23 января 1943 года.
— Проклятье! Атем с сокрушительной силой вонзился в столешницу, погрузившись в дерево на добрых полтора дюйма. Реддл обессилено откинулся на спинку стула, в ярости рассматривая дело своих рук. Стол был изуродован. На нем красовалось несколько дюжин зарубок, наподобие той, что сейчас отставил атем. Правда, в этот раз кинжал вошел очень глубоко. Том тяжело перевел дыхание, протянул руку к рукоятке, пробуя выдернуть оружие. Вот же черт! Атем вонзился дерево, как нож в масло и сидел там крепко. Словно меч в камне. В спальне царил бедлам. Одежда, учебники, письменные принадлежности. Испачканные чернилами свитки пергамента, черные кляксы на некогда девственно чистом ковре. Постель разворочена: простыни, покрывало и пара мантий сбились в клубок и теперь вызывающе большой кучей валялись в изголовье, рядом с подушками. Кажется, Том так и спал рядом с ними, завернувшись в шерстяное не заправленное одеяло. Кажется, Том по-настоящему наслаждался, находясь в этом хаосе, впервые в жизни нарушив правило «идеального» порядка. Состояние спальни практически в точности отображало то, что творилось у него в голове. Возможно, даже чуточку уступало… Кассия Кэрроу мертва. Вот что первое услышал Реддл, войдя в свое купе Хогвартс-экспресса. Испуганные лица слизеринцев: Эйвери, Нотт, близнецы Яксли, Розье, Лестрейндж. У последнего дрожали губы — будто он боялся, что Том покарает его, словно гонца, принесшего плохую весть. Лорд страшен в гневе — об этом знали все. Лорд не терпит плохих вестей. Лорд… Том Марволо Реддл, лучший ученик школы и староста Слизерина не карал вестников. В этом не было смысла. Слова не важны. Только причины. — Как? — Он удивительно спокоен. Лишь рука в кармане мантии судорожно сжимается в кулак. — Повесилась. — Мрачно отвечает Лестрейндж. Льдистые глаза Дариуса смотрят на Реддла не моргая — стеклянные бусины. — Никто ничего точно не знает, Лорд. — Кэрроу мало с кем близко общалась. — Подхватывает Эйвери, затравленно разглядывая собственные ладони. — Подробности…сам понимаешь… — Мы знаем только, что это произошло позавчера. — Подает голос Нотт. Он забился в угол сидения, как крыса в собственную нору. — Дэрия сказала, что она повесилась в собственной спальне. Матери Дэрии и Кас…вроде как подруги. — Записка? — Том присаживается, закидывая ногу на ногу. Его голос холоден и бесстрастен: не время для паники.— Суицидники обычно оставляют записки. — Ничего такого. — Эйвери отрицательно качает головой и впервые за все время поднимает глаза. — Она просто повесилась, Том. И все. От его взгляда по спине Реддла бегут мурашки. Кассия Кэрроу мертва. Чистокровная, единственная наследница рода. Та, что так искусно действовала ему на нервы в последние несколько месяцев. Та, которая клялась, что никогда не сведет счеты с жизнью. Та, которая еще совсем недавно пыталась открыть ему глаза на Луну Абери. Та, чью правоту он признал…а спустя сутки… Таких совпадений не бывает. Рукоятка атема, как живая, легла в руку Реддла. Он напрягся, выдернул кинжал и через мгновение вновь всадил его в стол, с извращенным удовольствием наблюдая, как лезвие врубается в прочную поверхность. Луна Абери. Он понятия не имел, где она пропадала с момента, как он спешно покинул дом Коултеров и до момента, как села в поезд. Реддл-старший появился у ворот приюта Вулла на исходе второго дня после возвращения Тома. Застыл жердью за металлической оградой: фетровая шляпа, серое шерстяное пальто. Окликнул мальчишек, играющих во дворе. Когда Том, не поверивший собственным ушам, появился на пороге, мужчина лишь кивнул в сторону улицы. Они шли