— У вас на левой ягодице родинка в форме сердечка и, по вашему мнению, это позорное клеймо, которое нужно от всех скрывать. Лицо зельевара вытянулись, и он, брезгливо фыркнув, отстранился от девушки. — Тоже мне, нашли, что вспомнить.
Тело жутко ныло, не понимая, что произошло, девушка очнулась и застонала. Голова кружилась, и казалось, что все мышцы, которые были в теле, решили о себе напомнить. Но даже тот факт, что она лежала на чем-то мягком и по ощущениям очень похожем на солому, не напугал так Гермиону Грейнджер, как тот факт, что вокруг кромешная тьма. — Эй? Есть кто?! — тихий и неуверенный голос ассистентки прорезал звенящую тишину и эхом пронёсся по темноте. — Ау?! Люди?! Но все попытки кого-либо дозваться оказались тщетны. Тихо ругаясь и жутко сквернословя, Гермиона выпуталась из укатавшей её мантии и начала лихорадочно перебирать руками в поисках палочки. Через пять минут, уже начиная нервно всхлипывать от безысходности, девушка все же нашла ее. Издав победоносный визг, гриффиндорка резко вскочила, при этом покачнувшись на соломе, и, чуть не упав и подняв высоко над головой свою находку, она громко прокричала: — Lumos! — но ничего не произошло. — Lumos! Lumos! — вновь взвизгнула девушка. — Что?! Какого хрена?! Ты что, сломалась?! Ты, тупой кусок дерева! А ну работай! Lumos! — но тут что-то шаркнуло в стороне, и девушка замерла. Она прижала руки к груди и, расширив глаза от страха, задержала дыхание. Глаза ещё не привыкли к темноте, поэтому девушка стала прислушиваться, но казалось, что стук сердца заглушает все остальные звуки. — Наверное, показалось… Успокойся, Гермиона, это просто твоё воображение. — Пим, — что-то пискнуло и дунуло девушке прямо в ухо. — А-а-а, мама! — гриффиндорка с диким воплем ринулась вперёд, но, пробежав совсем чуть-чуть, больно врезалась в холодную склизкую стенку. — Пим-пим, давай играть! — звонкий хихикающий голос в темноте приближался к несчастной девушке. Гермиона начала кричать, ужас неизвестности полностью поглотил её разум. Тут же сознание начало подбрасывать образы картинок из всех фильмов ужасов, которые она когда-либо видела. Но гриффиндорцы не сдаются! Девушка развернулась и начала руками перебирать по стене в поисках двери. Ища выход, Гермиона поняла, что помещение, в котором она находилась, круглое. Она в западне. Голос медленно приближался и жертва, отчаявшись и плача, уже приготовилась к страшной, мучительной смерти, как её руки, рыщущие по гладкой поверхности, провалились в пустоту. Не раздумывая, девушка ринулась вперед, но опять полетела вниз. Только на сей раз полёт не длился и секунды. Приземлившись на коленки и ладони, которые сразу же защипало, она тут же вскочила и, подстегиваемая просьбами поиграть невидимого монстра с детским голосом, выставив ободранные руки ладонями вперёд, побежала.***
Трудно сказать, сколько несчастная плутала по коридорам. Несколько раз она налетала на стены, но быстро находила новый поворот. Гермиона пришла к выводу, что это лабиринт. Лабиринт, из которого ей вряд ли удастся найти выход. С тех пор, как она покинула ту злополучную комнату, никаких больше звуков она не слышала. И понимание того, что это нечто было там специально, чтобы заманить её в ловушку, приводило гриффиндорку в ужас и отчаяние. Глаза постепенно привыкали к темноте, и она могла различать контуры стен и невысокого потолка, но это её не успокаивало. Девушка устала. Как только уровень адреналина в крови упал, она почувствовала безжалостный холод и пронизывающую до костей сырость. Мантия так и осталась лежать на куче с сеном и теперь не могла спасти от постепенного, медленного замерзания. Палочка, по прежнему сжимаемая в руке, так и не начала действовать, поэтому магия не могла ей помочь. Смутные сомнения, что все дело в этом странном лабиринте, стали терзать разум несчастного создания. Впервые они прокрались в голову девушки, когда она удивлённо подумала, что еще жива. Гермиону поражало, что, несмотря на холод и сырость, а так же на тот факт, что она практически раздета, ведь босоножки и тонкое, легкое, как перышко платье, не могли ее защитить, и по всем законам природы она