Предел сопротивления

Джин стала приходить в себя. Шуршание, противный писк приборов, шум проезжающий где-то неподалеку машин, крики людей – десятки звуков атаковали ее слуховой аппарат с невероятной мощью. Лежа, журналистка позволяла этим звукам впитываться, возникать в ее сознании и снова пропадать. В горле ужасно пересохло, будто она не пила несколько дней. Ей ужасно хотелось стакана простой воды. В поисках желаемого Джин попыталась повернуть голову, но острая боль пронзила тело, и девушка поморщилась. - Тише, тише, Робин Гуд,- она услышала знакомый голос где-то совсем рядом, а затем и теплое прикосновение к своей руке.- Отдыхай. Джин медленно разлепила глаза, стараясь сфокусироваться на темном пятне, до которого она спокойно могла дотянуться. Когда же зрение более менее вернулось, первое, что увидела девушка, была ухмылка и борода. - Во рту словно кошки нагадили,- прохрипела Джин, закрывая глаза.- Белочка все-таки пришла? Или я пропустила этот момент и сразу откинулась? - Белочки обходят тебя стороной, Блейк,- ответил Харви, помогая попить.- Вот скажи мне, как ты умудряешься находить на свою задницу приключения даже в простом магазинчике, который больше пятидесяти лет не грабили? - Ну, это профессионализм, что сказать,- отозвалась Блейк, оглядываясь по сторонам.- Я не дома, и не в твоей берлоге. Где я? - А где ты еще можешь быть после огнестрельного?- с иронией поинтересовался мужчина, скрещивая руки на груди.- В больнице, конечно. Джин поморщилась. Острая боль снова пронзило все тело, накрывавшая ее изнутри. Сначала левый бок – обжигающая, будто она в кипящей лаве побывала, потом все тело и затем голова – неумолимая пульсация. Болело все, будто она вчера… Блейк попыталась вспомнить вчерашний день. Она была на работе, отдав статью Френку, который дал ей долгожданный отгул. После она напилась в одиночестве и завалилась спать. После воспоминания были урывками, но такими яркими, что казалось, будто Джин снова проживает тот вечер. Маленькая девочка… клоуны… пиво… ее попытка договориться с грабителем… Бэтмен, а потом черный экран и ничего. Он спас ее. Конечно, спас. Ее ранил тот самый мистер Клоун, удерживающий малышку… Тессу, точно, Тессу. Но боль она тогда не чувствовала. Наверно, виски и пиво дали неплохую местную анестезию. Да что там местную! Алкоголь даже мозг ее сумел отключить. Джин вспомнила, как первая пуля пролетела у ее виска, слишком близко. А вторая попала точно в цель. - Мисс Блейк,- в палату вошел доктор с планшетом в руках.- Я ваш лечащий врач – доктор Адамс. Как чувствует себя местный герой? - Если честно, то меня жутко мучает похмелье, док,- вздохнула Джин, наблюдая за врачом, который внимательно изучал показания прибора.- У меня дома есть отличное средство на такие случаи. Так что, когда мне выдадут мои вещи? Доктор встал напротив нее, осматривая: - Не скоро, мисс Блейк. Вы вчера получили в левый бок пулю, которая, к счастью, не задела жизненно важные органы… - Печень,- воскликнула Блейк, прикладывая руку к боку.- Ты жива, милая! Ох, слава Богу! Мы с тобой отметим твое второе рождение… - Я бы не спешил с этим,- перебил ее доктор Адамс, поправляя очки.- Эта самая пуля протолкнула другую пулю, которую, как я понимаю, Вы получили намного раньше. И вот она чуть было не повредила Вашу печень. Но операция, как уже видно, прошла успешно. Хоть Вы и пробыли в коме три дня… - Три дня? В коме? Джин внимательно изучала доктора, пока до нее доходил смысл этих слов. Три дня… значит, ее не было в редакции целых три дня. Фрэнк дозвониться, естественно, не мог, как и другие. Теперь решит, что она лежит дома в отключке, потому что напилась до беспамятства. - Фрэнк меня убьет,- прошептала девушка. - Не убьет,- ответил Буллок.