молча, думая о своем. Лишь пару раз Реддл-старший позволил себе обронить несколько слов. И лишь в конце… — Возьми. — В руках Реддла-старшего тисненый кожаный футляр. — От отца к сыну, помнишь? — Думаешь, он станет охранять меня? — Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь об этом лично. Луна Абери — убийца. В этом не было сомнений. Слишком многое в этой версии сходилось одно к одному. Угрозы, поступки, мотивация. Дьяволица Абери повесила чистокровную в назидание Реддлу, в отместку за его слова. Том не пожелал больше играть по ее правилам. Дал понять, что любые попытки наладить общение обернутся для Абери не лучшим образом. Том надеялся напугать ее. Похоже, ему удалось. Луна Абери уничтожила страх в зародыше, не размениваясь на ненужные действия. Кассия Кэрроу умерла, потому что оказалась права. Мерлин… В дверь постучали: три длинных стука, два коротких и снова три длинных. Условный сигнал. Реддл вдохнул, встал со стула, вытаскивая ключ из кармана, и открыл дверь, пропуская в комнату Эйвери. — Ух ты! — Воскликнул слизеринец, оглядываясь вокруг. — Ну и бардак! — Заткнись. — Беззлобно сказал Том, возвращаясь на место. Выхватил атем из столешницы и задумчиво покрутил его в руках. — Что выяснил? Лукас прошелся по спальне, старательно огибая валяющиеся на полу вещи. — Ничего. — Наконец, сказал он, усаживаясь на краешек кровати. — От слова «совсем». Все тихо, как перед бурей. Слизеринцы… — Плевать. — Раздраженно перебил Том и уже мягче добавил. — Плевать на слизеринцев. Что с Абери? Именно за ней ты должен следить. Эйвери беспомощно развел руками. — Том, я тебе как на духу говорю! Между прочим, уже вторую неделю. Если сравнить между собой всех слизеринцев, то Луна ведет себя еще тише и еще спокойнее, чем остальные. Рыбы в Черном озере и то общительнее. Реддл закатил глаза. — Конкретнее, Лукас. Где она? Что делает? — В гостиной, рисует вазу с орхидеями, которую наколдовал Орион для Вальбурги. — Отрапортовал Эйвери. — Молчит, ни с кем не общается. Даже с девчонками. Мрачная, под глазами синяки. Я попробовал разговорить ее, рассказал пару историй, даже шутил. Спросил, как она провела праздники. — И? — Она посмотрела на меня так, будто она василиск. Я едва не окаменел! — Значит, разозлилась… Лукас скорчился. — Да черт ее поймет! Она и раньше была не слишком болтливая, иногда даже особенно. Только ты мог найти к ней подход. Реддл возмущенно вскинул брови. — Я не… — А, да брось! — Лукас махнул рукой. — Зачем отрицать очевидное? Близко Луна общалась только с тобой. Лестрейндж не в счет, с ним она разве что на бал сходила. С остальными Абери контактировала только по мере надобности. Впрочем, сейчас мало что изменилось. Разве что надобности поубавилось… А наши…как в тумане. Траур, все дела… Том глубоко вдохнул. — Слизеринцы по-прежнему считают, что Кэрроу удавилась по собственному желанию? — Из-за несчастной любви. — Кивнул Лукас. — Самая популярная версия — невозможность соответствовать твоему уровню. Дескать Луна… — Я знаю, что говорят. — Реддл скрестил руки на груди.- И никто ее не винит? — С чего бы? — Удивился Эйвери. — Кассию не слишком-то любили. В последнее время — особенно. С тех пор, как ты и она… впрочем, ты и сам знаешь. — Слизеринец искоса взглянул на Тома. — Слушай…я помню, что ты говорил на балу. Ты точно не… — Я не убивал ее! — Рявкнул Реддл, крепко сжимая рукоятку атема. — Эй, спокойно! — Лукас примирительно поднял ладони вверх. — Просто…если что, я понимаю и все такое. Кэрроу была паршивой девкой, несмотря на кровь! — Я сказал. — Вкрадчиво повторил Том, с угрозой глядя на товарища. — Я не трогал