Разнообразие

— Когда придешь за мной, бери только меня. Когда обнимаешь меня, думай только обо мне. Понимаешь о чем я? — Вполне. — И еще — можешь делать со мной все, что хочешь, только не делай больно. Мне много пришлось пережить до сих пор. Больше не хочется. Хочется счастья. Харуки Мураками, «Норвежский лес».

— Ну что, Ульян, выпьем? Вот и остались мы с тобой вдвоём и пьём вместе как несколько лет назад. — И всё-таки ты прав, Нестерович. Ничто не вечно, но мы с тобой, кажется, уже давно забили на это. — Всё дело в том, что когда я с тобой, мне кажется что все точно будет хорошо. — Ну мы же друзья, Макс, верно? — Не уверен, что другие мои друзья способны на такое.

За несколько часов до этого.

— Ну, Кать, ты скоро? — кричал Нестерович жене, которая все еще никак не могла собраться, — Мы уже опаздываем, тебе Пылаева звонила раз двадцать наверное. — А ты-то откуда знаешь? — спросила девушка, которая в данный момент искала по всей квартире свою тушь, — И куда же ты делась, маленькая чертовка! — Надеюсь, ты не об Ульяне. А-то жалко девушку. А вообще твой телефон уже давно у меня в руках, как и твоя сумочка. Так что поторопись! — тяжело вздохнул Макс, уже мысленно придумывая достойную отмазку за опоздание на праздничный ужин Рудника и Пылаевой в честь их переезда на новую квартиру. — Не взыдахай, Максик, не вздыхай! Сейчас тётя Катя накрасит реснички, и мы сможем выдвинуться-таки к ним на новоселье! — крикнула рыжая бестия мужу. А в это время в другом районе Москвы Игорь спешил домой, уже думая, что к ужину опоздал. Вот же потеха гостям: новоселье есть, а хозяина нет! Ладно хоть Катя с Максом свои люди, а больше они с Ульяной никого не звали. Только вот почему девушка никак не хочет взять трубку, неужели обиделась? А Пылаева действительно была зла. Мало того, что новоявленная семья Нестеровичей опаздывала, так ещё и Гарик, будь он неладен, все еще был где-то за предалами видимости. «Неужели не понимает, что для меня это важно. Новая квартира, переезд», — думала девушка, сидя за пустым столом, который был накрыт для четерых персон, три из которых отсутствовали. Макс тоже уже злился. Он жутко не любил опаздывать и сам старался всегда приходить вовремя. С Катей это было невозможно: она всегда очень тщательно собиралась на какие-либо встречи, причём прямо перед отбытием из дома/квартиры. Когда же Катерина наконец собралась, Нестерович уже готов был послать всех далеко и надолго. Но её нежный поцелуй в щеку и слова, сказанные почти шёпотом («Не злись, я люблю тебя») могли успокоить любого. Макс осознавал, что стал зависим от этих катиных слов, от её голоса. И девушка знала это, изредка пользуясь его зависимостью. Через некоторое время они уже были на пороге совершенно новой квартиры, куда сам Рудник зашёл лишь несколько минут назад. Они не ругались с Ульяной, нет. Просто из-за взгляда, полного разочарования, сердце у парня отчего-то заныло. Общение между друзьями сегодня не ладилось и каждый понимал, что вот вот точка кипения будет достигнута и тогда изменить что-то будет очень сложно. Жаркое было подано на стол, Пылаева была хорошей хозяйкой, и Макс невольно подумал, что хотел бы есть её еду каждый день вместо того, чтобы ужинать в ресторанах по вечерам из-за того, что Катя просто не умеет готовить. А Ульяна в этот же момент думала, что, похоже, в этой квартире она в последний раз. Да, Игорь конечно честный и правильный, но девушка сама не останется жить в этом доме после их расставания. А оно точно будет, потому что как только за Катей с Максом закроется дверь, последняя капля терпения разобьется вдребезги, и Ульяна захочет заплакать и пойдёт собирать вещи, чтобы не видеть, как её парень, который все еще не готов к серьёзным шагам, день изо дня забывает, что его девушка ждёт его на ужин каждый вечер, когда он проводит время в клубах, отмечая очередную успешную постановку. Поэтому когда за Катей и Максом закрывается дверь, девушка говорит тихое: «Мы расстаемся» и молит Бога, чтобы не расплакаться перед Рудником, который ошеломлен. Ведь для него в отношениях всегда главными были доверие и свобода, которую партнёры должны были давать друг другу. И Ульяна искренне пыталась закрывать глаза на все, пыталась обеспечить ему свободу, но только сейчас поняла, что почти перегорела. Она слишком ярко пылала с ним в свое время, но позже все искры затухли, а об огне в душе, кажется, стала напоминать лишь одна фамилия — П ы л а е в а. Лишь бы только после она не стала от производного «пыль».

Наше время.

Макс не помнит, как среди ночи ему позвонила Ульяна и попросила приехать, сильно рыдая в трубку. Нестерович не знает, что тут же сорвался к ней, не оставляя его спящей Кате даже записки, а лишь думал, чтобы с девушкой ничего не случилось. Не с его девушкой, даже не с его подругой. Парень не понимает, как в тот момент забыл обо всем на свете, ведь в висках пульсировало лишь одно: «Только дождись меня, Уля. Дождись и не плачь, пожалуйста, не плачь!» Он нашёл её на их старом месте, где они обычно встречались, чтобы обсудить свои проблемы со вторыми половинками. Когда-то Макс в шутку сказал, что так будет вечно, но они не говорили по душам уже года три. Эти года и были затишьем перед бурей. И когда эта буря все же состоялась, то она накрыла этих двоих с головой. Они говорили и говорили, не выбирая выражений и не стесняясь в подробностях. У Ульяны уже давно затуманился разум, хотя алкоголя не было даже близко. И Нестерович, кажется, тоже был пьян, не пивши. Его пьянили девчачьи пшеничные волосы и её запах, который окутал парня с головой. И когда только зависим он стал не только от Кати? — Ложись спать, Пылаева, неважно выглядишь, — старается безразлично говорить Макс, хотя почему-то хочет обнять эту маленькую девочку и лежать вместе с ней целую ночь. — Ты сам, будто пьян, Нестерович, — почти беззвучно смеётся Ульяна, зачем-то придвигаясь ближе к Максу. И когда она снова начала пылать рядом с этим парнем, который совсем недавно женился и проявил хоть каплю смелости, которая так нужна была Уле? И когда только Нестерович решил, что если они заснут вместе, то ничего страшного в этом не будет? Плохо лишь то, что на утро он вдруг решил, что просыпаться вместе с ней — это правильно. А правильно — это же не плохо, верно?