Bloodsport

Когда в половину одиннадцатого мы все еще переносим коробки с вещами Мартин в дом, я искренне верю в то, что это не кончится никогда. Путь от нанятого для переезда фургона вверх по лестнице и по коридору направо/налево, в зависимости, в чью спальню это нужно отнести, для меня стал уже крестным. Я выполняю все поручения машинально, особо не поддерживая разговора, только отвечая на заданные лично мне вопросы. Натали интересуется моей учебой, интересами, расспрашивает про друзей. Большую часть из того, что я рассказываю, она уже слышала от отца, но продолжает вежливо кивать и улыбаться. Кажется, это у них семейное. Младшая Мартин, окрутив моего папу, мило с ним беседует приблизительно на те же темы, но делает это так искусно, что никто и подумать не может, что, я уверен, все это она лишь заливает. Если пятьдесят процентов того, что она сейчас говорит, окажется правдой, это уже удача. У Лидии Мартин дохера вещей. Десятки запечатанных коробок, которые я отношу в гостевую комнату. Это сейчас мне откровенно плевать на то, где она будет жить. Вначале вечера мой очаг полыхал синим пламенем, как только я узнал, что Мартин поселят в комнате, имеющей со мной общую ванную. «В этом нет ничего ужасного, дети. Надеюсь, Лидия не слишком потеснит тебя, Стайлз» Ну да, куда уж ей со своими десятками скляночек, баночек и коробочек для всевозможных девичьих нужд. Я просто уверен, что косметики, как, впрочем, и одежды с обувью, у рыжей навалом. Остается только надеяться, что все это сможет поместиться в стенной шкаф ее новой комнаты. Я не успеваю осмыслить тот момент, когда у меня в руках оказывается последняя коробка. Она довольно маленькая, по весу совсем не тяжелая. И, на удивление, не заклеена скотчем, как остальные. На автомате я беру ее и направляюсь через лужайку в дом, затем миную холл и гостиную. Ступая на первую ступеньку лестницы, я внезапно слышу: — Стой! Не успевая вовремя среагировать, я от неожиданности спотыкаюсь и роняю свою ношу. Коробка подает на пол, что-то в ней громко звенит. Буквально из ниоткуда рядом со мной появляется рыжая: — Отдай это мне, — говорит она, быстро поднимая коробку и проверяя ее содержимое. Я успеваю разглядеть только лишь сверкнувшее на свету стекло. — Могла бы хоть из вежливости спросить, не ушибся ли твой будущий сводный братец, — язвлю я, ожидая ее реакции. Полные губы Мартин складываются в едва заметную улыбку, она смотрит мне в глаза не больше секунды, потом бросает: — Надеюсь, ты свернул шею, — и поднимается по лестнице наверх. Я прожигаю взглядом ее спину. Подол ее короткого платья открывает вид на стройные ножки этой сучки. Черт, Стайлз, она слишком бесит тебя, чтобы быть хоть на один процент привлекательной. Я отворачиваюсь, говорю отцу, что хочу лечь пораньше, ведь завтра первая игра сезона, и ухожу к себе.

***

Мне снится, будто миссис Коллинз вызывает меня к доске. Я поднимаюсь из-за парты неохотно, давая всем своим видом понять, что она совершает огромную ошибку, выбрав из всего списка учеников именно меня. Подхожу к доске и тупо пялюсь на впервые увиденные мною рисунки мелом. Что-то больше похожее на череп и кости. Странно, но эти части не тянут на скелет. Я оборачиваюсь, глядя на МакКолла, в попытке дать понять, что я и вправду нуждаюсь в помощи с биологией. Он откровенно игнорирует меня, и когда я уже хочу отвернуться обратно к доске, вижу сидящую на задней парте Лидию Мартин. Она покусывает кончик карандаша, что-то внимательно рассматривая в своем конспекте. Где-то на подкорке сознания у меня мелькает мысль, что рыжая раздражает своим присутствием даже во сне. Я уже собираюсь перевести взгляд, когда она вдруг поднимает голову и смотрит на меня своими ведьмиными зелеными глазами. Из коридора доносится звук заводящегося автомобиля. Двери открываются, прямо в класс выруливает серебристая Тойота Мартин. Я просыпаюсь. Секунд тридцать я просто лежу с открытыми глазами, прислушиваясь к звукам спящего дома. Наконец я слышу шорох отъезжающей машины по гравию парковочного места. Сквозь незанавешенное окно мне хорошо видны включенные фары. Наверное, отец опять уехал куда-то. Ничуть не удивленный, я отворачиваюсь к стене и опять закрываю глаза.

