Насколько хватит твоего воображения. Ч. 1. Безнадежно

Месяц спустя после Вериного эскапизма в Лос-Анджелес отельный номер в центре города сменился на квартиру в Голливуде, а шутливое предсказание Роуз обернулось явью. Погнавшаяся за мечтой-фантазией и в самом деле фактически переселилась жить на территорию киностудии. В день собственных эпизодов график плотный: наложение грима с семи утра, запись сцен до и после обеда и просмотр ежедневного «метража» вечером с Дагом, Кевином и чаще всего с Кейлоном или Нейтаном. Если же Верин андроид не участвовал в съемках, то режиссер не запрещал мелькать на площадке: ассистировать, наблюдать и учиться. Киносъемка поглотила от макушки до пят, сроднив с коллегами по цеху, техперсоналом и топами, и помогала отдалять прошлое на фоновый план в течение занятого времени. Вереница потолочных фонарей тянется от задней стенки павильона вместе с шагающими внизу: в тот майский день Вера с Джесси, Кейлоном, Нейтаном, Стюартом и Ником, покончив с обедом раньше отмеренного срока, энергично чешут к выходу. По наставлению режиссера, находясь на территории всего рабочего здания, предполагается выдерживать серьезную атмосферу фильма даже за пределами съемочных сцен и фокуса камер – так актеры легче сосредотачиваются на ролях, а техники не отвлекаются на посторонние разговоры. Поэтому, чтобы пятиминутно развеяться, переключиться на внефильмовую тему или отвлечься на взаимные подколки, занятые в производстве выходят наружу. ВЕРА (к идущей рядом с ней Джесси): Три комнаты, две ванные, кухня, гардеробная... Серьезно, если надумаешь, перебирайся в любой момент. ДЖЕССИ (раздумывая, к Вере): Ты точно уверена, что я твоего комфорта стеснять не буду? ВЕРА: (усмехаясь и посматривая на нее) Ну мне же надо как-то задабривать своего будущего режиссера. ДЖЕССИ: (улыбаясь в ответ) Как и мне желательно бы прилепиться репейником к своему сценаристу. ВЕРА: (подмигнув) Буквально десять минут по трассе до студии. ДЖЕССИ: (мечтательно) Вообще заманчиво. (серьезнеет) Если ты и вправду не против. ВЕРА (кивает, грустно улыбаясь): Да, я почти пол своей жизни с соседями по комнате провела, наоборот рада буду попрощаться со статусом одиночного цветка. Когда странствующая группа пересекает арку входа и продвигается мимо ресепшена, Стью останавливает Веру. Она накидывает капюшон светлого балахона, любезно выданного костюмершей для маскирования костюма-андроида от посторонних глаз, а техник глубже натягивает и поправляет накидку подшефной. Разглядывает затянуто долго и наконец одобрительно кивает. КЕЙЛОН (при выходе на улицу): Проснись и пой! Хей, Джес, надеюсь, нам в Норвегии компенсируют катанием на лыжах с гор нехватку ультрафиолета? ДЖЕССИ: (щурится от яркого солнечного света) Ноги не поломаешь с норвежских гор кататься? Легкий смех проносится в кругу вышедших из павильона – отступив шага три вбок от ворот, они скучиваются напротив стоянки. ДЖЕССИ: (продолжает более серьезно) А вообще это ж не ко мне, а к Бекки. Линейный менеджер распределяет бюджет и рисует надбавки. КЕЙЛОН (улыбаясь ангельски): Ну ты же наш ангел на съемочной площадке? ДЖЕССИ (выдыхает в отрицании): Скорее цербер! Ладно, скажу так: успеем в Норвегии до Вознесения Мэри отснять – я попрошу, а если нет... НЕЙТАН (перебивает Джесси, указывая на Веру в широком балахоне с капюшоном и одноразовых тапках на босу ногу): А если не успеем, то сможем еще и пародию по религиозным мотивам записать! Смех, окруживший группу, на этот раз звучит несколько громче. Пугало в мешковатой рясе указывает на бороду Нейтана, но Вера не успевает ничего прокомментировать, как весельчаки начинают хихикать только из-за одного предположения о теме будущей шутки. СТЬЮ (под утихающий смех, Нейтану): Боюсь, теперь не видать тебе роли в их фильме. ВЕРА (заговорщицки склоняя к Джесси голову): Ну да, пригласим на пробы, заплетем косички в бороде, отснимем и Adiós Amigo! План-максимум выполнен. ДЖЕССИ (кивает и добавляет): Ну, может, доску еще разрешим подержать. (подняв для