- Я предупредил его сразу же, как мне позвонили и сказали, что моя непутевая внучка нашла очередное приключение. Джин кивнула в знак благодарности. Буллок сидел в кресле, скрестив руки и нахмурив брови. Он делал так всегда, когда чем-то был недоволен. Он много острил или язвил, но сейчас Харви в основном молчал. Наверно, из-за доктора Адамса. - Итак, мисс Блейк,- доктор снова спрятался за планшетом.- Ваше состояние стабильное, и скоро мы Вас выпишем… пару дней понаблюдаетесь у нас, а потом и домой. - Прекрасно, всю жизнь об этом мечтала,- сострила Джин, наблюдая за доком.- Док, а можно меня сразу убить? Я же с ума сойду в больнице! - Док, а Вы можете еще и ее мозг обследовать?- поинтересовался Буллок прежде, чем врач успел покинуть палату.- А то мне кажется, что там совершенно пусто. Доктор ничего не ответил, лишь кивнул на прощание. Джин тяжело выдохнула, за что поплатилась острой болью в области левого бока. Все это время, после возвращения из Конго, в ней жила пуля террориста, который убил малышку на ее глазах. Все это время Джин даже не подозревала об этом. Она напишет на больницу Метрополиса жалобу во все существующие инстанции. Как только выберется отсюда. Харви покинул ее ближе к трем, пробурчав, что ему надоело спать в кресле, и ему нужен душ. Блейк ничего не ответила, отпуская старика. Он и так натерпелся из-за нее. Наверно, поседел с непутевой внучкой, которая всю свою жизнь доставляла неприятность за неприятностью. Буллок вытаскивал ее с заброшенных складов, где она валялась в собственной блювотине, без сознания. Именно старик выливал последние капли своего же алкоголя, лишь бы эта дура не добралась до него. Он всегда был рядом, всегда пытался остановить ее, вразумить. Только часто опаздывал. К Блейк несколько раз зашла медсестра, проверив ее состояние, сделав уколы и всучив таблетки, она с довольным видом выбежала из палаты. Доктор Адамс отвел ее на все казни в виде обследований, а потом снова вернул в палату. Не больница, а тюрьма какая-то! Из палаты ее особо не выпускали, а если она и выходила в коридор, то старались быстрее вернуть назад. Хотелось разнести все от обиды и безделья. Она в больнице лишь день, а уже хотелось лезть на стены. К восьми вечера Джин узнала, сколько плиток на полу госпиталя Готэма – шестьдесят три. Сколько пластинок имеют жалюзи? Пф, двадцать семь, а с учетом того, что она лежала в отдельной плате, плюс ванная. Итого: сорок девять. Второй день пребывания в больнице не сулил ничего хорошего с самого утра. Джин проснулась от резкого, удушающего запаха цветов. Это было хуже, чем ей бы в палату бросили слезоточивый газ. Жутко, больно и выглядишь так, будто всю ночь смотрел «Рабыню Изауру». Разлепив глаза, журналистка наткнулась на огромные букеты из красных, белых, желтых роз. Цветы окружали ее повсюду, и она почувствовала себя некомфортно. Розы Джин терпеть не могла, ассоциируя их с похоронами. Хотелось выбежать из платы и закричать: «Хей, я вообще-то жива!». А еще розы любила Бет. Весь дом заставляла ими и лилиями, на которые у Блейк была аллергия. Джин влезла в спортивный костюм, который принес ей Харви. И что бы она без него делала бы? Капюшон с изображением свинки она нацепила на глаза, лишь бы медсестры не узнали. Конечно, легче было переодеться в Бэтмена и пробежать с букетами по больнице, чем расхаживать в этой чудной пижаме. Взяв в охапку два букета, Джин вышла из палаты. Нацепив улыбку на бледное лицо, журналистка выставила перед подбежавшей к ней старшей медсестрой. - Мамзель, в такой прекрасный день,- начала Блейк,- я хочу поднять Вам немного настроения… - Мисс Блейк, перестаньте паясничать!