***
Я паркую джип на стоянке, выхожу из машины и иду через нашу «аллею славы». Каждый год первого сентября здесь разбивается сотня чужих надежд стать в этом году королем или королевой средней школы Бейкон Хиллс. Десятки несчастных подростков вынуждены коротать свои годы в старшей школе по ту сторону занавеса, оставаясь невидимками. В свое время я прошел по этой аллее прямиком к трону, покидать который не собираюсь. Есть люди, созданные быть лидерами. Безо всякой скромности скажу, что я родился одним из них. Я люблю первый день учебы: обновленный состав черлидерш, десятки свеженьких старшеклассниц и, конечно, новенькие — словом, все то, что скрашивает жизнь на ближайшие два семестра. Кому как не мне, капитану команды по лакроссу, знать, какое удовольствие приносит охота за этими цыпочками. Это в буквальном смысле целый ритуал, по окончанию которого позади останется много разбитых сердец. К счастью, не мое. Совершать глупость, которую сморозил Скотт в прошлом семестре — влюбляться — я не намерен. Друг ждет меня у самых дверей в чертоги знаний, о чем-то болтая с надоедливым Лиамом Данбаром. Этот парень не теряет надежды когда-либо стать третьим в нашем закрытом клубе, мне его даже немного жаль, хотя он и бывает весьма полезен. Я киваю идущим навстречу знакомым, в то время как Скотт окликает меня: — Эй, Стайлз, как здоровье? Я вижу на его губах ухмылку, мне чертовски сильно хочется врезать ему в челюсть. Пожимая руку, я отвечаю: — Спасибо за заботу, парень. Уже куда лучше. — Привет, Стайлз, — протягивает мне руку Данбар, но я игнорирую этот жест, отворачиваясь в сторону. Хочется закурить, но делать это на ступенях в первый же день слишком опасно даже для меня — не хочу идти к директору сегодня, первый день учебы как-никак. — Кто-нибудь говорил что-то о новеньких в этом году? — спрашивает Лиам, глядя куда-то за мою спину. Я не придаю этой реплике значения и перевожу взгляд на МакКола. Тот самый взгляд, который говорит: «Что, серьезно? Он все еще здесь?». — Вроде бы нет, — тянет Скотт, закидывая рюкзак на плечо и уже собираясь идти. — Устаревшая информация. Смотрите. Я непроизвольно оборачиваюсь. Все собравшиеся у ступеней и по бокам аллеи славы пялятся на вышагивающую прямо ко входу в школу девушку. Она невысокого роста, но на десятисантиметровых каблуках, одета дорого и со вкусом: короткая юбка из бордовой кожи, открывающая стройные ножки, и белая блузка широкого кроя; длинные рыжие волосы собраны кверху и каскадом ниспадают ниже плеч; как и у всех рыжих, у нее бледная кожа, тонкие черты кажутся чересчур аккуратными, делая личико почти кукольным. Она дефилирует мимо с едва различимой улыбкой на пухлых губах с яркой помадой. Я знаю эту улыбку, говорящую об одном единственном намерении. И мне это не нравится. — Что за она? — спрашиваю я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Новенькая, — рассеянно отвечает Скотт, все так же глядя вслед скрывшейся в коридоре незнакомке. — Черт, спасибо, — сарказм ничуть не трогает МакКолла, он также продолжает пускать слюни. Видела бы это сейчас его девушка. — Я узнаю о ней побольше, — вызывается добровольно Данбар. Видимо, еще не потерял надежду. Я пожимаю плечами. Здесь больше нечего смотреть, пора перемещаться на основную сцену. Кладу руку на плечо Скотта, и мы быстро поднимаемся по ступеням вверх. В коридорах звенит звонок.***