Кассию, какой бы она ни была. В момент ее смерти я находился в приюте. В собственной комнате. За десять миль от ее дома. — Ладно-ладно! Извини! — Еще раз попробуешь меня в чем-то обвинить — пожалеешь. Лукас насупился. Глянул из-под челки своими щенячьими глазами. — Ты же знаешь. — Тихо сказал он. — Что я не хочу тебя обидеть. Не хотел, не хочу и никогда не буду хотеть. Просто…я не понимаю, почему в смерти Кэрроу может быть виновата Луна. Вроде как вы…ладили. А еще…я не верю, что она могла причинить ей вред. Ей и кому-то еще. Реддл покачал головой. Нахмурился, поигрывая в руке атемом. — Ты ошибаешься, Лукас. Слизеринец с надеждой посмотрел на него. — Расскажешь мне, почему? — Расскажу. *** — А вообще, я не люблю зиму! Все такое холодное и серое, звери попрятались в норах. И птицы! В смысле не в норах, а тоже попрятались. На деревьях. Или улетели на юг. Жаль, что мы не учимся круглое лето. Зимой можно отдыхать дома — тут-то смотреть все равно нечего, а уж летом-то! Чтобы и птицы и звери и уроки и, чтобы Оливия не запихивала мне ледышки за шиворот! Правда, она может и наколдовать их, но колдунья из нее, честное слово, ужасная! Том приложил пальцы к вискам, пытаясь не вслушиваться в назойливую девчачью болтовню. Поднял глаза и с досадой поморщился. — Напомни-ка. — Спросил он, обреченно вдохнув. — Что я здесь делаю? — Ясное дело, гуляешь! — Пояснила Миртл Уоррен, накручивая на палец одну из своих куцых косичек. — Дышишь свежим воздухом. — Хорошо. — Согласился Реддл и ехидно уточнил. — А что тогда здесь делаешь ты? Девочка нахмурилась. — Гуляю вместе с тобой, староста Реддл. Потому как один ты здесь скучал. Против такого сокрушительного заявления Том не смог найти аргументов. Впрочем, не особенно-то искал. Сидя на скамейке у Черного озера с Миртл, Реддл чувствовал себя на удивление хорошо. Во всяком случае, много лучше, чем в одиночестве. И уж тем более лучше, чем в компании Пожирателей. За последние дни они ему до ужаса надоели. Сочувствующие, жалостливые взгляды, соболезнования, проникновенные речи, пафосом превосходящие напутственные разглагольствования Диппета. Скорбные, полные тоски лица, шепот, догадки. Каждый из Пожирателей, да и не только, норовил внести свою лепту в жизнь Тома десятком бесполезных слов. Реддлу не было жаль Кассию. Нет, он не хотел ее смерти, но переживать из-за этого… Реддл был занят делом: лишь он один видел в смерти Кэрроу не трагическую случайность. И был намерен доказать свою правоту. Единственным адекватным человеком во всем этом траурном хаосе был, как ни странно, Эйвери. Слизеринец не паниковал, не лил слез, не закатывал глаза, сокрушаясь несправедливостями мира. Он действовал. Следил за главной подозреваемой. — Не думал, что ты расскажешь мне, Лорд. — Том. — Реддл поправляет Эйвери автоматически. — Том. — Лукас жмет плечами, не обращая на уточнение никакого внимания. — Не думал, что ты расскажешь мне, Том. — Почему? — Потому что мы никогда не были…как это? Друзьями? С учетом того, что я не считаю Абери виновной…я удивлен. И польщен доверием. Но…вдруг… Ты не думал, что…это ведь мог быть я, в конце концов. Я убил Кэрроу. Реддл смеется. Сухо, отрывисто. — Неделю назад ты даже пикси не смог убить. — Отвечает он, без зазрения совести используя легилименцию. — Убить человека? Не смеши. — А ты любишь зиму, староста Реддл? — Уоррен присела на скамейку и пытливо посмотрела на Тома. — Мне все равно. Миртл не сочувствовала ему. Не расспрашивала о Кассии, не приносила соболезнований и не грустила. Маленькая когтевранка была куда более приятным собеседником, чем любой из Пожирателей. Она