The mourning

Сложно поверить в то, что когда-то она была барменом, а затем стала линчевателем, обладающего привычкой попадать в потасовки в баре с друзьями. Даже учитывая то, насколько ей неприятно оказаться в таком баре этой ночью. Удача точно не на её стороне, потому что наступила та ночь, когда все негодяи Стар-сити решили отгородиться от происходящих событий и казаться бесполезными. И она застревает в многолюдном пабе, в котором вновь и вновь пульсирует электронная танцевальная музыка, продаётся дешёвое пиво, а рядом находятся Лорел и Тея. Она не так представляла начало выходных. — Что насчёт неё? — спрашивает Лорел, указывая на брюнетку на танцполе. Раньше бы она уже была заинтригована. Девушка мила, она одинока, а жизнь коротка. Однако ей всё же по душе кое-кто другой — далёкая противоположность милости. Она одинока, а жизнь слишком коротка, чтобы тратить ночь на кого-то, к кому не расположено её сердце. Сара тяжело вздыхает. — Можешь убить меня ещё раз, Тея? Пожалуйста. — Да ладно тебе. Я лишь хочу, чтоб моя сестрёнка немного повеселилась, — не сдаётся Лорел. Сара отважно залпом выпивает напиток, вспоминая времена, когда она делала похожие вещи в присутствии кое-кого другого, очень важного человека: тот, кто когда-то был причиной её гнетущего настроения; тот, кого она не может выкинуть из своей головы и с чем приходиться мириться. Однако не это она скажет Лорел. Она знает, каково это — иметь дело с собственной сестрой. — Начнём с того, что я прислушиваюсь к тебе, если ты направляешь в нужное русло. Лорел вздыхает. Дела с Оливером запутались, особенно — после их расставания. Но не стоит отрицать факт, что она уже потеряла интерес к нему, а цеплять какого-то случайного прохожего нет смысла. Впрочем, не это она скажет Саре. У неё есть оправдания получше. — Я сегодня работаю и работаю ночью. У меня совсем нет времени для свиданий. Но ты-то можешь найти кого-нибудь. «Или я могу просто напиться и тосковать», мысленно отмечает Сара, продолжая выпивать, пока Лорел ищет в толпе человека, с которым можно её свести. Сейчас было бы неплохо потанцевать, однако это отнюдь не весело, когда никто не наблюдает за её танцем и не начинает потасовку в баре бок о бок. Чёрт возьми, последнее время всё появляется вместе с досадными воспоминаниями из прошлого. Например, Рэймонд, который предлагает съездить в Централ-Сити, настойчиво утверждая о том, что это никак не связано с Кендрой. Даже тогда, когда все и так понимают, что он врёт. Похмелье даёт о себе знать, и Сара с лёгкостью соглашается, не особо и возмущаясь, из-за чего Лорел начинает что-то подозревать и предлагает ей отправиться вдвоём. — Серьёзно, Тея, убей меня, — умоляет Сара, обнимая всех на прощание. Но удача до сих пор не на её стороне. Первая остановка — Стар Лабс: встреча с Флэшем, с парнем, который разработал её костюм, и с каким-то милым брюнетом. В скором времени подходят Джекс и профессор Штайн, и это даже уже похоже на небольшое супергеройское воссоединение. В котором она не заинтересована. Так же, как и в огромной симпатии к этим людям. Она находит себе дело и заставляет себя назойливо взглянуть на дату на мониторе компьютера. Впрочем, всё это бессмысленно, и формально она всё же скучает по Гидеон. Понимая, что к этому уже не вернуться, она наконец-то задаёт довольно-таки тонкий, по её мнению, вопрос: — Чем в последнее время занимались? Всё ещё боретесь со старыми врагами? Взгляд Штайна наполнен мудростью — мудростью, которая приходит с годами, и пониманием того, что со старыми товарищами всё равно необходимо соблюдать дистанцию. Этот взгляд обычно заставляет её и Джекса переживать. — Знаете, мисс Лэнс, вы могли бы просто спросить, где мистер Снарт. Лорел сразу же взбудораживается. — Кто