Шахты Сирены. Расположенные в восьми километрах от Алтаны, они когда-то принадлежали королевству Аравакия. Теперь в них хозяйничают кобольды. Все десять уровней пещер заняты ими уже так долго, что никто из людей и не скажет, как давно волкоподобные гуманоиды там живут.
Иккинг брел по предпоследнему, девятому страту. Слабая освещённость скрывала искателя приключений от маленьких злобных глазок старших кобольдов, обитающих здесь. Новый лук, который парень сжимал в руках, пока ещё ни разу не пригодился – неизвестно зачем, без всякой цели, Иккинг пробирался всё дальше и дальше вглубь шахт. И единственное, что ему было интересно, это каким образом морские твари Сирены имели отношение к этому месту. Но ответ найти возможности не представлялось.
Десятый уровень встретил охотника за головами тяжелым затхлым воздухом. Дышать действительно было трудно, а всё от того, что последний этаж оказался свалкой для мусора, а не прибежищем самых страшных волкоподобных среди прочих таких же. Парень был разочарован в той же степени, в какой удивлён.
Стоило вернуться наверх, но внимание Иккинга привлек тихий скулёж, доносящийся из ближайшей горки отходов. Какое-то время, преодолевая отвращение, парень стоял неподвижно. Но в итоге принялся разгребать мусор. Под завалами показалась покореженная стальная клетка.
- И что мне с тобой теперь делать? – Тупо спросил авантюрист не особо большого, как казалось, кобольда, что свернулся на дне калачиком и отчаянно скулил.
«Выпусти меня. Освободи меня», - будто говорил его тусклый мрачный взгляд. – Не могу. Небезопасно. – Иккинг ответил скорее сам себе, а после нагнулся к клетке, собираясь приподнять ее и понять, насколько она тяжелая. И тот час же кобольд бросился на него, оскалив зубы. – Назад!
Охотник за головами пришел в ярость. Кобольд тоже.
«Я убью тебя! Ты, ты человек, я убью тебя, вспорю твое брюхо и буду играть с твоими кишками!»
- Назад, я сказал! – Оба, как звери, скалились друг на друга. Было в парне что-то звериное, демоническое, и быстро щенок сдался, заскулил и отскочил в угол, но всё ещё не переставал скалить зубы. Иккинг поднял клетку. Она была тяжелая; от того, что кобольд метался по полу, легче не становилось. Далеко вынести её не удалось.
«Взрослым он, наверное, весил бы столько же, сколько я», - думал парень. – «Если не больше. Сейчас это тощий щенок, которому точно есть куда расти».
- Как ты оказался здесь? – Охотник не ждал ответа от кобольда, спросил лишь для того, чтобы прогнать давящую атмосферу. Подняв клетку выше, он прижал её к груди – теперь у щенка был шанс принести хоть сколько-нибудь вреда, но он только скулил и жался в угол. Из-за этого клетку было очень трудно нести. А ещё старые изношенные сапоги скользили по влажному мусору свалки, плечи начинали болеть от тяжести. Иккинг остановился, чтобы отдохнуть. - Я просто откормлю этого щенка, а потом отпущу его где-нибудь. – Вслух думал парень, ставя клетку на землю. И чуть было не уронил её. – Ты паршивый кусок дерьма! Тут повсюду блохи!
Кобольд обиделся. Теперь Иккингу стало казаться, что щенок действительно понимает его. Он выглядел жалким и несчастным, был избит и замучен. Его было жалко.
- Я выпущу тебя. Слышишь? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – Никакой реакции. Чуть позже он начал внимательно наблюдать, как парень возится с замком. Иккинг был уверен, что когда он отроет дверь, щенок проскочит мимо него и исчезнет в мусорных кучах, но вместо этого он прыгнул, как молния, и в то же мгновение оказался на парне, упираясь лапами в грудь. Пасть была раскрыта, он метил в горло.
У Иккинга скорее сработали рефлексы, чем он по-настоящему понял, что происходит. Как раз вовремя он поднял свою руку и начал пихать её в пасть – глубже, чем хотелось бы кобольду. Своими задними ногами тот пытался рвать охотнику живот, но куртка была достаточно плотной, чтобы это удалось. Через секунду они уже покатились по мусору, щелкая зубами и рыча. У парня было преимущество веса, а кобольд был ослаблен и голоден – первый повалил второго на спину и держал до тех пор, пока тот не прекратил брыкаться. После схватил его за горло, склонился ниже и взглянул в глаза. Это был настоящий физический приказ. И щенок его понял.
- Я вожак. Ты щенок. Ты будешь подчиняться мне. - Он пытался отвести взгляд, но это получалось плохо. Иккинг уже видел в нем перемены. И тогда отпустил его, встал и отошел в сторону. Кобольд лежал неподвижно, животом вверх. – Встань. Подойди сюда.
Щенок поднялся с трудом. Стоя на задних лапах, он был почти такого же роста, как обычный взрослый кобольд. «Уже достаточно большой и при этом ещё щенок. Как сильно он вырастет?» - думал Иккинг, наблюдая за тем, как он приблизился, поджал хвост и улегся у самых ног. Он тихо скулил.
Быстро парень смягчился. Нащупал в измятой после потасовки сумке на поясе остатки еды, взятой с собой, и протянул её кобольду.
- Все в порядке. Можешь есть. – Кобольд приблизился и принял еду. Её определенно было мало, но больше парень предложить не мог. Сейчас он даже немного жалел о том насилии, что применил, и в то же время знал, что это единственный понятный кобольду язык. – Я позабочусь о тебе. По крайней мере, какое-то время.
