В начале

      — Как обстоят дела с открытием девятого шеврона, доктор Раш? — Телфорд вполне мирно взглянул на ученого, который все это время просматривал записи в своем неизменном блокноте, время от времени делая какие-то пометки и резко что-то черкая. Он абсолютно не слушал, о чем говорили полковники, да ему это было и не особо интересно. Николас вообще сидел на этом, с позволения сказать, «совещании» только потому, что Янг пригрозил притащить его силой.       Эверетт покосился на шотландца, поскольку тот был полностью погружен в свои вычисления и не замечал ничего вокруг. Янг мысленно посетовал на то, что так рано вернул доктору блокнот и вообще выпустил его из-под присмотра Ти Джей. Хотя, с другой стороны, ему абсолютно не хотелось, чтобы ученый в порыве скуки расписал и стены медчасти.       — Раш, — позвал Янг, и доктор заметно вздрогнул. Подняв голову, он заметил устремленные на себя вопросительные взгляды обоих военных и поерзал на стуле: ему явно было неуютно.       Поняв и без слов, что они хотели от него, Николас поспешно поправил очки. Что ни говори, а с ними доктор выглядел не таким грозным как обычно.       — Я работаю над этим, — пробормотал он и явно посчитал свой ответ исчерпывающим. Эверетт перевел взгляд на Дэвида и понял, что того такое заявление не устраивает.       — Вы работаете, — передразнил доктора Телфорд и откинулся на спинку кресла. — Серьезно, Раш, вы повторяете это как попугай последние три недели. У нас тут лучшие ученые, а все, что я от них слышу, так это то, что вы запрещаете им заниматься разблокировкой девятого шеврона.       Шотландец нахмурился и взглянул на полковника нечитаемым взглядом. Янг уже немного изучил доктора и полагал, что тот сейчас, вместо того чтобы защищать себя, сам бросится в атаку.       — Я запрещаю им это небезосновательно, — Николас еще держал тон своего голоса в диапазоне между раздраженным и откровенно враждебным, что можно было смело считать неплохим достижением со стороны доктора. По крайней мере, он не стал сразу же огрызаться.       — И что же это за таинственные «основания», которыми вы с таким упорством пичкаете командование при каждом сеансе связи? Может, просветите хотя бы нас с полковником Янгом, а то мы теряемся в догадках.       Эверетт опустил взгляд на свои руки, думая о том, что Дэвид явно не понимает, что с сарказмом в сторону Раша лучше не соваться. Последствия такого опрометчивого поступка могли оказаться невероятно взрывоопасными.       Однако ожидания Янга не оправдались. Николас, казалось, растерял всю свою язвительность и выглядел каким-то потерянным. Это смотрелось настолько странно, что Эверетт заподозрил неладное.       — Я… Вы не поймете, — пробормотал он, снова уткнувшись взглядом в свой неизменный блокнот.       — Значит, вам придется объяснить так, чтобы мы поняли, — в голосе Телфорда отчетливо слышались приказные нотки. Янг взглянул на доктора. Тот весь подобрался, словно внутренне готовился к нападкам и обвинениям в свой адрес. Собственно, он и внешне не выглядел здоровым: Эверетт не мог утверждать наверняка, но ему казалось, что ученый осунулся еще больше, чем был после прибытия на планету.       Вздохнув, Раш на мгновение устало прикрыл глаза, а когда открыл их, то стал куда больше похож на прежнего несносного себя.       — Механизм открытия девятого шеврона — это очень сложное математическое уравнение Древних и решить его, щелкнув пальцами, — Николас сопроводил свои слова наглядным жестом, — не получится. По крайней мере, лично я не знаю такого человека, у которого бы получилось. Я бьюсь над этой загадкой всего месяц, но кто знает — может, это вообще займет несколько лет.       — Такой вариант нас не устраивает, — категорично отозвался Телфорд, на что Раш искривил губы и громко фыркнул: дока задели за живое.       — Увы, ничем не могу помочь: я работаю так быстро, как могу.       — Вы не один ученый на этой базе, — снова вернулся к своему любимому аргументу Дэвид, вперившись в Раша твердым немигающим взглядом. — И не говорите мне, что они недостаточно квалифицированы, чтобы…       — Но так и есть! — оборвал Телфорда доктор, зло прищурив свои темные глаза. — Они не понимают, насколько сложен механизм разблокировки, и подходят к проблеме совершенно не с того конца. А я не могу опускаться до их уровня, чтобы растолковывать очевидные вещи, которые они все еще никак не удосужатся увидеть!       — Значит, придется, — выдавил Дэвид сквозь стиснутые зубы. В комнате повисло напряженное молчание. Раш смотрел на полковника, не веря своим ушам, и на его лице застыло растерянное выражение.       — Я… — Николас пытался придумать что-нибудь достойное в ответ, но его просто загнали в угол. Вот поэтому он так не хотел иметь дело с узколобыми военными, которых интересовал только конечный результат, и чем быстрее, тем лучше. Они не понимали, насколько это было сложно и насколько сильно это его выматывало. Ему не меньше военных хотелось узнать, что находится по адресу из девяти символов, но идти ради этого им на уступки он не собирался.       Николас настолько погрузился в свои мысли, что сперва и не услышал женский голос, который прервал затянувшееся молчание.       — Простите, полковник, вот документы, которые вы просили, — Камилла Рэй положила на стол Телфорду папку с бумагами и, заправив за ухо выбившуюся прядь темных волос, взглянула в сторону заметно побледневшего доктора. Ей явно что-то не понравилось, потому что она нахмурилась и поинтересовалась:       — У вас тут все в порядке?       — В полном, — улыбнувшись, ответил Дэвид, хотя Янг не мог бы с ним согласиться. — Спасибо, Камилла.       Взглянув на шотландца, Эверетт заметил, что тот так судорожно вцепился в свой блокнот, что побелели костяшки пальцев. Взгляд ученого был каким-то затравленным и расфокусированным, будто его мысли носились где-то далеко и были совсем не радужными.       — Ну хорошо, — Рэй поджала губы и поспешила удалиться. Тихий щелчок закрывшейся двери словно что-то включил в мозгу доктора.       — Так, на чем мы остановились… — начал было полковник, но ученый вдруг резво вскочил и запихнул блокнот в карман джинсов. — Раш, мы еще не закончили! — воскликнул Телфорд, тоже поднявшись с кресла, но в этот момент доктор ткнул в полковника указательным пальцем и сердито выпалил:       — Нет, это вы не закончили, а я уже все сказал! Хотите разблокировать девятый шеврон — не мешайте мне работать!       — Раш!.. — крикнул Дэвид, но Янг остановил его одним взглядом.       — Не надо, Дэвид, оставь его, — негромко сказал Эверетт, когда дверь за Николасом с грохотом закрылась. Через прямоугольное стеклянное окно было видно, как доктор, чуть не сбив с ног сержанта Райли, вихрем пронесся мимо зала врат и стремительным шагом скрылся в неизвестном направлении.       Янг негромко вздохнул, все еще глядя в сторону коридора, в котором исчез глава научного департамента, и задумчиво протянул:       — Сложно с ним.       — Это не может долго продолжаться, Эверетт, ты сам знаешь, — Дэвид устало опустился в кресло и переплел пальцы на животе в «замок», глядя куда-то перед собой. — Не знаю, о чем думали в КЗВ, когда брали его в проект, но точно не о том, сколько проблем это за собой повлечет.       Янг слабо усмехнулся: это Дэвид еще не знал о других сложностях, связанных с доктором.       — Попытайся быть к нему терпеливее, — предложил Эверетт и получил в ответ лишь недоверчивый взгляд.       — Серьезно? И это твой совет?       Полковник пожал плечами.       — В конце концов, вы лидеры проекта, — Янг чуть прищурился, — будет лучше для всех, если вы будете ладить между собой.       — Раш не кажется человеком, идущим на компромиссы, — Телфорд поджал губы, а затем негромко выдохнул. — Когда девятый шеврон будет открыт, именно я буду решать, кто из ученых отправится по ту сторону врат. И поверь мне, Эверетт, Николаса Раша среди них не будет.       — Даже если это он решит уравнение? — Янг приподнял брови, а Дэвид громко хмыкнул и усмехнулся.       — Особенно если это сделает он.

