Насколько хватит твоего воображения. Ч. 1. Безнадежно

Декабрь того года становится восьмым по счету месяцем обитания Веры в субтропическом Городе Ангелов. Зима обрушивается дождями, и одним таким пасмурным днем дефицит красок снаружи компенсируется буйным миксом интерьерных расцветок, когда Вера приезжает в семейный развлекательный центр. Пока трое детей Марины резвятся на застроенной сеточно-надувным замком игровой площадке, стилистка и явившаяся помогать сервируют праздничный стол. Официантка собирает и уносит стеклянную посуду, а Марина передает Вере упаковку цветастых одноразовых тарелок с мультяшными героями: безопасность превыше всего, да и в стиле ребяческой вечеринки. Вера, двигаясь против часовой стрелки, украшает поверхность стола круглыми аляпистыми комикс-миниатюрами в картоне, и Марина следом раcставляет такие же пестрые стаканы. ВЕРА (воодушевленно, к Марине): Не успеешь оглянуться, и твоему сыну будет уже не семь, а семнадцать. МАРИНА (с горделивой улыбкой): Ну, думаю, что успею оглянуться. И не один раз. И не только на него одного. (смотрит на детей, барахтающихся в сухом бассейне с шариками) Тебе, кстати, тоже советую. ВЕРА (сдержанно смеется и приземляет очередную живописную тарелку на стол): Не вопрос, сейчас все брошу и займусь. МАРИНА: Не, прямо сейчас не надо. Сначала бросаешь принимать, что ты там пьешь... ВЕРА (параллельно с Мариной): Еще в мае бросила. МАРИНА (продолжает): Глянь, как все складывается. Потом идешь соблазнять своего Агента Провокатора... ВЕРА (лукаво смотрит на Марину): И пару советов дашь как? МАРИНА (мотает головой): Не, не пойдет, согласна, это не в твоем духе. Мы тебе лучше боевую прическу и раскраску сделаем. Пойдешь проредишь белую гриву той сериальной подруге. Подруга в глубоком недоумении, ты в победителях. Ну, и куда ему останется деваться? Мужчины, они ж не любят домашних конфликтов. ВЕРА (смеется, потом мечтательно): Заманчиво, даже жалею, что такой шанс может быть упущен. МАРИНА (серьезнеет): А вообще я завидую твоему спокойствию и уверенности. ВЕРА (тоже стирает улыбку): Да нечему тут завидовать, отвратно оно все и неприятно. (передергивается) А с другой стороны... (смотрит вокруг, чтобы убедиться, что их больше никто не слышит) пусть репетирует. Не сотрется. Марина замирает с поднятым стаканом, силясь подавить смешок, но не выдерживает и начинает тихо смеяться, и Вера заходится приглушенным хохотанием следом. МАРИНА (сквозь смех): Я пытаюсь представить... ВЕРА (также еле выдавив): Не вздумай! Обе еще сдавленно хихикают, словно две школьницы во время урока на задней парте, тайно увлеченные рассматриванием пикантных картинок, как подбегает младшая пятилетняя дочь Марины. В сопровождении няни-тинейджера – еще одни невинные глаза и уши – девочка начинает допытываться, над чем смеются женщины, и просит ей тоже рассказать шутку, но Марина обещает поделиться позже, когда все соберутся. Или значительно позже: лет через десять. В игровом зале громогласно появляется брат Марины, а рядом с ним – коллектив из детей постарше: два мальчика и девочка лет десяти-двенадцати. Вновь прибывшие обращают на себя внимание захватчиков надувного замка – подбегает сын Марины и тут же нагружается подарками. Зураб сетует, что сестра не согласилась отмечать у него в ресторане, а Марина убеждает его, что вывернутые с корнями напольные деревья, опрокинутые столы и обученные новым методам готовки повара были бы лишь малой толикой последствий от празднования у брата. Дочь Зураба, внимательно изучающая Веру, под конец дружеского спора взрослых наконец решается. ДОЧЬ ЗУРАБА: Мы тебя на плакате возле кинотеатра видели, но тебе с прической лучше. Зураб подтверждает, что на кинотеатре в квартале Маленькой Армении недалеко от его ресторана уже вывесили афиши с рекламой Вериного фильма, а замеченная неловко кивает и сжато комментирует, что до премьеры осталось меньше месяца. Несколькими днями позже Вера с нежелающей останавливаться на запасенных подарках Джесси гоняются за рождественскими скидками по городу. Когда взгляды прохожих начинают ощущаться чаще и явственней, чем обычно, Вера инспектирует свое отражение в витринах магазинов – спереди, слева и справа, – затем разворачивается к Джесси, занятой списком покупок в телефоне. ВЕРА (к Джесси): Можешь глянуть, на мне случайно нигде пятен нет, сзади особенно и, в частности, снизу? ДЖЕССИ (заговорщицки и не отрываясь от экрана): Истекаешь кровью? ВЕРА (сквозь зубы): Блин, представь, тридцать лет, а я так и не научилась держать это все в себе. ДЖЕССИ (поверхностно осматривая Веру, отмахивается): Да прекрати ты мандражировать наконец. Подумаешь, посмотрят и отвернутся. Пока ты не A-, не B- и не C-лист, никто особо гоняться за тобой не станет. Разве что совсем помешанные. ВЕРА (вздыхает): Спасибо. (выделяет голосом) Обнадеживает, особенно в части помешанных. ДЖЕССИ (после паузы отрывается от дисплея): Я, кстати, недели три назад полчаса рабочего принта смогла посмотреть. Вера резко поворачивает лицо к подруге и смотрит выжидающе-вопросительно. ДЖЕССИ (на вопросительный взгляд Веры): Тара накосячила с нумерацией, Даг позвал переписать. (Выдержав драматическую паузу) И да, нарезали хорошо, связно, как на мой взгляд. ВЕРА: (волнуясь и неровным голосом) Хорошие редакторы? ДЖЕССИ (мотает головой и улыбается): Не знаю, да они там особой роли и не играют, Даг с Кевином держат все под контролем. Заезжай и глянь сама, они не кусаются. Но звонок режиссера предваряет маячащую вдали победу над собственной нерешимостью, и еще через пару дней главные ворота студии пропускают Верину машину внутрь. Как и сказала Джесс, до конца производства студийный пропуск еще признается действительным. Нагрянувшая, храбрясь, вышагивает по коридору админздания и, кажется, нервничает сейчас гораздо больше, чем когда шла впервые по этому этажу восемь месяцев назад. Если она вообще тогда волновалась. В редакторской Даг и Кевин шифруются за монтажным столом во втором ряду, где раньше Джесси, Тара и Эд переносили материалы на жесткие диски локальных серверов. Пройдя в дальний угол на голоса топов, Вера стушеванно приветствует, а Даг манит рукой и показывает сесть рядом. ДАГ: Какой из этих семплов тебе больше нравится? Вера осторожно занимает соседнее с Дагом кресло, а Кевин проигрывает два звуковых коротких файла: один скорее мягкий, как журчание реки, а второй более сухой, как хруст веток, – и тоже вопрошающе уставляется на пришедшую. ВЕРА (глянув по очереди на топов): Первый, наверное... А в контексте чего они вообще звучать будут? КЕВИН (свободно откинувшись на спинку): Движения Евы будут сопровождаться таким звуковым эффектом. Вера коротко машет головой Кевину, подняв и опустив подбородок, и тот еще раз проигрывает сэмплы. ВЕРА: Все равно первый. Звучит мелодичней, она все-таки женская версия андроида. Режиссер с победоносной улыбкой оглядывается на продюсера, а тот разводит руками с комментарием «уговорил». ВЕРА (сдерживая беспокойство): А можно что-то глянуть из рабочего принта? ДАГ (хитро прищуривается): Дождись уже скрининга. По сути, финальная версия готова, за вычетом этих звуковых эффектов. ВЕРА (больше себе): Я до премьеры точно или с ума сойду, или отхвачу сердечный приступ. ДАГ (успокаивающе улыбаясь): Да все будет хорошо. Тебе есть чем сейчас заняться? КЕВИН (закидывает руки за голову и раскачивается в кресле): Можем тебя скриптом нагрузить на пару недель, правда, там чистый хоррор, если хочешь, конечно. ВЕРА (кивает Кевину): Взяла бы, но у меня уже то ли римейк, то ли приквел в работе. (иронично) Очень секретный, естественно, чтобы называть заказчика. Кевин и Даг переглядываются и усмехаются. КЕВИН (улыбаясь и мотая головой): Большому Голливуду скоро, кроме римейков и сиквелов, нечего и делать будет. Зато все хорошее достанется нам. Даг, продолжая смеяться, указывает в потолок. Вера смотрит вверх – ничего интересного на белой поверхности не находится – и возвращает взгляд на режиссера. ДАГ (теперь головой показав вверх): Совместное предприятие этой студии с другим конгломератом из большой шестерки берется за дистрибуцию фильма в Европе и на Востоке. КЕВИН (дополняет и тоже поднимает указательный палец для привлечения внимания): У них штаб-квартира в Лондоне, а Британия сама по себе очень привлекательный рынок. ДАГ (кивает и продолжает): Да, и нам надо будет