внимания руку) Кстати, о нумеровании! Вера с любопытством заглядывает в планшет, пока ассистентка Дага разворачивает поисковую страницу и вбивает знакомое имя. Вся группа подтягивается и теснится, чтобы видеть экран – и близость коллег больше успокаивает, чем настораживает, – когда Джесси запускает ролик. НИК (узнавая и усмехаясь): А, хлопушка по-тарантиновски. Запись показывает смонтированную череду комментариев ассистентки режиссера по маркировке сцен до момента, когда говорящая припечатывает хлопком защелку доски. Каждому буквенно-цифровому коду дается расшифровка, легко превращающая скупые знаки в образную фразу, связанную с кинематографом в целом или конкретно с записываемой сценой, или персонажами, которые находятся за нумератором в фокусе объектива камеры. То, что скромно начинается, как перечень имен известных режиссеров и актрис, незаметно переходит в шутки над актерами. А потом – и в решительно отвлеченные фигуральные и порой фривольные трактовки: двадцать семь гребаных взрывов, пятьдесят шесть затраханных уродцев, тридцать девять ох...енных минетов... ВЕРА (сконфуженно улыбаясь): Своеобразный прием, чтобы держать команду в тонусе. КЕЙЛОН (со смешком): Для Тарантино, судя по всему, действенный. НИК (оживленно и уверенно): В постпродакшене особенно оценят. Для видеомонтажеров нормально будет, но звукоредакторы точно не заснут и... (через паузу и тише) задрочатся. Собравшиеся давятся оробелыми усмешками из-за недвусмысленного высказывания Ника и рассредотачиваются, вновь выстраиваясь вкруговую. СТЬЮ (в неловкую паузу и серьезно): Наверняка они с видеопотоком на фоне собирают. НИК: Без сомнений, потому что вслепую ты тут фиг что разберешь. И пока техник команды боди-трекинга понимающе кивает, оживает рация Джесси. Раздается голос Дага, который командует первой и второй бригадам поменяться местами так, что послеобеденные сцены с Евой будет снимать он. Ник вопросительно жестикулирует в сторону помощницы режиссера, изображая руками визир около лица и корпус камеры на плече. ДЖЕССИ (зажимает кнопку на рации): Шесть-пять с пять-пять меняются? ДАГ (голос через рацию): Только камеры, станции остаются на месте. ДЖЕССИ (сверяя время на планшете, к актерам): У вас еще десять минут, и возвращайтесь на свои площадки. СТЬЮ (включает и отдает свою рацию Вере): Аккуратней с капюшоном, и покажись потом гримеру. НИК: (на ходу толкает Стью в плечо) Топай уже, кабальеро! Кейлон и Нейтан смешливо провожают взглядами подначивающих друг друга язвительного оператора и говорливого техника, с выразительным намеком посматривая на Веру. Застыв с удивленным «я тут не при чем», она изучающе наблюдают, как трое из производственного персонала скрываются внутри павильона, и Джесси в хвосте наконец одергивает веселящихся коллег. НЕЙТАН (поворачивается к Вере и Кейлону): Даг не одобрил вчера съемки Оливера? КЕЙЛОН (слегка скривившись и обняв себя за плечи): Некоторые ракурсы, сказал, можно было взять чуть лучше... ВЕРА (наклонив голову вбок к Кейлону): И там еще динамика в диалоге нарушена, то, что мы с тобой пытались доказать вчера. Если б Джесси отдали режиссера второй бригады, мы бы лучше отработали. НЕЙТАН (качает головой): Со второго ассистента в режиссеры – вряд ли, Голливуд так не работает. Тут любят пошаговое движение по... (делает волнообразное движение рукой вверх) иерархии. ВЕРА (с ироничной улыбкой): Да ладно, Ник со второго помощника камеры в операторы второй бригады сразу перешел. НЕЙТАН (смеясь): Ну, Ник – это вообще открытие сезона, талантище на всех уровнях. ВЕРА (теперь сквозь смех обоих мужчин): Если бы не более простое объяснение, (вздыхая) элементарный мужской шовинизм. КЕЙЛОН (к Нейтану, выставив руки вверх и вперед): Брейк, брейк! Оставим эту бесконечную тему, (жестикулирует в сторону Веры, смеясь) а то ж рацией запустит. Вера усмехается: ее склонность временами лишаться терпения прославилась дальше, чем иной другой пункт биографических заметок. Бросив наигранно-оценивающий взгляд из-под капюшона по