Дело о проклятой гробнице

    Нуру преспокойно достал из кармана блокнот и ручку и передал их мне. – Мы скажем всем, что вы помогаете мне стенографировать, – проговорил полицейский. – А теперь... Как вас зовут, сэр? – Санни,– ответил кореец. – Называйте меня Санни. – Отлично, – сверкнул резцами капитан. – Санни, где вы были этой ночью? Азиат поднял обе руки. – Каюсь, я спускался в зал гробницы, – вымолвил он. – Это произошло в районе четырех утра, но тела тогда ещё не было. Брови блюстителя порядка взлетели чуть ли не до кромки курчавых волос. – Вы уверены? – переспросил он, склонив голову набок. – У меня, конечно, плохое зрение, – хмыкнул Санни, – но не настолько. Труп я бы не пропустил. Нуру пожевал губами. – Доктор, который делал первичный осмотр, сказал, что дама мертва по крайней мере пять часов, – сообщил он. – А обнаружили её примерно в семь утра, что ориентировочно дает нам время от часа ночи до трёх. Кореец пожал плечами. – Значит, зомби-апокалипсис начался несколько раньше, чем я планировал, – выдал он. – Хорошо, – полицейский, благодушно улыбнувшись, пропустил мимо ушей несерьёзный комментарий допрашиваемого. – А зачем вы спускались в зал? – Искать дверь в следующее помещение, – азиат скрестил руки на груди и завел одну ногу за другую. Блюститель порядка несколько раз покивал, как будто понял, о чем говорил его собеседник. Сцепив пальцы рук на животе, он внимательно посмотрел на Санни и задал следующий вопрос: – Как вы думаете, у Элайзы Китинг были враги? – Я не знаю, – кореец посмотрел в сторону. – Она, конечно, была не подарок, но подлостей никому не делала. Может, конечно, наследники старины Кольта захотели убрать её со своего пути, но можно было выбрать и другой способ, а не убивать... Вот так... Капитан, бросив громкое "Спасибо!", хлопнул в ладоши и повернулся к выходу, но я остановила его: – Не так быстро. Обернувшись к Санни, я прямо спросила: – Что у тебя с Ченом Цо? Кореец взглянул на меня и рассмеялся. – Милая Нэнси, уверяю тебя, меня никогда не привлекали мужчины, – шутливо произнес он. – Но вы же его знаете? – вступил в беседу Нуру. Азиат тяжело вздохнул. – Европеоид англосаксонского типа, – проговорил он, указывая ладонью на меня, – и негроид конголезского, почему вы всегда находитесь в полной уверенности, что все желтые знают друг друга? Нас намного больше, чем вас, так что это в принципе невозможно. – Не пытайся задавить нас эрудицией, – покачала головой я. – Тебе прекрасно известно, что я была свидетелем вашего разговора. Санни лучезарно улыбнулся. – В таком случае, Нэнси, ты слышала, что я дал слово ничего не говорить, – он распрямился, головой почти касаясь низкого потолка. – Тебя могут привлечь за сокрытие фактов, – предостерегла его я. – Но ты-то обещания не давала, – проигнорировав мои слова, вымолвил кореец. – Так что можешь сообщить Нуру, что вынесла из нашего с Чен-Ченом общения. Я кивнула и повернулась к полицейскому, который спокойно стоял рядом, слушая наш разговор. – Чен Цо находится в международном розыске, – выдала я. – Его ищет Интерпол. Капитан поджал полные губы. – Я могу сделать запрос, – неуверенно произнес он. – Но это... – Пока не нужно, – махнула рукой я. – Я попрошу одну из подруг проверить этот список – он находится в открытом доступе на сайте Международной Полиции. Нуру кивнул, и я, позвонив Джесс, вкратце описала ей ситуацию. Моя соратница тут же взялась за задание, пообещав, что проинформирует о результатах, как только оные будут в наличии. Закончив разговор, я спрятала телефон и выжидательно посмотрела на капитана. Тот, подняв уголки рта, предложил: – Может, сохраним нашу межрасовую команду? – предложил он. – У меня нет