Сказки мёртвого охотника

      — Все вы, я знаю, ходите со своими отцами к Чёрному озеру. И все мужчины нескольких окрестных деревень рыбачат там, но заметили ли вы странную традицию: мужчины приходят на озеро только тогда, когда солнце полностью осветило его, и сразу же уходят, когда хотя бы край водной глади потемнеет?.. — Да, мой батя всегда говорит, что если видишь чёрную, как запёкшаяся кровь, воду, то сразу беги домой, сломя голову! — почти прокричал весельчак Рон, рыжий мальчишка, мой сосед. Старший парень, Винсент, грубо дёрнул брата за плечо — у нас не любят, когда перебивают «лесного деда».       Но он, казалось, не заметил этого и продолжал: — Верно, запёкшаяся кровь… Озеро, и правда, похоже на рваную, глубокую рану на теле леса. Я люблю бывать там: прозрачная тишина, чёрная ледяная вода, молчаливые деревья… И прекрасная хозяйка озёрной глубины… Вы не знаете историю о ней? Так я вам расскажу, но, боюсь, тогда вы никогда больше не пойдёте туда! — громко рассмеялся дед, а по моей спине побежали мурашки и в ушах застучала кровь…       — Раньше, много лет назад, озеро было полно чистой, зеркальной водой, сладкой и вкусной. На его берегу жил рыбак со своей женой, тремя сыновьями и маленькой дочерью. Мальчики были все статными, красивыми, смышлёными. Детей любили в деревне, а особенно, девочку-крошку. Её звали Ариэль. Она была красива: огненные волосы, тёмно-синие глаза, фарфоровое кукольное личико; малютка обладала живым умом и в тот страшный год ей едва исполнилось одиннадцать лет.        Дело в том, что старший из братьев практиковал не совсем традиционную медицину, но проводил все свои опыты тайно, в заброшенной хижине довольно далеко от озера. Как шептались в деревне, раньше она принадлежала колдуну-алхимику, которого сожгли на костре несколько лет назад… Юноша был одержим идеей этого старика и во всю ставил эксперименты, но только над животными. Единственной, кто знал об этом, была малышка Ариэль. Она довольно часто бегала с ним в лес и наблюдала за работой братца. Ей нравилось смотреть, как он отрезает от одного животного лапы и пришивает их другому, а потом наблюдает: приживётся новая конечность или нет? Иногда девочка помогала ему ловить кроликов или белок, ставить капканы и готовить ловушки для птиц.        Однажды после захода солнца началась страшная гроза. Раскаты грома бешеными конями обрушивались на землю, молнии рвали в клочья небо, озаряя озеро бледно-голубым светом. Звери попрятались в свои норы, боясь даже пошевелиться. В эту жуткую ночь тёмный силуэт проскользнул между деревьями в сторону маленькой сторожки лесника. Спустя какое-то время там, в темноте, послышался ужасный, нечеловеческий вопль старика и несколько влажных ударов топором. Из двери вышел юноша и вид его был страшен: кровь стекала по его лицу, в глазах дрожал бешеный огонь. Он положил орудие убийства на плечо и выволок из сторожки старика, потерявшего сознание от боли — правая нога его была отрублена.        Ариэль ждала брата в его тайной избушке, кусая губы и тихо плача. Они улизнули вдвоём, не сказав ни слова родителям. На полу под ногами девочки в большой ванной плавала огромная рыба.       Тяжело дыша, юноша ввалился в избушку и взвалил окровавленное тело старика на стол. Потом зажёг несколько свечей, достал ржавые хирургические инструменты и приступил к операции. Он вложил в рот старика несколько зелёных листьев, которые должны были убить в нём чувства. Хех, не палачом же считал себя парень, а доктором, учёным мужем. Отрубив несчастному вторую ногу, он зашил тонкой нитью края ран, сбрызнул их эликсиром, вытер кровь. В это время Ариэль достала из воды трепыхающуюся рыбину и ловким движением отрубила ей хвост, передав его брату. Страшный раскат грома вновь сотряс лес, дождь