Урок биологии тянется нескончаемо долго. Я со скучающим видом переворачиваю страницы новенького учебника, пытаясь занять себя иллюстрациями. Выходит из рук вон плохо. Хочется курить, но я вспоминаю, что пообещал отцу бросить это дело. Мысленно матерюсь, желая взять свои слова обратно, но черт, конечно я этого не сделаю. Переводя взгляд на Скотта, вижу, что друг занят почти тем же. Учительница что-то кропотливо расписывает на доске, повернувшись к нам спиной. Я думаю, что неправильно выбрал курс. Звонок звенит как раз вовремя, отвлекая меня от «полезных» дел. — Дома вам нужно будет прочесть начиная с десятой по пятьдесят восьмую страницу. И на следующем уроке мы напишем небольшой вступительный тест по общим понятиям. — Отлично, я как раз собирался почитать что-нибудь на досуге, — не могу воздержаться от комментария я, уже по пути к выходу из класса. В коридоре мы со Скоттом подходим к своим шкафчикам. Я набираю пароль, когда сзади кто-то смачно шлепает меня по плечу. Оборачиваясь, я вижу Лиама Данбара: — Попридержи коней, приятель. — Тебе понравится то, что я расскажу, — начинает тот, — это касается новой пташки. Скотт уже готов слушать, я опираюсь спиной о дверцы шкафов и жду продолжения. — Итак, рыжеволосая красотка учится в моем классе, только что у нас был общий урок математики. Она не только сногсшибательно выглядит, но и до жути умна — решила заданные миссис Коллинс задачи меньше чем за полчаса, хотя работы там было на два урока, отвечаю. — Может, на твоем фоне она выглядит мега мозгом, — отшучиваюсь я. Данбар пожимает плечами и продолжает: — Раньше она училась в Квинс Роуз, Сан-Франциско. — Элитная школа в городе? Она из состоятельной семьи, — констатирует МакКолл. — Она будет здесь этот семестр, и, кажется, среди списка ее предметов я заметил химию. Так что, Стайлз, у тебя появится шанс познакомиться с ней лично. — Спасибо, Данбар, ты в очередной раз оказался совершенно бесполезен, — говорю я, лениво растягивая слова, — Может, хоть имя ее скажешь? Или уже успел забыть? Лиам фыркает в присущей ему манере: — Узнай это у нее сам, — и кивает куда-то позади меня. Я оборачиваюсь, уже второй раз за утро смотря на одну и ту же персону. Рыжая стоит в метрах трех, выкладывая учебники из дизайнерской сумочки в шкафчик. Отталкиваясь от стены, я направляюсь в ее сторону и оказываюсь в поле ее зрения как и рассчитывал спустя две секунды, ни больше ни меньше. — Что же, от лица учеников Бейкон Хиллс рад приветствовать тебя здесь, — произношу я, приподнимая уголок рта в ухмылке. — Что же, спасибо, — девчонка явно не промах и за словом в карман не полезет, — прости, все никак не могу вспомнить твоего имени… Она поддельно хмурится, глядя на меня, слегка наклонив голову, как будто пытается вспомнить. Я только сейчас замечаю, какие у нее яркие зеленые глаза. Как у чертовой ведьмы из старых голливудских фильмов. — Стайлз, — спокойно отвечаю я, — Стайлз Стилински. — И ты, Стайлз, что-то вроде местного короля, — замечает она, продолжая прерванное мной дело — перекладывание учебников. — Можно и так сказать, — я пожимаю плечами, — А ты, прекрасная незнакомка, вроде как метишь на мое место? С корабля на бал? Она странно улыбается и произносит: — Может, ты слишком долго правишь и пора уступить нагретый трон кому-то другому? Девчонка выбешивает. Выбешивает каждую новую секунду все больше и больше. Я не без сарказма отвечаю: — Вначале я бы представился, а уж потом вносил поправки в Конституцию. — Лидия, — возвращая мне мою же фразу, говорит она, — Лидия Мартин. А теперь прости, мне пора на урок. Еще увидимся. — Не сомневаюсь, — отвечаю я. Мартин. Лидия Мартин. Меня охватывает секундное дежавю. Кажется, я где-то уже слышал эту фамилию.***
