Новолуние

С каждым днем я вижу это все яснее. Прошлое преследует меня. Я помню, словно это было вчера: робкие улыбки, первые настоящие друзья, школа. Заботливые руки родного отца, который так любил меня. Прости, папа. Темный Лорд до сих пор жив. Я так и не отомстила. Я умираю. Погружаюсь в пучину иллюзий, забывая дышать. Мозг не сопротивляется — слишком сложно, слишком больно заставлять себя двигаться дальше. Невыносимо. Прости, папа. Твоя девочка не умеет прощать. Разучилась. Я не верю ни единому слову, ни единому поступку, потому, что… Твой убийца обвиняет меня. Все яснее он видит мое истинное лицо, мою ложь. Мою тайну. Твой убийца встает между мной и миром нерушимой стеной. Защитником. Том Марволо Реддл смеется мне в лицо. НЕЧЕСТНО! Я умираю. Но перед смертью я уничтожу Темного Лорда ради тебя. Полумна Лавгуд всегда была упрямой, слышишь? Тебе смешно, пап? Почему ты плачешь? Почему хочешь моей смерти? Почему считаешь, что Луна Абери лучше меня? Достойнее?! Не отрицай, я вижу, что права. С каждым днем я вижу это все яснее.

20 апреля 1943 года.

— Слава Мерлину, Слизнорт ушел. — Сквозь зубы проговорил Лестрейндж, приглаживая черные волосы. — Сегодня что-то дольше обычного. Том поджал губы. Устроился поудобнее на стуле с противоестественно высокой спинкой и закинул ногу на ногу. Властно глянул на сидящих рядом с ним за столом и поразился тому, как тяжело ему дается этот привычный, годами используемый взгляд. Власть. Право лидерства. Уникальность. Куда подевались все эти понятия, такие трепетно-важные, такие необходимые? Когда Том утратил свою потребность быть лучшим? Перерос? Переосмыслил? Мерлин, все одно! Несмотря на размышления, взгляд получился что надо. Вжался в спинку стула Мальсибер, Нотт нервно повел плечами. Лестрейндж быстро опустил глаза: воплощение покорности и обожания. Лишь Эйвери почти никак не отреагировал — только вежливо наклонил голову, позволяя белокурым вихрам упасть на лоб. Клуб «Слизней» в полном составе ожидал слов лидера. Ожидал указаний. Том протянул руку, брезгливо отодвинув от себя коробку шоколадных конфет, облитых карамелью и обсыпанных орехами. Скосил глаза в сторону двери, за которой всего несколько минут назад скрылся Гораций Слизнорт. Сегодня декан был чрезвычайно болтлив. Сыпал философскими изречениями, призывал к сплоченности и братской любви. Намекал на выгодные союзы с выпускниками, пророча каждому из «Слизней» головокружительную карьеру. Тому особенно. Впрочем, как и всегда. — От сахара зубы сводит. — Бросил Реддл, с отменным равнодушием разглядывая лакомства, позабытые на столе. — Смотреть не могу на эти сладости. Он лгал Пожирателям. Не только потому, что на самом деле был дьявольски голоден, в суматохе дня пропустив обед и ужин. Нет, не в голоде было дело. Том лгал слизеринцам в принципе: словами, жестами, позой. Он держал свое тело под тотальным контролем, внутренне закипая от ненужного фарса. Он изображал Темного Лорда, словно прима знаменитого театра. Набитый до отказа зал, свет софитов, декорации. Роль на пределе возможностей. Чтобы с последним словом, с последним хлопком в ладоши, дождавшись, когда зрители покинут свои места, в бессилии упасть на сцену. Он лгал — виртуоз, маэстро искусства фальши. Он искал решение, чтобы избавиться от лжи навсегда, но пока что не видел ни единого варианта. Нельзя по щелчку пальцев изменить систему. Нужны сторонники. Точки опоры. Десятки механизмов мотивации. Он знал об этом, потому что однажды уже создал армию. Он нашел подход к каждому: заставил, запугал, обманул. Убедил в уникальности крови, настраивая Слизерин против всего немагического мира. Мерлин, что бы случилось после школы? Сколько людей должно было погибнуть в угоду его амбиций? Почему сейчас война стала казаться такой…абсурдной? Обстоятельства, бесконечная гонка по следам Абери, тайны и новые открытия. Беспокойные сны. Он давно не думал ни об истреблении маглов, ни о крестражах. Отпала необходимость. Ему просто стало…неинтересно. Том взглянул на однокурсников. Безликие куклы обрастали плотью — ими уже нельзя было управлять с помощью страха. Иначе? Том пока не знал, но отчаянно старался узнать. — От сахара зубы сводит. — Повторил он, лениво поглаживая буковую столешницу. — Лестрейндж прав. Хорошо, что декан ушел. С этими собраниями недолго стать диабетиком. Дариус широко улыбнулся, не поднимая головы. — Рад, служить, Лорд.