Кулон. Продолжение

— Своим колдовством ты украл моё сердце, — хором завывали Сириус и Джеймс. Было девять часов вечера. Все обитатели дома номер двенадцать на площади Гриммо собрались на кухне. Они сбирались здесь каждый вечер, когда одни возвращались с работы, а другие заканчивали уборку комнат. По общему мнению, кухня была самым уютным помещением во всём доме. Сейчас комната была освещена лишь угасающим огнём камина. Живоглот, устроившись на коленях Джинни, громко мурчал. Джинни, Билл и их отец сидели за столом, пили сливочное пиво и обсуждали турнир трёх волшебников. Рядом Лили и Молли разговаривали о своих детях. Уставшая на работе Тонкс умудрилась уснуть под столом, где десятью минутами ранее баловалась с котом. Римус, сидя в кресле, что стояло ближе всех к камину, читал книгу. В противоположном от Люпина углу стоял диванчик, на котором разместились Фред, Гермиона и Джордж. Девочка сидела между братьями, почти не слушая их разговор. Она размышляла о том, когда же, наконец, придёт ответ от её мамы. Вернувшись из путешествия, Гермиона отослала письмо, о том, что нашла своего родного отца и решила этим летом пожить у него, не забыв приписать, что она всё решила твёрдо и ни за что не изменит своего решения, даже если мать запретит ей. Нельзя сказать, что миссис Грейнджер пришла в дикий восторг, но отговаривать дочь не стала, прекрасно понимая, что это бесполезно. А вот неделю назад Гермиона написала новое письмо, в котором сообщила маме, что вместе со своим отцом хочет как можно скорее встретиться с ней, познакомиться с её новым мужем и познакомить их со своим молодым человеком. Ответ до сих пор не пришёл, и Гермиона очень переживала. Шла уже третья неделя летних каникул. За этот короткий срок успело случиться многое. Фред пережил первое полнолуние. Римус и Тонкс успели раз тридцать поссориться и столько же раз помириться. Молли договорилась с Лили, что та подтянет всех её детей школьного возраста по зельеварению. Билл влюбился, и на завтра у него было назначено первое свидание. Джордж решил, что ему тоже пора найти девушку. Он написал трогательное письмо с признанием в любви и теперь решал, кому именно он его отошлёт. Но подробнее об этих событиях позднее. Что же случилось с кулоном? Дамблдор спрятал его, сказав лишь одно, что когда кулон понадобится, он найдётся в самый нужный момент. — Ну, я думаю, что пора спать, — провозгласила Молли. — Тонкс, девочка, поднимайся, иди в спальню. Тонкс даже не пошевелилась. Обречённо вздохнув, Римус убрал книгу, ухитрился аккуратно вытащить девушку из-под стола и понёс в спальню. Тонкс совсем было необязательно переезжать в этот дом, но она все же переехала. По распоряжению Молли, в комнату Джинни и Гермионы внесли ещё одну кровать, и Нимфадоре было велено ночевать там. Девушка не имела ничего против своих соседок, они ей очень нравились, как и она им, но всё же ночевать ей хотелось в одной комнате кое с кем другим. Но кого волновало, что ей там хочется. Джеймс с Сириусом закончили концерт, откланялись и подозвали к себе Гарри. После того, как Гарри вновь обрёл своих родителей, мальчик сильно изменился. Он постоянно улыбался и совершенно не думал о возрождении Тёмного Лорда. Разве что по ночам. По ночам приходили страхи, о том, что он может опять потерять маму и папу, но вслух Гарри об этом никогда и никому не говорил. Просто мальчик пообещал себе, что сделает всё возможное, что бы этого не произошло. А вообще-то Гарри был счастлив. Он просто был счастлив рядом с любящими родителями. Джеймс будил его по утрам и тащил с собой в лес, что бы полетать на мётлах. — Талант талантом, а тренировка лишней никогда не будет, — повторял он всё время. Возвращаясь после очередной тренировки, Джеймс взахлёб рассказывал Лили, какой у них талантливый ребёнок. — А как он летает! Держу пари, в школе он лучший игрок, — рассказывал он. — Я думал, он врежется в то дерево, но он так красиво ушёл от удара! А как он вышел из пике! И так три часа. Потом сын рассказывал родителям что-то из своей жизни. Джеймс в сердцах обещал скормить Снегга Клювокрылу, а дядю Вернона хвостороге. Лили без конца просила прощения у сына за его испорченное детство. — Ну, что ты, мама, — смущённо отвечал ей Гарри. — Ты не виновата в этом, мамуль. Я тебя очень люблю, мама. Гарри поблагодарил Гермиону, Фреда и Джорджа за спасение его родителей ещё в Хогвартс-Экспрессе. Он зашёл к ребятам в купе и долго молчал, собираясь с мыслями, и в итоге произнёс лишь одно слово, но близнецам и Гермионе большего было не нужно. Гарри сказал: — Спасибо. Гарри вместе с отцом и крёстным покинул кухню. Следом