такой Снарт? — спустя момент она всё же вспоминает: — Леонард Снарт? Преступник? — Исправившийся преступник, — инстинктивно поправляет Сара, прежде чем замечает то, что его защищает. Она поворачивается к Штайну и смотрит ему в глаза. — Серьёзно, давным-давно. — Подожди, ты и Капитан Холод?.. — спрашивает Циско, еле-еле пытаясь избавиться от мурашек от упоминания этого имени. — Именно поэтому он, скажем так, «ушёл на пенсию»? Сара ухмыляется. Он не ушёл на пенсию. До сих пор есть так называемая беловоротничковая преступность, в которой упоминается его имя, но она не собирается говорить это группе линчевателей в масках, включающую в себя окружного прокурора. — Ты не говорила мне, что встречалась со Снартом, — Лорел вновь настаивает на своём. — Я и не встречалась, — огрызается она, с авторитетным видом давая всем знать, что на этом тема закрыта. Лорел смело скрещивает на груди руки, бросая своим видом вызов. Становится необычно тихо, и лишь Рэй разрушает тишину. — Я подумываю навестить его. Не хотите сходить вместе? Возможно ли сейчас пойти и не выглядеть так, словно она заинтересована в Снарте? С другой стороны, есть ли тогда смысл в том, что она так долго ехала сюда и тут же внезапно уедет? Она хватает свою куртку, кивает головой и первая выходит из помещения, мысленно пытаясь решить, какие кости сломать своим друзьям в первую очередь. Лорел тут же следует за ней. В машине у Лорел возникает куча вопросов во время поездки, и она никогда не чувствовала себя настолько счастливой при выходе из машины, как в этот раз. Его дом выглядит обычно. По крайней мере, снаружи. Небольшой нервирующий звонок у двери и ожидание. Даже постоянный взгляд Лорел не помогает. Брюнетка, Лиза, которую она знает благодаря множеству фотографий, на которых её видела, открывает дверь. — Могу ли я вам помочь? — Да, Лиза, можешь ли ты заставить мою сестру заткнуться на ближайшие пятнадцать минут? — спрашивает Сара, проходя мимо Лизы и оказываясь в гостиной, словно у себя дома. Рэй следует за ней, скромно маша рукой и здороваясь, затем проходит Лорел, и Лиза закрывает дверь, удивляясь забавности ситуации и при этом оставаясь крайне любопытной — кто эти незнакомцы? — Младшие сёстры всегда такие так любят драматизировать, — жмёт плечами Лорел, решая таким образом разрядить ситуацию — Кто бы говорил, — комментирует голос с другого конца комнаты, и Сара цепенеет. Она не слышала этот голос несколько недель, разве что только в ярких недостижимых снах, и ей страшно поворачиваться и видеть лицо человека, которого она так жаждала увидеть, боясь, что он изменился; боясь всего этого внутри неё, в её голове; боясь, что пузырь, в котором она жила, сразу же лопнет, когда встретятся их глаза. — Кто это, Ленни? — спрашивает Лиза. — Те, до кого тебе нет дела. Уйди, — строго командует он. Конечно же, Лиза берёт стул и упёрто взгромождается на него. Лорел следует примеру — она ни за что в мире не пропустит это. Рэй неловко встаёт позади, пытаясь хоть раз в жизни не открывать свой рот. Она чувствует его глаза, чувствует силу его пристального взгляда, напряжение в воздухе, предвкушение того, что может произойти, но она всё равно продолжает смотреть на напольную плитку. Быть трусом и убежать — этот вариант до сих пор возможен, но именно это они оба сделали в прошлый раз. И что теперь у них есть? Глубоко вздыхая и напоминая себе, что это вовсе не так уж и тяжело, она наконец-то поворачивается к нему, улыбаясь. — Привет. Ты выглядишь… так же. — Спасибо, я стараюсь, — отвечает он сухо. Шесть недель назад. Злобный бессмертный психопат был нейтрализован, победная выпивка и празднования закончились, а курс направлен на 2016 год. Большая часть команды занята сборкой своих личных вещей, но она стоит около