- Проговорил он. — Рад тому, что мы здесь все вместе. Это стоило того, чтобы вытерпеть болтовню Слизнорта. Одна пытка взамен другой. — Завтра тренировка. — Буркнул Ксавериус, с надеждой смотря на Тома. — Может, вы справитесь без меня? — У Алвина тоже тренировка. — Парировал Реддл, переводя взгляд с Нотта на Мальсибера. — Но он молчит. Стоило бы поучиться. Ксавериус вздохнул. — Простите, Лорд. Реддлу было наплевать на Мальсибера, на Нотта, на квиддич. Реддлу было наплевать на клуб «Слизней» и Пожирателей. Реддл лгал и хотел лишь одного — чтобы остальные так же достойно переносили вынужденное собрание, как и он сам. В конце концов, их никто не заставлял становиться Пожирателями. Однако… Регулярная армия нуждалась в переформировании. Иные задачи, иные цели и иные способы достижения желаемого. Иные командиры… Реддл должен был собрать авангард новых войск. Может, настало время прислушаться к Нотту? — Мы поговорим о тренировках команды сразу после собрания, Ксавериус. — Мягко сказал он. — Возможно, найдем какое-то решение. Нотт удивленно приоткрыл рот. Даже Мальсибер на секунду поднял голову, сверкнув на Тома темно-серыми глазами. Что ж. Начало положено. — Что у нас на повестке дня? — Тем временем протянул Лестрейндж, вынимая из кармана записную книжку и карандаш. — Факультет? Маглы? Луна Абери? — Все вместе. — Коротко ответил Реддл. — У тебя есть чем нас удивить? — О…пожалуй, что так. Том выждал паузу, а затем холодно улыбнулся. — Так не молчи. — Вкрадчиво произнес он. — Время позднее. Дариус усмехнулся. Пролистал блокнот, исписанный мелким и как всегда идеально-ровным почерком. — Касательно факультета. — Начал он. — Я вел статистику с начала года и могу отметить, что слизеринцы стали уделять намного меньше внимания баллам. Гриффиндор догоняет нас. В ближайшие дни стоит постараться всем. Может даже брать дополнительные задания. К концу года Слизерин обычно опережает факультеты едва ли не вдвое. Думаю, не стоит нарушать традиции. Кроме того, Нотту нужно помнить, что серия побед в квиддиче после пасхальных каникул способна повернуть ситуацию в лучшую сторону. — Я не подведу, если команда будет соблюдать режим. — Ядовито сказал Ксавериус, даже не взглянув на Лестрейнджа. — Знаешь ли, сложно тренироваться, когда игроки поминутно грозятся упасть с метлы от усталости. Том понимающе кивнул. — Еще десять минут, Нотт. Твое мнение для нас очень важно. Ксавериус пожал плечами. — Служу Темному Лорду. — На благо Слизерина. — Поправил Том, поймав еще один удивленный взгляд однокурсника, и пояснил. — Сейчас мы говорим о чести команды и факультета, верно? Нотт нахмурился. — Да…конечно. — Что ж. Этот вопрос улажен. Продолжай, Дариус. Мы здесь не за тем, чтобы обсуждать один квиддич. — Разумеется. — Лестрейндж скривился, пробежав глазами по своим заметкам. — Участились случаи общения с грязнокровными. — Медленно сказал он. — Я лично стал свидетелем как минимум пяти. Помощь, дружеские встречи, совместная работа над проектами по зельеварению или трасфигурации. Том побарабанил пальцами по столу. Это уже интересно! — И? — Что значит «и»?! — Дариус задохнулся от возмущения. — Чистокровные не должны дружить с грязнокровными! Это…против всех правил! Отвратительно! Наши цели… — Наши цели — перебил его Реддл. — весьма абстрактны. У Пожирателей нет ни сил, ни возможностей для того, чтобы уделять им достаточно внимания. До сдачи СОВ предпринимать какие-либо рискованные действия в отношении маглорожденных — глупо. Однако тесное общение даст нам возможность подобраться к ним поближе. Том скрестил руки на груди, довольный собственными словами. Пожалуй, за всю свою жизнь он еще никогда не говорил настолько туманно. В его словах ровным счетом не было никакого смысла. Сплошная вода. — С каких пор это так? Раньше мы никогда не делали ничего подобного! — Раньше мы двигались вслепую. — Сказал Реддл, осторожно используя легилименцию на каждом из присутствующих. Настало время немного поубавить спеси, чтобы в будущем нигде не просчитаться. — Неужели? Что ж, допускаю, что на данном этапе становления Пожирателей в этом