Успеть до удара

Курьер извлёк за краешек очередное письмо и вдруг, ни с того, ни с сего радостно оповестил: ― Ой, а это не запечатано! ― Он машинально раскрыл лист и буквально выпалил вопрос: ― Как часто Ваша подруга Орихиме балует Вас своими «кулинарными изысками»? Как Вы выживаете после этого? ― Парень осёкся тут и бросил беспомощный взгляд на адресата: ― Что за…? ― Гр-р-р, ― вырвалось нечленораздельное и недовольное из уст Тацуки, тотчас сердито скрестившей руки на груди. ― Коль ты такой любопытный, сейчас на себе испробуешь то, о чём шла речь! Она потянулась за своей спортивной сумкой, брошенной у окна и, покопошившись в той маленько, выудила «нечто»: подозрительно разноцветное, явно не съестное, но упакованное в бенто-бокс. — Ешь! ― Тацуки всучила подопытному сию пёструю хреновину. ― Вперёд! Это и будет ответом. Томо подозрительно уставился не то на слоёный сэндвич, не то на радужный студень, и сглотнул подобравшуюся к горлу тошноту. Однако отказаться он не посмел бы: Арисава была в шаге от того, чтобы самостоятельно затолкать исследуемый объект непосредственно ему в глотку. ― Эмм, ― промычал курьер и с опаской откусил малюсенький кусочек. ― Ааааааа!!! ― взорвались вмиг ором его вкусовые рецепторы. Вывалив язык наружу, он истово заскрёб пальцами по языку, стараясь избавиться от мельчайших остатков съеденного. Не стесняясь ни капли причитать, позабыв о приличиях и мужской гордости, бедолага не сдерживал ручьи слёз и хватал ртом воздух. Тацуки злокозненно рассмеялась. Свела брови домиком, искренне жалея парня, но удержаться от смеха при виде этой комичной картины всё равно не смогла, равно как и от оказания скорой помощи. ― Держи! ― бросила она ему запасную бутылку воды, половину которой «пострадавший» сразу же выпил залпом. ― Постой, дурень, ― попридержала его Тацуки и стала выкладывать в его ладонь таблетку за таблеткой: ― Вот тебе, от изжоги. От вздутия. От диареи. И, наконец, от интоксикации. ― Боже мой, что это было?! ― выдал Томо первым делом, как только вернул дар речи: пекло в его рту поутихло, а урчание желудка, в котором будто клубок гремучих змей скрутился, присмирело. Арисава с нарочитой гордостью объявила: ― «Радужный бутерброд», сделанный с любовью рукой моей лучшей подруги, Иноуэ Орихиме! ― Жуть! ― не сдержался Томо, но опомнился: ― Ой, Арисава-сан, извините! Я не в том смысле! ― Да расслабься, ― перебили его, ― у неподготовленных к таким кулинарным изыскам иной реакции не бывает. ― То есть, вы хотите сказать, что можете нормально есть «это»??? ― Ну не без помощи этого же запаса лекарств, разумеется, ― кивнула она на груду упаковок таблеток. Опережая уместный вопрос, зачем же идти на такие жертвы, Тацуки пояснила вполне спокойно: ― Она моя подруга. Добрая наивная девочка. По уму, в душе, не по возрасту. Ты бы сумел отказать лучшему из людей или огорчить ребёнка, сделавшего что-то специально для тебя? ― Ну… Наверное нет, ― рассеянно пожал плечами парень. ― Вот и я так же. Конечно, я не из тех, кто станет юлить или замалчивать правду, поэтому сразу же сказала Орихиме всё, что думаю по поводу её стряпни. Ещё в Средней школе, когда мы только начали дружить. Но иногда она забывает о моём категоричном отказе и подкладывает мне вот такие «сюрпризы» прямиком в сумку ― может, чтобы порадовать, может, чтобы подкормить меня, тощую. ― Как по мне, «это» вряд ли сможет дать верную подпитку. ― Отчего же? ― вскинула брови Тацуки и осмотрела бутерброд критическим взглядом: ― Красный слой у нас ― паприка, оранжевый ― морковь, жёлтый ― яйцо, зелёный ― васаби, голубой ― марципановая мастика, синий ― картофельное пюре, фиолетовый ― голубичное варенье. Плюс ― ломтик хлеба. Все компоненты сего творения полезны для организма человека. По отдельности, конечно. Но если помнить об этом, а ещё научиться абстрагироваться, выходит вполне себе сносно. Под ошеломлённый взгляд курьера Арисава откусила большой кусок бутерброда и, лишь слегка поморщившись, пережёвывая, проглотила подругино «лакомство». Запивая водой, она справилась с перекусом довольно быстро, а после угостилась тем же набором экстренной помощи из запасов подручной аптечки. ― Ну? ― каратистка бодро всплеснула в ладони и рефлекторно облизала горевшие красным от остроты соуса губы. ― Приступим к следующему письму? ― Арисава-сан! ― выдохнул Томо с истинным восторгом. ― Вы реально настоящий герой! ― Глупости, ― усмехнулась та снисходительно, ― я просто очень хорошая подруга.