Primavera

      Солнце опустилось за серые горы, оставив по себе грязно-рыжий оттенок на вечернем голубом небе. Теперь умнице Маргарите предстоит встретиться с теми, чья участь во всех шабашах, весенних балах и всевозможных лихих деяниях была одной из ролевых. Ведьмы — не просто красивые женщины с хитрыми помыслами. Нет… В первую очередь, эти темные создания, когда-то, были смертными, обычными земными женщинами, которые тоже страдали от любви, от адской боли из-за утраты; они жертвовали собой ради мужей, детей и общества; они продавали за гроши свою привлекательность сутенерам. Они отдавали себя целиком так беззаветно и не требовали ничего взамен, а все потому, что у женщин на роду написано — ведьма. Ведьма — это не деклассированный человек. Ведьма — это сильная сущь, которой подобает быть гордой, как королеве Марго. Но с Маргаритой Николаевной дела обстояли сложнее, и Воланд об этом знал. При всей своей силе и гордости, Марго оставалась высокоморальным человеком. Такое сочетание, даже после обретения бессмертия, встречается крайне редко.       В подтверждение своих домыслов, Воланд невольно вспомнил совсем недавний диалог: — А ведь Вы ошиблись насчет своей доброты, моя дорогая, утверждая в ту праздничную ночь, что Ваш поступок по отношению к Фриде это легкомыслие…       Маргарита подперев рукой голову, печально и пристально смотрела на него. — Мое сердце больше не бьется, мессир, а значит в нем нет жизни и желания совершать хорошие поступки. — Не смею спорить, моя королева, не смею спорить. Но что Вы скажите на то, если я осмелюсь предположить, что даже после своей смерти, оно (Ваше сердце) не перестало быть добрым.       Воланд слышал ее мысленный ответ, отчего челюсти его непроизвольно сжались. — Я не знаю, что с этим делать… Совершенно не знаю!..       Воланд провел рукой по открытой спине супруги, перед тем как исчезнуть не оставив после себя ни тени. Он знал, сегодня Марго справится и без его вмешательства, и все что мессир мог сделать — это наблюдать со стороны в старом кожаном кресле, около камина в гостиной комнате. Перед взором королевы разом сменилось все: окружающая среда, природа и даже ее наряд. Горы вдруг стали черными с ярко-золотистыми вкраплениями, будто их усыпали звездами с неба. Темно-синее платье в пол исчезло, и Маргарита на несколько минут оказалась нагой. Удивительные изменения начались с рук — на ее бледных точеных руках появились темные высокие перчатки из прозрачной органзы. В тот же час ее силуэт облачился в такое же темное свободное платье с длинной накидкой. А корона, сделана из родия одним искусным ювелиром, из головы Маргариты тоже исчезла. Вместо нее в непослушных волосах появилась золотая лента, которая аккуратно придерживала кудрявые локоны женщины.       Она обвила взглядом всю площадку и замерла в ожидании происходящего. Красавицы ведьмы начали выстраиваться в ряд так, чтобы их сияющие лица были видны королеве. Силуэты чаровниц были настолько бледны, что от их тел исходило некое магическое сияние. Марго смотрела на этих прекрасных вечных бесовщиц, и думала, насколько она похожа с ними внешне. Этот внешний лоск исходящий от каждой, очаровал Маргариту. Идеальность в их внешности читалась во всем: смелый ведьмовский взгляд, длинные слегка растрепанные волосы, яркие с блеском глаза, жгучо-алые губы… И возраст этих дам был совершенно разный. Самой молодой ведьме на вид было около пятнадцати лет. «Обворожительные дамы…» — сказал бы Бегемот.       Какие дела здесь происходили, знал, пожалуй, только сам Воланд. Но он никогда не встревал в дела, которые звались «ведьминскими». Не хорошо это. Ведьмам дано мессиром право быть такими, каким они есть — коварные, соблазнительные, умные, хитрые и магически подкованные. Таким набором качеств обладала и новоприставленная супруга мессира, только таилось в Марго и другое… Сострадание. Этого пока не искоренить из её души, подобно прошлой жизни женщины, и оно часто давало о себе знать окружающим. Воланда это её врожденное качество нисколько не омрачало. Он размышлял об этом причудливом сочетании по-философски.  — Умирает человек, но его внутренняя натура не погибает никогда. Даже после смерти ей место быть со своим хозяином. Так уж устроена вселенная и ничегошеньки ты с этим не поделаешь, Бегемот.  — Ах как все причудливо! Драгоценная донна не такая, как другие! — глаза кота бегали со стороны в сторону, как будто этот шкодник с утра налакался валерьянки. Впрочем, так оно и было.  — Это понятно, — в разговор вмешался Азазелло. — С момента знакомства было понятно, что Маргарита Николаевна собой не проста. И это касается, позвольте заметить, не только внешней привлекательности.  — Женщина — загадка… — добавил Коровьев.  — Ведьма! — возразил ему Азазелло. — Только ведьма и никто иначе!  — Постойте-ка… — Бегемот подскочил ближе и стал между Коровьевым и Азазелло. — Ну разве мессир, да и мы не встречали ничего подобного?! Такого чудное сочетание…  — Диковинное, — снова исправил Азазелло. — Правильно сказать, диковинное сочетание.  — Смею заметить, господа, что это патовая ситуация даже для загробной мира! Ведь я же не ошибаюсь, мессир?! — Коровьев перевёл взгляд на Воланда, который сидел в своём кресле теперь около окна.  — Фагот совершенно прав, — уверенно кивнул Воланд. — Такое случается крайне редко, такое себе не объяснимое исключение из правил. Оно вас пугает?  — Нет, мессир!  — Нисколько…  — Я конечно такое сочетание на своём веку не встречал. Но от того-то интересно же наблюдать за алмазной донной! Невероятно просто! — гордо заявил Бегемот, прижав лапу к сердцу.  — Раз так, тогда попрошу не делать на этом акцент. Не будем привлекать к этому качеству внимание королевы. Для нее и так слишком много резких перемен. — Воланд знал, о чем лучше молчать. Ведь у него за это спросят. Обязательно придут и спросят…Сострадание.       Маргарита медленно прошла по центру, изучающе поглядывая на каждую из присутствующих ведьм. Ей хотелось уделить свое внимание каждой, чтоб ни одна из приглашенных гостей не осталась без знака внимания с ее стороны. Ведьмы мило улыбались ей в ответ; кто-то шептал приятные приветствия в адрес Маргариты, касаясь ее рук. — Они должны знать, кто перед ними… — Не мешай, окаянный Бегемот! Не время! — Ну как же! Ни одна не склонилась в почтительном поклоне! На колени неблагодарных! — Уйми себя! Мы и так здесь находимся на незаконных основаниях. Мессир не позволял! — тихо зашипел Фагот. — Но и не запрещал!       Когда королева обошла всех гостей и остановилась возле каменного пьедестала в самом центре Ведьминой площадки, все приглашенные почтительно склонили головы и закричали во весь голос: — Хвала королеве Марго! Единственной и неповторимой, правой руке Великого Воланда, Слава!       Маргарита с гордостью приняла их одобрение, но не подала вида, что ее ужасное волнение вызвано тем, что ведьмы могли ее не почтить. Она смотрела в толпу и чувствовала каждый посланный ей взгляд. Она слышала поток их мыслей: каждая из них доложила ей о всем том, что сделала за этот год; какие деяния совершила; какого по счету мужчину увела; сколько денег было изъято с помощью искусной лести; сколько ласки и любви было растрачено попусту; сколько сумасшествия и убийств было совершенно во имя любви и красоты, мести и желания владеть. Марго слегка пошатнулась от услышанного, но быстро взяла себя в руки. «Ты должна, Марго! Должна понять их боль.»       Они верили в нее: ее мощь, преданность и величие. Они ждали, что она одобрит их деяния и она дала им желаемое, взмахнув лишь рукой над темными головами ведьм. На площадке тут же раздалось музыкальное сопровождение ночи, фуршетные столы ломились от напитков и угощений, а приглашенные темные кавалеры должны были скрасить одиночество тоскующих ведьм. Все для них, ради них и только здесь и сейчас в час отведенной ночи.       Маргарита отступила назад и медленно прошла за каменный пьедестал. Ее присутствие здесь больше не нужно, она чувствует это. Дамы довольны, что их выслушали и щедро наградили взамен. Она бы сама веселилась рядом с ними, но не может. Все силы, как будто кто-то высосал и теперь Марго нуждалась только в тепле и уюте. Ей нужен был мессир. Она знает, что он слышит все ее мысли, поэтому королева думает сейчас о том, как было бы чудно оказаться на домашнем балкончике с чашкой крепкого ароматного напитка в руке.       Маргарита не успела смежить глаза от усталости, как темнота вдруг сменилась на приятный дневной свет. Аромат кофе резко наполняет ее и заставляет открыть глаза. — Ну как прошла ночь? Надеюсь, они не очень приставали к Вам со своими вопросами, просьбами?       Марго обернулась и увидела сидящего у окна в кресле супруга. Сама же женщина стояла на маленьком французском балкончике, на ее плечах был заботливо наброшен старый плед, а в руках покоилась большая кружка приятно пахнущего кофе. — Если бы мне хватило сил, я бы осталась плясать и веселиться вместе с ними… — женщина смущенно улыбнулась, отпив немного ароматного напитка. — О, я не сомневаюсь, — Воланд засмеялся в ответ, представив это замечательное зрелище. — Пока я так слаба… — Это временный упадок. Немного терпения, моя донна. — Немного времени… — Марго дополнила его фразу, задумчиво потирая пальцами теплую чашку в руках.       Сострадание… Она слушала прошлой ночью рассказы ведьм и сочувствовала им. «Немыслимо!» Мессир увидел это в ее взгляде. Воланд смотрит на свою супругу и знает, что скоро к нему придет ученик того, кто Правит Светом. Рано или поздно эта встреча должна была случится. Слишком уж заметна… Она, его прекрасная Марго, и ее доброе послесмертное сердце. Великий Повелитель Тьмы знает, что такого не должно быть в его царстве. Что все то, к чему могут относиться добрые деяния, должно оставаться по ту сторону баррикад. Но Марго… Воланд смотрит на ее утонченный силуэт, как она неспешно пьет кофе и чувствует себя здесь с ним в безопасности. Ему предстоит разговор. Не простой разговор, который принесет свои плоды не только для обеих сторон, но и для его супруги. Пока она еще не знает об этом. Пока еще никто не знает… Пока она только его Великая и долгожданная королева, которая покорила его своим природным сочетанием несочетаемого.       Весенний дождь пустился с небольшого карниза над французским балкончиком… Город замирает.