забарабанил по крыше, а над столом весь в крови пришивал к человеческому телу рыбий хвост парень лет семнадцати. За его кровавым и безумным делом восхищёнными глазами следила маленькая Ариэль…»       Громко заплакала младшая сестра Орьи, и та, громко чертыхаясь, грубо подняла её на руки и поспешила в сторону деревни. Мы переглянулись и сжались от страха и неожиданности, когда услышали раскат грома где-то за лесом. Лесной дед обвёл нас красными и влажными от дыма костра глазами и продолжил: — Что только не делал рыбацкий сын, чтобы привести в чувство лесничего: и обливал его холодной водой, и тормошил, и бил — всё тщетно, измученное старое тело не выдержало такого издевательства. В бешенстве юноша отрубил рыбий хвост от пояса лесника, схватил человека, выбежал из хижины и выбросил то, что осталось от него в реку, вы называете её Северным рукавом Чёрного озера. Рыбы быстро скрыли все следы преступления, а вода окрасилась алым.       Юноша вернулся в дом, сел за стол и закрыл кровавыми руками лицо. Он зарыдал. Внезапно, чья-то нежная тонкая ручка прикоснулась к его плечу, а тёплые губы поцеловали в макушку. Парень вскочил и поднял сестру на стол, задрав ей юбку и рассматривая худые ноги. Как-то странно ухмыльнувшись, он поднял глаза на сжавшуюся от страха сестру и в исступлении пообещал: — Из тебя выйдет прекрасная рыбка…       Его не трогали слёзы малютки, когда он привязывал её к столу, её мольбы и крики не коснулись его души. Обездвижив девочку, он разворотил пол и достал спрятанную в тайнике книгу, написанную колдуном-алхимиком. И даже когда Ариэль затихла, не сумев перенести жуткой боли, её брат восхищённо повторял: «Красивая рыбка… моя рыбка»…       Солнце было уже довольно высоко, когда к Чёрному озеру вышел старший сын рыбака, покрытый кровью и прижимавший к себе небольшой свёрток. Ему навстречу выбежала перепуганная мать, которая вместе с отцом собрала вокруг своего дома всю деревню, и тут же остановилась, не веря своим глазам: юноша опустился к водной глади, развернул ткань и положил в озеро изуродованное тело малютки Ариэль. Только по огненным волосам можно было догадаться, что это она — вместо ног у неё был пришит рыбий хвост, по всему телу были вырезаны колдовские руны, а на месте левой руки — ржавая вилка. Чудовище шевельнулось в воде, дёрнуло хвостом и тут же скрылось в глубине. На парня с воем набросились родители, они догадывались о странных увлечениях сына, но он увернулся и кинулся в воду. За ним погнались все селяне, забежав по пояс в Чёрное озеро. Юноша остановился, развернулся к ним и громко сказал: — Защити меня, сестрёнка! — Эрик… — глухо простонала мать, протянув к нему трясущиеся руки.        Ариэль выскочила из воды и вогнала свою вилку в глаз одному мужику, тут же сбивая хвостом другого и сворачивая свободной рукой голову третьему. Из глубины к ней на помощь спешили хищные рыбы…        К вечеру вода в озере из прозрачной и сладкой стала чёрной от крови и наполнилась наполовину съеденными, уже разлагающимися телами. Посреди этого ужасного пиршества стоял Эрик и гладил по огненным волосам ластившуюся к нему сестрицу… Да, давно это было, но вода так и не очистилась от крови. Зато рыбы там развелось — для любого рыбака сокровищница, — закончил сказку старик и вновь протянул руки к огню. — А что стало с Эриком и Ариэль? — тихо спросила я. — Её с тех пор называют Озёрной русалочкой, как прекрасных морских дев из ваших сказок. А Эрик… Он исчез из наших мест, сжёг свою хижину, забрал все записи и исчез. Но одно я могу сказать вам точно: Ариэль всё ещё живёт в этом озере, но она стала бояться солнца и выплывает на поверхность только тогда, когда тень ляжет на воду и окрасит её в чёрный цвет… — Я больше никогда не пойду с батей на рыбалку… — шепнул мне Винсент.