Вы сошли с ума! – О, нет, – помотала головой я. – Ещё никогда мой рассудок не был столь здравым! Профессор, задержите его, иначе он избавится от улик, и мы никогда ничего не докажем! Смайт беспомощно огляделся и расставил руки в стороны. Чапман сощурился и неожиданно рассмеялся, самоуверенно уперев руки в бока. – И что вы сделаете? – фыркнул он. – Старик и девчонка! Да у вас не хватит сил справиться со мной! Я закусила губу. Этот злодей был абсолютно прав: мы ничего не могли поделать. В который раз я пожалела о том, что не взяла пистолет Нэда. И что, теперь преступник ускользнёт от нас?! Доктор начал медленно пятиться назад, не сводя с нас глаз, а мы так и замерли на своих местах, полностью беспомощные. Я стиснула зубы от злости и отчаяния, и тут коридор огласил звонкий возглас: – Ни с места! Мы все синхронно посмотрели туда, откуда доносился голос, и я едва удержалась от того, чтобы не захлопать в ладоши: неподалеку стояли мои подруги, и Джорджина, держа в руках револьвер Нэда, целилась прямо в Чапмана. – Одно движение – и я стреляю! – слегка дрогнувшим голосом проговорила Джесс, сжимая рукоятку оружия. Доктор усмехнулся. – Сначала научитесь это делать, милочка! – бросил он, довольно быстро похромав к лестнице. – И не вздумайте преследовать меня, иначе может случиться непоправимое! Он побежал по лестнице, довольно споро перебирая ногами. Мы ринулись в погоню, но Чапман оказался слишком проворным для хромого. Покинув здание, он ринулся с припаркованному у стены пикапу, который на моей памяти ни разу не использовался. Эскулап залез в машину и, заведя двигатель, порулил куда-то вглубь пустыни. А мы вчетвером только и могли, что смотреть ему вслед. Я пришла в себя первой. Хлопнув в ладоши, я вытащила из кармана сотовый телефон и набрала номер Нуру. – Скорее приезжайте! – проговорила я, как только капитан ответил. – И захватите с собой ордер на обыск с правом изъятия на вещи доктора Чапмана! – Понял, – просто ответил полицейский. – Буду через полчаса. Я дала отбой и, сопровождаемая подругами и ошарашенным Смайтом, заспешила внутрь здания. Преодолев лестницу, я зашла в комнату врача и начала озираться по сторонам. – Профессор, лучше помогите Санни, – вымолвила я. – Я не думаю, что этот негодяй успел сделать что-то серьёзное, но на всякий случай... – Со мной всё в порядке, – раздалось от двери. Кореец стоял в проеме, почти касаясь волосами верхнего косяка. Он был несколько бледноват, но, в общем, выглядел неплохо. – Чапман ударил меня по голове, – удивленно произнес азиат. – Интересно, за что... – Я скажу тебе, – заверила его я. – Но сначала нам нужно найти здесь кое-что. – Так это доктор стоял за всем, – приподнял густые брови профессор. – Никогда бы не подумал. – Тут всё несколько более запутанно, – я осторожно выдвинула ящик туалетного столика и начала рыться внутри. – Я объясню позже. Санни, сходи к себе в кабинет и возьми с собой свой портативный рентген; врач охотился именно за ним. Кореец кивнул и, не задавая вопросов, вышел из помещения. Я повернулась к остальным и проговорила: – Нам нужно найти пропофол – это то самое средство, которое вызвало у мистера Кольта сердечный приступ. Лучше поторопиться, так как это – единственное звено, связывающее доктора с убийствами. Если повезет, мы получим основание для вскрытия уже в течение получаса. – Но к чему спешить? – Джесс спрятала пистолет за пояс. – Чапман далеко, и он не сможет никому навредить, а миллионеру уже ничего не поможет. – Через сутки после смерти продукты полураспада пропофола будет невозможно обнаружить, – я задвинула ящик и ринулась к комоду. – Нельзя допустить, чтобы эти негодяи легко отделались! – Негодяи? – Бесс опустилась на колени и начала вытряхивать ботинки врача. – Значит, тут замешана целая банда, как в "Темной лагуне"? Я бесцеремонно вывалила всю одежду на пол и засунула руку в ящик. – Знаешь, как это бывает, – я вслепую шарила по верхнему краю. – Маленькое всегда влечет за собой большое. Если поймаешь кого-нибудь на мелкой лжи, то можно быть уверенной: где-то тут замешано и кое-что покрупнее. – И кто же враль? – вступил в разговор