Столики в столовке — это целая система, понять которую не так-то просто, но нарушать — запрет. Здесь царит та самая старая добрая иерархия средней школы, когда за стол элиты мечтают попасть почти все, но удается это лишь единицам. Я бросаю рюкзак на пол и отодвигаю стул, чтобы сесть. Скотт опускается по правую руку от меня, уже доставая из сумки свой ланч, заботливая Мелисса МакКолл всегда собирает ему с собой. Я подбрасываю в руке бутылку воды, балансируя на двух задних ножках стула. Слева от меня садится Айзек Лейхи, укутанный в свой фирменный шарф. Он ставит перед собой поднос с салатом и картошкой фри, усмехается, глядя на заливающихся краской от его взгляда болельщиц за соседним столиком, произносит: — В этом семестре школа нравится мне куда больше. — Ты, друг мой, уже успел оценить всех новобранцев? — спрашиваю я. — Их женская часть особенно интересует меня, — он переводит взгляд на присаживающуюся напротив него Малию Тейт. Малия вошла в нашу компанию в прошлом году, став моей девушкой. Наверное, это были самые длительные отношения у Стайлза Стилински. Их срок — целых три месяца, согласитесь, основательно. Ей повезло: за все время, что мы были вместе, девчонка успела стать своим в доску парнем у моих приятелей, так что после нашего разрыва она не покинула столика, чего не скажешь о Кире Юкимуре, бывшей моего лучшего друга, с которой он попеременно то сходится, то расходится уже на протяжении полутора лет. Тейт, единственная девушка среди чисто мужской компании, достает из сумки диетическую колу и делает глоток. Ловя на себе любопытный взгляд Айзека, она отставляет бутылку и грубо спрашивает: — Чего тебе, Лейхи? Я надеюсь, что сейчас начнется одно из их сотен представлений. И дело даже не в том, что все это кажется мне слишком банальным, просто согласитесь, интересно наблюдать, какие еще оскорбления будут сыпать друг на друга эти двое, трахающиеся по нечетным воскресеньям в гостевом домике Лейхи. — Не нравится мне твой оскал, Тейт. — Так отвернись. — Позади тебя на входе замер прелестный новый цветок на нашей пестрой лужайке. Не хочу пропустить ее выбор, — Айзек усмехается опять и чуть склоняет голову, чтобы увеличить угол обзора, — О, глядите-ка, она переманила на свою сторону твою подружку, Скотт. Я перестаю раскачиваться на стуле и перевожу взгляд туда. Чертова девчонка с идеальной осанкой идет по проходу, а рядом с ней — угадайте с одного раза — Юкимура, что-то оживленно рассказывающая. Рыжая останавливается у соседнего столика, пока еще свободного, и садится на выдвинутый стул. Достает из сумочки ланч-бокс и бутылку минералки. Еще одна поклонница правильного питания. Напротив нее усаживается новая подружка, и когда я уже готов сделать ставку, как скоро новенькая останется в полнейшем одиночестве, общаясь с Юкимурой, к ее столу подходит стайка болельщиц, видимо, купившихся на дорогие шмотки. Наблюдая, как разгорается их диалог, я с сарказмом произношу: — Мышь решила сыграть в игру «Кто в доме хозяин». Лейхи смеется и говорит: — Девочка может легко вступить на тонкий лед, продолжая вести себя в том же духе. Кажется, никто не удосужился рассказать ей о правилах. — Наблюдать за ее крахом будет даже забавно, — полуулыбка появляется на моих губах. — Новенькая налаживает связи? — оборачивается, чтобы посмотреть на тот столик, Малия, — Думаю, с сумкой от Джонса она может позволить себе свиту из двух-трех дурочек-черлидерш. Я внимательно смотрю на рыжую: на то, как она закидывает ногу на ногу, как постукивает мыском туфель по плитке, как откидывает за спину идеальные кудри, как выводит кончиком вилки на тарелке неизвестные узоры и как улыбается краешком полных куб. Я знаю, что она чувствует мой взгляд. Я хочу, чтобы она обернулась. И она оборачивается. Я делаю медленный насмешливый жест бутылкой, как будто пью за ее здоровье. Она, не смущаясь и не теряясь ни секунды, повторяет его, даря мне свою самонадеянную, дерзкую улыбку. Эта девчонка куда опаснее, чем может казаться. Предупредительный выстрел проходит насквозь. Наш зрительный контакт длиться не более тридцати секунд. Затем я встаю, задвигаю ногой стул и иду к выходу из столовки. — Близится настоящая игра престолов, господа. Зачем ждать нового сезона, если можно насладиться шоу уже сегодня? — отпускает Лейхи свою очередную шуточку.***