***

Когда в семь утра звонит будильник, я, конечно, просто игнорирую его, продолжая спать дальше. Поэтому нет ничего удивительного, что в половину восьмого отец уже во всю тарабанит мне в двери, заставляя проснуться. Нехотя я встаю и иду в ванную. Уже берясь за ручку двери, я впервые вспоминаю сегодня о Мартин. И хорошего настроения как не бывало. Мне стоит поторопиться, если я хочу принять душ, иначе эта девчонка займет ванную навсегда, и я больше никогда ее не увижу. Хотя, в этом определенно есть смысл. На удивление ванная свободна. И первое, что я замечаю, — это полное отсутствие каких-либо напоминаний о Лидии. Здесь нет ее вещей. Абсолютно. Даже стаканчик для зубной щетки пуст. Дверь на противоположной стороне закрыта. Я считаю это хорошим знаком и включаю воду. Еще пару минут без этой девчонки. Приняв душ и одевшись, я уже собираюсь спускаться вниз, когда слышу тонкий голос Натали: — Стайлз, ты не мог бы позвать Лидию? Она никогда так долго не собирается. Я боюсь, что она может опоздать в школу, продолжая в том же духе. — Окей, — отвечаю я. Черт, это не входит в мои планы. В мои планы вообще не входит ничего, что как бы то ни было, касается Лидии Мартин. Разве что необъятное желание удалить ее из Бейкон Хиллс миль так на двести. В Сан-Франциско. Пусть катится в свою Квинс Роуз и не выбешивает меня одним своим присутствием. Рыжими волосами. Зелеными глазами. Острым языком. Желанием отнять мой статус. Всем. Я возвращаюсь назад, чтобы постучать в дверь теперь уже бывшей гостевой комнаты, и каково мое удивление, когда та оказывается приоткрыта. Странно, что я не заметил этого, когда шел к лестнице, ведь наши двери рядом. — Эй, Мартин, ты там что, сдохнуть решила? — произношу я, уже готовясь услышать колкий ответ. Но довольствуюсь тишиной. Я толкаю дверь и понимаю, что комната пуста. Первое, что больше всего бросается в глаза, это незаправленная постель. У изножья кровати лежит раскрытый блокнот. Я подхожу и беру его, читая на исписанной убористым почерком странице: «85962 Джули, после десяти. 58887 Крис. 320698 абонент недоступен, абонент м» -дальше фраза обрывается — листок расцарапан стержнем до дыр. Что-то внутри меня подталкивает пролистать дальше, прочесть, что написано на других страницах этого блокнота, но почему-то настроение у меня сегодня не такое мелочное. Я закрываю его и бросаю на кровать. Затем разворачиваюсь и выхожу из комнаты. — Ее там нет, — заходя на кухню, говорю я. — Что значит нет? — спрашивает Натали, удивленно глядя на меня. Папа, до этого пивший свой утренний эспрессо, отставляет от себя чашку. Я спокойно поясняю: — Постель не заправлена, но Лидии в комнате нет, и опережая ваши вопросы — в ванной тоже. — О Господи, — едва слышно шепчет Натали, прикладывая ладонь ко лбу, — я должна проверить машину. Она могла уехать ночью или рано утром. Она быстро покидает кухню. Я беру блинчик с тарелки и откусываю его, запевая еще теплым кофе. Отец внимательно смотрит на меня. — Почему мне кажется, что ты что-то об этом знаешь? — спрашивает он. — Я лишь слышал, как ночью кто-то отъезжал от дома. И подумал, что это был ты. Но, как я уже понял, ты никуда не отлучался сегодня. — Нет, — успевает ответить папа, прежде чем в кухню возвращается Натали Мартин. — Нашей машины нет.

