Сезон дождей

Вертолет, идущий над джунглями на малой высоте, немилосердно болтало. Грозовой фронт уже прокатился на запад, на востоке чистое небо начинало едва заметно светлеть. Но даже остатков грозовых облаков хватало, чтобы вытрясти из них душу. Любая гроза — это мешанина сильных восходящих и нисходящих потоков воздуха. Они-то и швыряли их Rescue Hawk — военно-спасательный вертолет грузоподъемностью полторы тонны — как пушинку. Скотт Лэнг вцепился в ремень безопасности, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, и не только из-за болтанки. Это была ядовитая смесь страха и беспомощности. Неизвестный враг опять нанес удар первым. Как тогда, когда едва не погиб Клинт. Они вроде бы спланировали операцию совместную с Гумеде — и вот все их планы полетели в тартарары. Команда приготовилась к десантированию, выпрыгнула — а парашют не раскрылся. Тошнотворное чувство падения в пропасть усиливалось с каждой минутой. Они действовали неправильно, слишком предсказуемо, они где-то крупно ошибались. Ценой этой ошибки могут стать их собственные жизни. Лэнг отстегнул ремень, переждал серию толчков, сотрясшую корпус, и, придерживаясь за стену, побрел вперед, туда, где в кресле второго пилота вцепился в штурвал Бартон. Сбоку, на дополнительном месте для десантников, примостился Сэм. Двое рейнджеров — Нана Боку и Мгуни — проводили Лэнга озадаченными взглядами. — Клинт, — выдохнул Скотт. — Мы сейчас куда летим? — На рудник «Чарли», — отозвался тот, не отрывая взгляд от приборов. — Ты… уверен, что нам стоит туда лететь? — Да. Нам нужно поговорить с рейнджером, который был с Гумеде в рейде, взять координаты, выйти на квадрат и начать поиски на земле с той точки, где он пропал. — Клинт, я хочу сказать… — Скотт запнулся — а что он, собственно, может сказать, кроме невнятного «мне так кажется»? Но интуиция вопила уже во весь голос, и Лэнг набрался решимости продолжить.  — Может быть, нам стоит поменять наши планы. — Дингане, можешь взять управление? — спросил Бартон первого пилота, дождался утвердительного кивка, отпустил штурвал и повернулся к Лэнгу. — Ты тоже чувствуешь, что тут что-то нечисто? — Да, — с облегчением кивнул Скотт. — У меня такое неприятное чувство, что кто-то в этой игре постоянно опережает нас на ход, а может, и на два. — Может, мы вообще сами летим в ловушку, как тупые мухи, — хмуро сказал Сэм. — Может такое быть, что тот самый уцелевший рейнджер — тайный поклонник Мертвых Богов, и он сам прикопал своего начальника где-нибудь в джунглях? А сам Гумеде — ты ему полностью доверяешь? Пусть он и не местный — он все-таки вакандиец. Эти… некрофилы не могли его завербовать? — А что, если он сам инсценировал свою пропажу, чтобы заманить нас в ловушку? — предположил Лэнг. — Это бы многое объясняло, например, то, кто навел на тебя тех ребят с ядовитыми стрелами. Бартон задумчиво прикусил губу. — Я не думаю, что Гумеде мог быть поклонником Мертвых Богов, но полностью сбрасывать со счетов такой вариант не хочу. Мы не можем здесь никому верить на сто процентов — только себе самим. И, может быть, ТʼЧалле. — Нам нужно сделать что-то… нелинейное, — вдруг сказал Скотт. — То, чего от нас не ждут, чтобы поломать все планы. Ты уже сообщил на рудник, что мы летим туда? Тогда разворачивай вертолет. Мы должны лететь куда угодно, но только не на «Чарли». Понимаешь? — Понимаю, — кивнул Клинт и задумался. Лампочка над пилотским креслом бросала на его лицо неровный, дрожащий оранжевый отсвет. — А если мы неправы? — он поднял взгляд на Скотта, в его глазах залегли тяжелые тени. — Если Гумеде действительно пропал и действительно в том квадрате, наше промедление может стоить ему жизни. Возможно, он лежит где-то там в джунглях, раненый, и ждет помощи. А мы не придем. — Мы уже опаздываем на четыре с лишним часа, — неохотно сказал Сэм. — Если его действительно ранили или похитили, чтобы принести в жертву, возможно, он уже мертв. Лэнг смотрел на напряженное лицо Бартона и чувствовал неимоверное облегчение от того, что решение в этой ситуации остается за Клинтом. Подленькое было чувство, если разобраться. Скотт понимал это, и ему было стыдно, но он ничего не