Предел сопротивления

Кабинет освещал лишь свет от горящих в камине дров. Брюс Уэйн сидел в глубоком кресле, точно кукла. На столике стоял недопитый виски. Альфред громко хмыкнул, но внимание миллиардера привлечь не смог. - Позвоните ей,- дворецкий улыбнулся, заметив в руках мужчины телефон.- Мисс Блейк, конечно, может, Вас и отправить, но попытаться стоит. Брюс усмехнулся. Альфред был пойти на что угодно, лишь бы свести его с девушкой. - Ты ведь знаешь, чья она дочь? - Да, сэр,- кивнул Пенниуорт,- мне известно это. - Присаживайся,- Брюс лениво указал на соседнее кресло. - Прошу простить, но мне еще нужно почистить фамильное серебро,- ответил Альфред,- а Вы все же позвоните. - Ты готов свести меня с ненормальной журналисткой? - Да хоть с шимпанзе,- признался дворецкий.- Мистер Брюс, я надеюсь, что через полчаса Вас не окажется в особняке. Альфред скрылся за массивными дверями, оставляя Уэйна наедине с телефоном. Позвонить Джин была изначально провальная идея. После минуты сплошных гудков электронный голос объявил, что абонент находится в не зоне действия сети, и попросил перезвонить позднее. Брюс попытался позвонить еще раз, но снова услышал один и тот же ответ. Перед его глазами вспыхнул образ журналистки. Гордо вздернутый прямой нос, пухлые нежно-розовые губы, которые она облизывала, когда чувствовала легкую неуверенность. Больше всего ему понравились ее глаза цвета шотландского скотча. Цвета опавшей листвы. Ореховые глаза, хранящие в себе тайны, которые манили и влекли к себе. Она казалась ему ненормальной, всегда лезшей в осиное гнездо первой. Брюс знал ее историю, знал о Конго, о плене. Она каждый день носила с собой тяжелую травму, от которой не каждый мог оправиться. Он нашел о ней все, узнав даже, что у Джин аллергия на лилии и мед. Он знал о ней то, что возможно даже сама Блейк не знала, но этого было мало. Он не приходил к ней в больницу, не присылал больше цветов, но он всегда был в курсе того, что с ней там происходило. Подкупив одну из медсестер, он узнавал все, что касалось Джин. Знал, во сколько она проснулась, что ела, — если вообще ела — какие таблетки принимала, когда засыпала. Она захватила весь его интерес, ворвалась в его жизнь слишком неожиданно, затмив собой старые воспоминания о Рэйчел. Почему-то теперь раны прошлого не кровоточили так сильно, как было раньше. В его жизни что-то менялось, что он сам не мог объяснить. Брюс знал, что сегодня Джин останется дома одна. Харви отправился на встречу со старым другом в паб, отдав Джин самой себе на растерзание. Но она не отвечала. Абонент был не доступен, и Уэйну это однозначно не нравилось. Отследить телефон журналистки он не мог, да и особого желания не было. Но неприятное чувство поселилось в Брюсе, подбивая его поехать к ней домой и убедиться, что в ненормальной Джин Блейк все в порядке. Но тут же себя останавливал, понимая, что Блейк такого порыва миллиардера не поймет. Он знал, что ее последние отношения были около трех лет назад. Парень оказался в больнице, а она уехала в очередную командировку. Джин была похожа на свою мать. Брюс помнил Бет Буллок. Казалось, это было так давно, но его память еще четко хранила образ Бет — темные локоны, карие глаза. Она была такой же смелой и отчаянной, как и ее дочь. Он снова набрал ее номер. Зачем он это делает? Зачем пытается дозвониться до Джин? Да и что он ей скажет? Но на том конце послышались гудки. И какая-то часть его сознания облегченно выдохнула, зная, что она не влезла в очередную передрягу. — Да, алло,— ее тихий, сонный голос казался иллюзией.— И чего мы молчим? — До вас дозвониться труднее, чем до королевы Елизаветы,— усмехнулся Брюс, сделав большой глоток алкоголя. На том конце воцарило молчание. — Даже не хочу знать, откуда у вас мой номер, Мистер Уэйн,— раздраженно выдохнула Блейк.— Чего вам нужно в час ночи? — Решил узнать о вашем самочувствии… — Неужели?