есть смысл. — Лестрейндж расправил плечи и обличающе ткнул пальцем в Эйвери. — Но всему есть предел. — Запальчиво выговорил он. — Лукас встречается с грязнокровкой из Пуффендуя! Реддл усилием воли сохранил на лице бесстрастное выражение, ожидая реакции остальных слизеринцев. Прикинул в голове возможное развитие ситуации. Крики, проклятия? Презрение и голосование за исключение Эйвери из числа Пожирателей. Суд? Драка? Реддл ждал. Внимательно, не делая ни единой попытки заступиться или наказать Лукаса. Считывал мысли в головах слизеринцев, дополняя картинку недосказанными фактами. Оценивал обстановку. Если Эйвери прав, если война была необходима только Тому, значит… Они молчали. Эйвери, Мальсибер и Нотт так и остались неподвижно сидеть на своих местах. «Какого черта Лестрейндж сказал это? Зачем провоцировать Лорда, да еще и переводить стрелки? Обострять и без того сложную обстановку?» — Думал Нотт. «В интересах Лукаса замять спор. Свести к шутке, отговориться ничего не значащими словами. Он был не первым и не последним слизеринцем, остановившим свой выбор на грязнокровной. Подобные эксцессы случались часто, иначе чистокровные рода давно бы вымерли» — Размышлял Алвин. «Он не должен поддерживать меня». — Лихорадочно причитал Эйвери. — «Слишком рано, слишком опасно, чтобы все менять в одночасье». Лестрейндж не думал ни о чем конкретном. Все его сознание было заполнено тысячей обрывочных мыслей об идеалах Пожирателей, особенностях древних родов и суровых наказаниях для несогласных с правилами. Мда, с Лестрейнджем будет сложнее всего. Хорошо, что он слишком труслив, чтобы попытаться выступить против Тома. Дариус прекрасно знает, что проиграет. Он никогда не был лидером. А значит… — Думаешь, я не знаю, что происходит вокруг меня? — Том посмотрел на Лестрейнджа с вызовом.- Думаешь, я не в курсе как проводят время мои Пожиратели? Эйвери? Нотт? Ты?! Дариус побледнел. — Я вовсе не это имел в виду… — Не стоит лезть в дела, которые тебя не касаются. — С нажимом проговорил Том. — Я разберусь с Эйвери сам, когда посчитаю нужным. Ты понял? — Я понял, Лорд. — Дариус склонил голову. — Прошу меня простить. Срочно пора было менять тему! «Хозс-с-с-яин!» — Бесплотный голос наполнил сознание Тома. — «Она вышла изс-с-с зс-с-с-амка». Дьявол. Реддл взглянул на часы — начало одиннадцатого. Сегодня школу патрулировали Гриффиндор и Когтевран. У Абери не было ни одного повода уходить за территорию. — Куда?! — Громко спросил он. Не обращая внимания, на Пожирателей. Не обращая внимания на то, что произнес слово вслух на парселтанге. «Проход ведет в лес-с-с-с. Она ушла быс-с-стро. Торопилас-с-сь. Мне нельзс-с-ся с-с-следовать зс-с-са ней?» — Не нужно. Я сам. Реддл стремительно выбрался из-за стола, направляясь к выходу. Не прощаясь, не объясняя. Забыв обо всем на свете. — Том?! — Нотт вскочил с места, опрокидывая стул. — Ты куда?! Мало времени. Подземелье, темные переходы, дорога до Запретного леса. Он не мог упустить ее! — У меня появилось срочное дело. — А как же разговор о квиддиче?! — Какое еще срочное дело? — Одновременно с этим воскликнул Эйвери. — Я могу чем-нибудь помочь?! — Но я еще не закончил доклад! — Возмущенно тряхнул головой Лестрейндж. — Я еще ничего не рассказал об Абери! — Потом расскажешь. Дариус упрямо поджал губы. — Лорд, это важно! — Нет. — Реддл смерил слизеринцев взглядом. — Ничего из того, что ты можешь сказать, не будет важнее того, что мне предстоит сделать. Том настежь распахнул дверь и выскочил прочь из кабинета. *** Кажется, его организм смирился с забегами на большие дистанции. Путь через подземные коридоры дался легко, Том только и успевал, что сворачивать в нужное время на развилках. Деймос незримо следовал за ним по трубам почти до самого выхода из замка, указывая путь до того момента, пока Том не выбрался из тайного хода. Дальше Реддл двигался в одиночку. Холодный воздух обжигал легкие. Несмотря на апрель и удивительно солнечную погоду днем, к ночи температура снизилась едва ли не до нуля. Пар от дыхания поднимался вверх, в беззвездное небо. Темно было настолько сильно, что Том не мог разглядеть практически ничего. Как искать Абери? Что делать, если она окажется не одна? Человек со змеей, который мог поджидать девушку