Если только ты не пройдешь мимо

Двадцать восьмого февраля Тэхён пришёл из школы с двойкой по поведению, красочным синяком под глазом и довольной улыбкой до ушей. Чимин (с разбитой губой) прямо с порога с гордостью рассказал, что они впервые за время учебы ввязались в драку. - С кем дрались-то? – вздохнула я, оценивая ущерб: мокрые насквозь куртки, на школьных брюках у Тэхёна опять дыра на коленке (штопка Джина не выдержала боя), шапка Чимина осталась, видимо, где-то на полях сражений. Хосок выглядел не особо помятым: наверно, сумел драки избежать. - Да там, с двумя придурками из нашего класса. Они, знаешь, что сказали Насте?! - Да! – горячо заговорил Тэхён. – Не представляешь, что они сказали! Прямо после уроков подошли к ней и говорят: «А это правда, что ты донашиваешь за сестрой её шмотки?» - А Настя сидит и молчит! – продолжил Чимин. – А они опять!.. - Они сказали: «А может, вы все по очереди донашиваете, а до тебя последней доходит уже всякое рваньё?» - Тэхён от эмоционального возбуждения чуть ли не подпрыгивал. - Мы сами аж дар речи потеряли! - А Настя на них просто посмотрела грустно, сказала «дураки», собрала сумку и ушла из класса. А они за ней! А мы за ними! И на улице догнали их и ка-а-ак!.. - Врезали! – закончил Тэхён, тряхнув волосами. - А мимо шёл директор. И всем расписался в дневниках, - со вздохом заметил Хосок (похоже, ему тоже досталось замечание). - Но, мама, ты не подумай. Мы двое на двое дрались, всё по-честному, - посчитал нужным объяснить Чимин. - А Настя что? Видела это? – поинтересовалась я. Не хотелось мне слишком уж явно высказывать свою гордость за мальчиков (пусть не думают, что только дракой можно решать дела), но от улыбки я не удержалась. - Видела, - кивнул Хосок. – Она издалека смотрела, а потом хотела подойти, но уже появился директор и всех разнял. Тэхён победоносно улыбался, Чимин аж порозовел от удовольствия осознания содеянного. - Бойцы вы мои, - потрепала я их по сырым волосам. – Давайте-ка переодевайтесь и обедать. Если честно, я даже обрадовалась, что мальчишки наконец-то впервые подрались. Старшие обычно все спорные вопросы решали мирным путем, Юнги ни с кем не дрался, потому что ему было лень (да и хватало обычно убийственного взгляда на противника, чтобы тот в ужасе улепётывал прочь), а Хосоки был очень миролюбивым и не имел проблем вообще. А вот ТэТэ и Чимин в последнее время изнывали от огромного количества энергии: футбол в зале не давал им необходимой нагрузки, и они постоянно устраивали дома репетиции танцев и соревнования по домашнему кикбоксингу. Подраться и выплеснуть негатив (особенно с благой целью) им было даже полезно. Как заверил меня Хосок, те двое пострадали не больше наших, отделавшись разбитым носом и губой, но победителями всё равно вышли борцы за правое дело ТэТэ и Чимин. Пока мальчишки снимали промокшие ботинки и вытряхивали из них снег, из школы вернулась Аня, сообщив, что за нашими воротами стоит Настя, не решаясь позвонить в звонок. ТэТэ взвыл от восторга, натянул обувь обратно и умчался на улицу прямо в рваных брюках и расстегнутой мокрой куртке, забыв про Чимина. Тот переглянулся со мной и тихо сказал «Ессссс!..» Я с волнением тихонько приоткрыла дверь, чтобы понаблюдать: все-таки на эмоциях Тэхён мог и продержаться недолго, но что будет, когда он поймёт, что рядом ни меня, ни друга нет? - Я просто хотела сказать спасибо, что заступились за меня… - донёсся до меня негромкий голос Насти. Калитка была открыта, а девочка стояла вполоборота ко мне. ТэТэ глупо улыбался и молчал. - И… ну… Вас мама не будет ругать, что вам Гоша