была…тем, что сейчас нужно. Отдушиной. Громоотводом. — Так не бывает! — Уоррен отрицательно покрутила головой. — Всегда есть какое-то любимое время года. У каждого, самого что ни на есть, человека. А уж у старосты Реддла тем более должно быть! Она подошла к нему сама. Мерлин знает, как она разглядела его здесь — на противоположной стороне пруда, скрытого от всего мира широким стволом бука. Она подошла к нему и уходить не пожелала. Настырная Миртл Уоррен. Умница. — Хм. — Он нахмурил брови, изображая раздражение. — Хорошо. Если уж выбирать, тогда — осень. — Почему? — Потому что. — Том протянул руку и не несильно щелкнул Миртл по носу. — Ты слишком любопытная для когтевранки. — А ты…- Уоррен надулась. — Ты слишком хороший для… — Кого? — Том прищурился. — Для слизеринца? — Нет. — Девочка задумчиво подперла голову ладошками. — Слизеринцы, когтевранцы — все одно. Полно тех, кто меня не любит. Меня и таких как я. А ты, староста Реддл, слишком хороший для…себя что ли. Не знаю. — Миртл зябко пожала плечами. — Я всегда думала, что ты другой. Серьезный, взрослый и…холодный, как ящерка. Реддл хмыкнул. — Тогда уж, холодный, как змея. — Поправил он. — Так что? Какой же я на самом деле? Горячий, как саламандра? Девочка фыркнула, а затем громко рассмеялась. — Нет. Ты — нестрашный. Ты мне помог и не рассказал никому о туалете. Ты поможешь и в любой другой беде, я уверена. — Думаю, ты перебарщиваешь. — Том скептически улыбнулся. — Я вовсе не такой хороший, как ты думаешь. — Неправда-неправда! — Уоррен сжала кулачки и упрямо поджала губы. — Луна дружит с тобой, а уж она-то не стала бы дружить с плохим человеком. Приехали! — С чего ты взяла, что Луна Абери хороший человек? — Резко спросил Том. — Можно подумать, вы много общались! — Не знаю. — Миртл поправила очки. — Просто я наблюдала за ней со стороны. Знаешь, я часто за кем-нибудь наблюдаю. И вот Луна всегда выделяется. Не потому, что она новенькая. А потому что она никому не позволяет враждовать. — Что? — Ну, разнимает младших, если кто поругался. Вроде слизеринцев и гриффиндорцев. Или наоборот, назначает кого-нибудь работать в паре, как во время украшения зала перед Рождеством. А еще… Луна никогда не занимает ничью сторону. Она ко всем относится…по справедливости. Разве может она быть плохой? Реддл опустил глаза, разглядывая собственные руки. Может? Да он просто уверен в этом! Уверен так же, как в том, что солнце встает на востоке, как в том, что в Хогвартсе четыре факультета. Уверен, потому что… Он сам такой. Обаятельный, добрый, необходимый. Лучший. Безликая улыбающаяся маска. — Если человек производит приятное впечатление, это еще не значит, что он на самом деле такой, каким видится. — Выговорил он. — Может, он просто хочет казаться таким, чтобы никто никогда не подумал, что он хочет сделать что-то…страшное. Уоррен соскочила с лавки, развернулась и уперла руки в бока. — Фи! — Она скорчила гримасу. — Так только в сказках бывает! Чтобы кто-то притворялся хорошим, а остальные ничего бы не замечали. Злые не могут всем нравиться. Они не умеют дружить, никого не жалеют и никому не помогают. Они неискренние и фальшивые, как сережки у Оливии, пусть она и завирает, что там настоящие сапфиры. Злые люди не умеют любить, а их никто не любит в ответ. Злых можно только бояться и ненавидеть. Ты же самый умный, староста Реддл. Как ты можешь не знать этого?! Том отвернулся. Как просто все складывалось в уме Миртл Уоррен. Хороший — плохой. Любовь — ненависть. Черное — белое. Двухцветный мир, тот самый, что так ненавидит Луна. Тот самый, что она считает невозможным, совершенно нереальным. Она