***

      Николас добрался до своей комнаты, громко хлопнул дверью и попытался успокоиться. Да как они смеют… принижать его способности…       Доктор глубоко и часто дышал, мечась из угла в угол, словно раненый зверь. Ох, не передать обычными словами, как ему хотелось врезать Телфорду или, на крайний случай, плюнуть в его постную мину. Жаль, он не сделал ни того, ни другого — может, сейчас было бы хоть немного легче…       Бессильно сев на кровать, Николас закрыл лицо руками. У него ничего не получалось. Господи, ну почему же у него не получалось? Может, он тоже ищет разгадку не там? Об этом можно было думать бесконечно. Можно было перебирать варианты алгоритмов, но сколько времени займет такой способ? Годы, если не всю жизнь. От этой мысли хотелось громко застонать: у него не было столько времени. Да даже если бы и было, вполне вероятно, что он умрет раньше, чем додумается до того, в чем же была его ошибка…       Сняв очки и бросив их на прикроватную тумбочку, Раш потер лицо руками. Как же он устал… На поиск разгадки уходили все его силы, и не было человека, на которого он смог бы положиться в этом вопросе. Где найти разум, который был бы равен собственному? Разве что по другую сторону врат, а здесь ему жизни не было. И так было всегда. Хилый мальчик, который только и мог, что остроумно огрызаться в ответ на насмешки обидчиков. Раш, еще будучи подростком, понял, насколько опасными могли быть слова в умелых руках, и учился манипулировать людьми с их помощью. Разумеется, подобным образом он себе друзей не завел, а вот недоброжелателей — хоть отбавляй. Хотя… один друг у него все-таки был.       Николас поспешно протер увлажнившиеся глаза рукой, когда вспомнил о ней. Глория была единственным человеком, принимавшим его со всеми недостатками, но в итоге только больше страдала от этого. По крайней мере, оглядываясь назад, доктор именно так и думал. Он всегда был в работе — преподавательской, научной, исследовательской, а она могла находить утешение лишь в своих юных учениках и музыке. Если бы он только мог поворачивать время назад… Господи, какая банальщина. После потери любимого человека об этом точно думает девяносто девять процентов населения Земли. Да, в этом плане он абсолютно не отличается от большинства недалеких представителей homo sapiens…       Рация, выданная ему по прибытии на базу почти три недели назад, неожиданно ожила.       — Доктор Раш? Это Лиза Парк, как слышите меня?       Николас печально усмехнулся: его подчиненные боятся его настолько, что даже не решаются прийти лично, хотя идти от исследовательских лабораторий до его комнаты не больше пяти минут. Наверняка они еще и жребий бросали, чтобы выяснить, кто будет вызывать его по рации. А как же, чтоб все по-честному…       Не к месту представив себе группку ученых, увлеченно спорящих о том, кому выпадет сомнительная честь отвлекать начальника от работы, он едва заметно улыбнулся. Гнев на узколобое командование улегся, и теперь Раш чувствовал себя немного лучше. Не то чтобы он забыл, что ему говорили — память на такие вещи у него была превосходная — но сейчас он должен был сосредоточиться на поставленной задаче. А Телфорд однажды еще очень пожалеет, что задел его гордость…       Что ж, он пришел в себя. Теперь можно и выяснить, что у них там снова стряслось, не опасаясь врезать кому-нибудь.       — Я слушаю, доктор Парк. Что у вас там?       Через пару секунд из динамика рации раздался взволнованный голос Лизы.       — У нас есть небольшие успехи… Не по поводу девятого шеврона, к сожалению, но я думаю, вам будет интересно на это взглянуть.       Раш покачал головой. Ладно, он же их начальник как-никак. Должен проявлять хоть какую-то заинтересованность в их работе. Если доктор Парк не преувеличивает и они действительно сделали что-то стоящее, то он их даже похвалит… возможно.       Вздохнув, Николас негромко произнес:       — Хорошо, уже иду.       Какое-то мгновение он еще ворочал рацию в руках, а затем отбросил ее в сторону. Провел пятерней по волосам, надел очки и пошел в лабораторию.       — Ну и что тут у вас случилось? — спустя несколько минут поинтересовался Раш, окинув внимательным взглядом своих подчиненных. Все выглядели вполне довольными и даже радостными, что заставило Николаса немного нахмуриться. Им наверняка будет очень неловко, если это их открытие после его проверки не оправдается.       — Вот, — доктор Парк протянула ему листок, исписанный вдоль и поперек какими-то вычислениями, и тут же отступила на шаг назад, но Раш не обратил на это внимания.       — Мы придумали, как увеличить мощность приема и аккумуляции энергии на конденсаторах врат от ядра во время установления устойчивого соединения, — пояснил Броди, скрестив руки на груди. — Это может спасти нас от фатальной перегрузки основных систем… ну и взрыва планеты.       Николас задумчиво кивнул, продолжая проверять вычисления. Закончив с этим через минуту, он снял очки и обратился к присутствующим:       — Ну, и чья это была гениальная идея?       Все как-то тут же стушевались. Лиза перестала улыбаться и выглядела немного растерянно, переводя взгляд с одного лица на другое. Волкер склонил голову, стараясь быть как можно более незаметным, и умудрился встать так, что его закрыла спина доктора Франклина. Броди поджал губы и, скрестив руки на груди, какое-то время смотрел на Раша, а потом переглянулся с Лизой. Та едва уловимо пожала плечами и тоже перевела взгляд на начальника. Никто не решался признаться, опасаясь вызвать гнев ведущего ученого проекта, который, очевидно, нашел в расчетах какую-то ошибку.       Самого Николаса реакция подчиненных крайне позабавила.       — Что, вы придумали это коллективно? — он обвел пристальным взглядом собравшихся ученых и помахал листом в воздухе.       — А что, там какие-то ошибки? — Броди почесал нос и снова замер.       — А вы не знаете? — вопросом на вопрос ответил Раш, сосредоточив свое внимание на Адаме. Тот сглотнул, нервно засунул руки в карманы брюк и на одном дыхании выпалил:       — Это Волкер придумал.       Лиза бросила на Броди многозначительный взгляд, он ответил ей едва уловимым пожатием плеч, в то время как все остальные обернулись в сторону Дейла, который до этого успешно прятался за спиной Франклина. Франклин, кстати, тоже обернулся, и теперь Волкер был у Раша как на ладони.       — Д-да, — прокашлялся Дейл после секундного замешательства и несмело сделал несколько шагов вперед. — Это… моя идея.       Николас еще раз пробежался взглядом по вычислениям, а затем взглянул на застывшего в ожидании приговора ученого.       И улыбнулся краешком губ.       — Хорошая работа, доктор Волкер. Можете ведь, когда захотите.       Раш говорил абсолютно честно. Ну, разве что, немного переборщил, назвав идею «гениальной». Поскольку сам он был занят решением проблемы девятого шеврона, его подчиненным оставалось лишь работать над возможными последствиями открытия врат по адресу из девяти символов. Цифры Волкера обнадеживали и были верны, поэтому он не видел причин не похвалить тихого доктора. Кто знает, может, это в дальнейшем подстегнет его к каким-нибудь новым открытиям…       — Вы шутите?       Дейл, казалось, решил, что Раш над ним издевается. Николас недоуменно нахмурился.       — Нет, я абсолютно серьезно. Теперь у нас есть решение и этой проблемы, — он протянул листок назад доктору Парк, и та поспешно взяла его, переводя неуверенный взгляд с начальника на Волкера. Дейл молчал, явно не веря услышанному, а Броди тем временем воспользовался ситуацией и уточнил:       — То есть все верно и это сработает?       — Теоретически, — Раш двинул плечами, — да. Но на практике мы узнаем, полезно ли решение доктора Волкера, только когда откроем врата по адресу из девяти шевронов.       Ученые активно загудели, некоторые одобрительно похлопали Дейла по плечу. Адам подошел к коллеге и пожал ему руку.       — Молодец, мужик.       Николас какое-то мгновение понаблюдал за всеобщим энтузиазмом и тихо хмыкнул. Как мало нужно обычным людям для счастья.       — Возвращайтесь к работе, — негромко сказал Раш, и гул тут же улегся. Кивнув подчиненным напоследок, Николас вышел из лаборатории и направился в столовую. Если он не будет там появляться хотя бы время от времени, с полковника Янга вполне станется запереть его в медчасти и не выпускать до тех пор, пока кто-нибудь не откроет девятый шеврон вместо него.