— он почувствовал, что она улыбнулась.— Вы пьяны? Да, точно, вы напились и решили позвонить кому-нибудь. И, к сожалению, ваш выбор пал на меня. Брюс внимательно слушал каждое ее слово, запоминая интонацию, голос. — Вы там не уснули? — Пока еще нет,— отозвался Брюс, потирая переносицу.— Я должен извиниться… — За что? — За то, что не присылал вам больше роз. Джин усмехнулась. — Это будет звучать неправильно, и, возможно, меня за такое выгонят с работы,— он знал, что на другом конце города Джин улыбалась,— но пошли вы к черту, Мистер Уэйн. — Что ж, справедливо. — Мистер Уэйн,— ее голос на секунду стал серьезным,— не потому ли вы звоните, что хотите меня куда-нибудь пригласить? Брюс усмехнулся: — А вы бы согласились? — В час ночи? — Почему бы и нет,— Брюс закрыл глаза, мысленно себя обматерив.— Так что скажите, Джин? На другом конце наступила тишина. Уэйн мечтал, чтобы она отказала в своем непревзойденном стиле, чтобы съязвила, послала его к черту. Да хоть что-нибудь сказала, но не молчала. Его сердце гулко забилось, вековая паутина, окутывающая его прежде, стала слетать. — Вы же все равно от меня не отстанете,— она тяжело вздохнула.— У меня есть хотя бы двадцать минут, чтобы собраться, или вы уже поджидаете меня у подъезда? — У вас есть целых двадцать минут, Джин. Она сбросила первой, ничего не ответив, а Брюс так и сидел в кресле с телефоном в руке. Он почему-то не верил, что эта строптивая особа согласилась пойти с ним. Но вот куда он поведет ее в такое время? Брюс запустил пальца в отросшие волосы и закрыл глаза. Он не должен был ей звонить, не должен был куда-то звать. Дал слово, что больше не будет лезть в жизнь журналистки, и сам же нарушил свое обещание. Мужчина залпом допил алкоголь и поднялся с места. Джин уже ждала его у подъезда, скрестив руки на груди. Она выглядела сонной, только что нагло вырванной из сладкого сна. Брюс припарковал машину и вышел к девушке. Она стояла на месте, даже не желала идти ему на встречу. Миллиардер облокотился на машину, засунув руки в карманы. — Вы сумасшедший,— беззлобно произнесла Джин, лениво подойдя к нему.— И зачем вы вытащили меня? — Хотел увидеть вас,— слова вылетали раньше, чем мозг успевал их осмыслить.— Как вы себя чувствуете? Журналистка прищурила карие глаза. — Пока вы не разбудили,— она усмехнулась.— Ладно, не будем об этом. Раз мы оба здесь, то куда дальше держим путь? Брюс нахмурился. Он даже не думал о том, чтобы куда-то идти. Мужчина даже не предполагал, что Блейк действительно покинет свое убежище и решиться пойти с ним. — Куда захотите. — Ловко вывернулись,— цокнула Джин, поежившись от ночной прохлады.— Хорошо, я знаю одно местечко. Поехали. Брюс по-джентельменски открыл перед журналисткой дверцу дорогой машины, впуская ее в теплый салон. Сам быстро обошел машину и сел за руль. — Диктуйте адрес,— улыбнулся Уэйн, заводя машину. Брюс старался ехать быстро, лишь бы девушка на пассажирском сидении не уснула. Джин не обращался на него никакого внимания, наблюдая за укутанным в ночь Готэм-Сити. Яркие неоновые вывески ослепляли, но брюнетка лишь слабо улыбалась. Мужчина мог спокойно рассматривать ее, отвлекаясь от дороги. Да и к черту эту дорогу! Ему не хотелось ехать в какой-то богом забытый бар в Старом Городе, не хотелось сидеть в пропитанном похотью, алкоголем и сигаретным дымом. Он бы увез Джин куда-нибудь за город. Может быть к старому маяку, куда в детстве водил его отец, а после его смерти Брюс сам стал приходить туда. — Остановите здесь. Ее тихий голос вывел его из размышлений, и миллиардер припарковал машину напротив неяркой вывески «Бычьи рога». Джин быстро выбралась из машины и остановилась почти у входа. Брюс хлопнул дверцей и поплелся следом. Брюс вошел внутрь бара и остановился. Здесь было не так, как он ожидал. Не было никаких пьяных криков, громкой музыки в стиле кантри, трехдневного перегара. Вполне приятно местечко для тех, кто решил