уже должна была умереть от переохлаждения, но почему-то она этого еще не сделала. Лабиринт словно хотел держать ее на грани, долго мучить, а затем забрать ее жизнь. И, кажется, ему это началось удаваться. Усталость и холод вперемешку со страхом делали своё дело. Постепенно девушка стала замедлять свой ход, тело колотило, зубы дрожали и, в конец потеряв какую-либо надежду, Гермиона, заплакав, осела на пол, охватив себя руками и сжавшись в комочек. Ассистентка медленно стала погружаться в смертельный сон, но сквозь забытье, в котором она потеряла счёт времени, до неё донеслось какое-то шарканье. Разум тут же вернулся в сознание. Тихо встав и собрав остатки сил, Гермиона сжала в руке палочку и, прижавшись к ледяной каменной стене, стала слушать. Не прошло и десяти секунд, как девушка поняла, что тихие звуки, которые уловил её до невероятности обострившийся слух, были шагами. Тихими уверенными шагами кто-то быстро приближался к несчастной. Гермиона стояла у поворота, поэтому, чуть отойдя и сжав в руке палочку, чтобы если что проткнуть ею злодею глаз, приготовилась. Сердце выстукивало барабанную дробь, и она затаила дыхание. Паника охватила ее, и захотелось бежать без оглядки, но девушка осталась на месте, и стоило неизвестному выйти из развилки, как гриффиндорка с воплем врезала кулаком, что было силы, в плохо видимый силуэт головы. Незнакомец ойкнул и отступил. Девушка подбежала и ногой ударила по колену, заставляя противника упасть на четвереньки. Но Гермиона рано обрадовалась. Потеряв от триумфа на секунду контроль, она даже не поняла, как оказалась на полу. Её руки схватили и зажали за головой, что-то тонкое прижалось к горлу, и до боли знакомый голосом прошипел: — Не двигайся, а то убью. — Профессор Снейп? — не веря своим ушам, прошептала девушка. Теперь, когда мужчина навис над ней и прижал всем своим телом к каменному полу, она могла разглядеть контуры его лица и волос, щекотавших ей щеки и шею. Повисла пауза. — Грейнджер?! — с сомнением спросил Снейп.Двумя часами ранее…
— И не забудьте, мистер Филч, туалеты на первом этаже — самые грязные. Так что не щадите этих дуболомов. — Разумеется, профессор Снейп! — старый завхоз выпрямился и, самодовольно выкатив грудь вперёд, принял победоносный вид, — уверяю вас, эти гриффиндорцы получат по заслугам! — Не сомневаюсь. Моё почтение, — зельевар кивнул и, взмахнув полами мантии, направился патрулировать коридоры, оставив завхоза с тремя перепуганными первокурсниками. Дежурство проходило спокойно. На удивление, все готовились к празднику и не нарушали устав школы, а это огорчало профессора. Ему так хотелось накричать на кого-нибудь, снять несколько десятков баллов… А всему виной была гриффиндорка Грейнджер. Бестолковая девчонка, коварно его обманувшая. Она предала, воспользовалась его непростительной слабостью. Она вырвала его сердце, затолкала в ступку и жестоко перемолола, получив коктейль «Аля дважды разбитое сердце Снейпа». Кто бы мог подумать, что после стольких лет любви к одной женщине, змеиный яд смог выгнать эту любовь одним укусом! И, вроде бы, отдав долг, он должен был зажить спокойно, а нет. Появилось это лохматое чудо и разрушило все его планы. А ведь как хорошо все начиналось… Ведь он поверил, что ему дали второй шанс. На этой печальной ноте Снейпа прервал истошный женский крик. А дальше произошло то, что должно было произойти. Профессор зельеварения школы чародейства и волшебства Хогвартс, да и просто очень храбрый и сексуальный мужчина, вновь под хлопки своей чёрной мантии ринулся спасать даму попавшую в беду. Но, придя, а точнее прибежав на шум, он ничего не обнаружил. Через несколько минут доскональных поисков хоть каких-нибудь следов с ним случилось то же, что и с несчастным, ныне пропавшим здесь, будущим профессором трансфигурации. Все повторилось: и пропажа магии, и скрежет пола. Единственное, что отличало эти два происшествия, — это то, что когда Снейп завис в воздухе, он мантией зацепился за стоящие рядом рыцарские доспехи. И из-за этого, когда он с жуткими матами полетел вниз, дорогое полотно ткани так и осталось висеть на потемневшем от времени острие меча. А дальше последовало жуткое сатаническое убийство. А все потому, что зловещее нечто, желающее поиграть, не знало, что оно станет жертвой бывалого Пожирателя смерти и двойного шпиона. Поэтому, когда вдребезги разбитый фарфоровый клоун размером с домового эльфа-переростка лежал на куче сена и смотрел вывалившимся глазом на своё туловище, валяющееся в пяти метрах от расколотой головы, он лишь жалостно пропищал: «Я только хотел поиграть», на что Снейп презрительно фыркнул и, подняв чью-то валяющуюся мантию, и взяв её с собой, направился в лабиринт.***
