Всё чудливей и странноватей…
«Алиса в Зазеркалье»
— Ты уверена? — удивился Снейп, отставляя кружку с кофе в сторону. — Да, абсолютно. Я проверила этот символ несколько раз — это однозначно сирена. — Их не существует. Доказано. — Может, речь идет о русалках? Ведь в то время даже в богов стихий верили, несмотря на магические способности, — высказала предположение гриффиндорка. Но профессор ее уже не слушал. Маг полностью погрузился в свои размышления и, взяв перо, стал делать пометки в тетради. Гермиона уже привыкла к такому поведению директора, поэтому просто взяла свой чай, принесенный к дверям хранилища домовиком Снейпа вместе с кофейником и подносом сладостей и, сделав пару глотков, продолжила чтение. Через несколько минут зельевар, вернувшись в реальность, поднял взгляд на студентку. — В тексте попадаются точки или черточки, не имеющие отношения к рунам? — Нет, сэр. Я уже думала о скрытых сносках, но, увы. — Хорошо, продолжай. Сколько до конца страницы? — Два абзаца. — Переведешь их и жди меня. Маг встал из-за стола и направился к выходу из хранилища. Ведьма посмотрела вслед удаляющемуся мужчине и улыбнулась. Несмотря на постоянный сарказм и язвительные замечания, она с каждым днем влюблялась в него все больше, но это ее совсем не пугало, а даже наоборот — радовало. Студентка вздохнула и, взяв зефиринку из вазы, продолжила чтение. С тех пор как Снейп увидел бутерброды в ее сумке, он стал приказывать эльфу приносить им горячие напитки и что-нибудь перекусить. Благодаря этому нововведению, девушка узнала, что профессор страшный сладкоежка, хотя это совсем не вязалось с его образом мрачного и черствого человека. — Хм, — префект выпрямила спину и ухмыльнулась, — чешуя. Я же говорила — русалка! Студентка довольно потерла ладони, наслаждаясь верностью своего предположения, но радость ее длилась недолго. За долю секунды ее лицо побледнело, а руки похолодели, и виной всему послужило отдаленное всхлипывание, донесшееся из-за стеллажей у нее за спиной. — Кто здесь?.. Кора, это ты? — вставая со стула, позвала домовика Гермиона. Но вместо ответа девушка услышала лишь новое, боле громкое, хныканье. Студентка достала палочку и, выставив ее вперед, неуверенно ступая, пошла на звук. — Эй? Кто здесь? Пугающее предположение, что таинственный голос вернулся, вторглось в сердце волшебницы и начало медленно его сжимать. — Ауу? Ведьма двигалась между стеллажей, и с каждым шагом всхлипывания становились громче, постепенно перерастая в плач. Несмотря на пережитое ею и принадлежность к самому храброму факультету, ей было страшно. Она видела в жизни много ужасов, но это пугало ее даже больше, чем блеск красных глаз смотрящего на нее Волан-де-Морта. Студентка остановилась на перекрестке. Ей казалось, что плач идет со всех четырех сторон, но через несколько секунд раздался последний всхлип и все стихло. Словно следуя повелению невидимой руки, девушка пошла вперед. Неестественная тишина стала давить на уши, грозя раздавить перепонки. Свет на конце палочки замигал и потух. Все погрузились в темноту. Гермиона даже не успела испугаться, как что-то больно ударило ее в грудную клетку и она, вскрикнув, упала на пол. Голова закружилась, а грудь болела так, словно ее проломили. Каждый вдох давался с трудом и вызывал режущие ощущения в легких. Девушка потянулась рукой к груди, думая о самом худшем, но, к счастью, она была цела. Студентка всхлипнула, а из ее глаз покатились слезы, но причиной этому послужила не происходящая чертовщина и не боль в грудной клетке, а невыносимая, накатившаяся на нее, как океанская волна, тоска. Чувство одиночества стало буквально разрывать ее изнутри, не давая вдохнуть. Гермиона не могла понять, что с ней происходит, состояние, близкое к истерии, полностью овладело ею, от чего ведьме захотелось взвыть от отчаяния и закричать. Но все прошло так же внезапно, как и началось. Палочка вновь загорелась, и тоска, словно гонимая ее светом, стала проходить, выпуская девушку из своих стальных холодных объятий. Отступила и сдавливающая голову