Призрак Зоны. Талисман.

***

 — Так ты покинула дом Доктора из-за ученых? Сенатор давно уже шагал впереди, уверенно обходя встречающиеся аномалии. Талисман грациозно скользила следом. Незримая ниточка, связывающая обоих сталкеров, позволяла Сенатору не только напрямую транслировать свои ощущения от присутствия аномалий, различных препятствий на пути или живых существ в разум девушки, попутно снабжая их мысленными же пояснениями, но ещё и поддерживать разговор о доме Болотного Доктора, жизни Талисман и причинах её поспешного бегства, сорвавшегося по милости Штыря. Девушка, ещё толком не привыкшая к такому универсальному способу общения, отвечала замедленно, надолго задумываясь над каждым предложением. Сталкер не торопил её, прекрасно понимая, что со временем, анализ информации об аномалиях и мутантах, будет доведен девушкой до автоматизма и ей даже не придется задумываться, чтобы распознать что именно она ощущает, как человек не задумается над тем, как отличить по запаху, скажем, ландыш от жареного мяса.  — Именно. Ученые. Научники. Они меня ищут. Вот только, понятия не имею, зачем.  — Вероятно, желают продолжить свои исследования, — предположил Сенатор, вскидывая в воздух правую ладонь и неспешно огибая слабенький «трамплин», в ночном мраке абсолютно незаметный. Талисман, с некоторым запозданием, повторила жест учителя — близкое присутствие аномалии отозвалось в кончиках пальцев горячими иголочками. — Судя по твоим обрывочным воспоминаниям, ты некоторое время провела в их бункере. Девушка кивнула. В памяти остались эластичные жгуты, прочно фиксирующие тело на каталке, а также тревога, возникающая при упоминании ученых. Да, несомненно все так и было. А потом ей удалось бежать?  — Позволь поинтересоваться, как именно ты узнала о том, что тебя ищут, и почему не поделилась своей тревогой с единственным человеком, который был в состоянии защитить тебя? Почему ты решила, что будет разумнее оставить его жилище и уйти в Зону?  — Мне рассказал контролер, — Талисман перешагнула через вздыбившиеся узловатые корни мутировавшего боярышника, протянувшиеся через звериную тропку и обвившие ствол невысокой березки, растущей напротив. — Он сказал, что слышал людей, которые хорошо знают, как я выгляжу. Ещё он посоветовал не ходить к Янтарю. Сенатор, а у тебя, случайно, нет никакой еды? Я очень голодная. Сталкер без труда разгадал прозрачную хитрость своей юной собеседницы — Талисман не столько хотелось есть, сколько сменить тему беседы. Сенатор усмехнулся. Дождавшись, пока на крепких зубках захрустят галеты из его вещмешка, он снова повторил вопрос. Позади поперхнулись и закашлялись.  — Я боялась, что на дом Доктора нападут, — наконец откликнулась Талисман сдавленным голосом. — Написала ему записку и сообщила, что ухожу с Пушистой. Это химера, которая меня обучает. Так что, если бы за мной пришли, то трогать Доктора им смысла не было бы.  — Все беды — от неинформированности, — просто заметил Сенатор, ловко отводя свисающее с низкой ветки рыжее мочало подобранной на земле палкой, и пропуская девушку вперед. — Трогать Доктора не имеет смысла никому в Зоне, кто бы ни явился по твою душу. Даже военным, которые в равной мере считают и сталкеров, и мутантов мишенями в тире. Ученые тем более не стали бы портить с ним отношения. Да и далеко от своего бункера они не отходят. Так что, твой информатор тебя, похоже, подвёл — с умыслом или же ненамеренно. Я вполне допускаю тот факт, что исследователи с большой земли, от которых ты сумела уйти, хорошо заплатят сталкерам, чтобы те поискали тебя и привели обратно, но вот приставлять дуло автомата к виску Доктора и требовать у него немедленной выдачи дочери Монолита никто не станет.  — Я совершила очень глупую ошибку, — сумрачно признала Талисман. Словам Сенатора девушка поверила сразу же и безоговорочно, ни на секунду в них не усомнившись. Интуиция говорила ей, что она может без опаски доверять собрату. Но почему же интуиция смолчала позавчера вечером, когда она разговаривала с возжелавшим вернуть долг контролером?  — Сенатор, а контролеры могут нас… подчинить?  — Если учесть тот факт, что мы с тобой сами из тех, кого люди зовут контролерами, а власти над своими собратьями они не имеют, полагаю, ответ очевиден.  — Поняла. Не могут. А обмануть?  — Обмануть может каждый. Для этого вовсе необязательно получать полный контроль над чьим-либо сознанием. Даже звери — хитрят, скрадывая следы или устраивая засады. А разум этих несчастных, пусть и значительно пострадал, но все же сохранил некоторые качества, присущие мыслящим… по-человечески мыслящим существам. Сенатор ускорил шаг и, обогнув девушку, вновь занял место ведущего.  — Тебе очень повезло в баре, — негромко произнес он. — Ни один из тамошних бродяг не знал, что ты представляешь ценность для исследователей. В тот вечер в «Сталкере» собралось немало хороших людей, но по соседству с ними обретались и те, с кем я никому не посоветовал бы идти в Зону.  — Мне всегда нужно будет опасаться людей? — серьёзно поинтересовалась Талисман.  — Не всегда. И не всех. При общении с людьми тебе стоит придерживаться нескольких несложных правил, но о них мы поговорим позже. Сейчас — краткий привал. Сталкер остановился у громадного — около трех метров в диаметре — пня, и поманил девушку.  — Поговорим на привале, — предложила Талисман, послушно подходя к учителю.  —  Нет, дитя мое. На привале ты будешь спать без задних ног, потому что я прекращу подпитывать тебя своими силами. Мне ведь тоже нужен отдых. Талисман смущенно уставилась в землю. Действительно, после беспокойной ночи в обрезке трубы, дневного перехода, вечера в баре и ночной прогулки по Зоне, она должна была как минимум — чувствовать себя разбитой, как максимум — не в состоянии шевельнуться. Сенатор усмехнулся, ловко вскочил на пень, подал руку своей спутнице, помогая забраться следом. Талисман отчетливо помнила, как устроилась на расстеленном плаще Сенатора, а после — её почти мгновенно накрыла тяжелая, непроницаемая темнота. ------------- Уф… Как башка-то трещит… Ужас… Неужели, всех сталкеров после беленькой так корежит, или только его одного, с непривычки? А если всех — зачем только хлещут эту гадость? Радиацию снимать? Ерунда. Разве водка от радиации лечит? Мысли ворочались в голове, словно крупные крабы — сталкивались бронированными боками, царапали череп изнутри. Во рту было сухо и гадко. В горле першило. Надо сказать, что Штырь, сколько себя помнил, никогда не испытывал тяги к спиртному и предпочитал пиву колу или минералку, а водке — крепкий кофе. И вкуснее, и для здоровья полезнее. А раз так, спрашивается, кой-черт его вчера дернул нажраться?  — Вп-прос на пвестке дня! — Провозгласил Штырь, поднимая указательный палец кверху. В этот миг он казался себе чрезвычайно умным и интеллигентным — не то, что местные. Не смущал парня даже тот факт, что он, в данный момент, валялся на спине в углу бара, прикрытый чьей-то драной курткой. Все казалось очень уместным и даже правильным.  — Вп-прос дня! — повторил Штырь уже громче, привлекая внимание двоих сталкеров за столиком неподалеку. Одним из них оказался печально знакомый парню Багрец, второго Штырь не узнал.  — Лежи уж, морда, — беззлобно усмехнулся усач. — Вопросы он тут ставит. На повестке дня.  — Депутат недоделанный, — фыркнул его собутыльник. — Давно валяется?  — Да со вчерашнего вечера. С этим фруктом, знаешь ли, занятная история вышла.  — Про мешок артов ты мне уже задвигал.  — Не задвигал я, Травник. Вот те крест. Да хоть Крыса спроси — он подтвердит. Так вот, значит, подружка выкупила оболтуса этого и они, вроде как, ушли. Проходит часа четыре, народ в баре малость подуспокоился, и тут распахивается дверь, влетает этот чудила — сам белее мела, с квадратными глазами, подлетает к стойке, хватает бутылку «Казаков» и втягивает её в себя, что твой кровосос.  — Врешь, — восхитился Травник, посматривая на Штыря с уважением. — За один раз поллитру уговорил?  — В два глотка. — Багрец размашисто перекрестился. — Потом пробормотал что-то про химеру, да и сполз по стеночке. Честно сказать, я думал, что он там и кончится…  — Не дождетесь, — зло пробормотал Штырь, скидывая с себя куртку и не без труда принимая более-менее вертикальное положение. Пока что — сидячее. Похмелье покидало больную голову с ужасающей быстротой, а события прошлого вечера выплывали из туманной алкогольной дымки. Химера! Суть твою! Она по его следам пришла к самому бару — не побоялась ведь сунуться. Слава богу — отпустила его… или он от неё удрал? Да, наверняка удрал — какая химера в здравом уме сознательно отпустила бы добычу? Может, её сталкеры спугнули. Ладно, не важно — выжил — ну и хорошо. Что-то Штырь должен был сделать, причем с утра и срочно… Что-то… Ах, да. Уйти из Зоны. Точно-точно — нужно сунуть «Душу» бармену, забрать причитающееся и валить. Не для него Зона, ох правы были Док и этот… Сенатор.  — К-крыс, — подняться на ноги удалось удивительно легко, а вот над тем, чтобы добраться до барной стойки пришлось попотеть — ноги никак не желали идти прямо. — Я тебе тут «Душу»… До Штыря внезапно дошло, что контейнера ни у него, ни возле места его ночного отдыха, не наблюдается и парень озадаченно умолк.  — Пропил ты свою «Душу», — хмыкнул бармен.  — Как пропил? — возмутился бродяга. — Твоя водка ст-только не стоит!  — Слушай, парень, — Крыс поднял на Штыря усталый взгляд водянистых глазок, — ты что, на Арену захотел? Вчера ты до неё не дошел, так сегодня можно повторить. Скажи спасибо, что отпускаю тебя в целости-сохранности, да ещё и снарягу твою у себя придержал, чтобы ей ноги никто не приделал. Забирай калаш и проваливай, будь добр. Штырь подхватил автомат и потерянно побрел к двери, не заметив, что в фарватер к нему пристроился какой-то низенький суетливый тип в черной кожаной куртке. Стоило бродяге немного отойти от бара, как цепкие пальцы ухватили его за локоть.  — Ну. Чего надо? — неприязненно буркнул Штырь.  — Полегче, паря, полегче, — быстро зашептал человек, поминутно оглядываясь по сторонам. — Знаю я о твоих терках с Крысом, ну крыса он и есть. Ты не думай, тут не все такие сволочи. Тебе, я так понял, денег надо? Ну так я поделюсь, я ж не жадный. Хочешь денег?  — Хочу, — быстро сориентировался толком не протрезвевший Штырь. — А что надо делать?  — Тю, сказал такое. Де-елать, — протяжно передразнил его низенький. — Я ж с тобой по-дружески, а ты, как на рынке прямо.Слушай — только с паханом познакомишься — и уже деньги получишь. Главного нашего знаешь? Ну Федя Кислый. Знаешь? Эх, браток, нехорошо такого человека не знать. Ну ничего, скоро узнаешь. Мы — не как эти сталкеры, что кусок изо рта друг у друга рвут.  — Мужская дружба, — брякнул Штырь, почувствовав неодолимое желание рассказать низенькому, на что он надеялся, идя в Зону. — Р-романтика нехоженых доро-ог! И бабки!  — Тише-тише, что ж ты разорался-то? Ну да. Бабки. И это… романтика тоже. Ножа и топора. Ты — парень подходящий — я сразу приметил. Ну идем, идем. Я, по доброте душевной, тебя до логова нашего доведу.  — Похмелиться бы мне, — тоскливо протянул Штырь, прикрывая лицо рукой — солнечный свет вызывал сильную резь в глазах.  — Ща, родной, все будет — засуетился низенький. — На-кось, глотни. В руку Штыря ткнулась плоская фляжка. Трясущимися пальцами парень отвинтил крышку, припал губами к горлышку. Спустя пару глотков ему значительно похорошело, а после того, как низенький великодушно разрешил бродяге оставить флягу с живительной влагой себе, Штырь был готов идти с этим замечательным человеком куда угодно.