в лесу, был опасен. Даже нарисованный, он внушал бессознательный страх. А если предположить, что это Дамблдор… Дьявол! Поведение профессора и его таинственная связь с Луной, делали предположение очень логичным. Необъяснимым фактом оставалось лишь наличие змеи. У выпускника Гриффиндора, у уважаемого волшебника, не имеющего со Слизерином ничего общего, выбор именно такого «домашнего» питомца был весьма странным. Да и куда змея пропадала в школе? Реддл чертыхнулся, споткнувшись о камень. Подумал, стоит ли использовать «Люмос» для быстроты передвижения, но сразу отверг эту идею. Он тут же выдаст себя. Нельзя… Дьявол, что он делает?! Один, рискуя своей жизнью, преследует девушку, которую подозревает в убийстве! Девушку и одного из самых сильных волшебников всего мира! Мерлин, пусть это будет ошибкой… Он мог бы взять с собой Эйвери. Нотта, Мальсибера, Лестрейнджа, наконец. Пожиратели бы не противились. Просто не посмели. Они смогли бы прикрыть ему спину в непредвиденной ситуации. В случае настоящей опасности, они умерли бы за него, задержав врагов, чтобы лидер успел уйти! Это было чертовски правильно. Том был уверен, что еще недавно он поступил бы именно так. Тогда?.. Почему же так мерзко клокочет в груди? Сумасшедший коктейль ощущений: тревога, стыд, решимость, ноющее чувство вины… Как это называется? Том не знал. Том был уверен лишь в одном — он не имеет права подвергать жизни Пожирателей опасности. Это было его дело. Его война с самого начала и до самого конца. Конечно, у него был василиск. Вот кому навряд ли мог причинить вред даже сам Дамблдор. Взгляд Деймоса убил бы старика так же, как и любого другого человека. Только…нет! Взгляд мог убить и Луну, а Реддл до конца не был уверен в ее виновности. Кроме того, последнее, что ему сейчас было нужно — это огромный, смертельно-опасный монстр, ползущий следом за хозяином в самую чащу Запретного леса. Если бы кому-нибудь из преподавателей пришло в голову выглянуть в окно или, скажем, прогуляться вдоль берега Черного озера, то став свидетелем подобной сцены, несчастный рисковал схватить сердечный приступ. Нет, Деймос должен был оставаться на территории Хогвартса. Пока что. Реддл вбежал на опушку леса и остановился. Внимательно осмотрел землю, надеясь увидеть хоть какие-нибудь следы. Прикинул, куда бы могла пойти Луна, войдя в лес примерно в этом месте. Вдоль опушки? Глубже? Он несмело шагнул вперед, растирая коченеющие руки. Стараясь не шуметь, Реддл скользнул вглубь леса, вытащил волшебную палочку, в любой момент готовый пустить в ход парочку боевых заклинаний. В горле пересохло. Он чувствовал, что приближается к чему-то важному. К событию, которое перевернет с ног на голову его жизнь. Где же… — Что тебе нужно на этот раз? Том резко обернулся. Абери стояла за его спиной, скрестив руки на груди. Она и не думала прятаться, словно знала, что он придет. Словно ждала именно его. — Не ожидал, что ты так вот просто покажешься. — Тихо сказал Том. Луна нахмурилась. — В смысле? Ты был предельно точен в инструкциях. Реддл непонимающе нахмурился. — Что? Каких еще инструкциях? Ничего не понимаю. — Не притворяйся. Ты здесь, я здесь. Я сделала так, как ты велел. Не вижу смысла продолжать ломать комедию. — Что за бред. — Реддл сжал руку в кулак. — Я шел за тобой, потому что думал, что у тебя здесь встреча. Встреча с тем человеком. — С каким человеком? — На этот раз отступила Луна, едва ли не в точности копируя его движения. — Человеком со змеей. — Пояснил Реддл. — Без волос, бледный, с красными глазами. Волшебник. Это же с ним ты встречаешься здесь по ночам? Девушка шумно вздохнула. — Откуда…откуда ты о нем знаешь? — Какая разница? Главное, что я знаю, что вы заодно. Знаю, что вы замешаны в смерти Кассии, ведь так?! — О, да. — Немного подумав, произнесла она. — Он виновен в ее смерти. Доволен? Хотел, чтобы я признала это? Сказала, глядя тебе в глаза? Хорошо. Я признаю. Пусть будет так. Том приподнял брови. Она не отрицала. Мерлин, она не отрицала ни наличие сообщника, ни его причастность! Он был прав! Только… — Этот человек…это Дамблдор? Какая-то магия так меняет его лицо? Или… Луна неожиданно рассмеялась. — Ничего себе! — Выдавила она сквозь смех. — Думаешь это смешно?! Причем тут