его полуоткрытой двери. Она знает, что он видит её, но он всё же не произносит ни слова, продолжая складывать свои куртки. Она знает, что ей придётся начать диалог первой. — Что ж, похоже, это конец поездки. На несколько секунд он напрягает пальцы, трогая шерстяной материал, затем пожимает плечами и вновь делает вид, что ему всё равно. — Да, полагаю, что это так. Она стоит там, внутренне обдумывая о том, хорошая ли это идея сказать ему то, что чувствует. Вполне вероятно, это её последний и самый лучший шанс. Если он чувствует то же — что же, они что-нибудь придумают насчёт того, как вор и линчеватель могут встречаться друг с другом. Если же не чувствует, то, в конце концов, она хоть узнает об этом. Больше в данной ситуации терять нечего. Однако кое-что её останавливает — его язык тела. Он кажется более закрытым, нежели раньше, словно находится где-то очень далеко. И если она попытается помочь ему, то каждая молекула воздуха тут же превратится в лёд. Он ощущает её нерешительность и поднимает свой взгляд. — Извини, не прощаюсь. Она пытается бороться с волной досады, растущей внутри. Самая противная вещь в каких-либо чувствах — это то, что ты становишься уязвимым и тебя легко ранить, а когда ранят, — не так уж важно сколько боли у тебя было в твоей жизни раньше, не важно насколько ты способен противостоять миру, — чувствуешь всё равно себя паршиво. — Да, знаю, — произносит она с максимальной небрежностью в голосе. — Кроме того, мы же всё равно рано или поздно увидимся, верно? — Безусловно, — его голос звучит уклончиво. — Что ж, что дальше планируешь делать? — она не может перестать заваливать его вопросами. — Без понятия, — отвечает он отрывисто. Она знает: война закончилась и затем, незнамо сколько, будет продолжаться это безвыходное положение. Всё, что она понимает, — между ними есть что-то, что-то далёкое от симпатии. И именно этого он и хочет. Это безжалостно, и она это осознаёт. Никто из них не разбирается в отношениях: она скрывает свои эмоции, а он позволяет лишь ограниченному кругу лиц оказаться в своём скромном кругу общения. Это к лучшему. — Понятно. Ладно, думаю, Рип искал меня. Леонард только кивает, и Сара уходит, посмотрев на него в последний раз, чтобы хоть как-то запечатлеть его черты лица в памяти, если это действительно последний раз, когда она его видит. Сейчас. — Я скучала по тебе, — честно произносит Сара, даже не волнуясь о том, что их слышат другие в комнате. Она скучала по нему намного больше, чем осознаёт, и сейчас он перед ней вновь, сейчас она может его видеть, слышать его голос, чувствовать то тепло, которое прорывается через её грудную клетку. И теперь она не может остановить себя от того, чтобы не высказаться о своих чувствах, проклиная последствия. Он щурится. Она ждёт от него какую-нибудь остроумную реплику, которая наверняка была заранее приготовлена, но он удивляет её и вместо этого произносит: — Правда? Ты никогда не звонила. — Ты тоже, — замечает она. Он смеётся, не со злости, — из-за явной нелепости этой ситуации: словно причудливый ситком, и, как обычно бывает в подобных случаях, напряжение тут же спадает, и они возвращаются в свою зону комфорта. — Ради меня ты тряслась в поезде и проехала весь путь? — с самодовольной улыбкой на лице дразнит он. — Знаешь, я всё ещё могу сломать любую кость в твоём теле, — она улыбается в ответ. — Но ты этого не сделаешь, — его самодовольство растёт. — Сделаю. Если ты продолжить и дальше раздражать, — обещает она. Лорел прокашливается, и они внезапно вспоминают, что не одни в комнате. Сара смотрит на Лизу и улыбается. — Привет. Я Сара. Это моя сестра — Лорел. Я уверена, Ленни ничего не говорил тебе обо мне. — Я просил тебя не называть меня так, — шипит он, но девушка игнорирует