Как управлять Инквизицией, не привлекая внимания санитаров.

      Вечер в Запретном оазисе выдался жарким, как, впрочем, и любой другой вечер до этого. Хотелось не просто раздеться, но и выпрыгнуть из собственной шкуры. На счастье, рядом с лагерем находился небольшой и весьма живописный водоём. Дориан и Кара освежились в прохладной воде и теперь отдыхали в палатке.       Дориан выглядел идеально. Тревельян отмечала это каждый раз, когда он одевался, раздевался, что-то говорил или делал. Его кожа пахла апельсинами и ощущалась под пальцами такой же идеальной, как и ожидалось. Кара сидела на нём верхом, и прижимаясь бёдрами, водила ладонями по его напряжённым мышцам сверху, от самых плеч, вниз. В очередной раз она отмечала, насколько Дориан гладкий и мягкий при такой крепкой мускулатуре.       — М-м-м, вот так хорошо, — промурлыкал он. — Ты быстро учишься. И никогда не жалей для партнёра масла, всё должно скользить свободно.       — От этого запаха в палатке скоро прорастут апельсины. — Кара чуть подалась вперёд, поёрзала, размещаясь так, чтобы обоим было комфортнее. — Да что там, в нас они раньше прорастут!       — Не отвлекайся, Тревельян! Вот так, сильнее! Я же говорил, что люблю пожёстче. Импровизируй, покажи, на что способна.       — У меня уже руки болят, Дориан. Я два часа разминаю твою спину! — Она устало повалилась на него, чувствуя, насколько сильно онемели запястья и пальцы. И насколько им обоим снова пора освежиться.       — Надо же, как быстро летит время. Твоя правда — удовольствие должны получать оба партнёра.       Дориан неохотно пошевелился, потянулся, и Тревельян, пискнув, соскользнула с его промасленных ягодиц.       — Эй! Потише там, — донёсся обиженный голос Быка из соседней палатки.       Удивительно, что он их слышал, учитывая шум воды в ближайшем водоёме и стрекот ночных насекомых.       — Бык подслушивает? — удивилась Кара, пытаясь подняться с подушек, чтобы хлебнуть кунарийского спирта. Она потянулась к фляге, случайно оставленной Быком.       — Пусть слегка поревнует, — пробормотал Дориан, прижал уползающую Кару ладонью к подушкам. И чтобы та перестала тянуться к фляжке, хлопнул по мягкому месту. — Ещё раз полезешь в бутылку, я тебя отшлёпаю. И не думай, что тебе это понравится.       — Ох, ты всё только обещаешь!       После провальной миссии на Штормовом берегу Тревельян постоянно чувствовала себя взбудораженной, поэтому соглашение о трезвости нарушилось при первой же попытке снять напряжение. Всё это непрошеное инквизиторство измотало её так, что начал дёргаться левый глаз. Кроме алкоголя ничто не помогало отвлечься: ни дела с осколками, ни убийство тварей, ни разминание спины Дориана. Но только он всякими уловками умудрялся уберечь её от пагубного пристрастия.       — И курить в моём кальяне глубинные грибы тоже не стоит. Разберись с проблемами. Что тебя так гложет, Инквизитор?       Едва мягкие ладони друга легли на её напряжённые плечи, она немного расслабилась, успокоилась, перестав думать о том, что всё равно приложится к фляге, как только Дориан уснёт.       — Я никогда раньше не убивала людей.       — Ты защищалась и выживала, чтобы помочь выжить другим. Это мы обсуждали. Что ещё?       — Всё задолбало.       — Не тебя одну. Ближе к сути.       — С Калленом ничего не выйдет, — вздохнула Кара. — Он дал понять, что всё знает. Было неловко. Потом мы немного поболтали о шахматах, в которых я мало что смыслю, хотя притворяюсь, будто это не так. А потом пришли донесения с полей, которые, уверена, ему приносят даже по ночам и в сортир, и он нахмурился и помчался работать. Я не интересую Каллена как женщина, это очевидно. И подозреваю, что мой советник такой же, как ты. В смысле — только по мальчикам.       — Что? — расхохотался Дориан. — Если бы! Придётся тебя разочаровать.       — Тогда дело во мне. И с виду я не эльфийская принцесса, и маг, ко всему прочему.       — Дорогая моя. Я не могу быть объективным в оценке твоей внешности, но многие люди обращают внимание на внутреннее содержание, а не на оболочку.       — С твоими данными легко такое говорить, — простонала Кара. Дориан нажал на её спину так, что у неё затрещали позвонки. — Эй! Ты убить меня решил, чтоб не мучилась?       — Если ты хочешь стать образцом женственности и элегантности, обратись к Вивьен.       — И стань заодно образцом ехидства и коварства. Уж лучше убей.       Кара удивлялась, как её утомлённое тело расслабляется под руками Дориана и становится лёгким, почти невесомым.       — Вот тебе самый простой вариант. Советник, возможно, из тех людей, кто не понимает намёков и кому нужно чёткое представление о том, что от них хотят. Или он просто не может сделать шаг навстречу. Положение сковывает, ты ведь Инквизитор, а не трактирщица.       — Может, мне лучше написать плакат огромными буквами? Или спеть ему серенаду под окном? А что насчёт стриптиза на барной стойке? Или всё сразу? И тогда до него, наконец, дойдёт?       — Тревельян, ты большая девочка. Ты Инквизитор, наконец. Дай ему государственное задание переспать с тобой, если хочешь. Только пожалуйста, перестань бухать как Бык — на тебе важная миссия. И оставь в покое мой кальян!       — Меня кто-то звал? — донеслось снаружи сонное ворчание Быка.       Кара задумалась, как бы выглядело подобное задание: «Уважаемый советник, глава Инквизиции нуждается в ваших интимных услугах». И для уверенности назначить время и место. Ан нет, Каллен из тех людей, кто не понимает намёков, поэтому лучше написать так: «Каллен, срочно приди и оттрахай меня, иначе премии лишу и отпуск получишь в январе». Впрочем, можно обойтись и без угроз, но нет уверенности, что он захочет. Тревельян усмехнулась дурацкой идее Дориана и заснула.