профессор Смайт, откидывая покрывало кровати. – Ребекка Джарвис, – я приступила к следующему ящику. – Она сказала, что родилась и выросла в Брайтоне. – И что? – Бесс распрямилась и с досадой пнула стоптанный коричневый ботинок. – Её речь звучит вполне по-английски для меня. – Нет, она ирландка, – снова вмешался учёный, приподнимая подушку и глубокомысленно обозревая простынь под ней. – Но в этом нет ничего удивительного: в Брайтоне живет много выходцев из Эйра. – Но она сама сказала, что родилась и выросла там – это раз, – я полностью вытащила ящик и перевернула его. – Второе. Ребекка упоминала про агрессивных мигрантов. Точной цитаты я не вспомню, но она обвиняла представителей черной и желтой рас. Так вот, истине это не соответствует. Самыми легковозбудимыми являются гости с Ближнего Востока, а они европеоиды. Кроме того, все азиаты живут в Китайском Квартале, который расположен на другом конце города. – Не говоря уже о том, что монголоиды – самые дружелюбные люди на планете, – вымолвил Санни, проходя в комнату и кладя рентгеновский прибор на комод. – И в этом они многократно превосходят белых. Смайт сдернул простыню и потряс её. – Всё же, мисс Дрю, это ещё ничего не доказывает, – заметил он. – Да и зачем ей было врать о такой мелочи? – Вероятно, чтобы оправдать свои расистские взгляды, – кореец отстранил меня рукой и отодвинул тяжелый предмет мебели от стены. – Я прав, Нэнси? – Абсолютно, – я, приблизившись, присела на корточки и сдернула с задней стенки комода конверт, приклеенный на скотч. Внутри оказалось несколько блистеров с таблетками пропофола. Я отошла назад и сфотографировала и мебель, и конверт, и лекарство. – А теперь время спасать жизни, – я спрятала телефон в карман и заспешила в комнату четы Джарвисов. На первый взгляд, там никого не было. Мы беспрепятственно прошли в ванную, и там нас ждал сюрприз: в ванне лежали двое. – Ричард Джарвис и Чен Цо?! – Бесс прикрыла рот рукой. – Боже!.. Они мертвы? – Нет, – помотала головой я. – По крайней мере, пока. Они лишь одурманены, но нам стоит поторопиться, иначе тут случится ещё два сердечных приступа. Профессор кивнул и быстро вышел из помещения. Через пару минут два дюжих египтянина вошли в ванную и, не сказав ни слова, подхватили оба безжизненных тела. – Их отнесут в лазарет, – сообщил нам Смайт. – И приставят к ним охрану; это всё, что мы можем пока сделать. – Отлично, – я хлопнула в ладоши. – А теперь нам нужно в ваш кабинет. Учёный кивнул и галантно пропустил нас вперед. Понятливый Санни, войдя в комнату, тут же подключил рентгеновский аппарат к портативному компьютеру, стоявшему на столе, отодвинув в сторону чашку из вежвудского фарфора. Мы все сгрудились вокруг и терпеливо ждали, пристально наблюдая за манипуляциями корейца. – Что мы ищем, Нэнси? – вполголоса спросила Бесс, дотронувшись до моего плеча. – Доказательства, – ответила я. – Самые что ни на есть вещественные. Снимок начал медленно загружаться. Изображение проявлялось миллиметр за миллиметром, и я поймала себя на том, что нетерпеливо барабаню пальцами правой руки по левому плечу. Наконец, на экране отобразился полный рисунок, и мы синхронно нагнулись вперед. – Что это? – недоуменно бросила Джесс, слегка щурясь. – Я вижу два скелета, – профессор погладил свои пышные усы. – Но... Как это возможно?! – Очень просто, – передернула плечами я. – Один из них – мумия, второй же – это Ричард Джарвис. Смайт медленно поднял голову и посмотрел на меня. – Но разве не его мы только что перенесли в лазарет? – недоуменно произнес он. Я помотала головой, сказав: – Вас никогда не удивляло, почему маститый египтолог – специалист по этой стране и по этому периоду – отдал вам бразды правления экспедицией? Почему он ни разу не высказал своего мнения по тому или иному капитальному вопросу? Ведь даже Санни знал, что раскопки в Египте не ведутся скважинно-буровым методом.    Первоначально сюда, разумеется, приехал настоящий Ричард. Обнаружив уже откопанный зал, он тут же понял, каким образом он соотносится с прочими помещениями. Этот парень никогда не был сторонником открытого общения, поэтому они с женой, никому ничего не сообщив, решили пойти на пробную разведку. И – вот удача! – они нашли ход в саму гробницу.    