влепил двойки? – чуть с жалостью спросила Настя. ТэТэ смешно помотал головой, не переставая улыбаться. - Ну ладно, – с облегчением выдохнула она. – Тогда я пойду? - Куда? – наконец подал голос радостный ТэТэ. - Домой, - махнула рукой на соседний коттедж Настя. - К нам! – Тэхён схватил её за рукав пуховика. Настя чуть ошарашено посмотрела на него, закусила губу в сомнениях. - Тебе у нас понравится. У нас все хорошие, - уговаривал ТэТэ. Настя нерешительно посмотрела на нашу дверь и тут увидела меня. Стеснительно отступила на шаг, но ТэТэ не выпускал её рукав из рук. Ей ничего не оставалось, как поздороваться. - Здравствуй, Настя, - улыбнулась я. – Заходи! А то я Тэхёна не загоню в дом, пока ты здесь. Девочка смущенно потупилась и глянула на улыбашку Тэхёна. Он кивнул, мол, ага, не загонит. - Только ненадолго, – сдалась она. Тэхён издал победный клич (а Настя улыбнулась, наконец), и они пошли в дом. Через полчаса вернулись Юнги, Джин и Намджун. Они застали нас на кухне за немножко безумным чаепитием: Тэхён от счастья демонстрировал ошарашенной Насте свои вокальные данные, Чимин от смеха лежал почти что под столом, Хосок сидя пытался танцевать под песни Тэхёна, Аня флегматично пила свой чай, не обращая ни на кого внимания, а я готовила тесто на пирожки и тихонько подпевала Тэхёну. - По какому поводу с ума сходим? – поинтересовался присоединившийся к нам Юнги. - Настя в гости пришла, - ответила я. – Чай будешь? - Жрать хочу, что мне твой чай? А во сколько хён приедет? - Не жрать, а есть. Не звонил ещё, пока не знаю. - Эх… Так и придётся нам без него на салют идти… - посетовал Юнги. - Ну и… сходите… - нерешительно разрешила я. - Можно?! – широко распахнул глаза и перестал петь Тэхён. - Мы сами пойдём на салют? – не поверил Чимин. – Ночью? Я вздохнула. - Если пообещаете держаться вместе, и если старшие согласятся за вами присмотреть. - Ты с нами пойдёшь? – ТэТэ быстро повернулся к Насте. Она хлопала длинными ресницами (не короче Тэхёновых) и бросала взгляды на нашу весёлую семейку. Я улыбнулась: - Ты не волнуйся. Они хоть и выглядят, как чокнутые, но на самом деле отличные ребята. - Я не думаю, что они чокнутые! – поспешила заверить меня Настя и ойкнула, уворачиваясь от уткнувшегося в её плечо своей макушкой счастливого Тэхёна. Чимин снова захохотал. Даже Аня рассмеялась: - Это он просит тебя его погладить. - Нет, - тут же вскинулся ТэТэ. – Я просто хочу, чтобы Настя с нами пошла! - Он просто уже устал мучиться и хочет побыстрее признаться тебе в любви, потому что фейерверки – это романтично, - вдруг выдал Юнги, как будто бы скучающе разглядывая свои ногти. У Чимина началась истерика, Хосок к нему присоединился. Тэхён открывал и закрывал рот, как рыбка, не зная, что на это ответить, Аня хихикала в ладонь. Настя сидела, боясь пошевелиться, и смотрела в стенку холодильника. На кухню зашли Намджун и Джин, выяснили причину истерики младших, посмеялись и потребовали отметить признание Тэхёна супом. - Но я не признавался ещё! – возмутился Тэхён. - Можешь считать, что признался, - пожал плечами невозмутимый Юнги. - Признания бывают разные, ТэТэ, - объяснила я, - и это не значит, что признание в виде защиты нравящейся девочки от хулиганов хуже стандартно-киношного «Я-тебя-люблю-выходи-за-меня!» с кольцом в коробочке. - А ты как хочешь, чтобы оппа признался тебе? – вдруг лукаво глянула на меня Аня. - Слушайте, не гоните лошадей, - притормозила я её и всех, у кого после этой фразы загорелись глаза. – Юнги, если ты выдашь при Чонгуке что-то типа того, что сейчас было про ТэТэ и Настю, то я… Не знаю, что