упрекала его именно в подобном видении мира, лишь примеры были другими. Но смысл… — Ты — малявка, Уоррен. — Сказал Том, строго смотря на девочку. — Ты совершенно ничего не понимаешь. Очень часто самые порядочные люди оказываются…теми еще сволочами. Он запнулся, вспоминая, что и это когда-то говорила Абери. Слово в слово. Сегодня, сейчас мысль казалась совершенно естественной. Правильной. А еще месяц назад… — Холодно… — Буркнула Уоррен, кутаясь в шерстяную мантию. Реддл молча вытащил волшебную палочку и взмахнул рукой. На лавке между ним и Миртл вспыхнул и замерцал ярко-синий шарик пламени. — Волшебный огонь! — Девочка протянула руки в сторону шарика и блаженно зажмурилась. — Спасибо! Том неопределенно кивнул. Убрал палочку, заодно достав из кармана плотные перчатки, и обвел глазами окрестности. Озеро сегодня было спокойным, вода, как это часто бывало именно зимой — темной, с каким-то неуловимым зеленоватым оттенком. В воде отражалось небо: мелкие облачка словно купались в зеркальной глади, качались на маленьких волнах. В отдалении, ближе к середине, плескался на поверхности гигантский кальмар, не пойми зачем вынырнувший с глубин в это время года. Слева, почти у самых стен Хогвартса слышался визг и крики учеников. Сложно было в точности сказать, чем они были заняты. Должно быть, играли в снежки или что-то подобное. Пейзаж и звуки вокруг были спокойными и привычными; трудно было думать о том, что за идиллическим фасадом школьной жизни скрывается тайна. Никому не было дела до этой тайны, кроме самого Тома. Слизеринцы, остальные факультеты… Чистокровные, полукровки и грязнокровки. Не с Уоррен же ему говорить? Слизнорт. Диппет. Дамблдор? Его поднимут на смех, на веки вечные нарекут параноиком. Не было ни единого доказательства, ни единой зацепки для того, чтобы обвинить в убийстве Кэрроу Луну Абери. Для всех она была чудесным человеком, каждый видел в ней нечто особенное, родственное. Участие, стойкость, решимость. Твердость характера, ум, находчивость. Даже красоту. Сам Реддл попался на ее крючок, обманувшись противоречивой натурой, удивительно отличающейся от всего того, что он видел до этого. Обманщица Абери, она была Черным озером, в котором отражалось небо: дождливое, чистое или заполненное пушистыми белыми облаками. Луна могла отразить в себе даже солнце, стоило ей лишь только захотеть. Она умела нравиться людям, она… Он скучал по ней. Он скучал и не мог простить себе этого чувства. Оно было неуправляемым, острым, мучительным! Оно просто…было. Как потребность в воздухе или в пище. Когда он тайком смотрел на нее, в голове тут же вспыхивали десятки воспоминаний. Общие, пережитые вдвоем события. Когда они молча патрулировали школу, ему нестерпимо хотелось заговорить. О чем угодно, пусть о самой банальной ерунде. Он сдерживался. Оставался верным своему слову. Мерлин, наверное, если бы она призналась в убийстве Кэрроу, он смог бы попытаться принять это! Он смог бы сохранить страшную тайну, дождаться окончания школы и увезти ее подальше от… Мерлин! Луна молчала, словно враз онемела. Казалось, ее подменили: ни взглядов, ни остроумных или едких слов. Ни единой попытки наладить контакт. Вопреки всему тому, к чему Том привык, Абери неукоснительно следовала его приказу оставить его в покое. — Расскажи мне что-нибудь, мелюзга. — О чем? — Не знаю. О чем хочешь. Лишь бы отвлечься. — Эээ…- Миртл сунула в рот кончик косы и задумчиво его пожевала. — Я…люблю воду. Вот к примеру Черное озеро — красота! У нас в городке тоже есть озеро, только намного меньше. Летом там много лягушек и стрекоз. Наверное, если бы это было