последовали Рон, Билл, Джинни, мистер Уизли. Чуть погодя ушли и остальные. Поднявшись на первый этаж, Гермиона и близнецы Уизли на цыпочках прошли мимо портрета Вальбруги Блэк, миновали подставку для зонтов в виде ноги тролля и пошли на второй этаж. На втором этаже располагалась столовая и гостиная, где ночевал Билл. Ребята поднялись на третий этаж. Там были две двери. За одной уже скрылись Гарри и Рон, а из второй выходил Римус, видимо уже уложивший спать Тонкс. Гермиона, пожелав всем спокойной ночи, зашла в свою комнату и тихонько, дабы не разбудить Нимфадору, прикрыла дверь. После того, как сюда занесли третью кровать, здесь стало очень тесно. Кое-как пробравшись к своей кровати, Гермиона, стянула с себя спортивный костюм, в котором ходила весь день. Потом она вытащила из-под подушки пижаму, надела её и забралась под одеяло. — Спокойной ночи! — пробормотала Джинни. — Спокойной ночи, — ответила Гермиона. *** Два часа ночи. Тук-тук. Гермиона с трудом открыла глаза. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Через какое-то время, когда глаза девочки привыкли к темноте, она смогла различить на подоконнике сову-сипуху. Застонав, Гермиона вылезла из-под одеяла, спрыгнула с кровати и подошла к птице. Взяв со стола волшебную палочку, Гермиона прошептала: — Люмос! Вспыхнувший на конце волшебной палочки свет, позволил девочке увидеть привязанный к лапе совы конверт, на котором значилось, что это письмо Гермионе от её мамы. Сон как рукой сняло. Глубоко вздохнув и постаравшись успокоиться, девочка вскрыла конверт и вытащила листок. Она прочитала лишь первые строчки письма, а затем, услышав недовольное бормотание одной из своих соседок, потушила свет. С души словно камень свалился. Мама согласна. Надо рассказать отцу. Гермиона села на кровать. Спать уже не хотелось, и девочка начала придумывать, как именно расскажет папе, про ответ мамы. Посидев так минут пять, Гермиона поняла, что просто взорвётся, если сейчас же не поговорит с отцом. *** Тонкс стояла перед зеркалом и экспериментировала со своей внешностью. Сегодня у неё выходной и она планировала провести его с пользой, для начала она хотела сразить Римуса наповал своей внешностью. Она надела самые короткие из своих шорт и открытую майку. Осталось подобрать цвет волос, губ и глаз. — Тонкс, можно с тобой поговорить? — в комнату забежала Гермиона. — Стой, молчи, — приказала Тонкс. — Теперь скажи. Какой цвет волос лучше для этого наряда. Синий или розовый? А цвет глаз. Чёрный, карий или фиолетовый? А губы…? — Тонкс! У меня к тебе серьёзный разговор, — перебила её Гермиона. Нимфадора прыгнула на свою кровать и жестом пригласила девочку сесть рядом. Сев, Гермиона полминуты собиралась с мыслями и, наконец, сказала. — Понимаешь, мама прислала письмо. Мы договорились встретиться через два дня. Я поеду с папой и Фредом. Может, ты тоже хочешь съездить? Просто, у мамы уже второй муж, а папа один. Ну, у вас же отношения. Я могу представить тебя, как его невесту. Как считаешь? Волосы Тонкс потускнели. — Подруга, я бы согласилась, но мы с твоим отцом опять поссорились, — произнесла она. — Вот чёрт! Нет, честно, я бы с радостью… Отношения Тонкс и Римуса трудно объяснить. Они могли поругаться и помириться за день раз десять. Он могли не разговаривать три дня, после чего-либо Римус просил прощения у Тонкс, либо Тонкс подходила к Римусу и торжественно объявляла, что больше не обижается на него и всё понимает. Сама же она никогда не была ни в чём виновата, поэтому никогда не извинялась. Но в те редкие минуты мира, Римус носил Тонкс на руках. Он единственный, кто мог бесконечно слушать эту девушку. Неважно, что она говорила. Рассказывала сюжет очередной маггловской книжки, жаловалась на начальство или же просто размышляла о сущности мирозданья. Он мог слушать её часами. Внимательно и терпеливо. Тонкс же окружила своего мужчину заботой. Она всё время следила, чтобы в кармане у Римуса обязательно лежала шоколадка, контролировала, чтобы он не грустил, чтобы не заболел. Стоило Римусу только чихнуть, она тут же мчалась к нему с градусником. Тонкс контролировала Люпина, чтобы тот хорошо питался, порой, насильно запихивая в него еду, чтобы не уставал, был всегда тепло одет. — Папа не против, что бы ты со мной поехала, — сказала Гермиона и лукаво улыбнулась. — Ему было трудно мне отказать. Во-первых, я его единственная дочка, а во-вторых, всегда сложно отказать человеку, который уговаривает тебя в два часа ночи. — Тогда другое дело! — восторгу Тонкс, кажется, не было предела. — Помоги подобрать мне образ для этой встречи. Лучше фиолетовые волосы или зелёные?