Дамблдор? Том смутился. — Тогда кто? — Недоверчиво спросил он. — Где он? — Здесь! — Абери издевательски развела руками. — Что, не видишь?! Он здесь, прямо передо мной! Я встретилась с ним там, где он приказал мне. Я пришла одна, потому что он предупредил, что если я ослушаюсь, то сильно пожалею. Я смотрю в его глаза и признаю его существование! Дьявол! Кажется, он наконец начал понимать смысл слов девушки. — Хочешь сказать, что это сделал я? Я вынудил тебя придти сюда? Я убил Кэрроу? — Реддл поежился. — Абери. Ты угрожала ей на моих глазах. Ты обещала уничтожить ее, и твои слова сбылись с точностью до мелочей. А ты смеешь обвинять меня?! Луна широко распахнула глаза. — Зачем…ты так делаешь? Зачем подозреваешь меня в том, чего я не делала? Раз за разом. Встреча за встречей. Это какая-то особая форма наказания? Том покачал головой. — Луна, прошу тебя, скажи правду. Перестань изображать сумасшедшую. Я пока еще в своем уме, понимаешь ты это или нет? Ты скрываешь от меня человека, который угрожает спокойствию школы. Угрожает жизни десятков невинных людей. Ты прячешь его — отца, брата, любовника или наставника. Кем бы он ни был, этот человек существует. И у нас с ним нет ничего общего. Я видел его. Видел в твоей голове. — Метка. — Неожиданно спросила Луна, кажется, даже не обратив внимания на его слова. — Когда ты успел придумать ее? Мерлин, что?! — Череп со змеей? Я его не придумывал. — Как можно спокойнее сказал Том. — Я ничего не знал о метке до 15 марта 1943 года. Абери склонила голову набок. — Тогда как? — На твоем рисунке. Видел и знак, и Хогвартс, и человека. Все вместе.— Реддл на мгновение прикрыл глаза и осторожно добавил. — Я видел не только метку. Еще дом в форме цилиндра и белые розы — образ, которым ты блокируешь свои мысли. Видел несуществующих учеников. Рыжего, девушку с веснушками, парня со шрамом на… Это произошло в считанные секунды. Она кинулась на него дикой кошкой, неуловимо быстрая, неистовая. Врезалась, едва не сбив с ног, замолотила кулаками по груди, царапаясь острыми ногтями. Рванула со всей силой ворот рубашки, отрывая верхнюю пуговицу. — Луна! — Замолчи!!! Том никак не мог удержать ее. Абери была сильной. Она наносила удары с нечеловеческой яростью, целясь в лицо, шею, грудь. Черт подери, да что же это?! — Депульсо! Ослепительный луч сорвался с палочки Тома и ударил девушку в грудь. Луну откинуло в сторону, прямо на ствол огромного вяза и на секунду Реддлу показалось, что она переломала себе все кости. Мерлин! Он подбежал к ней, схватил за плечи, не давая упасть. Вгляделся в искаженное злостью лицо. — Говори! — Закричал он. — Сейчас же говори что здесь происходит! — Ненавижу!!! — Абери извернулась, высвободив одну руку, выхватывая из кармана платья волшебную палочку. — За все, что ты сделал! Ты лишил меня жизни, украл, уничтожил! Я… — Не смей! Том схватил запястье девушки, и палочка вылетела из ее пальцев, затерявшись где-то в траве. — Довольно! Хватит! Я дал тебе шанс рассказать правду! Нет! Было не меньше дюжины шансов, но ты не воспользовалась ни одним. Когда-то я хотел убить тебя. Я…я…передумал тогда, но…кажется…зря! Он поднял руку, хватая ее за горло. Сдавил со всей силы: еще мгновение и позвонки не выдержат. Всего одно движение. Одно. Резкое, быстрое. То, что положит конец всему. — Ты же передумал, правда? — Да. — Почему? — Это было нечестно. Должно быть по-другому. — Глаза в глаза? Когда придет время? Когда-нибудь. Обязательно. Радужки Абери вспыхнули тысячами голубых искорок. — Сейчас? *** Холод. Мир вокруг костенеет, покрывается коркой льда, застывает, словно краски на холсте. Лес, маленькие, едва раскрывшиеся листочки на ветках. Замшелые камни, корни деревьев, вырвавшиеся из земли и напоминающие в темноте лапы неведомых чудовищ. Ветер: стих, смерзся в кронах, не решаясь спускаться ниже. Он. Она. Холод. Холод перетекает с пальцев на ладони, все дальше и дальше, по предплечьям к груди, проникая в легкие, гортань. Инеем оседает на языке. У холода вкус тревоги и тоски, и он не может проглотить их, потому что…он не может. Не может, как и прежде. Том ослабил хватку. Погладил большим пальцем нежную кожу, будто это могло ослабить ее боль. Молчание нервирует, разъедает изнутри, как кислота. Ему хочется