сделать два тестовых предпоказа за одну и две недели соответственно до нашей официальной премьеры... КЕВИН (подхватывает): На ограниченном количестве театров: сначала два, потом двадцать... ДАГ: (продолжая) Вряд ли мы там понадобимся, но на всякий случай я хочу попросить, чтобы ты в январе на время первых показов в течение трех выходных оставалась в городе. КЕВИН: Ну, и естественно в наш долгожданный день премьеры вы все идете красиво открывать мероприятие, а на следующий день делаем пресс-конференцию. ДАГ (смеется и смотрит на Кевина): Если не провалимся в первый день, конечно. Вера судорожно вздыхает, и теперь наступает очередь продюсера заверять ее в хороших перспективах фильма. ВЕРА (к Кевину): В Северной Америке же вы продаете, верно? КЕВИН (горделиво): Да, и не смотри, что мы такие маленькие, мы тоже на что-то способны! ДАГ (поворачивает лицо к Вере): После премьеры будем подавать заявки на номинации. Фреда – на спецэффекты... КЕВИН (перебивает): Дага – на первую пробу в режиссуре... Даг изображает комичный при его габаритах мини-реверанс прямо в кресле, и Вера, широко улыбнувшись, беззвучно аплодирует. ДАГ: (к Вере) А вас с Кейлоном на лучшие роли второго плана. ВЕРА (мотает головой): Не поняла, а кто тогда у нас на первом плане? ДАГ (разводит руками): Мы не возьмем награду за лучшего актера или актрису. Бюджет, состав, с прокатом еще не ясно... Нас просто не пропустят. Зато со вторым планом есть неплохие шансы. Будем попеременно пробовать тебя и Кейлона, меняя вам иерархию ролей, на одной церемонии он пойдет лидирующим актером, а ты – поддерживающей, и наоборот. ВЕРА (смеется): Хитро! КЕВИН: Преимущества работы независимой студии. Меняем что хотим и когда хотим. ДАГ (смеется): Полная анархия. КЕВИН (вновь подняв указательный палец): Контролируемая анархия. После оживленного разговора с топами и возвращаться домой в квартиру одиночки не так уныло. В приподнятом настроении Вера отыскивает два пригласительных на скрининг. Десять дней до закрытого показа. Она водружает лаптоп на журнальный стол в центральной комнате и залезает с ногами на диван. Проверяет концертное расписание группы Мэтта – у MUSE еще два шоу в Австралии, и к концу декабря все трое свободны как птицы. Авиаперелетные. С местным временем в Мельбурне конфликтуют семнадцать часов разницы: у Веры еще день, а у Мэтта уже утро следующего дня – машина времени в примитиве за счет разницы часовых поясов. Сидящая открывает и бегло скроллит последние фото и новости, касающиеся фронтмена, и хмурится на непонятного вида прикид Мэтта: в абсолютно нелестных для него штанах и концертной футболке он бродит по австралийскому зоопарку. Вера берет телефон и отправляет сообщение: «Привет! И привет тому идиоту, кто тебя так выряжает. Не хочешь уволить своего стилиста?» На почту выныривает имейл с темой «Проект/3.0», и Вера тотчас его просматривает – новые комментарии по ее работе от Эдмунда, второго продюсера римейка, перекроенного в приквел, на костях японского аниме. Скользнув глазами, Вера откладывает «работу над ошибками» до получения резюме от всех супервайзеров ее заказа: переписка давно обернулась в длинный каскадный каталог ответов, где уже сам черт ногу сломит, кто кому на что отвечал и что критиковал. Еще около часа проползает за чтением новостей и форумов. Пока на мобильный не прилетает коротким сообщением ответ: «Для начала я хочу своего стилиста назад, или лучше сказать, что я до чертиков хочу своего стилиста?» Облегченно выдохнув и улыбнувшись, Вера набирает: «Свою сердцеедку и... Ой, кажется, у кого-то проблемы с верностью мыльным операм. Хочешь поговорить?» – «Да, скажи мне, от чего ты доходишь со мной до предела в постели?» Получив отнюдь не шутливую, как могло ожидаться, реплику, Вера бросает улыбаться и кривляться. Игривый, подначивающий задор растворяется в нахлынувшей печально-серьезной и мечтательно-одухотворенной задумчивости. На миг спрятав лицо за волосами, Вера поднимает голову, и на экране буква за буквой возникают строчки: «От того, что я знаю, что занимаюсь любовью именно с тобой, от того, что я вижу, какой ты есть на самом деле, и от того, что я чувствую, что тебе тоже нравится