мог с собой поделать. Вслепую принимать решение, от которого, возможно, зависят жизни людей… твоих друзей… Такая ответственность может просто раздавить. Клинт бросил короткий взгляд на них обоих, будто взвешивая что-то, и пришел к решению. — Мы будем искать с воздуха, — сказал он. — У меня в планшете отмечены все культовые места, связанные с Мертвыми Богами. Мы начнем проверять с ближайших к тому квадрату, где пропал Гумеде. — То есть, ты считаешь, что он все-таки не… стакнулся с их поклонниками. — Скорее нет, чем да, — покачал головой Бартон. — Дингане, приготовиться к развороту. Сейчас я задам новый курс. *** Над джунглями неспешно восходило огромное африканское солнце. Ночная гроза очистила воздух от песка и пыли, и солнце было торжествующе-золотым над морем яркой зелени. Над густым покровом среднего яруса леса возносились отдельные сорокаметровые деревья-великаны. Их кроны проплывали совсем рядом, и Скотт поневоле прилип к окну. Казалось, что они могут зацепить верхушки деревьев брюхом. С одной из крон вспорхнула спугнутая вертолетом стайка ярких птиц. Они уже третий час прочесывали небо над джунглями, всеми приборами выискивая внизу людей. Скотт увидел, как Сэм метрах в трехстах от вертолета заложил крутой вираж и ринулся вниз, чтобы проверить развалины уже третьего на их маршруте храма Мертвых Богов. Красное Крыло тоже сканировало местность, передавая изображения сразу в кабину вертолета. Ничего и никого. — Я приземляюсь и осматриваю развалины, — говорит динамик в кабине голосом Сэма. — Запрашиваю разрешение, как слышите меня? — Приземление разрешаю, — отзывается Бартон в рацию. — Только оставайся на связи все время. Они зависают в воздухе над точкой, где Сэм скрылся под густыми ветвями тропического леса. Скотт зевает, потягивается — у него затекло все тело — и смотрит в окно. Лес выглядит таким мирным, стаи птиц приветствуют утро… — Клинт, — хрипит динамик. — Я… нашел его… От безнадежного выражения голоса Сэма даже через радиосвязь, искажающую голоса, у Скотта что-то холодеет в животе. — Он жив? — немного промедлив, уточняет Клинт. — Н-нет. Они слышат странные звуки — как будто Сэм поперхнулся и никак не может откашляться. — Мы там сможем сесть? — спрашивает Бартон. — Нет, ни малейшего просвета. — Наших десантных тросов не хватит на такую высоту, прыгнем с парашютами, — прикидывает Бартон. — Дингане, набери подходящую для прыжков высоту, мы высаживаемся. Осмотрим место убийства, если это возможно, возьмем след убийц и начнем преследование. Маячок при мне. Ты возвращаешься на Рубиновую Ваканду, отчитываешься начальнику базы и после него — лично Стивену Роджерсу, — командует Бартон, надевая ранец с парашютом. Скотт, Нана и Мгуни следуют его примеру. Скотт сердито шипит себе под нос: второпях он перепутал ремни. — Скотти, ты с парашютом прыгал когда-нибудь? — Я-а-а-а… Придется признаваться. — Нет. — Тогда лучше пакуйся в костюм и лезь ко мне в нагрудный карман. Вот оно. Вот, — понимает Лэнг. Сейчас все решится. Внутри него скручивается неприятный узел напряжения, с каждой секундой все туже. И он решается. — Я… без костюма. Мне врачи запретили из-за трещин в костях. Бартон поворачивается к нему, секунду смотрит непонимающе, как будто не может поверить в такой идиотизм. Потом сгребает за рубашку на груди, совсем не резким, плавным, как замах кошачьей лапы, движением и толкает к стенке. — Ты почему мне не сказал перед вылетом, а? Лэнг смотрит в ледяные, бешеные глаза, и внутри у него все безнадежно холодеет, но отступать некуда. Раз уж решил, надо идти до конца, и он упрямо отвечает таким же злым взглядом исподлобья. — Ты бы тогда не взял меня с собой. Оставил бы на базе. — А я тебя и так не возьму. Полетишь обратно. — Нет. Такое чувство, что его сейчас размажут по стенке, но Скотт заставляет себя не жмуриться. — Ты говорил, — шепчет он, — что я и без костюма боец. Что я многое могу. И это правда, Бартон. Без меня вы потеряете след, и все будет зря. Разреши мне. А вернее, плевать, я пойду с вами, по любому. Даже если мне придется нарушить твой приказ. Бартон смотрит на него с каким-то непонятным, непроницаемым выражением в