Bloodsport

Следующие несколько дней после инцидента с рамкой для фото, мы с Мартин практически не пересекаемся. У нас нет общих уроков, дома я старательно избегаю ее, не оставаясь на ужин, и провожу куда больше времени в компании Скотта. В школе у нас не хватает времени даже на простое приветствие, потому что после прошлой победы наша сборная постоянно тренируется, и я не часто когда бываю свободен. Я все еще чувствую свою вину перед ней, но, тем не менее, во мне остается злость на Лидию, хотя умом я понимаю, что она-то как раз здесь ни в чем не виновата. Пару раз в столовке я вижу, как она сидит за своим столиком вместе с предательницей Тейт и тремя девчонками из команды поддержки. Лейхи неосторожно замечает, что место Малии должно быть занято кем-то другим, иначе у нас возникает дисгармония. Мой мозг, уставший от постоянных тренировок, все же успевает сгенерировать первую наступательную операцию. И я чертовски недоволен ею, хотя сам же и являюсь ее автором. На большой перемене Айзек Лейхи на глазах у всех собравшихся в коридоре зевак, приглашает Мартин прогуляться. Я наблюдаю за этим со стороны, прислонившись плечом к своему шкафчику. Рядом со мной стоит Скотт. Когда по лицу лучшего друга пробегает тень, я поворачиваюсь и задаю свой вопрос: -Что? -Это ты надоумил его? — спрашивает МакКолл. Я пожимаю плечами. -Нельзя было делать этого, Стайлз. Ты же знаешь о них с Малией, правда? Ты ведь знаешь это? -Да, знаю я, знаю. -Тейт будет готова на все, лишь бы стереть Лидию в порошок, если та согласиться. -Таким образом, за нашим столом опять наступит гармония, — мой голос спокоен как никогда. Я понимаю, что делаю что-то не то, но простое желание отомстить, отплатить той же монетой, куда сильнее голоса рассудка. Внезапно за моей спиной появляется Малия. Она как будто выныривает из толпы, и по ее взгляду я понимаю, что будет дальше. -Ты уже слышала новость? — спрашиваю я, глядя на ее непроницаемое лицо. -О том, что новенькая понравилась Лейхи? Так себе, — она отворачивается, что-то выискивая в своем шкафчике, и когда опять смотрит на меня, в ее глазах уже полыхает буря, — Помнишь, я говорила тебе, что не стоит удалять статус стервы раньше времени? Сейчас самое время ей его присвоить. -Добро пожаловать обратно? — я усмехаюсь. -Нет, Стайлз. Не в этот раз, — неожиданно устало произносит Тейт, — не хочу опять быть пешкой в чьей-либо игре. Она уходит, оставляя меня смотреть ей в след. МакКолл хмурится и произносит: -Плохая затея, парень. Очень плохая затея. Лидия Мартин отказывает Айзеку в тот день. Когда я выхожу из здания школы, начинает накрапывать дождик. Его первые холодные капли прикасаются к коже мягко, но оттого еще более ощутимо. Я закрываю глаза и вдыхаю влажный воздух, до предела заполняя им легкие. Осень в этом году пришла слишком рано даже для Бейкон Хиллс. Мне кажется, она явно подстраивается под новое настроение Лидии Мартин. Не секрет, что за последние несколько дней запал рыжеволосой начал быстро иссякать. Она все реже улыбается своей самодовольной улыбкой, часто хмурится и мало вступает в контакт с окружающими. Мне кажется, что прошлой ночью она плакала в ванной, но я не могу сказать наверняка, звук тихих всхлипов мешался с плеском воды в умывальнике. Я прохожу по алее славы к парковке и сажусь в свой джип. Завожу мотор, выруливаю на дорогу. Уже сворачивая на перекрестке, вижу в зеркале заднего вида Мартин. Она стоит рядом со своей тойотой. Крепчающий дождь намочил ее идеальные рыжие кудри. Лидия что-то ищет в своей сумке и, я уверен, матерится. Я торможу в паре метров от нее и опускаю стекло, спрашивая: -Все нормально? Рыжая резко оборачивается, явно не ожидавшая моего вмешательства. Она быстро кивает и отвечает: -Я потеряла ключи. -Садись, — говорю я и открываю пассажирскую дверь. Мартин залазит на соседнее сидение. Ее кожанка уже изрядно промокла, я вижу, как дрожат ее плечи. Не уверенный, что это от холода, я все же включаю печку и трогаюсь с места. Мы едем в молчании несколько долгих минут, пока давным-давно заевшее на одной волне радио разрывает гнетущую тишину глупыми попсовыми