Желтая кирпичная дорога

Когда я был и глуп и мал - И дождь, и град, и ветер, - Я всех смешил и развлекал, А дождь лил каждый вечер. – Уильям Шекспир, «Двенадцатая ночь»

- Я расшифровал послание. Дэвид сидел в кресле пилота, которое во время его слов развернулось и медленно поплыло в сторону женщины. - Что-то интересное? Она изучала шлем, разработанный Дэвидом для неё. Он дал его только сегодня, этим утром, но она не решилась надеть это. Шлем казался тяжелым и… чужеродным, зато выглядел крепким. Правда, Элизабет надеялась, что ей никогда не придется вообще прикасаться к нему. - Очень. Я думаю, что мы попали прямо в центр военных действий. - В смысле? - Тяжело сказать точно, но мое лучшее предположение – ваши Создатели вовлечены в что-то вроде гражданской войны. Элизабет нахмурилась, точно не ожидав ничего подобного. Она задумалась, были ли другие корабли наполнены под завязку биологическим оружием, подобно тому кораблю, который они видели на LV-223. Она задумалась, что значит для них война, при сроках их жизни. Она не могла представить масштабы такого разрушения. - Как думаешь, мы могли бы обойти их дороги? - Отчасти да. Я разработаю новый курс, - пожал плечами Дэвид. – Но рано или поздно кто-то заметит нас. - Может, нам повезет. Мы должны добраться до их планеты целыми и невредимыми. А что потом, Элизабет? Элизабет положила шлем на консоль и обхватила себя руками. Они собираются умереть. В одиночестве, в холодном космосе. Они умрут. "Верь" - думала женщина. Верь. Верь. - Дэвид, какая твоя любимая книга? - спросила Элизабет, желая отвлечься от мыслей о смерти и разрушении. - Это пьеса, - ответил он. - Какая именно? - «Двенадцатая ночь». - Значит, мы оба любим истории про кораблекрушения. Он улыбнулся, легко и непринужденно. Когда они встретились в первый раз, его улыбки были не такими. Вежливые, неестественные движения губ, чисто механические. Сейчас же он улыбался, потому что хотел. - А ты видел её? - Я не посещал театральные представления. Конечно. Как она могла подумать о том, что люди захотят взять своих андроидов в театр? Будто принести тостер на "Травиату". Об этом не могло идти и речи. Элизабет могла представить, как засмеялся бы Чарли, услышав столь нелепое предложение. - Если мы когда-нибудь вернемся на Землю, то обязательно сходим и посмотрим пьесу вместе, - произнесла женщина. - И еще мы должны посмотреть "Лоуренса Аравийского", - быстро добавил Дэвид. Она улыбнулась, покачав головой: - И в чём же заключается смысл фильма? - Гляньте и тогда узнаете. - Мне кажется, что для тебя он стал почти священным. - Я не думаю, что мое программное обеспечение позволяет мне считать что-либо священным, - ответил Дэвид, вставая и продвигаясь к ней. Элизабет рассеянно тронула крест, висевший на шее. Она подумала о Чарли и тут же почувствовала тяжесть навалившейся грусти. Наверное, это никогда не пройдет. - Я могу покрасить волосы, - пробормотал он. - Если мы вернемся на Землю. "Тщеславие андроидов" - подумала женщина. Дэвид уже думал о том, как навести лоск. - Ты не должен красить их снова. - Почему нет? - Так ты выглядишь самим собой. Дэвид кинул на Элизабет скептический взгляд. Он фыркнул, как настоящий человек. - Я всегда такой, какой я есть, Элизабет. Это физическая конфигурация, которую выбрал для меня мистер Вэйланд. Элизабет приподнялась на носочки и протянула руку, чтобы коснуться его волос, немного взъерошенных. Он не был похожим на Викерс или Вэйланда. Он был суммой самого себя, без всяких шаблонов, разработанных по их вкусу. Дэвид не был андроидом с серийным номером, спрятанным внутри. - Да, но так ты больше похож на себя, - ответила она и поняла, что это очень бедное объяснение. Женщина вздохнула, раздумывая о том, как бы точнее выразиться. Ей не нравилось смущать Дэвида. Он любил ясные ответы, и она любила давать их. - Есть целая серия андроидов Дэвид-8, верно? - Да. Существует очень много видов. - Хорошо, и все они такие же, как ты, да? - Конечно. - Но когда ты выглядишь именно так, тебя легко отличить от других. Ты именно мой Дэвид. Элизабет убрала руку. Дэвид обдумывал её слова несколько секунд. - Вы рассматриваете меня как индивидуальность. - Разумеется, я рассматриваю тебя как индивидуальность. - Как человека? Чарли всегда говорил, что андроиды не могут быть похожими на людей. Все всегда говорили это. Андроиды были просто полезными инструментами. Микроволновка не заслуживала бы собственного имени, даже если бы обладала индивидуальностью. Ты же не говоришь "пожалуйста" или "спасибо" кофемашине. - Эмм... да. Ну ты знаешь. А знает ли? Иногда Элизабет сомневалась, способен ли Дэвид понимать всё, что она подробно не объясняла. Тонкости дружеских отношений и дружеской привязанности могли проходить мимо него незамеченными. - Вчера вы сказали, что я не мужчина. - Ты принял это за комплимент. Он нахмурился, его голос неожиданно поменял тональность - с обычной спокойной на более страстную: - Я никогда не имел желания быть человеком. Ваш вид обладает серьезными изъянами. Я быстрее, умнее, более работоспособный. Хотя я вынужден понимать людей, я никогда не хотел быть одним из вас. - Это... нормально для тебя. - Я бы вам больше понравился, если бы был человеком? Вопрос отдавал чем-то подростковым. Открытый и колкий. Элизабет посмотрела на обувь. А если Чарли прав и синтетических нужно ставить на свое место? Чтобы они не задавали таких неудобных вопросов. Как сейчас. "Это не имеет значения. Всё, о чем я думала, о чем мы думали, не имеет значения", - подумала Элизабет. - Нет. Он казался очень довольным этим ответом. Дэвид провел рукой по экрану, выбирая для них новый курс. - Когда я был и глуп и мал, и дождь, и град, и ветер… - пробормотал он.