У профессора было острое обоняние и зрение, но вот особым слухом Снейп не отличался. Он был у него обычным, как у всякого среднестатистического волшебника, поэтому после долгих блужданий по катакомбам он был заставлен врасплох испуганной и разъярённой ассистенткой. — Грейнджер? — с сомнением спросил Снейп. — Да, сэр, — дрожащим голосом ответила лежащая на полу девушка. — Докажите, — прошипел мужчина и сильнее прижал осколок камня к её шее. Такое отвратительное отношение к ней привело гриффиндорку в бешенство, и она, сощурив глаза, довольно прорычала: — У вас на левой ягодице родинка в форме сердечка и, по вашему мнению, это позорное клеймо, которое нужно от всех скрывать. Лицо зельевара вытянулось, и он, брезгливо фыркнув, отстранился от девушки. — Тоже мне, нашли, что вспомнить. — Если вас это не устраивает, могу ответить по-другому. Помните… — Хватит, — отрезал Снейп. — Я верю, что вы Грейнджер. — Благодарю за доверие, сэр. Позвольте узнать, как вы здесь очутились? — По всей видимости так же, как и вы, — маг поднял полог сюртука и, достав из-за пазухи свёрток, сунул его девушке в руку. — Мантия! Где вы её нашли? — Там, где вы её оставили, мисс. — Вы видели того монстра? — гриффиндорка с ужасом взглянула на своего профессора. — Монстра? — Да! Он там был! В той комнате. И требовал, чтобы с ним играли! — от воспоминаний Гермиону передернуло. Она накинула на свои плечи мантию и поплотней укуталась в нее. — Мисс Грейнджер, в этом лабиринте только один монстр — я. А то был глиняный клоун. Ничего особенного. — Фу! Ну и самомнение у вас, сэр. Учтите, лично я вас не боюсь. — Неужели? — зельевар самодовольно приподнял бровь, но из-за полнейшей темноты это не произвело должного эффекта. — А от чего же вы ринулись на меня с кулаками? — Я не знала, что это вы, — девушка взмахнула своей пышной гривой и развернулась, от чего несколько прядей ударили мага по лицу. — Не суйте свои патлы мне в рот! — отплевываясь, сказал мужчина. — А вы не стойте так близко, — ответила девушка и двинулась вперёд по коридору. — Куда вы собрались, Грейнджер? — Искать выход, сэр. — Его там нет. — Откуда вы знаете? Я считаю, что он там есть. — Мисс Грейнджер, вы, конечно, всезнайка, и вместо мозгов у вас склад с ненужной информацией, но это не значит, что вы все знаете. Все лабиринты, находящиеся в основании школы, имеют определённую систему ходов, и если вы не хотите здесь умереть, то будете слушать меня. — Откуда вам известна эта система? — А вы можете хоть пять минут не задавать вопросы? — Я не могу доверить вам свою судьбу, пока не буду уверена в вашей правоте. И вообще, с чего это вы вдруг решили мне помочь? — Во-первых, Грейнджер, я преподаватель и декан Слизерина и, естественно, знакомился с историей строительства Хогвартса. А во-вторых, как я уже сказал ранее, я профессор и не имею права оставлять ассистентку своего коллеги одну в ситуации, угрожающей ее жизни, пока она в стенах этой школы, в независимости от своих собственных желаний и убеждений. Потому что, будь моя воля, я бы бросил вас тут, и выбирайтесь, как хотите, но я не могу этого, к сожалению, сделать, поэтому, если вы не пойдете со мной добровольно, я поволоку вас к выходу силой. Девушка сглотнула. Длинный нос зельевара был в дюйме от её собственного, и это её сильно напрягало. Закончив свою гневную тираду и заметив эту невольную близость, Снейп отпрянул и, развернувшись на каблуках, направился в противоположный коридор. Девушка ещё несколько секунд смотрела в сторону, где слышался звук удаляющихся шагов, и с тяжёлым вздохом пошла вслед за учителем.