песнями. Среди этого модного бреда внезапно звучат знакомые мотивы How группы The Neighbourhood. Рука Лидии тянется к кнопке громкости. -Ты не против? — спрашивает она, оборачиваясь ко мне. -Нет, — качаю я головой, я на самом деле люблю их музыку. Пока длиться песня, Мартин, отвернувшись к окну, едва слышно подпевает. Я изредка поглядываю на нее, успевая перевести взгляд, пока она не замечает. Начавшие подсыхать рыжие волосы мягко вьются ото лба, она хмурится и сдувает их. -Мне нравится, — говорит она наконец, глядя прямо перед собой на равномерно движущиеся по лобовому стеклу щетки. -О чем ты? -Эта группа, — объясняет она, — в прошлом июле они выступали в Сан-Франциско. Мы стояли в очереди полдня, чтобы купить билеты, — по ее полным губам пробегает едва заметная улыбка, и я мысленно подмечаю, что она невероятно искренна в этот момент. Нет ни грамма фальши, притворства или чего-то еще. Есть только Лидия Мартин. Та, другая Лидия, из той, другой, неизвестной мне жизни. Она кажется мне незнакомой, хотя я и понимаю, что, собственно, ничего о ней не знал. Я внимательно смотрю на нее, она хмурится и спрашивает: -Такое чувство, будто я неизвестное насекомое под микроскопом ученого-биолога, Стилински. -Эм… Прости, — наконец выдавливаю я, переводя взгляд обратно на дорогу. Горит зеленый свет, и я еду вперед. До дома остается не больше квартала, когда мотор начинает странно пыхтеть. -Черт, только не это, — джип глохнет, — Твою мать, — я с досадой ударяю рукой о руль. Мартин почему-то улыбается. Я смотрю на нее и спрашиваю: -Что здесь смешного? -Мне все же суждено вымокнуть сегодня, — произносит она, глядя на меня. Когда я возвращаюсь в машину спустя пять минут, мой тон куда более безрадостный: -Дальше пешком. Вечером я попрошу Скотта оттянуть джип в гараж, — я вытаскиваю ключи из зажигания и закрываю дверцу со своей стороны. Мартин выходит из автомобиля, вешает сумку на плечо и зябко ежится от усиливающегося дождя. Я стягиваю с себя толстовку и передаю ей: -Надень. -Нет, спасибо, — она отказывается. -Мартин, не время брезговать или геройствовать. Надень, или твоя мать свернет мне шею, если ты заболеешь пневмонией и умрешь в муках. Она едва заметно улыбается краешком губ, и я понимаю, что на сегодня порцию искренней Лидии я уже получил достаточную. Пора завязывать. Как бы читая мои мысли, она внезапно хмурится, берет мою толстовку, натягивает ее и опускает капюшон. Из-под него видны лишь ее рыжие волосы — единственное яркое пятно на фоне серости по-осеннему тусклых улиц Бейкон Хиллс. Следующие несколько минут мы опять идем в молчании. -Кстати, я так и не сказала тебе, что план с Айзеком был действительно неплох, — говорит Мартин, когда мы минуем последние несколько десятков метров до дома. -Похвально, что ты отметила это. -Знаешь, Стайлз, — она странно усмехается, — тебе не стоит так часто использовать своих друзей. Ну, или людей, которых ты считаешь таковыми. -Эти времена требуют от меня радикальных мер, Мартин, — отвечаю я, — тебе не стоит волноваться. -Малия не вернется, ты же это понимаешь? -Я и не пытался ее вернуть. -На самом деле, я думала, ты сделал это, чтобы рассорить нас с ней. -В какой-то степени. Ты еще плохо знаешь Тейт. Она останавливается на верней ступеньке крыльца и поворачивается лицом ко мне. Смотрит с прищуром, внимательно разглядывая мое лицо. -Мне кажется, это ты плохо знаешь ее. И не только ее, всех твоих якобы друзей. Все, что мне хочется сказать, это: «Ты ошибаешься». Но все, что я говорю, это: -Ты ввязалась в игру, которая тебе далеко не по зубам, Мартин. Не боишься проиграть? Лидия открывает двери и говорит, даже не оборачиваясь: -Нет, Стилински. Мне уже нечего терять. И я понимаю, что это правда. Я вижу это в ее глазах. * Спасибо Скотту, мы быстро перегоняем не заводящийся джип в гараж. МакКолл проводит со мной несколько долгих, тянущихся как резина на шинах Rosco, часов, в течение которых мы безрезультатно пытаемся сделать с ним хоть что-то. В конце концов я просто психую и говорю другу, что завтра отгоню машину в ремонт, пусть я заплачу втридорога, пусть, но, черт, мне