я сделаю, но ты почувствуешь мою обиду! – я полушутливо дернула его за ухо. - Сами разберетесь, - хмыкнул Юнги. - Молодец, - кивнула я. - …Но если до завтра не разберетесь, придётся брать дело в свои руки, - тут же снова включил он скучающий тон. Все закивали с предвкушением. - Ах ты, несносный мальчишка! Все вы! – я обвела взглядом улыбающиеся лица детей. Впрочем, Намджун не улыбался, скорбно вздыхая. Я удержалась от смеха и продолжила месить тесто. Я определенно не умела злиться на своих ребят. К вечеру страсти поулеглись. Настя шепнула перед уходом, что спросит разрешения у мамы с папой и скажет, пойдёт ли она на салют, а через десять минут позвонила на телефон Тэхёна и сказала, что пойдёт, но только со старшими сестрами в компании. ТэТэ радостно взвизгнул и подпрыгнул на диване, чуть не свалившись. Старшие сестры Насти были ему явно не помехой. Юнги заставил всех сделать домашнее задание, чтобы не сидеть до позднего вечера. На позитивных эмоциях работа пошла быстро. При этом он каждые десять минут бегал ко мне на первый этаж, интересовался, не звонил ли Чонгук. «Не звонил», - неизменно отвечала я, вздыхая. Я и сама уже положила телефон рядом с собой, поглядывая на экран. Последние несколько часов казались какими-то бесконечными. Сердце то работало, как отбойный молоток, то успокаивалось, предвкушая мир и спокойствие в присутствии в доме нормального мужчины. Конечно, я давно считала Чонгука мужчиной. Мальчишкой я его называла, пытаясь заставить себя не думать, не думать о нём так сильно и невыносимо нежно… Не вспоминать прикосновения его рук к моей спине… Его глаза, родное лицо… губы… Нет! Я тряхнула головой. Мысли были опасные. Они давали неуместную пока надежду, разжигали костер внутри. Я попробовала сосредоточиться на очередной штопке многострадальных Тэхёновых штанов, попробовала зашить дырку и… бросила. «А и пусть ходит с этой дырой на коленке! – вдруг подумала я. – Надо и на второй порвать. Летом будут модные брюки!» Успокоившись внезапно, я пошла на второй этаж радовать Тэхёна, что завтра мы купим ему новые штаны. Когда на часах было без четверти девять, ребята стали собираться на прогулку. Намджун и Джин заверили, что глаз не спустят с макнэх, а Юнги сообщил, что за Аней присмотрит сам (Аня хмыкнула, закатила глаза и отвернулась). Я со спокойной душой проводила их и отправилась на кухню готовить еду на завтра. И тут раздался телефонный звонок. Я схватила трубку со скоростью молнии. - Да?! - Привет, Рин… - Ну наконец-то… - облегченно упала на стул я. - Прости, автобус задержался, - покаянно произнес Чонгук. - Ты в городе? - Пока нет, но уже подъезжаю. Буду минут через сорок. Есть покушать что-нибудь? - Конечно, есть, родной. Ты, главное, не задерживайся. Я тебя жду… - Дети ушли? – хрипло спросил Чонгук и тут же откашлялся. - Да, только что. Салют в десять, а они хотели ещё погулять по ярмарке перед ним. - Отлично, - прошептал Чонгук и добавил громче: - В магазине ничего купить не надо? - Не-е-ет, я тебя прошу, ни минуты на магазины не трать! Я не выдержу, - я понимала, что моя интонация уже напоминала поскуливание, но не могла себя контролировать. Чонгук снова кашлянул. - Ага. Ладно, Рин… Жди. Я скоро. Я закрыла глаза и немного посидела, успокаиваясь. Моё солнышко, мой Чон Чонгук, уже совсем рядом… Пришла смс от Юнги «Позвонил?» Я ответила: «Позвонил, через час будет». Чуть лукавить в письме было гораздо проще, чем вслух. Но оказывается, этого было не нужно. Потому что в ответ пришло «Значит, мы придём через полтора:)» Как же я их всех люблю… *** А через сорок минут раздаётся