людей, а вы оба сможете прекрасно помочь. – По рукам! – кореец показал большой палец. – Санни, Нэнси и Нуру борются с преступностью! Я обреченно улыбнулась, внезапно поняв, что этот человек вряд ли когда-нибудь повзрослеет, и в этом одновременно и его наивысшее достоинство, и худшее проклятие. Я вышла из каморки азиата, и двое мужчин потянулись за мной. – Я, признаюсь, немного сноб, – промолвил капитан. – Так что давайте начнем с самого верха – с миллионера, у которого служила покойная мисси. – Имя как у знаменитого пророка, – начал кореец, направившись налево и сделав нам знак следовать за ним. – А фамилия как у мафиози двадцатых!* Помещение, что занимал финансовый воротила, находилось почти в самом торце коридора и было ненамного больше комнаты, доставшейся мне с подругами, но мебель тут стояла по-настоящему комфортная и шикарная: низкая кровать, мягкие кресла, большой письменный стол и низкий комод. Хозяин сего великолепия сидел за столом и при нашем появлении ограничился лишь кивком. Его песочные с проседью волосы были в легком беспорядке, будто он недавно погружал в них пятерню, и на этом свидетельства того, что что-то было не в порядке, заканчивались: тон голоса миллионера был ровным и спокойным. – Элайза работала на меня двадцать лет, – вымолвил он. – Эта потеря является для меня огромной. – В каких отношениях были вы и покойная? – спросил Нуру, присев на кресло и указав мне на соседнее. – В сугубо профессиональных, – отрезал мистер Кольт. – Мисс Китинг была для меня незаменимым секретарем в течение длительного времени, но, уверяю вас, между нами не было ничего непристойного. Пока миллионер говорил, я, делая вид, что стенографирую, искоса наблюдала за ним. Навскидку ему было лет шестьдесят пять, и он производил впечатление сильного и волевого человека. У него не было семьи, значит, и наследников, но такой опытный в интригах субъект вполне мог и что-то скрывать. Капитан задал стандартные вопросы про местонахождение опрашиваемого на время смерти жертвы, про врагов Элайзы, и всё это время мимика бизнесмена оставалась невыразительной. Он отвечал на вопросы четко и исчерпывающе, но порой я ловила его взгляд, направленный на один из ящиков комода; взгляд, полный тревоги и... ожидания чего-то? Что ж, пришло время детективу Нэнси Дрю пойти ва-банк. – У вас есть наследники, мистер Кольт? – вмешалась я. Полицейский кивнул, дав опрашиваемому знак отвечать. Воротила посмотрел на меня и в сомнениях закусил губу. Наконец, приняв для себя решение, он встал и подошел к комоду. Вытащив оттуда небольшой конверт, он протянул его мне. – Это пришло мне около десяти месяцев назад, – промолвил он. – Я тут же разузнал всё про экспедицию и поехал сюда, но так и не получил никакой информации. Я осмотрела конверт. Обычная белая бумага, адреса не заполнены, никаких печатей, штампов или марок... Я извлекла на свет само послание и с интересом прочла: "Если хотите узнать что-нибудь о своём прямом наследнике, то постарайтесь попасть на раскопки в Аль-Миткаре". Я передала конверт с письмом Нуру и вопросительно посмотрела на Кольта. – Мне было девятнадцать лет, – признался он. – Я сделал глупость, как и многие в таком возрасте. Позже я уехал из Ланкашира, сменил фамилию, сделал себе состояние... Но я никогда не мог забыть свою первую любовь. Насколько мне известно, она была в положении на тот момент, когда я отправлялся в США. – Значит, здесь присутствует ваш сын, – нахмурился капитан, протягивая послание Санни. – Необязательно, – встряла я. – В те времена пол ребенка не определялся на маленьких сроках, так что это могла быть и девочка. Так что у нас имеется пятеро претендентов. – Пятеро?! – изумился