Ребекка прекрасно понимала, что если археологи продолжат бурить в разных локациях, то место захоронения найдут ещё не скоро, значит, времени у неё в запасе полно. Прямо там она убила своего мужа, судя по всему, ударом по голове. Атмосфера в усыпальнице оптимальна для хранения трупа – там прохладно и нет притока кислорода, если каменная дверь закрыта, но дамочка решила перестраховаться и спрятала тело в саркофаг.    Затем приехали все остальные участники экспедиции, и с ними – актер, которого она наняла для роли мужа. А почему нет? Никто здесь не знал Ричарда, кроме профессора Смайта, да и у того общение с Джарвисом было лишь поверхностным.    Чен Цо являлся сообщником этой леди Макбет, которому, по-видимому, обещали крупный куш из богатств гробницы Нехтепа. Скорее всего, они были знакомы и раньше, ведь именно среди реставраторов, таких беспринципных, как миссис Джарвис, много тех, кто содействует теневому рынку антиквариата. Китаец должен был наблюдать за Кольтом – их самой крупной рыбой, – а потом и прикончить миллионера с помощью пропофола, который им любезно предоставил доктор Чапман – четвёртый член этой премилой компании.    Но всё пошло не совсем так, как они планировали, и первым препятствием оказался Джонни Уилмер. Присутствие крупной звезды означало неминуемый приезд журналистов. Если бы лже-Ричард попал в кадр, то люди, хорошо знающие его, моментально вычислили бы, что это фальшивка. Кроме того, актер привлекал слишком много нежелательного внимания к самим раскопкам.    Второй проблемой являлась мисс Китинг, которая тенью следовала за финансистом, не давая бандитам ни на шаг приблизиться к этому денежному мешку. К сожалению, бедная женщина должна была за это умереть, и Чен Цо спокойно провернул это ночью, вколов ей немного пропофола. Он вступил в реакцию со снотворным, которое она пила, и Элайза скончалась. Китаец транспортировал тело к краю экскавационного оврага и приготовился было сбросить его вниз, но тут вмешался Санни. Пассивно, конечно.    Цо увидел, как этот авантюрист заходил в зал, и решил пока придержать труп. Китаец заспешил за корейцем и, видимо, обнаружил, что тот сканирует саркофаг.    Преступнику пришлось дождаться, пока Санни закончит, поднимется по лесам наверх и уйдет в здание, чтобы сбросить тело мисс Китинг вниз. Он не мог поговорить со своей сообщницей с глазу на глаз из-за её легенды, по которой Ребекка являлась страстной ненавистницей представителей других рас, так что всё общение они вели по телефону. Услышав о деятельности корейца, она пришла в ужас: на рентгеновских снимках стопроцентно отобразятся не только останки фараона, но и кости её благоверного.    И им пришлось ускорить претворение их коварного плана в жизнь.    Сначала они взялись за мистера Кольта, который был весьма уязвим психологически в тот момент. Миллионер поступил предсказуемо – он сразу же переписал завещание в пользу Джарвиса.    Далее Ребекка, поручив Чапману справиться с Санни, одурманила Цо и актера, которого она наняла для роли Джарвиса, – чем меньше людей замешано в этом, тем лучше. Ей нужно было провернуть всё так, чтобы гибель её мужа произошла позже, чем смерть Кольта; в этом случае сначала в права наследования вступает Ричард, а потом – и она сама. Таким образом, всё богатство достанется ей. А от трупа несчастного артиста она как-нибудь избавится, особенно, если ей поможет её дружок Чапман. Я перевела дух и обвела взглядом всех собравшихся. – Скорее всего, Ребекка сейчас в гробнице, – подхватил мою мысль Санни. – Ей ведь нужно извлечь из саркофага труп мужа, чтобы его обнаружили. Я кивнула. Кто-то постучал о косяк раскрытой двери, и мы синхронно обернулись. В проёме стоял Нуру, ослепительно улыбаясь. – Что я пропустил? – спросил он. ***  Клянусь всеми святыми, ещё никогда я не паковала вещи с таким удовольствием! Меня безумно утомило и это дело, и местный климат, и то ужасающее количество зла, с которым пришлось столкнуться, но была и светлая сторона: я смогла-таки предотвратить две