отдельности на каждого актера, позирующая разворачивается вполоборота лицом к дороге. Мужчины переключаются на обсуждение новой машины Кейлона, а Вера осматривается по кругу. Недлинный тупиковый проулок, ведущий к их съемочному павильону, ответвляется от главной студийной улицы как раз напротив стены другой серо-бежевой кинокрепости. Слева мастерские, а по правую руку от дороги за растущим парапетом эстакадой вверх поднимается съезд – верхняя наклонная терраса развлекает туристов аттракционным парком юрских динозавров. В любом случае без пропуска или билета ни на производственную, ни увеселительную территорию студии не попасть, и кому-то, сующемуся ежедневно сюда, нужно обладать недюжинной фантазией, чтобы выдумывать новые причины для визита. Сузив глаза, Вера задумчиво уставляется на развилку впереди. Ощущение чьего-то взгляда, прикованного к ней и не покидающего вот уже около недели, сегодня небывало отчетливо греет корни волос и прожигает мысли. Остается только надеяться, что это паранойяльное чувство слежки никак не связано с фактом одиночества, затянувшегося на месяц и долженствующего длиться и далее. Неделю назад отельная изоляция сменилась квартирной, однако странное чувство не улетучилось. Возможно, если получится уговорить Джесси переселиться – у нее скоро заканчивается контракт аренды жилья, а хозяин квартиры выставил новые условия, – то мандраж спадет и забудется. Рация в Вериной ладони оживает, заставляя вздрогнуть. ГРИМЕР (голос через рацию): Пегги Рейнс в эфире. Жду Еву в гримерной. Кто рядом, передайте. ВЕРА (зажимает кнопку передачи): Услышала. Иду. Спасибо. Она протягивает рацию Кейлону и хмыкает: тот обещает вернуть переговорник на базу «верному кабальеро» Стью. Зайдя внутрь помещения, Вера первым делом аккуратно приподнимает и скидывает с головы капюшон. Часто моргает, привыкая к полутемени – после яркого света очертания интерьера мутно сливаются, словно снятые через запятнанный объектив. Спеша в гримерную по правой стороне здания, Вера огибает свою площадку стеклянного дома, которую уже оккупировала съемочная группа во главе с Дагом и в ассоциации с командой боди-трекинга. Режиссер замечает проходящую мимо и сигналит ей рукой подойти, но Вера указывает в конец павильона и делает круговой взмах ладонью у лица. С комментарием «это подождет» Даг вновь подзывает ее жестом и сам уходит в ее направлении. Сменив курс, Вера сосредоточенно приближается навстречу. ДАГ (берет ее за локоть и уводит от рабочей сцены): Гильдия сценаристов одобрила твой титул сопродюсера за доработки в сценарии, для сценариста поданного материала было все равно слишком мало. Тебя такое упоминание в титрах устроит? ВЕРА (ошеломленно разворачивается на месте и загорается широкой улыбкой): Еще бы! (открыто и искренне смотрит на режиссера, чуть мотая головой) Даг, даже не знаю как тебя благодарить, это больше, чем я могла бы просить... (улыбается и неопределенно жестикулирует) ДАГ (хитровато улыбается, глядя на нее в ответ): Давай сегодня закруглимся раньше семи. ВЕРА (собравшись, театрально отдает честь рукой и чеканно разворачивается в сторону гримерной): Скоро буду! Даг кивает с усмешкой, и они расходятся. В тот день киностаратели действительно заканчивают съемочный график на час раньше. Переодевшись и умывшись, Вера по обыкновению в арьергарде и в одиночку покидает рабочий корпус. На выходе она забирает телефон, а ресепшионист, еще раз уточнив ее имя, вручает пакет А4 формата. Вера удивленно подносит неожиданный сувенир к глазам: в данных получателя указана ее киностудия и псевдоним, а в данных отправителя – только название соседней голливудской студии, главный офис которой располагается на территории одноименного городка ее кинокомплекса. Подарок недолго ехал, но кто мог его отправить? Оказавшись на улице, Вера открывает пакет и резко останавливается. Внутри два конверта с новыми кредитными картами на ее имя от британского банка и лазерный диск с надписью знакомым почерком: «Для твоих шоколадно-коричневых глаз». Вера