тишина, впуская привычные шумы и звуки окружающего мира. Все стало как прежде. Услышав свое дыхание, ведьма облегченно вздохнула и, потирая ушибленную грудь, подняла с пола светящуюся рядом с ней палочку. Студентка уже собиралась встать и направиться поскорее к своему рабочему месту, надеясь, что Снейп еще не вернулся, как ее внимание привлекла небольшая книжка в темно-красном переплете с аббревиатурой «Ж. К», лежащая на полу прямо напротив нее. Поколебавшись с минуту, Гермиона приподнялась и взяла ее в руку. Префект провела ладонью по гладкой мягкой обложке и удивилась тому, какая она теплая. — Охранные чары? — спросила сама у себя девушка. — Грейнджер, где вы?! Волшебница вздрогнула от голоса профессора и, резко встав, согнулась от боли в груди. Несмотря на жгучий интерес узнать, что там внутри, мага ведьма злить не хотела, поэтому, напоследок окинув взглядом книгу, она поставила ее на первую попавшуюся полку и пошла к столу.***
После случившегося Гермиона никак не могла перестать задавать себе вопрос: что произошло? Гриффиндорка всегда была реалисткой и понимала, что это, вероятнее всего, были защитные чары одной из книг. Не зря же Снейп сказал, что — все книги в хранилище имеют характер и при желании могут убить своего читателя. Но девушку терзали сомнения. Несмотря на то, что всем событиям она могла найти логическое объяснение, ведьма не могла закрыть глаза на тот факт, что началось все, когда она приступила к совместной работе с зельеваром. Хранилище. Именно оно не давало ей покоя. Она знала — его причастность к происходящему очевидна. Но студентка не могла понять, как оно на нее воздействует. Что послужило отправной точкой в цепочке событий последних недель? Теория о защитных чарах, видящих в ней угрозу из-за ее любви к знаниям и старающихся любым способом прогнать ее, все больше теряла силу. Даже такая мощная магия не была способна влиять на нее за приделами библиотеки. И эта головоломка рушила душевное равновесие ученицы. Волшебница не привыкла к такому. Она всегда находила ответы на любые свои вопросы. Поэтому вся эта ситуация ее начинала раздражать. Ей казалось, будто она не уловила какую-то мелочь. Мелочь, способную наконец открыть тайну происходящего с ней. Девушка вошла в свою комнату и зажгла камин. До рассвета оставалось пару часов, но спать совсем не хотелось. Видимо, сказывался оставшийся в крови адреналин и буквально разрывающаяся от потока мыслей голова. — Пожалуй, займусь лечением, — слегка уставшим голосом сказала Гермиона спавшему на кресле Живоглоту. Ученица сняла мантию и направилась в ванную. Грудная клетка продолжала болеть, и девушка стала всерьез беспокоиться, как бы не пришлось обращаться за помощью к мадам Помфри. Гермиона стянула через голову водолазку и, сняв бюстгальтер, достала из шкафчика бальзам от ушибов. — А подглядывать не хорошо, Глотик. Пушистая рыжая мордочка заглянула в приоткрытую дверь, и книзл посмотрел на хозяйку. Увидев гриффиндорку, кот резко ощетинился и, зашипев, убежал прочь. — Живоглот?! — позвала удивленная Гермиона. — Вот балбес. Девушка хихикнула и, подойдя к зеркалу, замерла. Ноги вмиг стали ватными, а руки ослабли, безвольно повиснув вдоль тела. Баночка с зельем выпала из разжатых пальцев и, упав на кафель, разлетелась на множество маленьких осколков. Гермиона стала судорожно глотать воздух и, нервно вздрагивая, отступать от зеркальной глади. Она не могла поверить тому, что видела. В центре ее груди, в том самом месте, куда пришелся удар, был след человеческой ладони. На тёмно-красном отпечатке уже стала проступать синюшность, и от него тонкой вереницей расходились лопнувшие сосуды. — Нет…. Нет… Гермиона замотала головой, пытаясь прогнать ужасное наваждение, но ничего не происходило. Борясь со страхом, она медленно опустила голову и взглянула на свою грудь. — Не-е-е-ет, — буквально плача, взмолилась студентка, медленно сползая по стене. Отражение не врало. Пытаясь совладать с собой, ведьма встала и, опираясь о стену, вышла в комнату, но, не сделав и трех шагов, ее ноги вконец онемели и она, вскрикнув, попятилась назад. Не удержав равновесие, студентка оступилась и, упав на кровать, неудобно вывернула руку. Но подобные мелочи ее сейчас не трогали.Взгляд девушки, как и все ее внимание, в этот момент был прикован к книге, лежавшей на ее столе. К той самой книге с инициалами «Ж. К». — Это невозможно.***