***
- Я вернулся, - вяло протянул Иккинг, с трудом вползая в Гильдию Воров. – Мне не нравится этот проход. Есть другой, а?
Парень уселся рядом с лазом, опираясь спиной на стену и вытянув ноги вперед. Он крайне устал – вернуться в город оказалось значительно тяжелее, нежели уйти. А все от мерзкого запаха, из-за которого незаметно пройти мимо кобольдов стало практически невозможно.
- Боже, Иккинг, от тебя несёт не лучше, чем от помойки! У меня в глазах мутнеет от этого. – Охотнику за головами казалось забавным то, как его отчитывает девятилетняя воровка. Он не смотрел на нее – было слишком тяжело открывать глаза при такой усталости, - но он ясно представлял её негодующее лицо и даже находил это смешным.
- Именно там я и был, именно там.– Парень попытался встать, но понял, что ещё не готов к этому. – Пожалуйста, Барра, нагрей мне воды. Много. А ещё еды. Тоже много. И выпить. Но сначала воды, нужно смыть с меня всё это.
- Сколько раз тебе говорить, я не Барра, а Барбара. Бар-ба-ра. Зови меня так и только так. И когда я успела стать твоей прислугой? – Девчонка говорила несколько грубо, будто подавляя в себе помесь горя и ярости. Иккингу, не ожидавшему подобного от неё, это не понравилось.
- Что-то произошло, да? – Охотник за головами нашел в себе силы подняться, но навалившаяся за день усталость не отпускала его от спасительной стены. – Кажется, сегодня должен был вернуться твой учитель… Где он?
- Он… погиб. – Наверняка девочка долго держала печаль от утраты в себе, не до конца понимая весь смысл этих слов. Терять кого-то важного для себя было определённо тяжело. Тем более, в девятилетнем возрасте. И теперь, после признания этого факта, Барбара уже не смогла держать себя в руках дальше и сдерживать свои эмоции. – Он… Я… никогда не знала своих родителей, а он, можно сказать, вырастил меня, обучил всему, что я знаю теперь. Всем этим воровским приёмам, владению кинжалом, всему! Он говорил, что я далеко не самая лучшая его ученица, но… Он был самым важным для меня человеком все это время!
Плотину прорвало. Барбара была как переполненный водой кувшин – эмоции больше не помещались в ней и теперь лились через край. Когда она зарыдала, Иккинг уверено отбросил свою усталость, оставил державшую его стену и так же уверено обнял девчонку. Она громко всхлипывала, прижимаясь к нему, и говорила, говорила, говорила. Рассказывала о том, как пришла в гильдию Воров, как упрашивала о возможности учиться ремеслу Вора в долг. О том, как она училась и жила здесь больше, чем десять дней, как это принято теперь. О том, как возвращала деньги, уже будучи воровкой, обо всей своей жизни на протяжении трех лет в гильдии и, особенно, о своём учителе, который был и добр, и иногда жесток к ней. Жаловалась на то, что её не берут в группы авантюристов, потому что она слишком мала, и на то, что другие воры порой обижали её, а учитель даже не думал защитить девчонку от этого. После Барбара какое-то время стояла в объятиях Иккинга в полном молчании.
- Спасибо, - наконец произнесла она. От слёз её лицо немного опухло, но всё же девочка выглядела уже гораздо лучше, чем до этого. – Но пахнет от тебя действительно скверно. Кажется, какими-то помоями и псиной.
- Как же ты проницательна. Так и есть. А ещё, кажется, я подобрал блох, - лицо девчонки побелело под стать бумаге. Иккинг лишь улыбался.
- Шутишь?
- Нисколько. – Парень был готов поспорить, что даже кобольды на четырёх лапах не бегают так быстро, как Барбара. – А ещё я очень голоден и устал, одежду испортил. Ты же не оставишь своего друга в беде? – Ему было смешно. Но, не смотря на шутливый тон и смех, он действительно переживал за девчонку.
***
На следующий день Иккинг и Барбара вместе прогуливались по торговым улицам Алтаны. Они бродили так, словно у них не было никакой цели, полностью сливаясь с окружающими людьми и ничем не выделяясь. Впрочем, Барбара и так понимала, что никакой цели у них нет, но не уставала удивляться, как ловко парень, который вроде не был Вором по классу, стаскивал различные безделушки с прилавков зазевавшихся торговцев. Так продолжалось до тех пор, пока Иккинг первым не прервал царившее молчание.
- Помнишь наш первый разговор в гильдии?
- Когда ты ещё кота туда приволок?
- Именно. – Иккинг взглянул на спутницу и улыбнулся. – Жалко, что он убежал. Но сейчас не об этом. Думаю, теперь мне остаётся обратиться за помощью только к тебе, - он снова взглянул, проверяя реакцию девочки, и, заметив её невозмутимость, продолжал. – Дело очень пикантное, и мне кроме твоей помощи понадобятся некоторые… хмм… вещи.
Парень остановился возле лавки, в которой продавали украшения, всем своим видом показывая, будто он что-то выбирает. При этом он сумел словно невзначай передать девочке всё то, что успел украсть по дороге сюда и сложенный вдвое листок бумаги.
- Если это продать, то денег должно хватить на всё, что есть в списке. Только будь осторожна. – Иккинг в третий раз взглянул на спутницу, словно оценивая её, а потом коротко шепнул: - Действуй, Барра.
И Барбара, смирившись, что её имя отказываются называть правильно, исчезла в потоке людей.