кричать. Ему кажется, что он уже кричит, только губы плотно сжаты и мышцы сводит от нечеловеческих усилий в попытке сохранить невозмутимое лицо. Что он делает? Что Абери с ним делает?! — Я не могу. — Говорит Реддл. — Не могу убить тебя. Почему? Слова звучат жалко и глупо, но ему все равно. Он устал. Смертельно устал быть осторожным, искать подтекст в каждой фразе, в каждом действии. — Я не знаю. Ответ полон недоумения и тревоги настолько, что впору поверить. Том не верит. Не желает верить в эту парализующую связь с человеком, которого он совсем не знает. Это похоже…на приворот, на дурманящую магию, но он уверен, что в его ощущениях нет ни капли волшебства. Никакого принуждения. Связь не родилась внезапно. Она росла, крепла с каждым днем. С каждым событием, сплетающим его жизнь и жизнь Луны Абери. Ссоры, примирения. Попытки понять. Разговоры о ерунде, едкий сарказм и смех. Помощь, поддержка. Безумная Абери была рядом с ним в самые трудные минуты жизни. Рядом. Бок о бок. Мысли пугают, завораживают, сводят с ума. Они скручивают Реддла по рукам и ногам, и единственное, что он может сейчас — это говорить. Правду. То, что она ценит превыше всего. — Я помню каждый день, с тех пор как ты появилась. Каждый проклятый день. Мысли наперекосяк, эмоции, которых никогда не было. Я хотел убить тебя. С самого начала. Ты…разрушаешь всех, кто рядом с тобой. Разрушаешь, чтобы потом собрать заново уже…иными. Ты делаешь это специально, но я не знаю почему. Я думал…думал, что ты хотела изменить меня. Все считают тебя воплощением справедливости, Абери. Иногда кажется, будто ты знаешь все наперед, знаешь, где человек ошибется. Знаешь и исправляешь. Как какая-нибудь волшебная фея из сказки. Черт бы тебя побрал… — Реддл горько улыбнулся. — Все считают, будто ты особенная, мудрая не по годам. Коултеры, Пожиратели, учителя. Вспомни! Ты вела меня, как по нитке, указывая путь. А потом все разрушила так, что уже не исправить. Не собрать заново. Я не понимаю. Ведь если бы ты могла объяснить…тогда или позже, если бы ты доверилась мне так же, как я… Голос треснул пополам в тишине леса. Растворился во влажном тумане, между деревьев. — Ты не можешь убить меня. — Повторяет Абери, словно только сейчас поняла смысл его слов. Медленно, словно воздух вокруг превратился в кисель, она поднимает руку. В отчаянном усилии избежать ее прикосновения, Том подается назад, но она не пускает. Взглядом, дыханием, невидимыми путами оплетая тело. Луна замирает. С недоумением смотрит на него, потом на собственную ладонь. Она похожа на одержимую. Словно тысячи демонов разом вселились в ее тело. — Как странно, правда? Ты не можешь меня убить. Ты избегаешь моих прикосновений, так же как я твоих. Это двойная игра. Каждый хочет играть только по своим правилам. Ты…ты хотел поцеловать меня тогда, в Литтл-Хэнглтоне, но я не позволила. Помнишь? — Помню. Лучше, чем она может себе представить.  — Я испугалась. Я думала, что… Мерлин… Я важна для тебя. Мне в голову не могло прийти нечто подобное. Все, что угодно, но не это. Как, оказывается, скудна моя фантазия… Луна издает тихий смешок и покачивает головой. Затем, внезапно, перестает улыбаться и встает на цыпочки. Теперь она совсем близко. Приподнимает подбородок и смотрит снизу вверх. В ее взгляде Тому чудится упрек, будто он виноват перед ней, будто он помешал какому-то четкому жизненному плану. Мерлин Всемогущий! — Скажи, что я ошиблась. Скажи, что это не так! Она чувствует. Она знает. Лгать бесполезно. — Это так. Абери осторожно обхватывает его подбородок и притягивает к себе. Ее лицо мгновенно утрачивает прежнее выражение. Она пристально вглядывается в Тома, словно стараясь отыскать что-то ведомое только ей. Она смотрит на него бесконечно долго, пока, наконец, не отстраняется. — Луна… — в горле пересохло, и он с силой выдавливает ее имя. Кажется, время замедлило свой бег. Каждая секунда тянется словно тысячелетие. Том смотрит на себя как будто со стороны, отказываясь верить, что все происходит на самом деле. Это не сон — реальность. Он хочет ее. Она знает, что он хочет. Мысли путаются, прыгают, не успевают стать чем-то большим. Он падает. Падает в бесконечную темноту, из которой нет возврата. Он падал туда уже тысячу раз, просыпаясь