быть таким со мной». Мэтт отвечает сразу, как если бы уже набрал сообщение: «Обоюдно. Помимо банального обмена жидкостями, я хочу заниматься любовью с тем, что у тебя в голове, видеть, как ты открываешься мне, и чувствовать, как я довожу тебя до вершины. Мне не хватает этого». Вера часто моргает, зажмуривается и выдыхает, затем отправляет: «Ты прилетишь ко мне, если я пообещаю, что буду здесь и дождусь тебя?» – «В любое время, малыш». Она вертит в руках пригласительные, судорожно втягивает воздух носом, тревожно хмурится. Наконец берет телефон и коротко отписывается: «Увидимся вскоре». Привычный обмен двумя словами из песни Мэтта завершает межконтинентальное обещание. Вера подхватывает один пригласительный, готовая его порвать, но тут вспоминает что-то и уходит к себе в спальню. Из прикроватной тумбы достает папку с логотипом студии, роется в материалах, потом возвращается в гостиную. Набирает закрытый сайт студии в браузере лаптопа и открывает нужный файл: в списке – имена с мобильными номерами. Стюарт Торренс. Через десять дней темным вечером Верина машина притормаживает на простирающемся почти через всю западную часть города бульваре Сансет – недалеко от залитого светом, с шарообразным куполом «Синерамы», кинотеатра «АркЛайт-Голливуд». Стью выходит из «Форда» с пассажирского бока, а Вера хлопает водительской дверью и на ходу поправляет одежду. Мешковатые джинсы, черная куртка, кепка поверх распущенных волос, несменные каблуки, черная сумка – все, что должно сделать ее вид отличным от образа Евы. Достав из сумки пригласительные и передав Стью, конспирирующаяся финальным штрихом напяливает солнцезащитные очки. СТЬЮ (забирает билеты и снимает с Веры очки, улыбаясь): Так ты на терминатора похожа. К тому же на улице темно – точно кто-то что-то заподозрит. Буркнув, что терминаторы не носили кепок, она засовывает очки назад в сумку и на входе в облепленный посетителями кинотеатр утыкается лицом в плечо Стью, взяв его под руку. В фойе бывший техник заслоняет Веру от посторонних глаз с привычной для него заботой о «своем андроиде». Свернув к бару-кафе, они разживаются парой бутылок воды, а в кинозал пробираются уже после того, как затухает свет. Пока на экране доигрываются трейлеры и тизеры фильма, Вера украдкой осматривает аудиторию и прислушивается к разговорам соседей. Рядом с ней по другую сторону от Стью – такая же пара, и, ненамеренно блюдя Верино спокойствие, девушка тулится к своему спутнику, отодвигаясь от неузнанного воплощения «андроида». Выдохнув и стащив бейсболку, Вера облокачивается на подлокотник рядом со Стью. Фильм открывается динамичным логотипом производственной студии-дистрибьютора, на базе которой снимался, следом показываются заставки независимой студии Кевина и их партнеров, и сразу же – само название фильма. Вера теребит волосы и постукивает ногтями другой руки по кепке у себя на коленях, но за какие-то несколько минут вся нервозность улетучивается. Смотрящая целиком углубляется в историю на экране, когда в открывающих кадрах через движения и мимику Кейлона проливается свет на доверчивость и стесненность его персонажа. С появлением Евы Вера сначала придирчиво всматривается в экран: не узнаются ни собственный голос, ни внешний фрагментарно прозрачный облик, ни рационально-эргономичные движения. Однако привыкнуть к леденящему виду удается быстро, концентрируя внимание на зондирующе-увлеченных диалогах с Кейлоном. Звуковая подложка проста и нагнетающа одновременно; перекрестный монтаж стерильных помещений лаборатории Нейтана и живой природы за ее стенами освежающ. Вера вжимается в кресло на эпизоде с разрезанием руки Кейлона и смущенно отодвигается от ажитирующегося Стью при нагом появлении Евы. Под забег финальных титров Вера с удивлением наблюдает, как зал единодушно встает и начинает аплодировать. Стью тянет ее вверх с напутствием «сливаемся с толпой» – она тоже суетливо поднимается, вовремя словив приготовившуюся к полету наземь кепку, и хлопает. На выходе из кинотеатра Стью предлагает зайти в ночной клуб, но Вера под предлогом скорой и неотложной конференции с топами фильма отвозит техника к такому же, как у самой, коммунальному