***

Когда я подъезжаю к школьной парковке, на часах уже без пяти восемь. Я выруливаю на стоянку и паркуюсь как и всегда рядом с центральной частью аллеи славы. Выхожу из машины, захлопываю дверцу, быстро иду по направлению к школе. Мне совсем не хочется опаздывать на экономику. Ее ведет тренер нашей команды по лакроссу, Финсток, и если прийти позже, то вполне можно получить пару лишних кругов вокруг стадиона. Такая перспектива мне отнюдь не улыбается. Когда я делаю последние несколько шагов до центрального входа, буквально в полутора метрах от меня останавливается серебристая тойота. Из нее появляется Мартин. На девчонке нет лица. Ее брови нахмурены, губы плотно сжаты. Первые пару секунд она даже не замечает моего присутствия. Взгляд — и на ее лице уже маска полной непроницаемости. — Ты, как я понял, не привыкла оповещать мать о своих ночных отъездах? — говорю я, быстро пройдясь глазами по стройной фигуре Мартин. На ней светлая рубашка и юбка-клеш. Девчонка успела-таки переодеться. Вчерашних кед как не бывало — сегодня у нее десятисантиметровый каблук с замашкой на высокий рост. — Это не касается тебя, Стилински, — произносит она, поравнявшись со мной. Мы вместе поднимаемся по ступенькам, и я останавливаюсь лишь у самых дверей, впервые замечая, что на нас с открытыми ртами глазеют зеваки, уже опоздавшие на урок: Стайлз Стилински и Лидия Мартин — хорошая утренняя сплетня с хэштегом «Новая_стерва_покоряет_короля». Я определенно не стану репостить это в твиттере. — Сегодня тебе выпала честь войти со мной в школьные двери, Мартин. Ты же знаешь, что теперь о тебе заговорят? — Только вместе с упоминанием о тебе, — говорит она, заправляя за ухо рыжую прядь, — такая слава мне ни к чему. Я усмехаюсь и отступаю, позволяя ей войти первой. На наше счастье коридор почти пуст, так как звонок прозвенел минуты три назад. Черт, все же лишние круги ждут меня сегодня. Мы идем вперед, и я только сейчас обращаю внимание на то, как Мартин что-то тщательно выискивает в своей тетради. Не ожидая от себя этого, я произношу: — Тебе помочь с поиском кабинета? Она, видимо, слишком удивлена моей услужливостью и бросает на меня подозрительный взгляд: — Я буду благодарна. — Что там у тебя? — спрашиваю я, взяв в руки ее расписание. Черт, серьезно? Экономика? Отдавая ей листок обратно, я говорю уже куда более грубо: — Пошли, — и открываю дверь в класс, — Извините, можно войти? — Стилински, три лишних круга сегодня, — Финсток явно недоволен, да и вообще, кажется, встал сегодня не с той ноги, — заходите. Мы с Мартин быстро проходим в класс. Я бросаю взгляд на Скотта, сидящего в третьем ряду. Ублюдок не занял мне места. Прохожу по проходу к последней парте и плюхаюсь на стул. Лидия садится прямо передо мной — больше свободных мест нет. Мысленно я каюсь за свою вежливость с ней сегодня. Тренер что-то втирает нам у доски, но я сейчас не могу сосредоточиться ни на чем, кроме спины Мартин. Я прожигаю ее взглядом, и, видимо, она чувствует это, потому что меняет позу каждые несколько минут, перекидывает ногу за ногу, отводит волосы от лица, закусывает кончик ручки и что-то быстро пишет в тетради. Взяв карандаш, я пишу на уголке листка «Как ночевка у Криса?», отрываю и бросаю на парту Лидии Мартин. Она замечает бумажку почти сразу же, как будто все это время ждала ее. Разворачивает, читает, я не вижу выражения ее лица, но почти уверен, что взбесил ее этим вопросом. Она что-то быстро пишет мне ручкой и перекидывает листок обратно. «Ты читал мой блокнот?» «Он был открыт, и я не смог удержаться. Своего врага нужно знать в лицо» — Тогда ты это лицо еще не видел, — произносит она, оборачиваясь ко мне. — Ты так считаешь? — фраза повисает в воздухе. Я физически ощущаю на себе взгляд Финстока. — Стилински, тебе мало трех? Я с радостью добавлю еще столько же. — Простите, тренер, — бормочу я, почему-то потупив взгляд. Оставшуюся часть урока мы упорно пишем конспект.

***

Звенит звонок, и я спешу покинуть класс раньше Мартин. Скотт уже ждет меня у двери. — Спасибо, что занял место, дружище, — хлопаю я его по спине. — Прости, я сам почти опоздал, — оправдывается он, — Кстати, что происходило у вас на уроке с Мартин? — Мы мило беседовали, пока нас не прервали, — произносит Лидия, останавливаясь рядом с нами. Она улыбается МакКоллу в знак приветствия и говорит: — Рада познакомиться с тобой, Скотт. Я много слышала о тебе от Киры. — Ах, точно, вы же теперь лучшие подружки с Юкимурой, — не без сарказма замечаю я. Лидия игнорирует мою реплику и продолжает, обращаясь к МакКоллу: — Она очень милая, я думаю, тебе с ней повезло. Скотт улыбается и говорит: — Да, я тоже так думаю. Не желая больше наблюдать этот театр, я говорю: — Так, все, топай отсюда, Мартин, ты плохо влияешь на него. Лидия улыбается краешком полных губ с вишневым блеском и исчезает где-то в толпе спешащих на следующие уроки школьников. Я оборачиваюсь к МакКоллу: — Вытри слюни, приятель. Нас ждет химия.