- возмутилась женщина, преграждая путь.- Вернитесь в свою палату, немедленно! - Возьмите розу,- настаивала Джин, протягивая красный цветок.- И я скроюсь с Ваших прекрасных зеленых глаз. Медсестра что-то пробубнила себе под нос, но розу взяла и даже немного оттаяла. Сменив гнев на милость, она освободила путь горе-пациентке, которая носилась по всему этажу больницы с букетами и раздавала всем-всем желающих цветы. А когда розы вроде бы закончились и персонал спокойно вздохнул, то Джин вышла из своей палаты с новыми букетами. Весь этот цирк – как окрестила сей процесс дарения сестра Мередит – продолжался не более трех часов, пока не объявили обед. Джин довольная тем, что избавилась от мерзких цветов, закрыла за собой дверь палаты и облегченно выдохнула. Есть ей совершенно не хотелось. Хотелось спать. В своей кровати, а не на больничной койке. Хоть и койка была неплоха – как никак отдельная палата! Харви оставил ей пару книг и ноутбук, поэтому вопрос «А чем же мне заняться?» отпал сам собой. На почте оказалось около трех десятков сообщений. В основном, спрашивали об ее самочувствии и желали скорейшего выздоровления. Ровно одиннадцать сообщений было от одного Майка, который торжественно клялся, что обязательно заглянет к ней в обед или после работы. Пару сообщений прислал Фрэнк. В одном он даже похвалил ее за статью. Остальные были от коллег и случайных знакомых, которые читать и вовсе не хотелось. В дверь постучали, и Джин отложила ноутбук. - Входите,- выкрикнула Блейк, после ожидания.- Я тут не кусаюсь. В любом случае мне сделали укол от бешенства… Дверь немного приоткрылась, и в проеме оказалась светлая макушка, а потом большие, как у олененка, зеленые глаза. - Привет,- улыбнулась Джин, удобнее устраиваясь на койке.- Заходи, не бойся. Та самая девчушка, приходившая к ней последние сутки во сне, закрыла за собой дверь и вошла в палату. Малышка присела на край больничной койки, обнимая белого зайца. Джин улыбнулась девочке, на что маленькое чудо захлопало большими глазками. - Привет,- повторила журналистка, усаживаясь по-турецки. - Привет,- малышка крепче обхватила своего друга.- Как ты себя чувствуешь? - Хорошо,- закивала Блейк.- А ты как? - Плохо… мама с папой поругались… снова… Джин нахмурилась. Ее родители тоже часто сорились при ней. - … и мистер Клоун снится… - Эй,- Джин протянула руку, касаясь оливковой кожи на плече,- не бойся. Мистера Клоуна будут эм… ругать за то, что он обидел тебя. - Я Тесса,- малышка протянула хрупкую ручку. - Джин,- она пожала ручку.- Твой друг? Девочка посмотрела на зайца и широко улыбнулась: - Его Бакс зовут. Мне его папа подарил на день рождения. Мама не любит Бакса… Тесса рассказывала журналистке о том, как она ходит каждый день в садик, где Алекс постоянно приносит ей конфеты и леденцы. Рассказала, сколько игрушек ей подарил папа, о том, что они живут в большом доме, и у нее даже есть своя комната. Тесса даже разрешила ей подержать Бакса – малышка его даже маме не давала ни разу. О маме она почти не говорила. И почему-то Джин казалось, что перед ней сидит она сама: маленькая, брошенная занятыми до тошноты родителями девчонка в зеленом платье с единственным другом в этом огромном взрослом мире. - Знаешь, мои родители тоже часто не ладили, когда я была маленькой,- признала Блейк, поглаживая светлую макушку.- Мама слишком часто была в разъездах, я почти ее не видела дома, отец работал целыми днями, а я была почти предоставлена себе. Нянька не особо любила проводить со мной все двадцать четыре часа… Кстати, тебя как одну в больницу пропустили? - Я не одна,- зеленые глаза внимательно посмотрели на Джин.