не придется ночевать в гараже сегодня. МакКолл откровенно смеется надо мной и прощается. Он выходит, не закрыв за собой дверь, а я возвращаюсь к джипу. -Ну что, приятель, надеюсь, ты еще не совсем умер, потому что я-то точно не готов прощаться. Я сажусь на водительское сидение и провожу рукой по рулю. В гараже горит лишь лампа дневного освещения. В последний раз на сегодня я прокручиваю ключ в зажигании, надеясь, но ничего не происходит. Тогда я просто вытаскиваю его и уже собираюсь выходить, когда боковым зрением замечаю, как что-то поблескивает на полу под пассажирским сидением. Я наклоняюсь и достаю связку ключей с брелоком в виде значка тойоты. Ну, конечно, кто бы мог подумать. Мартин. Я усмехаюсь и подбрасываю ключи в ладони несколько раз. На самом деле, перспектива вновь встретиться с ней, в третий раз за день, меня мало радует. Я могу оставить ей презент в ванной, куда она уж точно заглянет, но почему-то не делаю этого, а просто выхожу из машины и направляюсь в дом. Перепрыгивая через несколько ступенек, я вскоре оказываюсь рядом с закрытой дверью в комнату Лидии и стучу. Несколько секунд из спальни не доносится ни звука, я уже собираюсь сделать это опять, когда слышатся ее мягкие шаги и щелчок замка. Дверь открывается. -Стайлз? — вопросительно смотрит на меня Мартин. Она стоит на пороге в домашних шортах и растянутой футболке. Ее рыжие волосы забраны в высокий хвост. Видеть ее в таком виде мне удается нечасто. -Ты забыла кое-что, — говорю я, проходя мимо отступившей в сторону девушки в комнату. Останавливаясь в паре метров от меня и опираясь спиной о высокий комод, она все еще вопросительно смотрит на меня. В глубине ее зеленых, почти кошачьих, глаз, я успеваю разглядеть легкое смятение. Это определенно мне на руку. Протягивая ладонь, я отдаю ей связку ключей. Мартин с минуту смотрит на них, а потом берет, перекатывает несколько раз в руке и произносит: -Джентельмен до мозга костей, Стилински, — в ее голосе вибрирует сарказм. -Это был хороший план, Мартин. Очень жаль, что все так вышло, — я усмехаюсь и уже собираюсь уходить, когда она внезапно говорит: -Не было никакого плана, Стайлз. Это все лишь в твоей голове. Не оборачиваясь, я бросаю: -Думаешь, я совсем рехнулся со своим желанием избавиться от надоедливой лживой девчонки? -Думаю, ты не знаешь, что делать с тем, что нормальные люди называют влечением. Ее слова, брошенные, чтобы уколоть, разрывают воздух между нами. Как будто гремит гром, и я вдруг осознаю, что с удовольствием вышвырнул бы эту рыжую суку с порога нашего дома прямо сейчас. Эта ярость, внезапно проснувшаяся где-то глубоко в груди, начинает понемногу наполнять меня, целиком захватывая мой мозг, и я уже как будто не понимаю, что делаю дальше. Я вижу удивление в глазах Лидии, когда, преодолев разделяющее нас расстояние, хватаю ее за руку и резко дергаю на себя. Она, никак этого не ожидавшая, внезапно сворачивается в рыжий клубок где-то в районе моей груди и смотрит на меня снизу вверх. Разряд пробегает между нами, и, кажется, чувствую его не я один. Желая оскорбить, унизить, заставить сожалеть о своих словах, я наклоняю голову и впиваюсь в ее губы. Поцелуй выходит жестким, с единственным подтекстом «ну же, девчонка, оттолкни меня». Но она не делает этого. Почему-то расслабляясь в моих руках, Мартин с легким выдохом впускает мой язык себе в рот. Она отвечает на поцелуй, пальцы ее правой руки медленно проскальзывают по моей шее к затылку, и я чувствую, как она касается моих волос. Я ослабляю хватку, отпуская ее предплечье, и легонько тяну ее голову назад, придерживая у основания шеи. Это длится не дольше минуты, я резко отстраняюсь, наши взгляды встречаются. Она смотрит обескуражено, в глубине ее глаз застыли страх и удивление. И еще что-то, что я привык видеть в глазах девчонок, прежде чем заняться с ними сексом. Мы смотрит друг на друга в течение тридцати секунд, наше дыхание сбивается на миллионы вдохов-выдохов, прежде чем я, выпутываясь из ее рук, разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Мартин так и стоит, прижав ладошку к распухшим красным