"Carrot cake"/Морковный пирог

Как только он приехал на Кафедральную площадь, Голд понял, что встречаться здесь было не самой лучшей идеей. Ну, если быть совсем честным, то причиной тому была скорее паранойя. Встретиться сразу на месте давало Белль шанс сбежать, если вдруг она испугается в последнюю минуту. Если бы он предложил ее забрать, у нее не было бы возможности для побега, а также девушка бы сказала ему свой адрес перед тем, как узнать, что он мог быть потенциальным сталкером, психопатом или извращенцем. Не то чтобы Голд всерьез думал, что Белль могла бы считать его кем-либо из выше перечисленных, но также он считал, что его ухаживание — старое слово, но очень подходящее к данной ситуации — должно быть более заботливым. На самом деле, это было хорошее место для встречи — красивая, большая, открытая площадь с собором, который очень романтично выглядел в вечернем свете. К сожалению, до него было четыре разных пути и Голд не мог знать наверняка, откуда появится Белль. Он облокотился на стену в том месте, где было удобнее наблюдать за большинством входов на площадь. Голд практически не узнал Белль, когда она вышла из такси, раньше он видел ее в одной только коричневой униформе, в зеленом пальто или без, а ее каштановые локоны всегда были убраны назад. Сейчас же они обрамляли ее лицо, когда она полушла-полубежала в его направлении улыбаясь. — Мистер Голд, я надеюсь, что не заставила вас ждать. — Все в порядке, Мисс Френч. Пойдем? Ее взгляд метнулся к отелю, также стоящему на площади. — Мы же не туда собираемся, правда? — спросила Белль нервно. — Боюсь, что нет. — мужчина кивнул на маленький итальянский ресторан, спрятанный между ювелирным и магазином сувениров. — Мы идем туда. — Слава Богу. А то там пользуются столовыми приборами, о которых я даже и не слышала. Голд засмеялся. — Все возможно, я никогда там не был. — Я тоже. Но Руби работала там официанткой до того, как Бабуля открыла свое кафе. Она говорила, что сервировка столовых приборов занимала у нее практически полчаса только для столика на двоих, а мэтрдотель ходил вокруг нее с указаниями о том, на каком расстоянии должны лежать друг от друга вилки и ножи. — Руби — это та твоя легкомысленная бешеная коллега по работе на ярко-красных каблуках с привычкой прятаться за стойкой? — Хмм… да… — Белль выглядела смущенной. — Она не хотела сделать ничего плохого, но… — Да все в порядке. Я слишком давно работаю с семейным правом, чтобы не привыкнуть к тому, что за мной наблюдают из-под чего-либо. Правда, если быть совсем честным, обычно таким людям семь лет, а не двадцать семь. Они заняли столик в углу под лестницей. — Нас посадили здесь, потому что думают, что мы можем стать причиной всех бед? — прошептала Белль. — Возможно. Может, они считают, что мы не собираемся платить, и поэтому посадили нас как можно дальше от двери, чтобы мы не смогли сбежать. Белль улыбнулась, но улыбка не достигла глаз, потому что в них все еще читалось волнение. И именно в этот момент Голд понял, что не хотел бы ничего, только делать все, что могло вызывать ее искреннюю улыбку, которая освещает ее лицо и заметна в блеске ее голубых глаз. Именно такая улыбка у нее была, когда Голд впервые ее увидел. Он наблюдал за ней, пока Белль читала меню и винную карту. — Так, я знаю, что я хочу поесть, но совершенно ничего не понимаю в вине. Я вижу отличие только в красном, белом, розовом и с пузыриками, но это все, что я знаю о вине. — Белль передала ему карту, и Голд пробежал по ней глазами. — Так что тебе выбирать. — Ну, это зависит от того, что ты собираешься есть — сказал он. — Цифандель подходит практически ко всему, так что я советую тебе остановиться на нем. Девушка внимательно на него посмотрела. — А ты пить не будешь? — спросила она. Голд покачал головой. — Я за рулем. — сказал он извиняясь. — О. Все честно, — Белль закусила губу, — теперь я чувствую себя некомфортно, потому что я пью, а ты нет. Тогда я возьму апельсиновый сок. — Честно, это не имеет значения, — поднял брови Голд, — или ты боишься захмелеть с одного бокала настолько, что расскажешь мне все свои темные секреты? Белль покраснела. — Я могу справиться с вином. Я не настолько быстро пьянею. О Боже… — она закрыла лицо руками. — Первое свидание, а я