звонок у ворот. Я выбегаю на улицу, распахиваю дверь и бросаюсь на шею к высокому красивому парню в зимней военной форме. Чонгук приподнимает меня от земли, обнимая и зарываясь носом в мех от капюшона моей наскоро накинутой куртки, и бурчит еле слышно: - Куда ты на улицу раздетая? - Пойдём, - я, уже стоящая на расчищенной от снега дорожке, счастливо хватаю его за рукав, совсем как ТэТэ Настю днем. – В наш новый дом. - До чего довольная, - смеётся Чонгук, не отрывая от меня глаз. Потом целует меня в лоб и идёт за мной к входу. Теперь же всё будет хорошо, правда? Я же знаю. Забыты все сомнения, есть только крепкая рука, что держит мою ладонь, и родной голос не в трубке, а совсем рядом, в полуметре. И все мои доводы «против» разбиваются о простой аргумент «за»: потому что я его люблю. А через минуту Чонгук стоит на пороге гостиной нашего нового дома и тихо обалдевает. - Нет, я, конечно, представлял его большим, но это… - Скажи, классный, да? И всем место есть. У мальчиков три комнаты на втором этаже, у Ани там же своя небольшая каморка, а моя комнатка здесь, внизу. Мы её называем «чулан под лестницей», хотя она вполне себе не чулан. Чонгук вдруг прекращает осматриваться и выжидающе глядит на меня. - Что? – улыбаюсь счастливая я. - А моя комната где? Куда мне вещи нести, а? - Нууу… - тяну я нерешительно, а сердце начинает ускоряться. – Ты можешь поселиться… с тем, с кем захочешь… Он же поймёт, да? Он же не дурак, да? - С кем же? – он подходит чуть ближе. Дыхание сводит. Я откашливаюсь, облизываю пересохшие губы и добавляю: - С кем угодно. С кем душа пожелает. Боюсь смотреть на него. Он делает ещё шаг, останавливается совсем близко. - С кем угодно? - Угу, - киваю я и, наконец, робко заглядываю ему в глаза. Он стоит надо мной и размышляет. Еле сдерживаюсь, чтобы не коснуться пальцами его линии скул. - Мне нравится название «чулан под лестницей». Как думаешь, там поместится ещё один человек? – голос у него теперь чуть ниже и тише. Сердце пропускает удары, но я отвечаю: - Легко. - Проводишь? Я киваю и выскальзываю из узкого промежутка между ним и стеной. Чонгук подхватывает сумку, идет за мной, трепещущей от ожидания чего-то, заходит вместе со мной в комнату, быстро захлопывает дверь… и, не давая опомниться, накрывает мои губы поцелуем. - Ри-на, - выдыхает он, на секунду останавливаясь, и тут же снова продолжает. Я не могу дышать от счастья, обнимаю его, хочу стать ближе, ещё ближе… И он понимает, и спрашивает разрешения одним взглядом… И больше никаких расстояний между нами, и больше нет «он» и «я», есть только «мы», огни взрывающихся фейерверков и никого во всём мире… *** А через полчаса возвращаются дети, кричат что-то про салют, висят на Чонгуке, делятся впечатлениями, а Аня, словно невзначай, спрашивает: - Подозреваю, что оппа будет жить не на втором этаже? Меня бросает в краску, а Чонгук спокойно отвечает: - Оппа будет жить в «чулане под лестницей», если ты это хотела узнать. Я закрываю лицо руками в смущении, но Чонгук смеётся, подходит ко мне, обнимает и прижимает к себе, и я смотрю в щелки между пальцами на лица детей, довольные и улыбающиеся. Тэхён и Чимин откровенно хихикают, Юнги похож на снисходительного папочку, Джин глядит с интересом и любопытством, Намджун картинно-печально вдыхает, а Хосок, кажется, готовится пустить слезу. Впереди всех стоит Аня и громко вещает: - И не вздумайте это просто так оставить. Я требую свадьбу! Никаких блудных сожительств в этом доме! Чонгук смеётся и уверяет её, что его намерения крепки и чисты. И я понимаю, что, похоже, скоро в этом доме будет свадьба.