— Гермиона, Гермиона, открой! Нам нужно поговорить! — Рон, хватит стучать. Ты здесь уже десять минут тарабанишь. Видишь — нет её. — Ну, а где она еще может быть, Джинни? — воскликнул парень. — На завтраке её не было, в библиотеке тоже нет. — Рон, Джинни права, будь Гермиона в своей комнате, она бы уже открыла. Пойдем лучше к Хагриду. Помните, она говорила, что хочет его навестить, — выразил догадку подошедший Гарри. — Ты думаешь, она у него? — не унимался рыжий. — Да! — хором ответили парень с девушкой. — Ладно, идем. Уизли пнул напоследок ногой дверь и отправился вслед за друзьями. На кровати, подобрав под себя ноги и не обращая внимания на стук и голоса за дверью, сидела взлохмаченная девушка. Её пушистые пряди раскидались по хрупким плечикам, словно пытаясь укутать ее, спрятать от необъяснимой, пугающей реальности. Гермиона поежилась, но не свела взгляда с книги, как и в предыдущие несколько часов. Она думала. И размышления привели ее к единственному логическому объяснению — книга живая. После того, как Снейп сказал, что содержимое хранилища невозможно вынести, она изучила информацию о такого рода защитных чарах. Там было сказано, что любая вещь может быть наделена силой. И эта сила, при наличии определенных факторов, способна ее оживить. Если такое произойдет, то защита будет бессильна перед желанием объекта покинуть место хранения. Единственное, что Гермиона не понимала, так это как книга смогла попасть в ее комнату. «Я ее точно положила на полку, в этом нет сомнения. Не могла же она перенестись по воздуху вслед за мной. Такое невозможно. Нужно сегодня же изучить весь материал на эту тему», — размышляла гриффиндорка. Несмотря на поедающее её изнутри любопытство, она не стремилась взять книгу и изучить ее. Гермиона Грейнджер была из тех ведьм, которые предпочитали избегать контактов с тем, что не способны были объяснить. И пока она не могла понять, почему данная вещь лежит на её столе, она хотела держаться от неё подальше. Тем более, что гриффиндорка на собственной шкуре поняла, насколько могут быть коварны, на первый взгляд, совершенно безобидные вещи. Воспоминания о крестражах вызвали мысли и подозрения о том, что здесь замешана черная магия. Она не знала, причастна ли книга к её травме на груди, или же нет. Но рисковать не желала. Защитные чары, оставляющие синяки в форме человеческой ладони, не могли быть созданы при использовании только белой магии. Староста и так осознавала, что сделала ошибку, взяв ее в руки в библиотеке. Быть может, не сделай она этого, стол сейчас был бы пуст. Девушка, наконец, встала с кровати и медленно подошла к объекту своих терзаний. Книга спокойно лежала на дубовой крышке стола и не подавала никаких признаков жизни. Гермиона взяла с комода палочку и направила ее на свою «головную боль». Волшебница произнесла все известные ей заклинания, способные выявить присутствие хоть какого-нибудь колдовства, но ни одно не дало положительного результата. Предмет был чист. Никаких следов — ни белой, ни черной маги, что для вещи, хранимой в Хогвартсе, было абсолютно невозможно. — Как странно, — размышляла вслух студентка. — Хм… Ладно, разберусь… И не такие задачи решала. Ученица, взглянув на обложку, прищурилась, словно пытаясь разглядеть то, что было скрыто от ее глаз, и тихо произнесла: — Не знаю, слышишь ты меня или нет, но не надейся, что останешься у меня. Послезавтра верну тебя на место. Префект сняла со стула шаль и, накинув её на книгу, пошла к кровати, чтобы немного поспать. Она чувствовала, что спокойный сон был ей сейчас жизненно необходим, но, не сделав и шага, сжалась от боли и приложила ладонь к занывшему ушибу на грудной клетке. — И в этом нужно разобраться…