глазах, хмыкает, отпускает рубашку. — Ну что с тобой делать, Скотти? Хорошо, пойдешь. Но если ты отстанешь на марш-броске, если мы из-за тебя их упустим… — Не отстану, — упрямо говорит Лэнг, хотя сам в этом не уверен. *** — Надеть тактические очки, поднять маску-воротник, — напоминает Бартон. — Скотт, в основном для тебя, все остальные и так знают — при приземлении руки старайся прижать к телу, внутренней стороной к себе: там крупные кровеносные сосуды проходят близко к поверхности, чтобы их случайно не пропороть веткой. Цельтесь в деревья среднего яруса, они не высокие, старайтесь попасть в середину кроны. Стропы не отрезайте, пока не убедитесь, что хорошо держитесь за ветку и можете спуститься. Встречаемся возле развалин храма, до встречи всем быть на связи. Все, поехали. Двое рейнджеров шагают в десантный люк первыми. Скотт на секунду останавливается, глядя на землю далеко внизу, похожую на картинки в Google Earth, но замечает жесткий, внимательный взгляд Бартона — и без оглядки шагает в пустоту. *** Ему даже удается приземлиться, не переломав себе ноги — он попадает в колючую местную разновидность акации, отрезает ножом стропы и без проблем спускается на землю. Когда он добирается до чертовых развалин (порыв ветра все-таки далековато его снес), все остальные уже там. Продираясь сквозь кусты, Скотт слышит их голоса. Наконец, он вываливается на открытое место. Бартон, Нана и Мгуни стоят возле кучи камней, в которой еле угадывается бывшая стена, Сэм сидит поодаль на здоровенном валуне, опустив голову. Рядом с рейнджерами над большим плоским камнем вьется туча мух, и там лежит что-то… Что-то, что Лэнгу, определенно, не хотелось бы видеть, понимает он, приближаясь. В ноздри бьет удушливый мясной запах бойни. Это… это… Мертвый человек, похожий на вскрытую тушу — из развороченной грудной клетки торчат ребра, белые среди красного и черного. Он лежит на спине, руки заведены под спину, тело притянуто ремнями к ржавым кольцам, торчащим из камня, голова запрокинута, и он как-то совсем не похож на живого Гумеде — умного, доброжелательного, с внимательным взглядом карих глаз, с медвежьей хваткой — у него была привычка обниматься при встрече и при расставании… Но это, несомненно, он. Тошнота поднимается к горлу, и Скотт бросается к ближайшим кустам. Его мучительно выворачивает наизнанку — и от этой картины, и от запаха, и от осознания, что вот это мертвое вскрытое тело еще сутки назад было живым человеком, их коллегой и приятелем. А еще, пожалуй, впервые за всю супергеройскую карьеру ему становится страшно. Ему реально страшно, до холодной дрожи, когда он понимает, что они ввязались в очень серьезную игру, и каждый из них рискует оказаться там же, где и Гумеде — распластанным на жертвенном камне, со вскрытой грудной клеткой. На секунду он даже жалеет, что не улетел на базу, но потом горячая волна стыда смывает это чувство. Скотт стискивает зубы. Он должен быть здесь, и он будет здесь, его место — плечом к плечу с остальной командой, с Сэмом и Клинтом. И он будет полезным, даже если ему придется буквально за шиворот себя тащить вперед. Он разгибается, вытирает губы, вытягивает фляжку, чтобы прополоскать рот, заставляет себя вернуться к развалинам. Он смотрит на окаменевшее, посерьезневшее лицо обычно веселого Уилсона, на Бартона, о взгляд которого, кажется, можно порезаться. У Клинта губы сжаты в тонкую линию, щека нервно подергивается. Он подходит к телу, разрезает ножом ремни, протягивает руку ко вскрытой груди. На один ужасный момент Скотту кажется, что Клинт хочет сунуть ладонь прямо в кровавую дыру, но нет — тот снимает что-то с шеи убитого. Это стандартный армейский жетон на стальной цепочке. Клинт сжимает его в кулаке так, что костяшки белеют. — Нана, ты можешь взять след? — ровным голосом спрашивает он. Парень кивает. — Тогда погнали. Я уже вызвал медицинскую команду, тело заберут без нас. Мы отстаем на 6-7 часов, но это неважно. Будем преследовать этих уродов, пока не догоним. Или пока не потеряем след, но тут я рассчитываю на вас. «Или пока они сами нас не найдут», — думает Лэнг, но ничего не говорит, просто кивает. Серьезная игра началась.