обсуждаю стадии опьянения. — Ну, я могу точно утверждать, что не буду спаивать тебя Джеком Дэниэлсом, — произнес Голд. — И я бы присоединился к тебе с Цифандель, если бы был достаточно дальновиден, чтобы не быть сегодня за рулем. Белль запротестовала когда он заказал ей вино, но когда принесли напитки, она подняла бокал и чокнулась с его содовой с лаймом. — Счастливого четверга, — произнесла она. — Определенно. Белль сделала глоток из своего бокала. — Серьезно, разве один бокал может принести вред? Пальцы Голда ощутимо сжали бокал. — Я бы не хотел рисковать, — произнес он спокойно, — Так всегда бывает, как только чуть-чуть расслабишься, сразу что-то происходит. Моя лицензия абсолютно чиста с момента, как я получил ее. — Это была правда, но не полная история. — Ты лучше, чем мой отец, — произнесла Белль. — Он знает несколько способов быть на границе предела. — Ну, он счастливчик, — пробормотал Голд. Он мог рассказать ей причину, почему не притрагивается к алкоголю, если после этого ему надо было садиться за руль. Она бы поняла, он был в этом уверен. Он видел это в ее глазах, добрых и неосуждающих, не то что у Реджины. Но это точно была не история для первого свидания. Голд перевел беседу в более нейтральное русло, спросив как прошел ее день, но не мог прекратить предполагать. Больше десяти лет назад, Голд был очень похож в своих взглядах на отца Белль. Лимит существовал по определенным причинам и чтился, но до тех пор пока этот лимит был отличен от нуля, один бокал вина не мог повредить. Не превышал уровень алкоголя, но и не давал напиться. Пока Бэй… Голд был трезв. Кто, мать вашу, пьет в четыре часа дня? Он забирал Бэя с тренировки по футболу: на повороте, обычно очень тихом, один из водителей нарушил правила и въехал в автомобиль Голда со стороны пассажирского сидения, заставив его автомобиль закрутиться на дороге и врезаться в дерево. Правая нога Голда была сломана в трех местах, включая колено, и с тех пор он хромал. Его сын умер на месте. Другой водитель избежал серьезных повреждений и попал в тюрьму только за неосторожное вождение. Количество алкоголя в его крови было чуть ниже уровня. И с тех пор Голд знал, что один бокал вина может действительно навредить. Он заставил себя отвлечься от грустных мыслей и сконцентрироваться на Белль, на том, как она жестикулирует все больше и больше. Было понятно, что девушка обожает книги, чтение и библиотеки. — Моя самая большая мечта, — начала Белль, но резко замолчала, сконцентрировавшись на вилке, — нет, это глупо. — Ты меня заинтриговала, дорогая, — сказал он. — Окей. Но тебе придется пообещать, что не будешь смеяться, потому что это глупо. — Я обещаю. — Хорошо. — Белль посмотрела ему в глаза. — Моя самая большая мечта — посетить библиотеку колледжа Тринити в Дублине. Я видела ее на фотографиях, и она просто прекрасна. Я думаю, что наша библиотека здесь очень функциональна, но это не то, что можно назвать красивым. Мне кажется, что книги достойны этого. Волшебные слова достойны волшебного окружения. — она замолчала, когда принесли еду. — Я говорила, это глупо. — Я не думаю, что это глупо. — произнес Голд. — Серьезно? Большинство людей просто убегают от меня, когда я говорю это. «Хватит книг! — кричат они. — Почему ты не хочешь плавать с дельфинами в Австралии?» Ну, на самом деле, потому что я не в восторге от дельфинов и сама из Австралии, так что библиотека Колледжа Тринити для меня самое то. — Белль наколола гриб на вилку и положила его в рот, задорно ему улыбнувшись. — Хватит обо мне. А какая твоя большая мечта? — Хм. Без понятия, — он действительно не знал, что бы хотел. Если бы его кто-то спросил об этом раньше, еще до того, как переехал сюда, Голд бы едко сказал, что хочет вернуть сына и способность нормально ходить. Но это определенно был не тот ответ, который он мог дать Белль. — Да ладно тебе, должно быть что-то. Места, которые ты хотел бы посетить, горы, на которые хотел взойти. Ну ладно, может, не горы, — сказала осторожно Белль, глядя на поднятые брови Голда. Мужчина улыбнулся: девушка наконец-то расслабилась и выглядела гораздо менее взволнованно, чем когда вышла из такси. И Голд посчитал, что может быть честен с ней, если уж она была честна с ним. — Ну, раньше бы я сказал, что