на измятой постели, только сейчас ему не страшно. — Я устала бороться с собой. — Говорит она, закрывая глаза. — Я устал бороться с тобой. — Вторит он, чувствуя тепло ее пальцев на затылке. — Уничтожь меня. Губы Абери горячие, словно угли. Она отвечает на его поцелуй, раскрывая их ему навстречу: жаркая, податливая. Щеки Луны заливает лихорадочный румянец, волосы растрепались, из груди вырывается прерывистое дыхание. Руки Тома, кажется, начинают жить отдельно от тела: спина, шея, маленькая пуговка под воротом платья. Черная ткань скользит вниз, открывая светлую кожу. Он вновь целует ее, судорожно вдыхает ее запах, толкая обратно к дереву. Закидывает ее ногу к себе на талию, не желая ждать. Ему нужно…сейчас! Раствориться в ней, забыть, что такое быть «лучшим из лучших». Достаточно просто «быть». Чувствовать, как под его ладонями она покрывается мурашками, чувствовать как отчаянно громко стучит сердце под левой грудью, чувствовать ее влажный шершавый язык в ямочке за ухом, чувствовать… мучительное дикое наслаждение, которое дарит ему ее тело. Небо! Неужели такое возможно?! Он мнет в кулаке подол ее платья, царапая костяшки пальцев о твердую кору дерева. В кровь. Не жалея себя. Выгибается навстречу, и, кажется, смеется ей в волосы. — Сильнее! Реддл жадно скользит взглядом по лицу Луны. Она безумна. Она тяжело, надрывно дышит, жмурится, нервно и больно закусывает губы. Пальцы впиваются в ее бедра: до судороги, до рези в ногтях. Том закрывает глаза, и все вокруг погружается в абсолютное жгучее небытие, где есть место лишь ее прерывистым стонам. Он вдыхает ее: всю целиком, будто она — воздух, будто она — сама жизнь. У жизни невероятный, будоражащий запах. Он падает. Где-то на границе сознания Реддл ощущает пронзительный ветер падения в своих ушах. Икар подлетел слишком близко к солнцу. Воск оплавился, сильные крылья обратились тысячей маленьких перышек. Задыхаясь под напором эмоций, он отдается прикосновениям Луны Абери, так, словно подписывает договор с дьяволом. Выводит вензели и завитушки кровью отчаянья и обреченности. Это похоже на смерть. Смерть, после которой обязательно наступит перерождение. Он падает. Мерлин! Луна Абери принадлежит ему. Сейчас. Всегда? *** Оказывается, это очень сложно: делать то, что хочется. Не задумываться о последствиях, не бояться, что твой шаг может быть ошибкой. Довериться просто потому, что этого хочет все твое естество. Быть…человеком. Из плоти и крови. И к черту паршивую корону того, кто все всегда делает правильно. Оказывается, это очень сложно: вновь заставить себя дышать. Унять бешено колотящееся сердце, сжать кулаки, подавляя дрожь. Хлебнуть ртом глоток свежего воздуха, до боли в легких. А еще научиться заново думать: размеренно, спокойно, оценивая каждое действие. — Прости, ты не оставила мне выбора. — Прошептал Реддл, вглядываясь в глаза Луны. — Я должен был тебя остановить. Я…не сдержался. Он прижался разгоряченным лбом к ее лбу, не давая возможности отвернуться. По-настоящему боясь ее ответа. Впрочем, Луна и не пыталась отворачиваться. — Интересный метод. — Абери моргнула и несмело улыбнулась. — Злишься? — Нет. Уже нет. — Я тоже… Оказывается, это тоже очень сложно: сидеть на земле в Запретном лесу и вот так смотреть друг на друга. Рука об руку, глаза в глаза. Тому не помешал бы учебник, чтобы узнать наверняка: все происходит как надо. Том знал, что таких учебников не существует. — Что мы будем делать теперь? Со всем этим? С нами? Мерлин, едва ли он сейчас сможет ответить. Реддл покачал головой, молча развернул Луну к себе спиной, застегивая платье. Скользнул пальцами вдоль выреза на спине. Делать что-то было легче, чем говорить. Легче, но не лучше. — Не знаю… — Наконец сказал и добавил. — Может, будем честными друг с другом? — Неплохое решение. — Абери обернулась через плечо. — Тогда расскажи, зачем ты вызвал меня сюда. Сомневаюсь, что то…что произошло…изначально было твоей целью. Том нахмурился. — Я тебя не вызывал. Я пришел сюда, потому что Деймос сказал, что ты ушла из школы через тайный ход. — Опять? — Луна скрестила руки на груди, с вызовом посмотрев на Реддла. — Какой смысл в твоих предложениях, если ты первый нарушаешь слово? — Я ничего не нарушаю. Я говорю как есть. Мы