его. — Пару раз он упоминал твоё имя вскользь, но отказывался вдаваться в подробности, — Лиза ухмыляется. — Приятно познакомиться. Леонард закатывает глаза. — Что ж, леди, избавьте меня от объятий, поцелуев и остальных подобных любезностей. — Эм, я тоже здесь, — напоминает им Рэй. — Как я и сказал — леди. Все общаются друг с другом, а она, спустя некоторое время, в конце концов находит момент остаться с ним наедине. Он стоит на кухне, вытаскивая пиво из холодильника. Она садится на стойку, сжимая её руками, и, словно маленькая нервная девочка, качает ногами. Ничего не происходит. — Мы так и не поговорим об этом? — спрашивает она. Он вздыхает. — Надеюсь, что нет, но у меня такое чувство, что в любом случае поговорим, — он предлагает её пиво, от которого она отказывается, открывает бутылку и делает большой глоток. Для предстоящего ему потребуется смелость. Слова остаются на кончике её языка, и все мысли путаются. Легче сказать это в своей голове тысячу разу, нежели произнести вслух, перед ним и один раз. И даже легче просто быть рядом с ним, нежели разговаривать об этом. В этом плане они подходят друг другу. Разве что она не совсем может выражать мысли простыми фразами. Она смотрит ему в глаза, а её радужная оболочка светится искренностью. — Я не хочу больше скучать по тебе. — Твоя семья в Стар-сити, моя — в Централ-сити. Никто из нас не может переехать. Как именно ты предлагаешь не скучать друг по другу? Она улыбается на его признание о том, что он всё же тоже скучает по ней, и затем смотрит на него. — Бывает, ты выбираешься из города по работе, однако, когда появляется время посетить меня, у тебя возникают внезапно проблемы? Он гримасничает. — Мы даже не вместе и уже ругаемся. Видишь почему я не хочу быть в отношениях? Её взгляд останавливается на ледяной стойке. — Я не хочу каких-либо обязательств и обещаний, Леонард. Я не собираюсь выходить за тебя замуж. Мне нравится то, что у нас есть. Это забавно. Это всё, чего я хочу. Я хочу тебя в своей жизни. — Зачем? — спрашивает он, удивлённо смотря на неё. Раньше у него были женщины, но большинство из них просто-напросто тонули в чарах некого плохого парня и в его холодной личности. Никто из них не знал его так хорошо, как знала она, и никто не был настолько же решительным. — Зачем такому человеку как ты хотеть быть со мной? Впервые с того времени, как его знает, она делает первый шаг. Она подходит и кладёт ладонь на его плечо, нарушая их негласное правило — никогда не дотрагиваться друг до друга. — У нас у обоих свои демоны, мы оба наломали дров, чем и не гордимся. Но ты, ты помог мне разбудить во мне человечность. Не думаю, что ты холодный, Лен. Думаю, ты покорил меня. Он тут же кривит лицо. — Если мы собираемся решить эту проблему, тебе всё же стоит перестать произносить фразы, словно ты банальная слащавая девчонка с бабочками в животе. Вторгаясь в его личное пространство, она подходит ещё ближе и скромно улыбается. Он напрягается, затем расслабляется и смотрит на неё с любопытством. Она встаёт на цыпочки и нежно прижимается своими губами к его губам. Они тёплые и мягкие, что удивляет её, и он даже отвечает, не отходя назад. Это не первый раз, когда они целуются, но это первый столь значимый для них раз за столь длинный промежуток времени: после всего того, через что они прошли, каждый в своей индивидуальной жизни, как бы ужасно это ни было. Не предоставить этот шанс для них — это ужасает больше. Теперь всё решено, и он наконец-то целует её в ответ. Озорно улыбаясь, она отходит назад. — Что теперь? Не хочешь устроить мне экскурсию по Централ-сити? Барри упоминал про кофейню, которая называется Джиттерс. Устраивал когда-нибудь потасовку в кофейне? Он ухмыляется. Да, проблема, безусловно, решена.