позвать тебя на свидание. Но так, как я уже достиг этой цели, придется придумать что-то еще. Белль открыла рот, чтобы предложить что-то, покраснела и снова закрыла, уронив вилку на тарелку. Видимо то, что девушка собиралась сказать, было слишком дерзко, и поэтому она передумала в последнюю минуту. Голд не стал давить, и они снова замолчали. — Мне кажется, что только я поддерживаю разговор, — произнесла Белль внезапно, — Я практически рассказала тебе всю свою историю, но я не знаю ничего о тебе. — Ну, моя история подлиннее твоей, — сказал Голд, — так что нам нужно пробыть здесь достаточно долго. Белль закатила глаза. — Ты не настолько старый, — произнесла она, — тебе, кстати, сколько лет? Сорок пять? — Ты очень добра, Белль, — сказал Голд. Разница в возрасте была тем самым слоном в комнате, о котором мужчина не хотел думать, но вопрос уже был принципиален. — Сорок шесть? Семь? Восемь? Голд кивнул. — О, я ошиблась всего на три года. — засмеялась Белль. — Хммм. Как странно, та же самая разница в возрасте, что и у моих родителей. Похоже, данный аспект не сильно беспокоил Белль и Голд только сейчас понял, что все это время задерживал дыхание. — Могу я узнать данную разницу? — Какой интересный способ узнать возраст девушки не спрашивая напрямую, — улыбнулась Белль, — Двадцать лет. Мне будет двадцать восемь в январе. Если уж Кэтрин Зета-Джонс и Майкл Дуглас нормально переживают свою двадцатипятилетнюю разницу в возрасте, то не вижу причин в чуть меньшей разнице. Так-с, — Белль наколола гриб на вилку, — теперь, когда мы все это разъяснили, ты до сих пор так и не сказал ничего о себе. Чем ты занимаешься, пока не засуживаешь людей? — Поверишь или нет, я делаю все, что могу, чтобы не засуживать. Это спасает огромное количество времени и денег, если не доводить дело до суда, — Голд помолчал немного, — если отвечать на твой вопрос, то я люблю коллекционировать вещи. Вещи, которые другим кажутся бесполезным мусором, но я с ними не согласен. — Как надколотые чашки. — Ну, мне приятнее думать, что это сувенир. Если так подумать, то большинство моих вещиц, это что-то типа сувениров. Это интереснее, чем вести дневник: у меня нет терпения так долго писать, но зато в любой момент можно посмотреть на вещь, при этом зная, какая история за ней сокрыта. — Хмммм… — Белль изучала его, пока Голд говорил, — Так что за история скрывается за твоими запонками? Я думаю о них уже какое-то время. Голд нахмурился. — Почему? — он рискнул посмотреть на свое запястье. Это была старая пара, примерно одного возраста с Белль, но они были хороши. — Потому что они не парные, — сказала Белль, — Обычно я бы не обратила на это внимание. Но ты не похож на человека, который может сделать так случайно. — Они не одинаковые, но парные, — Голд приподнял рукава, чтобы Белль могла их рассмотреть получше. — Это меч и весы Леди Правосудия. Юридические символы. — Точно, женщина на вершине Олд Бэйли. Прости, я не смогла сложить два и два. — Все в порядке. А их история, она очень проста. Это подарок моего супервайзера, когда я проходил квалификацию. — Ясно. Как много времени это заняло? — Что? Квалификация? — Ага. — улыбнулась Белль. — Я уже почти год работаю напротив юристов, но ничего не знаю о их работе кроме предпочтений в кофе. Или чае, в твоем случае, Эрл Грей, без молока и сахара. Я запоминаю такие вещи. Голд засмеялся. — Обычно шесть лет. Три года теории, год практики и два года практики в работе. Думаешь о смене работы? — Не особо. Просто заинтригована. Вот, что делает огромное количество прочитанных книг. Ты становишься любопытной. — Любознательной, — поправил ее Голд, — не любопытной. К ним подошел официант, чтобы забрать тарелки и принести им десерт. — О, крамбс, — пробормотала Белль, — Это самая сложная часть! — Тебе нравится тирамису? — спросил Голд. Девушка посмотрела на него, уголок ее губ приподнялся, обещая улыбку. — А тебе? — Не особенно, но если тебе нравится тирамису, то я бы тебе его рекомендовал. Ее глаза сузились. — И часто ты здесь бывал? — Нет, — ответил Голд, — Я был здесь только раз. Но все же рекомендую тирамису. — И с чего ты взял, что оно мне понравится? — поддразнила его Белль. — Я не знаю. Но я уверен, что оно тебя впечатлит. — Это звучит довольно