поселению квартирантов в соседнем районе и прощается до следующего дня. Дома первым шагом, не раздеваясь, она отписывается Дагу о своем возвращении и ловит приглашение в онлайн-конференцию с тремя активными собеседниками. Кевина не видно, зато из третьего окна видеочата сосредоточенно уставляется неизвестное лицо в очках – им оказывается исполнительный менеджер по маркетингу в компании Кевина. Вера приветственно кивает, а тот интересуется, как прошел скрининг. ВЕРА (с энтузиазмом): Мне кажется, успешно, в конце даже хлопали стоя! И мое мнение, вероятно, субъективно, но, Даг, фильм вышел действительно качественным! Даг прислушивается, кивает и улыбается. МЕНЕДЖЕР: Ну, хлопают они всегда, такая у них работа... Ждем, что они накатают. Он бросает в чат три ссылки популярных сайтов кинокритики, ведущие прямо на страницу фильма. Пока ожидают сигнальных отзывов, Вера ускользает от камеры, чтобы переодеться в домашнее и перекусить. По возвращении в экране замечаются молчаливые сосредоточенные лица, включая материализовавшегося Кевина. Поступили начальные отзывы – Вера открывает первый попавшийся и в ужасе вытягивается ВЕРА (зачитывает): Скучная пародия на «Одиссею» и «Звездный путь» с постановочной претензией на атмосферу 70-х-80-х... КЕВИН (отвлекаясь на ее голос): Где это? Ссылку кинь... ВЕРА (отправляет ссылку на рецензию в общий чат): У меня на этом сайте есть профайл с двумя дюжинами отзывов, я тоже могу что-то написать... МЕНЕДЖЕР: Один негативный выброс погоды не делает, а профайл свой покажи. Отыскав в избранном, Вера отправляет вторую ссылку в чат. МЕНЕДЖЕР: (пробегая глазами по экрану) Последний отзыв три года назад... Фейт Луна... Фейт Луна? (смотрит прямо в камеру) Ты серьезно? Даже не вздумай ничего отправлять! Ты поняла? (больше к самому себе) Сейчас все поправим... Следующие полчаса участники конференции поочередно отходят и вновь возвращаются к экранам, а Вера просматривает более комплиментарные обзоры, пока ее не отвлекает голос маркетолога. МЕНЕДЖЕР: Фейт, проверяй сейчас. На сайте, где более всего сыпалось придирок, возникает около двадцати новых рецензий фильма – от разных авторов, все строго положительные и с сугубо высокими оценками. ВЕРА (восторженно): Ух ты! Чудно! Это все твои аккаунты-призраки? МЕНЕДЖЕР (довольно): Обижаешь, это все живые авторы. Даже не представляешь, на какие маркетинговые ухищрения приходится идти в условиях стесненного бюджета. Мнение из уст в уста творит чудеса! ВЕРА (смеется): Вообще-то представляю. Как-то стала свидетелем подобного малобюджетного маркетинга у одной рок-группы. МЕНЕДЖЕР: (сфокусировавшись больше на чтении) Надеюсь, цель была достигнута. ВЕРА: (стерев улыбку и вполтона) И даже больше. Еще через час, когда она в гоночном режиме успевает принять душ и сварганить новый кофе с тостами, в конференцию доплюсовывается пара новых участников – курирующие фильм Дага и озадаченные его маркетингом и заокеанской продажей менеджеры из компании-международного дистрибьютора. По негативным отзывам выстраивается список отрицательных характеристик, и каждой из них в противовес коллективным мозговым штурмом находится положительный аспект, характеризующий фильм. Например, «скучный» превращается в «заставляющий думать», а «монотонный» в «размеренно разворачивающийся» – и так, пока весь набор претензий не обращается в хвалебную оду. Маркетологи с дистрибьютором обсуждают детали сплит-тестирования по январским предпоказам и на своем «высшем уровне» – пока Даг, Кевин и Вера только внимают – решают увеличить охват кинотеатров в два раза. К часу ночи, довольные хорошими оценками на сайтах кинокритики, участники конференции отключаются. На следующий день, в канун Рождества, охватившего улицы города праздничной лихорадкой, Вера встречается со Стью – тот с живостью приглашает ее на вечер в семью брата, а Вера молчаливо улыбается в ответ. Стью делает попытку заверить в серьезности своих намерений, невзирая на то, что он младше, и вопреки тому впечатлению, что могло сложиться относительно него. Однако Вера загадочно улыбается, перебивает его, желает хорошего Рождества и уезжает к Марине. О ложности первых впечатлений она знает все.