полицейский. – Ребенку мистера Кольта навскидку должно быть сейчас лет сорок пять-сорок шесть, – пояснила я. – По возрасту из участников экспедиции не подходят только профессор Смайт, а также Санни и Чен Цо – последние двое слишком молоды. Кореец спрятал письмо обратно в конверт и протянул владельцу. – Значит, Ричард и Ребекка Джарвис, Чапман.., – произнес он. – Кто ещё? – Покойная мисс Китинг и Джонни Уилмер, – напомнила я. – Но они американцы, – резонно заметил азиат. – Верно, – кивнула я. – Но кто знает, откуда они взялись. Элайза своё прошлое тщательно скрывала, а внешность у неё довольно-таки англосаксонская. Что же касается актера, то его биография кажется лишенной белых пятен, но кто докажет, что он и вправду родился на ферме в Техасе? Служитель закона опустил голову. – Если Элайза Китинг была вашей дочерью.., – начал он. – Исключено, – помотал головой мистер Кольт. – Я одно время рассматривал такую возможность и даже нанял детективов, чтобы они покопались в прошлом моей секретарши, но она оказалась, пользуясь криминальным жаргоном, чиста. Единственное пятно на её биографии – это работа исполнительницей экзотических танцев в Лас-Вегасе, да и то было двадцать пять лет назад. – Значит, остается четверо, – пожала плечами я. – Но это ещё не доказывает того, что кто-то из них убил мисс Китинг. Миллионер перевел взгляд с меня на капитана. – Так это был не несчастный случай? – спросил он. – Сейчас сложно сказать, – уклончиво ответил Нуру, вставая с кресла. – Спасибо за содействие, мистер Кольт! Мы вышли из апартаментов финансиста, и я потянула блюстителя порядка за рукав. – Нуру, если мы в одной команде, то должны делиться информацией друг с другом, – проговорила я. – Почему вы решили, что это не несчастный случай? Чернокожий служитель закона расстегнул первую пуговицу защитно-бежевого кителя и непринужденно улыбнулся. – Я осмотрел комнату жертвы, – ответил он. – Она принимала снотворное каждый вечер, отмечая на календаре галочками те дни, когда она использовала таблетки. Вчерашнее число было маркировано. Кроме того, на её запястье я обнаружил синяки, будто кто-то её схватил. Конечно, получить их убитая могла где угодно, но что-то мне подсказывает, что кровоподтеки были оставлены как раз в эту роковую ночь. – Браво, Сэм Нуйома, – Санни хитровато подмигнул капитану. – Что ж, давате искать злоумышленника. Мы по очереди опросили всех участников экспедиции, включая моих подруг и профессора Смайта. Нуру представил нас с корейцем как своих добровольных помощников, но это не помешало некоторым смотреть на нас в высшей степени подозрительно. Как ни странно, все вели себя вполне естественно. Прошлой ночью они спали, а что же ещё им делать? Рабочий день на раскопках начинается рано. Нет, они ничего не слышали и не в курсе, были ли у мисс Китинг враги. Они же едва знали друг друга! Доктор Чапман сообщил, что провел первичный осмотр, но более подробные сведения, конечно, может показать только вскрытие. Примерное время смерти: от полуночи до четырёх часов утра. В общем, результаты были почти нулевыми, но Нуру не потерял ни грамма своего природного оптимизма. Сияя белоснежными зубами, он сообщил нам, что направляется в полицейское управление, чтобы проанализировать факты и дождаться доклада судмедэксперта. – А вы пока разнюхайте тут, – подмигнул он. – Возможно, вам удастся увидеть то, что я пропустил. *** Из-за трагических событий обед подали на два часа позже, и атмосфера за трапезой поначалу царила соответствующая. Прием пищи проигнорировал профессор Джарвис. Его желчная супруга, отпустив сквозь зубы комментарий о том, что "черномазый точно никогда не найдет преступника", с постной миной принялась