были в кабинете на собрании клуба «Слизней», появился Деймос и сообщил… — Кто такой Деймос? — перебила Абери. — Василиск. — Том пожал плечами. — Я приказал ему следить за тобой. — Что?! — Луна возмущенно вздернула подбородок, по-видимому собираясь разразиться очередной тирадой, но внезапно раздумала. Сунула руку в карман, вытаскивая оттуда сложенный листок бумаги. — Если ты не писал этого… — Тихо сказала она, протягивая его Реддлу. — Тогда кто? Том забрал послание и быстро развернул. — Люмос! — Выдохнула девушка, услужливо поднося палочку к мелким, написанным черными чернилами строчкам. — Абери. — Прочитал Реддл вслух. — После десяти выходи из школы к озеру. Далее иди строго на север. Войдя в Запретный лес, не останавливайся. Направляйся глубже в чащу. Если не придешь, пострадают невинные. Т.Р. — Он поднял глаза на девушку. — Что за чертовщина?! Это не я! — Я не верю тебе. Правда, мне бы очень хотелось этого, но почерк твой! Том еще раз внимательно оглядел послание. — Это — какая-то магия. Ты права, почерк очень похож на… Мерлин! Значит, не Кассия писала предсмертную записку! — Какую еще записку?! Внезапно бумага в пальцах Тома вспыхнула, на глазах превращаясь в пепел. Реддл отдернул руки. — Предсмертную записку. — Взволнованно пояснил он. — Кто-то подбросил мне ее под дверь спальни. Я думал, это ты! — Я? — Луна тряхнула головой. — Я узнала о ее смерти за день до возвращения в школу. Прочла в «Ежедневном Пророке». Я даже не знаю, где она живет! Том прижал пальцы к вискам, вспоминая содержание письма слово в слово. — Нас всех обманули. Темный Лорд — пустышка, не достойная стоять с нами рядом. Ничтожество, обманом проникшее в ряды истинных волшебников. Я ухожу из мира, зная правду от человека, который не стал бы мне лгать. Отдаю свою жизнь в его руки ради высшей цели. Я смываю позор собственной кровью. — Бред какой-то. — Луна тряхнула головой. — Что еще за высшая цель? — Не имею ни малейшего понятия. Абери уперла руки в бока. Отвернулась, сделала несколько шагов вперед и вернулась обратно. — Как ты узнал, где меня искать? — Спросила она. — Лес огромный, но ты пошел туда, куда нужно. — Я пришел сюда, потому что чуть не поймал тебя здесь в прошлый раз. В тот день ты еще обронила здесь ленту. Зеленую, помнишь? Я еще… — Я помню ленту. — Кивнула девушка. — Но еще тогда я сказала, что она мне не принадлежит. Я никогда не гуляю в лесу днем, Том. А когда гуляю, то держусь западнее, ближе к поляне с фестралами. Если ты кого-то здесь и видел, то точно не меня. Дьявол! Что же получается?! — Эйвери был прав. Ленты носят почти все слизеринки… — Эйвери?! Он в курсе? — Да. Он был со мной. — И в момент открытия Тайной Комнаты. И…всегда! Во всяком случае в последние несколько месяцев. Том, он может… — Нет. — Сухо отрезал Реддл. — Не может. Я уверен, что… Том не знал точно, что собирался сказать. Возможно, он упомянул бы о легилименции. О том, что изучил все мысли Лукаса, как свои собственные. О том, что невозможно ставить барьеры подобного уровня: слишком тяжела задача, даже для сильного волшебника. О том, что Эйвери с Рождества встречается с маглорожденной. О том, что Луна так и не рассказала о человеке со змеей, которого он видел в ее мыслях. О… Том мог бы сказать тысячу слов в оправдание Лукаса Эйвери. Мог бы. Но не успел. Потому, что в этот момент в глубине леса пронзительно закричала девушка. *** Это было похоже на страшный сон. Туман, нависший над землей, развалины каменной постройки, когда-то, вероятно, использовавшейся преподавателями школы. Темные камни поросли плесенью: светящейся, бледно-желтой. На земле гниющие деревянные балки, кусок обвалившейся стены с потрескавшейся оконной рамой. Битое стекло под ногами. А еще Присцилла Яксли. Раскинувшиеся руки, сбитое вверх зеленое платье. Рот, раскрытый в беззвучном крике. Луна осторожно шагнула вперед, присела около тела, касаясь запястья. — Задушили. Еще теплая… — Прошептала она. — Том, она умерла только что. Только что, а мы ничего не смогли сделать! Но, если это не ты, тогда…кто же… Реддл подошел ближе и опустился на колени. Вгляделся в застывшее навеки лицо мертвой слизеринки. Задержал дыхание, протянул руку, закрывая глаза Присциллы. И тихо произнес: — Теперь ты мне веришь?