зловеще. Зловеще или нет, она заказала его все равно. — Так… Как же ты нашел это место? — спросила она легко. — Я все время забываю, что оно существует. Но Голд видел, что спросить она хотела, как давно он сам был здесь и кого брал с собой. — В конце моей первой неделе в Гилдхолле, Фокс и другие мои коллеги решили, что это будет хорошей идеей узнать друг друга получше вне офиса. Мы пришли сюда. Вечер не был особенно удачен, как планировал Фокс, потому что мы сразу же вступили в спор с мисс Миллс, а Фокс так устал от наших препираний, что напился до такой степени, что Кэтрин пришлось забрать его домой. Но я успел попробовать тирамису. Белль рассмеялась, и первый раз за весь вечер ее улыбка достигла глаз. Она хихикала на протяжении нескольких минут, представляя себе респектабельного мистера Фокса не в состоянии держаться на ногах. Голд и сам улыбнулся. Фокс был очень робким в понедельник, представляя, что трое из шестерых человек их мини-собрания были трезвы как стекло, и помнили события вечера, когда он сам не мог. Принесли десерт, и Белль провела целых две минуты разглядывая его со всех сторон в изумлении. Голд, как джентльмен, не мог начать есть раньше, поэтому ждал, когда Белль возьмет вилку. — Ты был прав, я поражена. И, Боже, это что шоколадная пузырчатая пленка? Голд взглянул на белый шоколад, который покрывал тирамису сверху, десерт был подан внутри шоколадного стаканчика, который напоминала скорее бутон розы. И выглядел так, будто шоколадом залили пузырчатую пленку. — Мне кажется, что похоже. — О нет, он выглядит слишком красиво, чтобы его есть, — она замолчала, — ты не подумаешь, что я очень и очень странная, если сначала сфотографирую его? Это будет мой сувенир. Голд поднял руки. — Делай, что хочешь, если после этого ты его съешь. Белль достала телефон и сделала фотографию тирамису прежде, чем атаковать его ложкой. Тишина, которая последовала после, пока они наслаждались десертом, была комфортной. После того, как тарелки были чисты, Белль снова начала говорить. Она спросила его, как они с Сидни справляются, когда Эшли ушла в декрет, ведь им нужна замена, на что Голд ответил, что они надеются, что Эшли вернется очень и очень скоро. А он спросил ее о последних новостях в кафе. Было жаль, что они стали так легко общаться только к концу вечера, но Голд надеялся на еще огромное количество возможностей в будущем. После того, как кофе был выпит, уже не было причин продолжать вечер, и они стали собираться. Возможно, это было даже к лучшему, у них не было возможности наскучить друг другу. Была ясная ночь, лишь дул холодный ветер. Белль задрожала, как только они вышли на улицу, не смотря на пальто и кардиган. Девушка уже почти набрала номер такси, когда Голд понял, что она делает. — Это не самая лучшая ночь, чтобы ждать такси, — произнес он, — я буду счастлив подвезти тебя, если ты согласишься. Белль кивнула. — Это будет очень мило с твоей стороны, спасибо. — Мне будет очень приятно. Дорога к ее дому была непозволительно коротка. Как только он заглушил мотор, он почувствовал холодные пальцы Белль на своей руке. Голд посмотрел на нее, замечая ее улыбку в уличном свете. — Спасибо, мистер Голд, — сказала она мягко, — я провела прекрасный вечер. Тирамису был волшебным и компания идеальной. — Благодарю, мисс Френч. Полностью согласен. — Кроме того, что ты так и не попробовал тирамису. — Компания более чем восполняла этот пробел. — Нам определенно нужно сделать это снова, — глаза Белль сверкали, — в следующий четверг? Сердце Голда подскочило до его горла. — Ты уже решила где? — спросил он. Белль улыбнулась. — Мне кажется, что это моя очередь удивить тебя, — сказала она, — но не планируй ничего в обед. Она больше ничего не сказала, просто наклонилась к нему и поцеловала его в щеку, оставив его не способным сказать ни слова. — Спасибо, — все, что он смог заставить себя произнести, чувствуя каким идиотом он выглядит, — Можно я верну должок? — Во всех пониманиях этого слова. Он коснулся губами ее щеки, вдыхая ее аромат. Белль пахла розой, малиной и Цифандель. Прекрасное сочетание. — Спокойной ночи, Белль. — произнес он. — Спокойной ночи, Голд. Он убедился, что она спокойно добралась до своей входной двери прежде, чем уехать. Это был прекрасный вечер.