***

Тренировка перед первой игрой сезона длится несколько часов, к концу мы все уже довольно измучены, но впереди самое главное, и это единственное, что не дает нам расслабляться. Когда включаются прожекторы над полем, трибуны понемногу начинают заполняться. Я знаю, что отец обязательно придет. Он не пропускает ни одной моей игры с тех самых пор, как я перешел в основной состав нашей команды, а звание капитана тешит его отцовскую любовь еще больше. Я вижу его во втором ряду, и с ним, конечно, Натали Мартин. Хорошо хоть, не привела с собой свою дочурку. Я быстро пробегаюсь глазами по трибунам и внезапно натыкаюсь на ее рыжую макушку. Датчик моего удивления растет, когда рядом с ней, помимо Киры Юкимуры, вижу Малию Тейт. Наши взгляды пересекаются, Малия что-то говорит своим новым «подругам» и спускается вниз к команде. Я жду, желая услышать ее объяснение или оправдание, хотя мысленно уже тысячу раз послал ее к черту. — Какого хера? — спрашиваю я, когда она останавливается метрах в двух от меня. — Я села с ней не из-за сумки от Джонса, — Тейт спокойно рассматривает меня, не пытаясь оправдаться. — Как тебе новая компания? — Ну, Мартин довольно умна, хотя звание стервы я бы пока не стала отбрасывать со счетов. — Быстро же ты, Тейт. — Ты недооцениваешь ее, Стайлз. Это сыграет против тебя. — Слушай, хватит наставлений, матушка. Возвращайся к своей рыжей подружке, — я отворачиваюсь в шкафчикам, давая понять, что наш разговор окончен, — Кстати, можешь подыскивать себе новое место в столовке. Малия фыркает и уходит. Во мне бурлит злость. Свистит первый свисток. Игра начинается. Мы стабильно выигрываем два тайма подряд, когда наши соперники начинают забивать первые мячи в наши ворота. Я матерюсь и посылаю Лейхи и Данбара атаковать. Выбиваю мяч у противника и бегу с ним по направлению их ворот. Мешкаю лишь на секунду, успевая заметить, какая тишина воцарилась вокруг. Как будто в замедленной съемке я бросаю взгляд на трибуны и вижу отца, замершего в напряжении. От победы нас отделяет одно очко. Прежде чем быть сбитым с ног капитаном другой команды, я успеваю услышать голос Мартин: — Стайлз, сзади! Следует сильный удар в плечо, я отшатываюсь назад и падаю на бок. Подоспевший откуда-то Лейхи недюжинной силой выбивает мяч у противника и несется к воротам. Он забивает без промедления. Мы победили. Шум от всеобщего ликования звенит в ушах. Я встаю, отбрасываю шлем и иду к раздевалке. Мне плевать сейчас на все. На все, кроме этой гребаной рыжей суки. Я слишком зол, чтобы радоваться победе. — Эй, Стайлз, что с тобой? — МакКолл хлопает меня по плечу. Он улыбается. — Отвали, — рычу я, сбрасывая его руку. — Мы выиграли, — говорит он. Спасибо, парень, как будто я не заметил. — Этот мяч должен был забить я. — Дружище, какая разница? Все равно ведь… — Скажи спасибо рыжей Мартин. — Я вхожу в раздевалку и хлопаю дверью прямо перед носом у друга. Переодевшись и приняв душ, я первым покидаю поле, спеша к машине, у которой меня уже ждет отец. Он улыбается и говорит: — Поздравляю, сын. — Спасибо, — бросаю я, проходя мимо него, и открываю дверцу джипа. — Это из-за твоего падения? Такое часто случается, Стайлз. Ты же капитан. — Можешь поблагодарить за это Лидию, — огрызаюсь я, садясь за руль и вставляя ключ в зажигание, — Ты едешь со мной? — Я поеду с Натали, — отец уходит. Теперь я зол на себя за то, что нагрубил ему. — Чертова стерва. — Милый эпитет, Стилински, — внезапно произносит Лидия. Она останавливается рядом с открытой дверцей джипа и внимательно смотрит на меня. На ее губах полуулыбка. Она, кажется, всем довольна. — Понравилось? — говорю я. — Что именно? Если ты о последнем мяче, то Лейхи был великолепен. Мог бы поблагодарить меня. — За то, что отвлекла? — я зло смотрю на нее. — Я хотела тебя предупредить. Прости, что так вышло. Сейчас в глазах Лидии нет смеха, торжества или чего-то такого. Она смотрит спокойно и даже немного отстраненно. Это выбешивает меня еще больше. — Беги к своей мамочке, Мартин. Злого Стайлза не покидает настойчивое желание надрать твой прелестный зад. Она усмехается и говорит: — Один ноль. А потом уходит. — Черт бы тебя побрал! — я с силой ударяю кулаком о руль.