сбежать из мрачной реальности на несколько часов и утопить своих демонов в стакане виски. Они прошли за дальний столик. К ним подошла миловидная официантка, и Джин заказала себе виски. Брюс заказал джин-тоник. Официантка слабо улыбнулась, измотанная за рабочий день, который еще не скоро подойдет к концу. Блондинка даже не обратила внимания на то, что она обслуживала Брюса Уэйна. И миллиардер в какой-то степени был этому рад. — Почему вы вдруг решили пригласить меня? Глаза орехового цвета внимательно смотрели на мужчину. Кажется, усталость отпустила девушку, как только они вошли сюда. — Сам себе не могу ответить на этот вопрос,— мужчина пожал плечами, откинувшись на спинку стула.— А почему вы согласились? Джин усмехнулась: — Наверно, я рассчитывала, что это была неудачная шутка. И, помедлив, добавила: — И да, может, хватит этих формальностей. — Согласен,— кивнул мужчина, заметив приближающуюся официантку с их заказом.— Спасибо. — Спасибо, Ева,— кивнула Блейк блондинке. — Скажи своему другу, Джин, что он полный мудак,— выплюнула официантка, скрестив руки на пышной груди.— Он даже не перезвонил, а обещал. Блейк покачала головой и развела руками: — Первую часть я обязательно ему передам, не волнуйся. Он просто волнуется, что ты пошлешь его. У Майка много работы, поэтому он часто обо всем забывает. Он даже родной матери не успевает вовремя позвонить. Видимо, пламенная речь в защиту какого Майкла подействовала на официантку. Она внимательно слушала Блейк, и по мере того, как рассказ набирал обороты, черты лица Евы смягчались. В конце она просто тяжело вздохнула. — Пусть хотя бы позвонит. — Кто такой Майкл?— поинтересовался Брюс, наблюдая за удаляющейся фигурой Евы. — Один придурок с работы, который не пропускает ни единой упругой задницы,— выплюнула Блейк, массируя переносицу.— А все его проблемы с его бабами разгребаю я. Вот так и живем. Он выручает меня на работе, я его спасаю от ненужных ему выяснений отношений. Они еще о чем-то говорили. И барьер, который существовал между ними, странное напряжение стали исчезать. Брюс шутил, вел разговор в привычное для его образа русло, а она улыбалась. Уэйн замолчал, не в силах оторвать взгляд от ее губ, растянутых в искренней улыбке. Раньше он думал, что Джин настолько срослась с сарказмом и иронией, пряча за ними, как за надежным щитом, настоящие чувства. Она была похожа на Бет. Только ее мать не могла настолько искусно пользоваться щитом. Он краем уха услышал медленную песню. Кто-то подкормил старый музыкальный автомат, который уже нигде и не встретишь. Уэйн перевел взгляд на Джин и усмехнулся, поднимаясь с насиженного места. — Ты чего творишь?— Джин нахмурилась, внимательно наблюдая, как он протягивает ей раскрытую ладонь.— Ну уж нет. — Пойдем,— улыбнулся миллиардер, склонив голову.— Я же не замуж тебя зову, Джин. Она обвела взглядом пустующийтанцпол. — Никто не танцует. — Так мы будем первыми,— мужчина равнодушно пожал плечами.— Не заставляй меня насильно вытаскивать тебя. Блейк тяжело выдохнула, но руку приняла. Брюс уверенно вел ее в самый центр, чувствуя, как она сжимала его руку. Он заглянул в ее глаза и нежно приблизил к себе. Они двигались медленно, сплетая пальцы в единое целое, прижимаясь друг к другу. И Уэйн ясно осознал, что все барьеры рухнули, назад пути не будет. Она впустила его в свою жизнь. Джин положила голову ему на плечо, утыкаясь носом в мягкую ткань дорогой водолазки. Мужчина зарылся носом в темную макушку, вдыхая еле уловимый, невесомый аромат каких-то трав и чего-то сладкого. И от этих запахов у него кружилась голова, губы нестерпимо чесались. Он слышал, как гулко билось собственное сердце — предатель! Он не знал, как вести себя рядом с ней. Джин не была похожа на его бывших псевдо пассий, этих глупых моделей, танцовщик или просто хорошеньких девиц. Она была слишком бойкой, наполненной жизненным опытом, хранящей своих демонов. Блейк знала, как и он сам, что значит быть на краю смерти. Они оба прекрасно знали, что это не просто красивый оборот речи. Знали это состояние. — Песня уже закончилась,— ореховые глаза внимательно смотрели на него.