губам. Оказываясь у себя в спальне, я плюхаюсь на кровать и долго лежу так, пустым взглядом смотря в потолок. Мне кажется, что несколько минут назад я совершил ужасную ошибку. Я не только отыскал внутри себя брешь, я собственноручно сделал ее, а потом показал это место Лидии Мартин. Мне сейчас почему-то совсем не приходит в голову то, что слепое пятно рыжей я нашел тоже. * Наш первый общий семейный ужин проходит в напряженном молчании. Я сижу напротив Лидии и пытаюсь сделать все возможное, чтобы смотреть на нее как можно реже. Кажется, Мартин тоже прилагает все свои усилия, потому что за весь вечер мы встречаемся взглядом лишь единожды, когда Натали просит передать ей соль, и я нечаянно задеваю Лидию, пытаясь дотянуться до подружки моего отца. По большей части за столом разговаривают только двое — мой отец и Натали. Они обсуждают, куда поедут на следующий уик-энд, а я просто жую свою фасоль, пытаясь абстрагироваться и не слушать. Я обращаю внимание на их разговор только когда Натали, обращаясь к дочери, произносит: -А ты, Лидия, что думаешь по этому поводу? Рыжая откладывает свои приборы и отвечает: -Ты планировала сделать это еще с мистером Тенком, забыла? — и, обращаясь к моему отцу, говорит, — Простите, шериф. Затем поднимается со стула и уходит. -Она очень любит привлекать к себе внимание подобным образом, — оправдывается Натали. -Ничего, — кивает отец. Ужин закончен, так что я помогаю Натали убраться со стола, пока отец заполняет какие-то рабочие протоколы в гостиной. -Надеюсь, Лидия не выделывает ничего подобного в школе? — спрашивает Натали, обращаясь ко мне. -Смотря, что вы имеете в виду. Кажется, приблизительно такого ответа она и ждала, потому что усмехается и продолжает: -Это так в стиле моей дочери. На несколько минут повисает тишина. Потом я все же решаюсь задать свой вопрос: -В последнее время она как будто в депрессии. Это как-то связано с той фотографией, что стоит у Лидии на тумбочке? Я вижу, как напрягается Натали. Вскипает чайник, она заваривает себе кофе и садится за стол, обхватывает чашку двумя руками и произносит: -Это из-за Эллисон, подруги Лидии. Десятого октября будет год, как она умерла. -Умерла? — удивленно повторяю я, и внезапно частички распавшегося стекла фото-рамки наконец обретают полноценность в моей голове. -Ее нашли повешенной в собственной ванне. Полиция думает, что это был суицид. -Но Лидия… -Да, Лидия уверена, что Эллисон не могла сделать этого сама, — резко обрывает меня Натали, потом вдруг меняет тон и продолжает: -В ночь, когда умерла Эллисон, у Лидии случился припадок. Непонятно почему, у нее начали трястись руки, ее бросало в озноб, она кричала и кричала, не могла остановиться. Ничего не помогало, я вызвала скорую. Врачи сказали, что это были последствия шокового состояния. Но правда в том, что о смерти Элли Лидии сказали лишь на следующий день. Когда ночью ей было плохо, никто еще не знал, что произошло. После этого она долгое время не могла прийти в себя, у нее случались приступы меланхолии, депрессия. Мне пришлось на время забрать ее из школы, чтобы пройти курс лечения в одной из клиник в городе. Поэтому когда я решила съехаться с твоим отцом, Лидия не хотела оставаться в Сан-Франциско и попросила меня забрать ее с собой. Натали допивает свой кофе и отставляет чашку. -Надеюсь, ты не станешь думать, что моя дочь ненормальная, Стайлз. Потому что психически она совершенно здорова, — ее голос становится немного угрожающим, — в противном случае, мне придется… -Этого не потребуется, — заверяю ее я. Только сейчас я понимаю, какой же скотиной я был. Мне кажется, что все, что пережила эта девочка, невозможно было бы вынести простому человеку. Порыв неосознанной теплоты заполняет меня с головой. Я резко сжимая кулаки. Желание понять Лидию Мартин разрастается в моей груди и пускает корни куда-то в межреберье. * Утром я просыпаюсь от стука дождя по сливу с крыши. Вставая с постели, я уже знаю, что увижу в окне: миллионы литров воды, безбожно затапливающие землю Калифорнии, когда ее жители ждут этого меньше всего. Видимо, пришел очередной океанский