- Я с папой. - Он знает, где ты? Тесса покачала головой. - Я попросила тетю отвести к тебе. - Нужно найти твоего папу,- журналистка поднялась с койки.- Он расстроится. - Хорошо,- согласилась Тесса, хватаясь за протянутую руку.- А ты придешь ко мне в гости? - Меня еще не скоро отсюда выпустят, малыш… - Тогда я буду приходить к тебе… с книжками… - Хорошо, я буду ждать тебя. - Правда? Джин улыбнулась. - Правда. - Тесса! Тесса! Джин обернулась. Им на встречу стремительно приближался высокий мужчина в деловом костюме в компании еще одного мужчины в дорогом темно-синем костюме и с этой вечно надменной улыбкой. Журналистка передернула плечами. - Папа! Тесса благополучно приземлилась в руки отца, которой крепко обнял малышку. - Я думал, ты убежала,- усмехнулся мужчина.- Где ты была? - Я была с Джин!- малышка показала пальчиком на девушку, которая пыталась скрыться с места встречи.- Джин! Блейк тяжело выдохнула, будто ее поймали с поличным. Она наткнулась на любопытный взгляд карих глаз и сжала челюсти. - Я вас помню,- мужчина протянул руку.- Я Джон. Брюс, помнишь я рассказывал тебе о том, как девушка… - О той сумасшедшей, которая полезла на грабителя?- поинтересовался Уэйн, а Джин уже придумала сто и один способ убить его.- Конечно, помню. Мужчина замялся, удерживая на руках дочь. - Не сумасшедшая, а смелая,- попытался исправить ситуацию, чувствуя, как воздух между ними накалялся.- Невероятно смелая… - Это две крайности одной и той же личности,- сквозь зубы проговорила Джин, скрещивая руки на груди.- Ладно, мне пора на процедуры. До встречи, Тесса. - До свидания, Джин. - А вы не собираетесь идти со своим другом?- поинтересовалась Блейк, остановившись у двери своей палаты.- Кажется, вам в другое направление… - Вы получили цветы?- Заглянув в палату спросил Брюс, проигнорировав ее вопрос.- Или курьер по дороге что-то сломал? - Кто бы сомневался, что такие ужасные цветы может подарить человек с таким… вкусом,- Джин закрыла дверь. - Не любите розы? - Ненавижу. Они так и стояли напротив друг друга, гипнотизируя взглядом. Знали эту игру оба. Заговоришь – проиграл. А уступать никто не собирался. Джин тяжело вздохнула, опускаясь на койку. Бакс лежал на самом краю. - Тесса оставила,- проговорила Джин. - Я могу передать Джону,- предложил Уэйн, опускаясь в кресло.- Если хотите. - Мне не нужна помощь. - Вы поступили… - Мужественно? Благородно? Смело? - Глупо. Блейк внимательно посмотрела на миллиардера. - Интересно, почему же? - Вас могли убить,- серьезно ответил мужчина.- Я слышал, что он стрелял в вас. Вы о себе вообще не думаете? - Могли убить ребенка, мистер Уэйн,- пылко перебила его журналистка.- Она просто ребенок. Невинный. Он бы убил ее… я уже проходила через такое. И не могла допустить, чтобы это повторилось. В палате воцарилось молчание. Брюс Уэйн внимательно смотрел на бледную журналистку, слегка нахмурившись, оценивая ее состояние. А Джин… А Джин снова прокручивала в голове минувшие события, такие далекие и, казалось, надежно упрятанные в самый дальний ящик памяти – как советовал психотерапевт. Маленькая Ноя… террорист… выстрелы… крики… пустые глаза ребенка…ребенка… - Мне нужно ехать,- слишком громкий голос миллиардера вывел Джин из закоулков потревоженной памяти.- Выздоравливайте, мисс Блейк. Он покинул ее палату быстро, оставив за собой едва ощутимый аромат одеколона. Этот аромат. Словно дежавю – где-то это уже было. Но думать об этом не хотелось. Джин легла на койку, поджав од себя колени. Система сдала очередной сбой – она снова очутилась в жарком и опасном Конго. А потом Джин просто заплакала.