уничтожать говяжью котлету. Профессор Смайт предложил почтить память мисс Китинг минутой молчания, и мы начали обед в тишине. Даже неуёмное веселье Джонни Уилмера несколько поугасло, и он тихо орудовал приборами над своей тарелкой. После трапезы Ребекка Джарвис, взяв меня за локоть, отвела в сторону. – Я слышала, вы помогаете следствию, – проговорила она. – Возможно, – уклончиво ответила я. – Я... Мне кажется.., – она огляделась и внезапно замолчала, уставившись мне за спину расширившимися глазами, а потом резко бросила: – Надеюсь, вы найдете убийцу! И она быстро зашагала прочь. Я обернулась. За столом всё ещё сидели люди: профессор Смайт и Чен Цо что-то вполголоса обсуждали, Джонни Уилмер писал в блокноте наброски сценария, Санни рисовал что-то в своём ежедневнике, мистер Кольт, сцепив пальцы на животе, смотрел в никуда. Странно. Что её так испугало? Мои товарки после еды сразу же поднялись в комнату, чтобы продолжить поиски Чена Цо среди преступников, разыскиваемых Интеполом. Последних оказалось великое множество, и, если учесть, что китаец мог использовать ненастоящее имя, работёнка моим соратницам выпала непростая. Я же решила, по словам Нуру, "разнюхивать", и единственной ниточкой, за которую можно было потянуть прямо сейчас, являлась таинственная миссис Джарвис. О чем она хотела со мной поговорить? Кто именно её отпугнул? Почему она так взволнована? Где её благоверный? Что ж, на эти вопросы можно ответить только одним способом. Я вышла из столовой в холл и взбежала по лестнице. Комната четы Джарвис находилась тут же, чуть справа, и – вот удача! – дверь оказалась приоткрыта. Я осмотрелась и, убедившись, что в коридоре никого нет, присела на корточки, напрягая слух. – Рик, но так нельзя, – раздался взволнованный голос Ребекки. – Он только что потерял свою секретаршу; нужно подождать... Я не услышала, что ответил ей муж, но, судя по её длительному молчанию, говорил он долго. – Дорогой, я понимаю, что ты ждал много лет, – вымолвила миссис Джарвис. – Но нельзя ли... Хорошо-хорошо. Я возьму это на себя. Услышав проворные шаги супруги Ричарда, направленные к двери в апартаменты, я с быстротой молнии отскочила прочь и сделала вид, что выхожу из своей комнаты. Ребекка, бросив на меня безразличный взгляд, направилась к лестнице, простонав: "Сколько же можно!". Я направилась за ней, держа нектороую дистанцию. Женщина спустилась в столовую и, подойдя к мистеру Кольту, сообщила: – Сэр, Ричард, мой муж, является вашим сыном. Мгновенно в помещении воцарилась гробовая тишина. Миллионер шокированно уставился на миссис Джарвис, приоткрыв рот. – К-как?., – только и смог выдавить он. – Он родился в Ланкашире, – продолжила Ребекка. – И, увидев в журнале ваше лицо, немедленно вас узнал. Он хотел поговорить с вами, но не решался, и решил использовать эти раскопки для того, чтобы познакомиться. Мистер Кольт встал со стула и быстрым движением вытер лоб. – Где он сейчас? – отрывисто спросил он. – Ричард сказал, что ему нужно побыть одному, – женщина сплела пальцы в замок. – Он столько лет жил с осознанием того, что отец бросил его ещё не родившимся, так что, сами понимаете, ему трудно вот так сразу переключиться. Воротила часто закивал, забормотав: "Да, да, конечно...". Бросив взгляд на Санни, увлеченно рисовавшего что-то, он проговорил: – Вы не могли бы позвать нотариуса? Кореец медленно поднял голову. Его красивые черты словно застыли. – Как будет угодно, – процедил он, закрывая ежедневник, пряча его под мышкой и устремляясь прочь из комнаты. Я, немного подумав, поспешила за ним. * Имеется в виду пророк Иеремия (созвучно с именем Джереми). А кольт – это ещё и немецкая марка огнестрельного оружия.