циклон, думаю я, собираясь в школу. Я спускаюсь к завтраку и выпиваю свой опять остывший кофе. Игнорирую приветственную улыбку Натали и кивок отца. Лидии за столом нет, наверное, еще не спустилась. Мне не хочется спрашивать о ней лишний раз, поэтому я просто говорю: -Отвезешь меня в школу, пап? Джип сломан, я найму лафет, чтобы завезти его в ремонт. -Только хотел предложить, — отец встает из-за стола, целует Натали в подставленную для этого щеку и выходит в холл. Уже берясь за ручку входной двери, он говорит: -Скажи Лидии, что я подожду ее в машине. Вот черт. Кажется, я совсем забыл, что тойота Мартин осталась стоять на парковке вчера. Итак, она едет с нами. Я выхожу на крыльцо и опускаю капюшон. Дождь барабанит по крыше, явно не планируя останавливаться. Проходя по дорожке к отцовской служебной машине, я открываю дверь и сажусь в нее, попутно бросая взгляд на часы: уже без пятнадцати восемь, надо поторапливаться. -А вот и Лидия, — папа тянется, чтобы открыть заднюю дверь. Я протираю запотевшее от работающей печки стекло и смотрю на нее. Мартин стоит на крыльце, одетая в строгого кроя бордовые шорты и светлую блузку, и плотно запахивает не застегнутую кожаную куртку. Она заметно ежится, видимо, предвкушая дорогу до отцовской машины под проливным дождем. Мыски ее дорогих лакированных туфель на каблуках замызганы каплями и пылью от стока. Она перекидывает сумку через плечо и ступает на дорожку. Я наблюдаю за ней, пока она бежит к машине. Быстро запрыгивая в открытую дверь, Мартин легко выдыхает и произносит: -Ненавижу дожди. -Надеюсь, погода вскоре изменится, — говорит папа, выезжая на главную дорогу. Остальные десять минут до школы мы едем молча. Отец останавливается почти у самого начала аллеи славы, и мне приходится выйти первым, чтобы открыть большой черный зонт, который оказывается у нас с Мартин единственным. -Спасибо, что подвезли, — улыбается Лидия, прощаясь с шерифом. Она хлопает дверью и оборачивается ко мне, хмурится. -У тебя нет выбора, — это первое, что я говорю ей за все утро. Девушка пожимает плечами и прячется под раскрытым зонтом. Мы быстро идет к школе, не обращая внимания на любопытные взгляды. Уже у самого крыльца она говорит: -Я не хочу, чтобы то, что произошло вчера, как-то повлияло на нас. -Я тоже. Мы можем сделать вид, что ничего не было? -Самое глупое решение, Стилински, но я согласна. Лидия поднимается по ступенькам и входит в школу. Я смотрю ей в след, вспоминая вчерашние слова Натали, закрываю зонт, встряхиваю его несколько раз и делаю то же самое. Первый урок у нас общий — химия. Мартин сидит на первой парте прямо перед столом учителя. Я — на предпоследней, позади Скотта. Мистер Уилкс что-то объясняет нам у доски, когда раздается противная вибрация телефона, и он оборачивается к классу: -Пожалуйста, выключите мобильники, иначе мне придется собрать их на время занятий. Мисс Мартин? — он переводит взгляд на Лидию. Мне с моего места не видно ее выражение лица, но по обеспокоенному взгляду учителя я понимаю, что что-то случилось. -Все в порядке? -Простите, могу я выйти? — голос Мартин едва заметно дрожит. Когда она сжимает в руке телефон, я вижу, как побелели костяшки ее пальцев. -Да, конечно. Лидия стремительно покидает кабинет. Стук ее каблуков раздается в коридоре, где-то хлопает дверь и наступает тишина. -Продолжим, — произносит мистер Уилкс и возвращается обратно к доске. Спустя десять минут я понимаю, что Лидия не вернется. «Можешь встретиться со мной рядом с мужскими раздевалками через пару минут?» -Что такое? — шепчет Скотт, оборачиваясь ко мне. -Не знаю, — я пожимаю плечами и тяну руку, чтобы привлечь внимание учителя. -Да, мистер Стилински? -Можно выйти? -У вас там что, какое-то тайное мероприятие? — спрашивает он. -Нет, — я качаю головой, — так можно? -Да, но постарайтесь вернуться. Я выхожу из класса и быстрым шагом направляюсь к раздевалкам. Там меня уже ждет Мартин. Она бледная, словно полотно, во взгляде кроется едва скрываемый испуг. Делая шаг навстречу мне, она говорит: -Отвези меня в Сан-Франциско. Сейчас, — и добавляет, — мне больше некого попросить.