непроизвольно оглядывается вокруг – будь неладно преследующее чувство слежки, – но никого идущего, выглядывающего из-за угла или выходящего из авто не обнаруживает. Усмехается нервно самой себе, забирается в служебную машину и, все еще поглядывая в окна, движется к админкорпусу. А кого, собственно, она здесь ожидала увидеть? На только что включенный телефон мигом прилетает сообщение от Агента Провокатора: «Видел трейлер твоего фильма, выглядит интригующе!» Не шевелясь и еле дыша, словно любое мелкое движение выдаст ее мысли, Вера еще раз поглядывает на компакт-диск, предназначенный для ее глаз. За все прошедшие годы, что она с Мэттом были вместе, только два раза они расставалась на вынужденный бесконечно долгий месяц: когда у Веры не было американской визы, чтобы поехать с группой в мини-тур, и на время записи предыдущего альбома, когда Дом настоял на полной изоляции участников группы и все трое умотали во Францию. Отследив поворот машины, Вера прячет диск обратно в конверт и прерывисто выдыхает. Если ее уже сейчас охватывает нервный мандраж из-за отсутствия контакта с Мэттом, то не надо быть высокотактовым искусственным разумом, чтобы предугадать его состояние: Мэтт всегда более остро переживал разлуку и не умел, да и не хотел скрывать отчужденности. Прибыв в редакторскую студийного админздания, Вера нетерпеливо ерзает, размышляя над тем, чтобы просмотреть интригующий диск прямо сейчас. Однако практически вся комната занята персоналом двух бригад – режиссерами, их помощниками, актерами, продюсером и цифровыми техниками, – и Вера с досадой отбрасывает горящую красным «срочно» идею. Джесси, Эд и Тара, первоначально добавленная в команду как ассистент режиссера второй бригады, но поменявшаяся местами с Джесси и перешедшая под надзор Вики, рапортуют о готовности метаотчетов и медиафайлов. Вера спешно уходит просматривать утренние «ежедневки», отснятые с Оливером. Чуть более двух часов записей кажутся бесконечными. Основную часть комментариев оставляет Кейлон, а Вера делает всего пару акцентов на понравившихся моментах, которые Оливер старательно и долго маркирует для внимания редакторов. В отличие от других съемочных дней, Вера не остается на просмотр послеобеденных сцен, записанных с Дагом, и небывало рано, в полдевятого вечера, покидает территорию студии. Забежав домой и едва скинув туфли, она проносится в гостиную и сходу отправляет в разбуженный лаптоп переданный диск. Там обнаруживается единственный файл. Видеоролик. Сердце начинает учащенно биться, когда сплошная темень экрана рассеивается. На переднем плане в центре показывается Мэтт – весь в черном, с накрашенными глазами, на шее цепочка с двумя кольцами, – внутри какого-то полумрачного строения: «Привет». Он смущенно машет рукой и озирается: «Твое рабочее место, вероятно, выглядит похоже. Полностью глухое, высокие потолки, куча места, замечательные камеры, которым Том обзавидовался, хоть он и не говорит...» Мэтт слегка усмехается, его вид отдаляется и смещается в сторону, когда демонстрируется панорама здания, безошибочно давая понять, что фронтмен стоит внутри съемочного павильона. Станция цифровой камеры и сцена-подиум с музыкальными инструментами различимы на фоне. Ролик опять фокусируется на говорящем, когда Мэтт чешет затылок: «Как бы там ни было, этот сингл будет ассоциироваться со следующей частью фильма про...» – он делает паузу и выделяет акцентом, – «странных существ, но в первую очередь он для тебя». Грустно улыбнувшись напоследок одними глазами и скроив брови печальным домиком, Мэтт выходит из кадра. Изображение вновь затемняется, чтобы следом озарить экран голубым. Следующая часть видео отличается большей глубиной, цветопередачей и чистым звуком. Композиция открывается клавишными аккордами и голосом солиста; камера опускается, и в центр изображения поднимается рояль, сидя за которым играет Мэтт. В конце первого тихого куплета он, стоя спиной ко зрителю, держит гитару, символично подняв ее над головой и в замедленном движении