В половину шестого я загоняю джип в гараж, опускаю металлическую дверь и, срезая путь через лужайку, старательно высаженную нанятым именно для этой цели полгода назад садовником, иду к дому. Отцовская служебная машина уже стоит припаркованная к бордюру, окна в кухне открыты. Занавески подрагивают от едва заметного последнего теплого ветра. Открываю дверь своими ключами, вхожу в дом, бросаю рюкзак на пол в холле и иду прямиком наверх, перепрыгивая через две ступени. Не хочу здороваться сейчас с отцом, он наверняка волнуется из-за предстоящего переезда своей подружки, а из меня выйдет последний на свете человек, способный поддержать, сказать несколько слов ободрения. Заходя в комнату, я сразу включаю ноут и обновляю страницу в фэйсбуке. Три непрочитанных сообщения. Я быстро пробегаю по ним глазами, опускаюсь на стул и удаляю два из них — настырные девчонки с параллели настаивают на свидании. Простите, дамы, я не нуждаюсь в длительных отношениях. Я потираю глаза большим и указательным пальцами, опуская экран ноутбука, и слышу звук проезжающего по гравию дорожки автомобиля. Где-то внизу папа захлопывает окно в кухню и идет к лестнице. У первой ступеньки он останавливается и кричит: — Стайлз, спускайся, Натали приехала. Итак, это время все же пришло. Я встаю со своего стула и иду вниз довольно медленно, как будто могу позволить себе растянуть «удовольствие» от переезда в наш дом почти незнакомой мне женщины. Мне не хочется торопиться, спускаясь вниз, потому что где-то на подкорке я знаю — теперь жизнь не будет такой, какой она является сейчас. Сколько бы папа не клялся, что Натали не станет вводить свои порядки, я прекрасно понимаю: какой святой она бы ни оказалась, в первую очередь она человек со своими привычками, своими заморочками, с которыми теперь придется мириться и мне. Да, собственно, как и ей с моими. Что же, наверняка она давно мечтала о сыне, раз не побоялась съехаться с моим отцом. Пока я проделываю свой долгий путь вниз по лестнице, папа уже встречает Натали у входа и приглашает ее войти. Они о чем-то негромко разговаривают, я удивляюсь, когда слышу еще один голос. Приглушенный расстоянием, он немного отдает хрипотцой, тем не менее не теряя своей мелодичности. Голос кажется мне знакомым. Еще не успевая предположить, кому он может принадлежать, я замираю у подножия лестницы, с удивлением и недоумением глядя на открывшуюся мне картину. — Здравствуй, Стайлз, — приветливо улыбается мне Натали. Отец, стоящий рядом с ней, отходит чуть в сторону, пропуская вперед еще одну гостью, и говорит: — Сын, познакомься с дочерью Натали, Лидией. Она, кстати, будет учиться в твоей школе. Лидия Мартин. Недостающие части мозаики быстро складываются в голове, образуя общую картину моего личного стихийного бедствия в один метр шестьдесят с лишним сантиметров и с рыжими волосами. На ней короткое ситцевое платье в мелкий цветочек, джинсовые кеды и волосы забраны в хвост. Когда она смотрит на моего отца, я понимаю, что первую битву уже проиграл: папа явно очарован этой приторной простотой и непорочностью. — Мы со Стайлзом виделись сегодня в школе, — говорит она, мило улыбаясь, — у нас совпадают некоторые предметы. Я перевожу взгляд с покоренного отца на нее и смотрю прямо в зеленые глаза этой сучки. Херова Мартин обвела меня вокруг пальца. Я чувствую, как на щеках начинают ходить желваки. Не могу я испортить папе жизнь, прямо сейчас назвав девчонку стервой, нет. Уголок моих губ дергается в полуулыбке, я произношу, протягивая руку: — Добро пожаловать домой, Лидия.