возможно, я бы жила в воде. Плавала бы, ныряла… — И отрастила бы себе рыбий хвост. — А что?! — Девочка улыбнулась, не уловив сарказма в голосе Тома. — Вот бы стать русалкой! Они красивые и у них не бывает прыщей. Реддл вскинул брови. — Это так важно? — Конечно! — Уоррен покраснела и стыдливо прикоснулась к щекам. — Тебе не понять! — Почему? — Удивился Том. — Потому что ты мальчик, разумеется! — Глупости. — Реддл махнул рукой. — Это просто переходный возраст. Через пару лет все пройдет. Уоррен искоса глянула на него. — Ты как мой папа говоришь… — Что ж. Твой отец — умный человек. Девочка с любопытством наклонила голову набок. — А твой? Том опустил глаза. — Мой…я его плохо знаю. — Уверена, что он умный. — Убежденно проговорила Уоррен, не заметив реакции Тома. — Иначе в кого ты такой? — Ты ненавидишь ее? Вопрос слетает с языка неожиданно, в самый последний момент. Мгновение и уже было бы поздно. — Нет. Том не верит. Не представляет себе, как это возможно. Полгода бок о бок с Луной Абери заставляют трепетать от ярости каждую клеточку тела Тома Марволо Реддла, а тут…целая жизнь. Вдребезги. — Ты лжешь. Реддл-старший жмет плечами. Жест неопределенный: то ли равнодушие, то ли сожаление. — Я не хочу что-то тебе доказывать. Просто говорю как есть. — Тогда скажи больше. Объясни. — Я…- Мужчина замолкает, обдумывает ответ. Взвешивает каждое слово. Том знает, потому что сам делает точно так же. — Может быть раньше…давно. Но не сейчас. — Почему? — Мы люди, Том. Адамов корень. — Реддл-старший смотрит вверх на сизые тучи. Словно обращается к давно умершей Меропе Мракс.- Она ошиблась. Я ошибся. Все ошибаются. Кто я такой, чтобы судить ее? Реддл невесело усмехнулся, смотря на Миртл Уоррен. Третьекурсницу — когтевранку, девочку, в крови которой не должно быть ни капли магии. Волшебницу. — Возможно, ты права, Уоррен. — Наконец сказал он. — Возможно. *** Он встретил ее в коридоре между собственной спальней и гостиной. Тень, морок. Луна Абери прошла мимо него, не поднимая головы: бесшумно скользнула вдоль стены, будто хотела быть как можно дальше. Пройдя несколько шагов вперед, Том оглянулся. Осторожно потянулся к ее сознанию, не слишком надеясь на успех. Ночь. В темном небе редкие звезды и неправдоподобно большой месяц. Громада Хогвартса застыла на холме — окна все без исключения темны. Человек смотрит на замок: просторная мантия, огромная змея скрутилась у ног, в любой момент готовая к броску… Солнце. Сад залит светом. Над прекрасными белыми розами вьется шмель: пушистое черно-золотое насекомое. Шмель опускается на один из бутонов. Том тряхнул головой, на ходу налетев на дверь собственной комнаты. Луна Абери скрылась за поворотом. Черт подери, что это было?! Воспоминание? Образ? Сад Том видел не в первый раз, но то, что было до этого… Кто этот человек со змеей?! Какое отношение он имеет к Луне? Реддл достал ключ из кармана и трясущимися от волнения руками повернул его в замке. Шагнул в спальню, на ходу снимая зимнюю мантию, и захлопнул дверь. Сложенный в несколько раз белоснежный листок бумаги взметнулся в воздух и, крутанувшись несколько раз, упал на пол. Что за дьявольщина? Записка? Том нагнулся, поднимая таинственное послание. Подошел к столу, сдвинул в сторону учебники и аккуратно развернул. Мерлин!Нас всех обманули. Темный Лорд — пустышка, не достойная стоять с нами рядом. Ничтожество, обманом проникшее в ряды истинных волшебников. Я ухожу из мира, зная правду от человека, который не стал бы мне лгать. Отдаю свою жизнь в его руки ради высшей цели. Я смываю позор собственной кровью.
Почерк Кассии Кэрроу он узнал бы из тысячи.