смерти: артист, которого наняли играть роль Джарвиса, раскололся сразу же, как только пришел в себя. Чен Цо оказался куда более крепким орешком, но в его багаже обнаружили вазу, украденную из гробницы, а это само по себе тянуло на крупный срок. Ребекку, пользуясь полицейским сленгом, взяли на горячем: она как раз вытаскивала труп мужа из саркофага, когда двое человек в форме, приехавших вместе с Нуру, обнаружили её. Она упорно всё отрицала, но улики были на редкость убедительными, особенно тело Ричарда. Чапмана поймали за двадцать километров отсюда – старенький мотор пикапа заглох. Надо сказать, что власти, найдя доктора, спасли ему жизнь, ведь он мог погибнуть посреди пустыни. Все несметные богатства Кольта отошли государству. Оставалось лишь надеяться, что эти обагренные кровью доллары принесут кому-нибудь счастье, пусть и опосредованно. Джонни Уилмер, узнав все детали этой запутанной истории, пришел в неописуемый восторг, Он решил всё-таки снимать здесь фильм, посвятив его покойным Элайзе Китинг, Джереми Кольту и Ричарду Джарвису, а также Ахмету и Мансору, отдавших свои жизни для того, чтобы версия о проклятии накрепко засела в умах местных жителей. Кино планировалось детективного жанра, и по сюжету юная любительница приключений приезжает в Аль-Миткар и раскрывает все тайны. На главную роль он хотел пригласить Танишу – знаменитую певицу в жанре "ритм-энд-блюз". И надо упомянуть, что Санни от роли в этой картине отказался, к вящему разочарованию Джонни. Профессор Смайт принял твёрдое решение продолжать раскопки, позаботившись о том, чтобы имя Чарльза Томпсона не было забыто. Также он распорядился выплатить семьям Ахмета и Мансора компенсации из фонда, который ещё при жизни учредил Кольт. А я с подругами и Санни начала паковаться. Я понятия не имела, куда снова собрался кореец, но он летел в США с нами, и это было весьма хорошей новостью, так что расспросы могли и подождать. Нуру вызвался отвезти нас в Кайрам и лично посадить на самолет, и потому мы, собравшись, вышли на небольшую площадь перед двухэтажным зданием. У Санни при себе была одна-единственная сумка, а ещё он, поговорив с кем-то по телефону на своём родном языке, вдруг заулыбался и, подставив лицо солнцу, замурлыкал себе под нос гимн Южной Кореи. Бесс, непосредственно усевшаяся на свой чемодан, подмигнула мне и прошептала: "Ты молодец!", и я вдруг почувствовала душевный подъём. Мне было безумно жаль и бедную Элайзу Китинг, и несчастного Ричарда Джарвиса, и одинокого миллионера Джереми Кольта, и ни в чем не повинных Ахмета и Мансора, но я всё-таки смогла и восстановить справедливость, и спасти две жизни. А ещё это всё закончилось, и я ехала домой. Я позвонила отцу, сообщив о времени прилёта, и он не терпящим возражений тоном заявил, что приедет нас встречать. К сожалению, рейсов до Солт-Лейк Сити в этот день не было, поэтому мы летели до Нью-Йорка. Нуру приехал точно в обещанное время. Он смотрелся непривычно в свободной вышитой рубахе до колен и светлых брюках из грубой ткани, но белозубая улыбка, которая прямо-таки излучала дружелюбие, оставалось такой же. Полицейский водил довольно потрепанный микроавтобус, покрытый граффити и заляпанный наклейками. Несмотря на жалкий внешний вид, это транспортное средство оказалось довольно удобным, и мы домчали до Кайрама без приключений. Я поволновалась пару минут насчет пистолета Нэда, но всё опять обошлось, и вскорости мы летели в Штаты. И для троих из нас это было возвращением на родину. Всю дорогу мы вчетвером обсуждали наше приключение в Аль-Миткаре. Санни, вытащив из кармана какой-то сверток, извлек на свет божий лепешку из грубой муки и попытался угостить нас, но мы вежливо отказались, и кореец, пожав плечами, умял это сомнительное лакомство самостоятельно. – Это семья Ахмета мне дала, – проговорил он, отряхивая руки. – Бедные люди... – Но ты отдал им деньги, что получил при расчете, – заметила Джесс поворачиваясь к нам. – Я слышала, как вы общались. – Материальное несущественно, – беспечно бросил азиат, роясь в карманах. – Кто-нибудь хочет конфетку? Путешествие до Нью-Йорка продлилось не так уж