— Брюс? — Может, поедем куда-нибудь? Ему не хотелось отпускать ее, разрушать этот момент. Глаза сами упали на ее полураскрытые губы. — Поехали. Она так легко соглашалась с ним сейчас, а ведь совсем недавно по одному ее взгляду Брюс понимал, что ей чертовски неприятно его общество. Еще месяц назад она колко отвечала ему, не уступая ни в чем. А сейчас… сейчас она была простой женщиной, которая тоже хотела быть любимой. Уэйн потянул ее за собой, прочь из бара, кинув пару купюр на стойку официантке. Ночной воздух резко ударил в лицо, заставляя Джин сильнее укутываться в легкую ткань джемпера. Мужчина внимательно посмотрел ей в глаза. И тут его окончательно переклинило. Он не отдавал себе ни малейшего отчета, что делает, нежно коснулся ее теплой щеки. В глазах орехового цвета что-то мелькнуло, но мужчина не стал разбираться. В следующую секунду он накрыл ее губы, пахнущие темным шоколадом и виски. Брюс был так уверен, что она оттолкнет его, что накричит, пошлет куда подальше. Но он ошибся. Джин тихо вздохнула, ее губы неощутимо шевельнулись, а длинные пальцы сжимали дорогую ткань водолазки. Он прижимал ее все теснее, одурманенный алкоголем и поцелуем, шаря руками по спине. Блейк оказалась в одну секунду прижата к холодной кирпичной стене, выпуская из легких тихий стон. Он целовал ее покрасневшие губы жарко, требовательно, с напором. Тормоза отказали давно, когда она не оттолкнула его. Брюс сжимал ее талию, медленно перемещая руки выше, касаясь пальцами края кружева бюстгальтера. Джин перехватила его проворные пальцы. — Постой, Брюс,— задыхаясь, прошептала журналистка, но еще чувствуя жаркие поцелуи на шее, добавила чуть громче,— остановись! Уэйн ее просьбу услышал, вглядываясь в ее глаза и пытаясь восстановить дыхание. Они оба тяжело дышали, соприкасаясь мокрыми лбами. Он все еще сжимал нежную кожу, чувствуя, как бьется о ребра ее сердце. Джин положила ладони ему на грудь, и Брюс усмехнулся. Тонкий намек, что продолжения не будет, и им следует остановиться. Да только в мозгу красной лампочкой мигала лишь одна мысль — не совсем приличная, чтобы озвучивать вслух. Но ведь и Блейк не была барышней с манерами герцогини. — Лучше отвези меня домой,— ее голос еще был хриплым, возбужденным, но слова ей давались легче, чем ему.— Мне завтра на работу. Брюс лишь смирено кивнул. Он итак зашел сегодня далеко, позволив себе сорвать с ее губ жаркий поцелуй. Он перестал думать. Мужчина отошел на пару шагов назад, позволяя Джин спокойно пройти до машины самой — она все равно не позволит ему быть джентльменом. В машине они молчали, каждый думая о своем, но оба физически ощущали, как наэлектризовался воздух в дорогом салоне машины. Брюс изредка кидал в сторону Джин взгляды, хотел взять ее пальцы в свою ладонь, сжать их и не отпускать до последнего. И он был не слишком рад, когда припарковал машину у ее дома. — Спасибо за вечер,— она впервые за десять минут посмотрела ему в глаза,— точнее, ночь. Она закрыла глаза и, покачав головой, улыбнулась. — Слишком двусмысленно. — Да, немного,— отозвался Уэйн, не признавая своего голоса. — Я лучше пойду,— Блейк накрыла его руку своей ладонью, слабо улыбнувшись.— Спокойной ночи, Брюс. Он притянул ее к себе, впиваясь в покрасневшие губы поцелуем. Джин Блейк была его змеем-искусителем, заставившись сорвать запретный плод. Он бы так и целовал ее, пока воздуха в легких не останется, но Блейк снова нежно коснулась ладонью его груди. Пришлось отпустить ее. Он наблюдал, как ее фигура скрывается за массивной подъездной дверью. Сидел еще несколько минут, дожидаясь, когда в ее квартире загорится свет, а потом вдавил на педаль и рванул прочь. Ему срочно нужно было прийти в себя.