Разнообразие

Катя упрямо смотрит в зеркало, никак не понимая, как такое могло произойти. Катя ведь уже давно не маленькая девочка, которая готова влюбиться в первого, кто хоть как-то умеет танцевать. Решетникова ещё не сошла с ума окончально, но почему же тогда уже который день ей вдруг кажется, что Макс, её Макс, с которым она привыкла просыпаться уже девять лет подряд, с которым они вместе выгуливали Бульона под радостный смех девушки, вовсе ей не подходит. Екатерина не понимает, как позволила мальчику (с тонкой душевной организацией и умением хорошо танцевать) залезть под черепную коробку, в самый мозг, заставляя болезненно заламывать пальцы каждый раз, когда слышит: «Теть Кать, сегодня ты снова ставишь Савченко». Время идёт своим ходом, после мая скоро наступит июнь, а Кате раз за разом становится все сложнее и сложнее заходить в зал, где такой (уже) родной и далекий Виталик репетирует с каждым разом номер все лучше и лучше, не давая повода усомниться в себе. Макс, кажется, совсем не замечает изменений, происходящих с его-уже-женой. Нестерович искренне думает, что круги под глазами не от слез, а от очередной затянувшейся репетиции. С Савченко. Время все еще идёт своим ходом, финал наступит совсем скоро и Катя, где-то в глубине души, рада, что его там не будет. Она бы просто разорвалась от мыслей «за кого мне болеть?», «за кого голосовать?». «Кого любить?» Перед объявлением результатов Катя незаметно исчезает с мест для хореографов и уходит закулисы, дабы посмотреть на все изнутри. Решетникова уже не слышит, что говорят на сцене, да ей уже этого и не хочется, ведь прямо перед ней стоит такой (все ёще) родной и далекий Виталик, с которым у неё нет никакой трагедии, а лишь кайф от того, что они (почти) вместе, (недо) друзья. Катя искренне недоумевает о том, кем стала. Она теперь не дерзит, стала менее резкой и более холодный к людям (а особенно — к Максу). Виталик же думает, что когда тянет к девушке — это нормально. Но когда эта девушка — уже-не-его-жена, Савченко кажется, что с ним что-то не так. Время должно перенести их назад, в их первую встречу, чтобы Решетникова не посмотрела бы на него своим фирменным взглядом «а-ля ты мне уже нравишься», а Виталик бы уж точно не подумал, что искал всю жизнь именно её. Время точно должно что-то сделать, чтобы хоть как-то заставить вернуться ту рыжую-яркую-бешеную-Катю, которая каждое утро девять лет подряд просыпается с Максом в одной постели, а после идёт гулять вместе с ним с Бульоном. Время обязательно должно вернуть Максу его Катю вместо той, что смотрит в глаза другому так по нескрываемому вызывающе, что ловко целует такие (пока) родные, (но) далекие губы её (пере) друга. Прежней Кате срочно нужно вернуться, потому что та девушка, которая готова на все в гримерке, где полно чужих вещей, которая первая целует парня, умеющего хоть как-то танцевать — эта не та Катя, которая вот уже девять лет любит Макса и носит его футболки и фамилию Нестерович. Нынешней Кате нужно срочно вспомнить, что она (пока ещё) не сошла с ума. Но только почему где-то под самой черепной коробкой, в самом мозгу, сидит одно единственное слово? Савченко.