долго, как я ожидала, и вскоре толпа вынесла нас наружу – в порой удушающую атмосферу Большого Яблока. Я сразу же нашла глазами отца и помахала ему. Карсон Дрю улыбнулся так, что и Нуру бы позавидовал, и начал активно проталкиваться к нам. – Куда ты теперь, Санни? – поинтересовалась Бесс, пытаясь застегнуть молнию на своей наплечной сумке. – Только, прошу, поезжай туда, где климат помягче; Нэнси ведь всё равно придется последовать за тобой! Кореец рассмеялся. – Как ни странно, милая Элизабет, я уже на месте, – произнес он. – Теперь мне предстоит изучить карту и пойти на очередное собеседование. – Не забудь разрисовать своё резюме, – я шутливо ткнула азиата в плечо. – В прошлый раз сработало. – Не волнуйся, – Санни склонил голову набок. – Я уверен, что всё пройдет гладко. Он крепко обнял моих подруг и меня, сердечно пожал руку подоспевшему отцу и немедленно скрылся в толпе. Некоторое время его макушка ещё возвышалась надо всеми, но потом и она скрылась из вида. – Это и есть тот самый корейский молодой человек? – поинтересовался папа, стараясь взвалить на себя все чемоданы одновременно. Как ни странно, это ему удалось. – Красивый юноша. – Это точно, – Бесс взяла меня под руку, сжав пальцы свободной ладони на локте Джорджины. – А ещё у него крепкий череп и – как там сказал профессор Смайт? – полный беспорядок в мозгах. – Я с удовольствием послушаю про Санни и это ваше дело, – родитель, продемонстрировав немалые навыки игры в тетрис, разместил в багажнике машины всю нашу кладь. – До Ривер Хайтс путь неблизкий, так что я успею вникнуть во все детали. Кстати, по пути можем заглянуть в итальянский ресторан, – уверен, вы соскучились по старой доброй пицце. Я села на переднее пассажирское сиденье и блаженно улыбнулась: я была дома, в окружении дорогих моему сердцу людей. Нам предстояла длительная поездка до родного городка, а также я обещала сама себе вернуть оружие Нэду, как только его увижу, но то будет потом. А сейчас – время рассказов о приключениях Бравой Тройки. Отец уселся за руль и завел двигатель. – Я весь внимание, – произнес он, выезжая на Сорок Седьмую Авеню. И я начала говорить... ***  Когда мы приехали в Ривер Хайтс, лило как из ведра. Папа весьма любезно сбегал в дом и выдал каждой из нас по зонтику, а вовремя подоспевший Нэд помог с багажом. И всего через четверть часа мы уже сидели в уютной гостиной нашего дома, попивая чай. Мне пришлось ещё раз повторить свой рассказ, на этот раз – для Нэда. Я вернула мистеру Никерсону его пистолет и сердечно поблагодарила за беспокойство. Мы сидели далеко за полночь, но этот чудесный званый ужин, как и всё хорошее, подошел к концу. Распрощавшись с подругами и Нэдом и дав Бесс торжественное обещание увидеть во сне ангелочков, я отправилась наверх, к себе. Мудро решив распаковать багаж завтра, я наскоро совершила вечерний туалет и, усевшись перед письменным столом, включила компьютер. Я не проверяла электронную почту, пока была на задании, и в ящике наверняка скопился миллиард писем, большую часть которых стоило удалить, даже не читая. Я терпеливо ждала загрузки системы, проходясь по волосам массажной щеткой. Как только почтовый клиент отобразил все новые послания, я наклонилась к монитору для того, чтобы хотя бы быстро выделить для себя главное, а также удалить рекламные рассылки. Первое же послание привлекло моё внимание. Адрес был незнакомым и каким-то странным, состоявшим из символов. Я открыла письмо и с изумлением увидела небольшое изображение. То была набросанная от руки и затем сфотографированная записка, состоявшая из нескольких слов: "Не спеши распаковываться, великий сыщик!". Вместо подписи в нижнем правом углу была нарисована летающая тарелка. Я усмехнулась: Санни никогда не изменяет себе! Решив пока сохранить это письмо, я быстро удалила рекламные послания и, выключив компьютер, отправилась спать. Дело о проклятой гробнице было закрыто, но впереди меня ждало ещё немало захватывающих приключений, и я искренне верила, что смогу добиться справедливости в каждом из расследований. Во всяком случае, постараюсь. Ведь в этом и заключается смысл работы детектива.