притягивая все ниже к себе. В зависимости от контекста гитара может обозначать либо его девушку, либо метафорически и совокупно – их близкие отношения, или в редких случаях – вполне понятную часть его тела. В данном случае смысл однозначный и лежит на поверхности, как и значение слов его песни. Вначале Мэтт вспоминает, как они познакомились с Верой; тот неопределенный период времени, что ей потребовался, чтобы принять его; и как неожиданно смело звучали их первые признания. Во втором куплете он отмечает ее неутолимое желание добиться чего-то своего и постоянные провалы, в целом несправедливое устройство мира, вся суета которого, однако, не выдержит проверку временем. В припеве фронтмен указывает на единственное неоспоримое исключение, которое переживет все перипетии – чувства любящих и доверие друг к другу, связавшие жизни двоих вместе. В бридже Мэтт заверяет, что ему нечего терять, а у Веры есть время выбрать его снова. И в обезоруживающей искренности и простоте – весь Мэтт. Клип заканчивается ссутулившейся, хрупкой мужской фигуркой, удаляющейся в красное свечение, и монитор снова погружается во тьму. Отсунувшись вглубь дивана и подтянув колени к подбородку, Вера обхватывает себя руками и еще какое-то время смотрит сквозь прямоугольную черноту. Просто ставить точки и сжигать мосты в завершающихся отношениях, где партнер нервничает и ненарочно глупит, добиваясь внимания, преследуя или – в самом диком случае – обвиняя вторую сторону. Но не в ситуации, когда вокруг тебя ходят кругами с радиусом безопасного расстояния и, вероятно, собираются методически напоминать о себе. Подарками, выполнением обещаний, как будто ничего не изменилось. Вера еще несколько раз без остановки проигрывает запись, пристально разглядывая Мэтта в полутемном минималистическом клипе. Его движения вторят словам – решительные, но мягкие, а единственный раз, где камера ловит его глаза, взгляд захватывает глубиной и прямотой. Оставив лаптоп открытым с кадром фронтмена на весь монитор, Вера нервно измеряет квартиру шагами, пытаясь структурировать мысли, думать рационально. Мэтт со своей группой был в Лос-Анджелесе. И не находящая себе места больше чем уверена, что он и до сих пор еще находится здесь, на расстоянии одного телефонного звонка. Отношений на расстоянии не существует по своей сути и человеческой природе. Туры Мэтта расписаны на год вперед. Верина роль – ключевой персонаж, и на данной стадии производства играющая андроида фактически незаменима. В киноленте режиссера, который пошел навстречу Вериным замечаниям по сценарию, и более того – позаботился о ее титуле сопродюсера. Или-или. «Черт! Черт!» Вера шипит и ускоряет шаг, носясь по комнатам неменяющимся маршрутом. Безудержно нарастает снедающий порыв откреститься от всего, что окружает сейчас, и броситься назад к тому, кто ждет. Утонуть в его глазах и сгореть в его руках, вернуться в магию и сумасшествие постоянно кочующей жизни и комфортное тепло дней с ним вдвоем. Нервозно потерев холодеющие плечи и не чувствуя ни рук, ни кожи, к которой прикасалась пальцами, Вера обрывает лихорадочный бег в четырех стенах. Подбирает телефон и отправляет Мэтту: «Славный сингл, дерьмовый фильм его не достоин. Кстати, я, скорей всего, получу титул сопродюсера, повезло приложить руку к сценарию». Вера еще какое-то время изучает остановленный на экране лаптопа кадр, где передним планом – Мэтт, рот открыт и на уровне микрофона, а взгляд, открытый и темный, направлен прямо на нее. Телефон отзывается, пугая сигналом сообщения. «Это знаковый момент для тебя, я горжусь тобой, малыш». Но прежде чем она даже успевает задуматься над ответом, Вера удаляет всю переписку и захлопывает крышку ноутбука. Складывается на диване, поджав ноги, и, уперевшись лбом в сиденье, со стоном качает головой. Мэтт будет рыцарски выжидать, оставлять легкие намеки, бросать печальные взгляды, давать себя целовать; и когда она лишится терпения из-за его рассчитанной проволочки и соберется атаковать, он заберет все. Не сегодня.